Сабуро Сакаи - Самурай.

Из предисловия: История Сабуро Сакаи впервые показывает нам Тихоокеанскую войну,
 как ее видели в друго. 
стороны фронта. Мы можем видеть мысли и переживания нашего бывшего врага.
 Сакаи принадлежат к том. 
классу, о котором в Америке знают очень мало, и понимают еще меньше.
 Это знаменитые самураи 
профессиональные воины, которые посвятили свою жизнь служению стране.
 Они жили в своем собственно. 
мире, резко отличном от мира простых японцев.
 И теперь впервые мы сможете познакомиться с этим миром, . 
которому принадлежали и японские асы 



В годы Второй Мировой войны Сабуро Сакаи стал живой легендой в Японии.
 Буквально все летчик. 
восхищались его подвигами в воздухе 


Репутация Сакаи среди летчиковистребителей была исключительно высокой.
 Из всех японских асов Сабур. 
Сакаи был единственным пилотом,
 который ни разу не потерял в бою своего ведомого. Это совершенн. 
выдающееся достижение для человека,
 который участвовал более чем в 200 воздушных боях. Именно эт. 
объясняет ожесточенную борьбу, временами переходящую в открытую вражду,
 за право летать его ведомым 


Его механики относились к нему с ничуть не меньшим восхищением.
 Они почитали за высочайшую чест. 
готовить к вылету «Зеро» Сакаи. Механики рассказывали,
 что Сакаи всегда демонстрировал высочайшее летно. 
мастерство. После этих 200 боев он ни разу не промазал на посадке,
 ни разу не скапотировал, ни разу не разби. 
свой истребитель, несмотря на тяжелые повреждения самолета, свои раны,
 сложные условия посадки 



В августе 1942 года во время воздушного боя над Гуадалканалом Сабуро Сакаи получил тяжелейшие ранения,
 з. 
которыми последовало долгое и мучительное выздоровление.
 Уже один обратный полет в Рабаул на подбито. 
истребителе, с парализованной левой стороной тела,
 полностью ослепшим правым глазом и частичн. 
ослепшим левым, можно считать настоящим подвигом.
 Сакаи получил несколько осколков в грудь и спину, дв. 
12,7мм пули пробили ему череп,
 и всетаки он вернулся.
 Эта история стала настоящей легендой 


Таких ран было бы более чем достаточно,
 чтобы до конца войны вывести из строя любого человека. Спросит. 
любого летчикаистребителя,
 с какими трудностями может столкнуться в бою одноглазый пилот. Особенно 

когда ему приходится сражаться на устаревшем к тому времени «Зеро» против новейших американски.
 
«Хеллкэтов» 


После долгих месяцев физических и психологических страданий,
 когда он уже почти отчаялся снова обрест. 
свою первую любовь — полет, Сакаи всетаки вернулся в бой.
 Он не только подтвердил свое высочайше. 
мастерство пилотирования, но и сбил еще 4 вражеских самолета,
 доведя общее количество подтвержденны. 
побед до 64 


Читатель несомненно удивится, узнав,
 что Сабуро Сакаи не получил никаких наград от своего правительства . 
орденов, медалей, званий.
 Награждать медалями и орденами живых во время войны в Японии просто не был. 
принято. Награждали только посмертно. Если асы других стран,
 включая Соединенные Штаты, щеголяли . 
длинными рядами медалей и орденских планок на груди,
 Сабуро Сакаи и его товарищи, постоянн. 
участвовавшие в боях, даже не подозревали, что такое возможно 


История Сабуро Сакаи впервые показывает нам Тихоокеанскую войну,
 как ее видели в другой стороны фронта 
Мы можем видеть мысли и переживания нашего бывшего врага.
 Сакаи принадлежат к тому классу, о котором . 
Америке знают очень мало, и понимают еще меньше. Это знаменитые самураи,
 профессиональные воины 
которые посвятили свою жизнь служению стране. Они жили в своем собственном мире,
 резко отличном о. 
мира простых японцев. И теперь впервые мы сможете познакомиться с этим миром,
 к которому принадлежали . 
японские асы 


Когда я писал эту книгу,
 я получил возможность переговорить со многими моими друзьями, которые летали н.
 
истребителях на Тихоокеанском театре в годы Второй Мировой войны.
 Никто из них не знал ничего . 
противостоящих им японских пилотах. Они вообще не думали о них, как о людях.
 Японцы казались им какимт. 
далекими и чужими 


Но точно таким же было отношения к нашим пилотам со стороны японцев 



Книга «Самурай!» показывает нам воздушную войну на Тихом океане под совершенно новым углом 


Американская пропаганда военного времени нарисовала совершенно карикатурный образ японского летчика 

Это было маленькое, неуклюжее создание с плохим зрением,
 которое держалось в воздухе только божье. 
милостью 


Такое отношение часто давало роковой результат.
 Сабуро Сакаи был одним из самых талантливых пилото. 
своего времени, и ничуть не уступал зарубежным коллегам. Более того,
 он занимает одно из самых высоких мес. 



в истории. 64 самолета стали жертвами его пушек. Эта цифра, несомненно,
 была бы значительно выше, если б. 
не тяжелое ранение 


Нет нужды преувеличивать отвагу и достижения наших летчиков в годы войны.
 У нас также были и велики. 
летчики и средненькие.
 Однако многие из наших «документально подтвержденных» побед так и осталис. 
бумажными 



С этой точки зрения характерна знаменитая история героического капитана ВВС Колина Келли.
 Читател. 
найдет немало интересного в описании гибели этого пилота,
 сбитого Сабуро Сакаи 10 декабря 1941 года. Н. 
история, которую рассказывали американские газеты, лжива от начала до конца.
 Дескать, капитан Келл. 
атаковал и потопил линкор «Харуна»,
 Он продирался сквозь орды японских истребителей, а потом спикирова. 
на японский линкор, за что и получил Медаль почета конгресса.
 Она родилась из совершенно неточных боевы. 

донесений и страстного желания американцев в черные дни начала войны вскоре после ПирлХарбор.
 
заполучить своего «героя» 



В это время линкор «Харуна» находился на другой стороне ЮжноКитайского моря и поддерживал высадк.
 
японских войск в Малайе.
 В районе Филиппин вообще не было ни одного японского линкора. Согласно отчета. 

Сакаи и других японских летчиков, Келли атаковал легкий крейсер типа «Нагара»,
 но попаданий не добился 
Келли благополучно выполнил атаку и улетел назад,
 не замеченный японскими истребителями. Никако. 
корабль он не таранил, а сбросил свои бомбы с высоты 22000 футов.
 Позднее его бомбардировщик был сбит . 
районе авиабазы Кларк Сабуро Сакаи. Келли был награжден,
 но не Медалью почета конгресса, а Крестом з. 
выдающиеся заслуги 


Ирония судьбы заключается в том,
 что этот молодой офицер действительно совершил подвиг, которым следуе. 
гордиться, но не тот, что ему приписывают.
 Келли и его второй пилот оставались в кабине горящег. 
бомбардировщика до конца,
 чтобы дать возможность выпрыгнуть с парашютами остальным членам экипажа. О. 
пожертвовал жизнью, чтобы спасти других 



Чтобы полностью записать историю Сабуро Сакаи Фред Сайто провел рядом с ним почти целый год,
 встречаяс. 
каждый выходные. Он детально разбирался в прошлом величайшего японского аса.
 Сразу после окончани. 
войны Сакаи подготовил объемистый том своих заметок. Эти заметки,
 а также тысячи вопросов, заданны. 
Сайто, талантливым корреспондентом «Ассошиэйтед Пресс»,
 и превратились в историю Сабуро Сакаи 



Сайто также изучил тысячи страниц официальных документов Японского Императорского Флота.
 Он посети. 
многие японские острова, встречался с уцелевшими летчиками,
 записывал их рассказы. Сайто беседовал с. 
всеми — от рядовых до генералов и адмиралов,
 чтобы получить как можно более точные сведения 
Действительно, несколько эпизодов боевой биографии Сакаи пропали просто потому,
 что в свое время не был. 
отражены в японских и американских документах 



Особенно большое значение имел журнал боевых действий бывшего капитана 1 ранга японской морско.
 
авиации Масахисы Сайто. Капитан 1 ранга Сайте,
 который командовал полком Сакаи в Лаэ, тщательн. 
записывал все происходившие там события. Так как этот был личный дневник,
 он не передал его в шта. 
Императорского Флота.
 Мы с Фредом Сайто считаем его одним из самых ценных документов воздушной войн. 

на Тихом океане 


Почеловечески понятно,
 что фронтовые офицеры часто не сообщают о своих проблемах тыловым штабам. Эт. 
особенно справедливо для системы, существовавшей в японском флоте. Например,
 в личном дневнике капитан. 

1 ранга Сайто точно перечислено количество японских самолетов вернувшихся или не вернувшихся и.
 
ежедневных боевых вылетов в районе Новой Гвинеи. В результате,
 дневник полностью опрокидывае. 
фантастические заявления наших пилотов о неслыханных победах.
 Капитан 1 ранга Сайто остался жив, . 
беседы с ним после войны оказали огромную помощь при подготовке книги 


Бывший капитан 2 ранга Тадаси Накадзима,
 с которым вы не раз встретитесь на страницах книги, сегодн. 
служит полковником новых японских ВВС.
 Он также рассказал много интересных деталей. Огромной был. 
помощь генералмайора Минору Гэдны (
бывшего капитана 1 ранга), который командовал авиаполком Сакаи . 
последние дни войны. В тот момент, когда писалась эта книга,
 Гэнда был единственным японским генералом 

который имел право летать на реактивных истребителях и налетал много часов на F86 



Мы также глубоко благодарны полковнику Масатакэ Окумия,
 начальнику Разведывательного отдела японског. 






Глава  


На Кюсю, самом южном из главных островов Японии,
 находится маленький городок Сага. Они расположен ка. 
раз посередине между двумя крупными центрами,
 которые в последние годы стали хорошо известны тысяча. 
американцев. В Сасебо базировалось большинство американских кораблей,
 участвовавших в Корейской войне 
С аэродрома Асия взлетали американские бомбардировщики и истребители,
 которые пересекали узки. 
Цусимский пролив, чтобы нанести удар по войскам Китая и Красной Кореи 


Городу Сага уже приходилось видеть военные экспедиции,
 отправляющиеся через Цусимский пролив. Мо. 
предки были солдатами японской армии, которая в 1592 году высадилась в Корее,
 отплыв из Саги. Не слишко. 
успешный исход современной Корейской войны также имел исторический прецедент.
 Средневековая Корейско 
японская война превратилась в «окопное сидение» в 1597 году,
 когда китайская династия Минь двинула сво. 
войска на помощь Северной Корее{1}.
 Точно так же современный Красный Китай пришел на помощ. 
корейским коммунистам 


Мои предки были воинами и в течение многих поколений верно служили князю Сага,
 пока в XIX веке н. 

началась централизация Японии и князь передал свои владения в распоряжение императора 



Во времена феодализма население Японии делилось на четыре касты,
 и моя семья принадлежала к правящем. 
классу самураев. Освобожденный от докучливых забот повседневной жизни,
 самурай жил гордо и свободно, н. 
обременяя себя размышлениями о таких мелочах, как деньги и тому подобное.
 Он посвящал все свое врем. 
управленческим делам и совершенствовал свое воинское искусство,
 которое могло потребоваться в любо. 
момент. Все необходимое для жизни самурая предоставлял князь,
 вне зависимости от урожая и любых други. 
обстоятельств 


Когда в XIX веке была упразднена кастовая система,
 это стало сокрушительным ударом для сословия самураев 

Одним махом они были лишены всех старых привилегий и были вынуждены превратиться в фермеров .
 
торговцев, начать жизнь, к которой они были совершенно не приспособлены 


Поэтому, как и следовало ожидать, большинство самураев впало в нищету.
 Они старались добыть средства н. 
жизнь лакейством, либо трудились с утра до ночи на своих крошечных фермах.
 Мой собственный дедушка жи. 
ничуть не лучше остальных. В конце концов,
 ему удалось приобрести крошечную ферму, с помощью которой о. 
коекак сводил концы с концами.
 Моя семья и тогда, и сегодня была одной из самых бедных в деревне. На это. 
ферме я и родился 26 августа 1916 года. Я был третьим из четырех сыновей,
 а кроме нас в семье были еще тр. 
дочери 


Как ни странно, моя собственная жизнь во многом повторила жизнь деда.
 Когда Япония капитулировала пере. 
союзниками в 1945 году, я был лучшим из оставшихся в живых японских асов.
 На моем счету числились 6 
сбитых вражеских самолета.
 Однако после окончания войны Императорский Флот был расформирован, и . 
оказался на улице. У меня не было ни гроша и никакой профессии,
 которая была бы полезна в рушащемся мире 
Как и мой дед, я жил тяжелым ручным трудом,
 и лишь через несколько лет мне удалось скопить небольшу. 
сумму и купить небольшой книжный магазин, который позволял коекак прокормиться 



Вся работа на крошечной семейной ферме возле города Сага упала на плечи моей матери,
 которая также должн. 
была содержать семерых детей. Это произошло потому, что она овдовела,
 когда мне исполнилось 11 лет 
Насколько я помню ее в это время, она постоянно работала в поле,
 а мои младшие сестры цеплялись за ее юбку 
Но я не помню, чтобы хоть одно слово жалобы слетело с ее губ.
 Она была самой смелой женщиной, какую . 
когдалибо знал,
 настоящим самураем, гордым и твердым. Однако, когда это было нужно,
 она умела найт. 
теплое словечко для нас 


Иногда я возвращался из школы,
 избитый более старшими и более сильными мальчишками. Она ничуть н. 
сочувствовала моим слезам, только хмурилась и стыдила меня: «Позор. Не забывай,
 что ты сын самурая, и слез. 
не для тебя» 


Я прилагал все силы, чтобы учиться как можно лучше,
 и потому в нашей деревенской начальной школе вс. 
шесть лет считался первым в своем классе.
 Но продолжение образования казалось неразрешимой проблемой 
Если начальные школы финансировало правительство,
 то в большинство старших школ обучение должна был. 
оплачивать семья ученика. Найти деньги для этого семья Сакаи просто не могла,
 ведь у нас едва хватало средст. 



на еду и одежду. Но мы недооценили благородства моего дяди, жившего в Токио.
 Совершенно неожиданно о. 
предложил оплачивать мое обучение в школе.
 Дядя был состоятельным чиновником и служил в министерств. 
связи. Он предложил взять меня к себе в дом и оплатить обучение.
 Мы с благодарностью приняли это щедро. 
предложение 


В феодальной Японии клан Сага владел одной из самых нищих провинций.
 Его самураи долгие годы жил. 
более чем скромно и были знамениты своей спартанской дисциплиной.
 Мы были единственной провинцией . 
Японии, которая свято чтила библию бусидо — «Хагакурэ»,
 главной темой которой было: «Самурай живет так 
чтобы всегда быть готовым к смерти».
 «Хагакурэ» во время войны стала учебником в каждой японской школе 
но это был кодекс, согласно которому я жил всю свою жизнь.
 Его жесткие требования не раз помогали мне и . 
моей новой школьной жизни, и в последующей солдатской 


В Токио меня поражало буквально все. Я никогда не видел городов крупнее Саги,
 в котором жили всего 5000 
человек. Представить себе миллионное население японской столицы,
 постоянную сутолоку и шум, огромны. 
здания я просто не мог. Вдобавок я обнаружил,
 что в Токио 1929 года шло непрерывное и жестоко. 
соревнование во всех областях жизни.
 Не только выпускники школ упорно сражались за работу, но даж. 
мальчики не менее упорно боролись за места в избранных школах 


Я думал, что моя жизнь на ферме трудна.
 Я считал себя самым лучшим учеником в своей школе в последние  
лет. Но я никогда не встречал школьников,
 которые в буквальном смысле учились день и ночь, которые в любу. 

свободную минуту старались поколотить своих одноклассников! Самые способные ученики средних шко.
 
выбирали старшие школы в Токио, вроде Первой или Четвертой. Более того,
 из 25 соискателей только оди. 
попадал в эти школы 


Для сельского мальчишки, каким был я,
 совершенно подавленного бешеным темпом жизни столицы, был. 
совершенно немыслимо пробиться в эти прославленные школы.
 Поэтому я охотно согласился стать учеником . 
Аояма Гайкун, созданной несколько лет назад при американской миссии.
 Хотя она не могла равняться . 
лучшими школами, тем не менее она пользовалась определенной репутацией 


Моя новая домашняя жизнь не могла быть лучше.
 Однако мой дядя был серьезным человеком, и был убежден 
что если ребенка не видно и не слышно — это самый лучший вариант. Зато моя тетя,
 ее сыны и доч. 
относились ко мне исключительно хорошо.
 Вот в таких тепличных условиях я начал учебу в старшей школе 
пылая честолюбием и энтузиазмом. Я был совершенно уверен,
 что снова займу по праву принадлежащее мн. 
место лучшего в классе 


Менее чем через месяц все эти мечты испарились.
 Мои надежды снова стать первым среди ученико. 
разлетелись в прах. Не только моим учителям, но и мне самому стало ясно,
 что мои товарищи, которые никогд. 
не были светочами мысли, превзошли меня в учебе. Я с трудом в это поверил. Увы,
 они знали многое, о чем . 
даже не подозревал. Несмотря на многие часы, проведенные ночами над учебником,
 я не мог усваиват. 
материал так же быстро, как они 


Первый семестр закончился в июле.
 Мои отметки сразу отбросили меня в середину класса, что стало тяжелы. 
разочарованием для моего дяди, и повергло меня в отчаяние. Я знал,
 что дядя взял на себя расходы по моем. 
обучению, потому что считал меня способным ребенком,
 который может стать лучшим среди учеников. Не. 
ничего удивительного, что он был глубоко огорчен моими неудачами.
 Поэтому для меня летние каникулы стал. 
периодом напряженной учебы. Пока мои одноклассники развлекались,
 я все лето провел над учебниками 
полный решимости заполнить пробелы в своих знаниях.
 Однако уже начало учебного года показало тщетност. 
моих усилий. Никакого улучшения 



Эти неоднократные провалы попыток снова стать первым учеником вызвали у меня чувство глубоког.
 
отчаяния. Я не только стал безнадежным середнячком в учебе,
 в спорте я тоже начал отставать от товарищей. Н. 
было никаких сомнений,
 что многие мальчики в школе были более подвижными и более способными, чем я 


Это разочарование стало для меня страшным ударом.
 Вместо того чтобы продолжать попытки превзойти те. 
учеников, которые обошли меня,
 я выбрал себе товарищей среди таких же середнячков. Я постарался побыстре. 
стать лидером среди этих недорослей,
 а затем попытался дать бой школьным лидерам. Не проходило и дня 

чтобы я тем или иным способом не старался зацепить старших и вызвать их на драку,
 во время которой я о. 
души молотил своего противника.
 Почти каждый вечер я возвращался в дядин дом в синяках и ссадинах, н. 



Глава  


Я вернулся, превратившись в позор для своей семьи и для всей деревни.
 Еще больше осложняло положение то 
что семья страдала от бедствий и нищеты.
 Моя мать и старшие братья трудились на крошечной ферме от восход. 
до заката. Они и три моих сестры одевались в драные лохмотья, а маленький домик,
 в котором я родился 
превратился в развалюху 


Когда я уезжал в Токио,
 буквально каждый житель деревни провожал меня добрыми напутствиями, все он. 
надеялись на мой успех. И теперь, хоть я и опозорил их,
 никто не упрекнул меня ни единым словом. В их глаза. 
виднелся укор, но они отворачивались, чтобы не смутить меня.
 Я не осмеливался пройти по деревне, потом. 
что стыдился людей. Я не мог вынести их молчаливого напоминания.
 Самым моим горячим желанием стал. 
бежать с места моего позора 


, И тогда я вспомнил большой плакат на железнодорожном вокзале в Саге,
 призывающий поступат. 
добровольцами на службу во флот.
 Поступить на военную службу казалось мне единственным выходом и. 
сложной ситуации. Моя мать, которая и так уже несколько лет не видела меня,
 не одобряла моего желания снов. 
уехать, но ничего другого просто не оставалось 



31 мая 1933 года я превратился в 16летнего новобранца на военноморской базе в Сасебо,

 расположенно. 
всего в 50 милях от моего дома. Это было начало новой жизни,
 [с ее чудовищно жесткой дисциплиной . 
тяготами, намного превосходившими мои самые жуткие ночные кошмары.
 В эти дни на помощь мне приходи. 
заученный кодекс самураев «Хагакурэ» — «Сокрытое в листве» 


Американцам и другим жителям Запада очень сложно, если возможно в принципе,
 принять безжалостну. 
дисциплину, царившую в нашем флоте в те времена. Унтерофицеры,
 не размышляя ни секунды, жесток. 
избивали новобранцев, если считали, что те заслуживают наказания.
 Когда я совершал нарушение дисциплин. 
или допускал ошибку на учениях, унтерофицер вытаскивал меня за шиворот из строя 



«Рекрут Сакаи, встать к стене! Наклон! — орал он. — Я делаю это не потому,
 что ненавижу тебя, а потому чт. 
люблю. И хочу сделать из тебя хорошего моряка! Наклон!. 



И после этого он изо всей силы обрушивал на мою задранную корму толстую деревянную палку.
 Боль был. 
ужасной, и удары сыпались градом. Мне не оставалось ничего другого,
 как стиснуть зубы и постараться н. 
закричать. Иногда я получал до 40 ударов по заднице.
 Часто я терял сознание от боли. Однако потерять сознани. 
совсем не значило избежать наказания.
 Унтерофицер просто выливал мне на голову ведро холодной воды 

потом снова ставил меня в исходную позицию и продолжал «дисциплинарное взыскание» до тех пор,
 пока н. 
решал, что я хорошо усвоил урок 


Начальство хотело заставить каждого отдельного рекрута делать все возможное,
 чтобы не дать его товарища. 
совершать слишком много ошибок. Для этого,
 когда один из нас подвергался наказанию, 50 остальных рекруто. 
взвода также нагибались и получали по одному жестокому удару.
 После этого мы просто не могли спать н. 
спине. Более того, нам не разрешалось даже вздохом выразить недовольство.
 Стоило хотя бы одному человек. 
застонать от боли или тоски во время этого «отеческого воспитания»,
 как немедленно весь взвод получал п. 
полной программе 


Такое обращение было результатом совершенной безжалостности унтерофицеров,
 которые были для на. 
настоящими тиранами и пользовались неограниченными правами.
 Большинству из них исполнилось около 3 
лет, и звание унтерофицера было для них потолком военной карьеры.
 Их главным утешением был. 
терроризировать новобранцев.
 Мы считали этих людей злобными садистами самого худшего сорта. В течение  

месяцев неслыханно жестокого обучения они превращали каждого из нас в бессловесную скотину.
 Мы никогд. 
не осмеливались обсуждать приказы,
 подвергать сомнению власть и медлить с выполнением команды. М. 
превратились в покорные, нерассуждающие автоматы 


Когда я закончил курс первичной военной подготовки,
 я больше не был амбициозным пылким юнцом, которы. 
несколько лет назад уехал из своей деревни, чтобы покорить токийскую школу.
 Мой провал в учебе, позор семь. 
и военная дисциплина, все это вместе взятое, полностью сломали меня.
 Я признал бессмысленность попыто. 
оспаривать право вышестоящих, мой эгоизм был выбит из меня напрочь.
 Но моя глубоко укоренившаяс. 

ненависть к зверствам унтерофицеров не ослабла с годами даже после окончания учебы 





После обучения в казарме меня направили в качестве ученика матроса на линкор «Кирисима».
 Жизнь в мор. 
стала для меня новым потрясением. Я наивно думал,
 что после жестокой первичной подготовки грубо. 
обращение со стороны вышестоящих прекратится.
 Как бы не так! На самом деле все стало еще хуже, чем раньше 
Все это время я упрямо сохранял желание двигаться вперед,
 совершенствовать мастерство и вырваться из рядо. 
простых матросов. В течение дня у меня было не более часа свободного времени,
 но я посвящал это врем. 
чтению учебников. Мой целью было поступление в одну из специальных школ ВМФ.
 Только там доброволе. 
мог получить специальную подготовку и знания,
 необходимые для производства в следующий чин 


В 1935 году я успешно сдал вступительные экзамены в Артиллерийскую школу ВМФ.
 Через 6 месяцев я получи. 
звание матроса 1 класса и снова отправился в море.
 На этот раз я попал на линкор «Харуна», где работал в одно. 
из башен главного калибра. Положение несколько улучшилось.
 Прослужив несколько месяцев на «Харуне», . 
шагнул на следующую ступеньку, получив звание унтерофицера 3 класса 


 



Глава  


Императорские японские вооруженные силы делились на две ветви: армию и флот.
 Оба вида вооруженных си. 
имели собственную авиацию.
 Вопрос создания независимых ВВС до начала и в ходе Второй Мировой войн. 
даже не затрагивался. Кроме того, Япония не имела морской пехоты в том виде,
 в каком ее имели США . 
отдельный независимый корпус.
 Отдельные подразделения армии и флота отрабатывали десантные операции . 
выполняли функции морской пехоты 



В середине 30х годов все морские летчики получали начальную подготовку в летной школе ВМФ Цутиура 

расположенной в 50 милях к северовостоку от Токио.
 В школе имелись 3 класса: для энсайнов, закончивши. 
Военноморскую академию в Этадзиме,
 для унтерофицеров,
 уже служащих на флоте, и для юношей, которы. 
желали начать флотскую службу в качестве курсантов 


После того как Япония вступила в войну с Соединенными Штатами,
 флоту пришлось спешно расширять систем. 
подготовки летчиков в отчаянной попытке начать массовую штамповку пилотов.
 Однако в 1937 году об это. 
системе массовой подготовки никто даже не думал.
 Обучение пилотов проводилось очень тщательно 
отбирались только самые лучшие кандидаты.
 В Цутиуру поступала лишь незначительная часть жаждущи. 
претендентов. В 1937 году, когда я начал свое обучение,
 в летную школу были отобраны всего 70 человек и. 
более чем 1500 кандидатов 


Моя радость не знала границ,
 когда я увидел свое имя в списках 70 принятых унтерофицеров.
 Это принесл. 
мне — хоть какоето удовлетворение,
 так как зачисление в Цутиуру смывало позор провала в токийской школе 
Оно возвращало честь моей семье и моей деревне и возрождало надежды,
 которые все возлагали на меня 


Легко представить мою радость,
 когда во время первых же каникул я посетил дом дяди в Токио. Я больше н. 
был никчемным, непослушным подростком,
 который терялся при столкновении с любыми трудностями. Я бы. 
молодым,
 двадцатилетним мужчиной в сверкающей форме морского летчика и 7 надраенными золотым.
 
пуговицами. Я очень гордился собой,
 но больше всего мне хотелось услышать поздравления от своих родных 
Увидев свою кузину Хацуо, я слегка испугался. Маленькая школьница исчезла,
 а ее место заняла очень красива. 
девушка, которой исполнилось пятнадцать. Хацуо тепло приветствовала меня,
 гораздо теплее, чем обязывал. 
наше родство 


После этого мы долго говорили с дядей,
 который всегда принимал большое участие в моей судьбе. Я . 
удовлетворением отметил,
 что он был рад увидеть меня в морской форме и с удовольствием обсуждал проблем.
 
продвижения по служебной лестнице. Он снова гордился мной,
 и это было крайне важно для меня, после тог. 
как я в прошлом крупно подвел его. Мое посещение дядиного дома,
 встреча с ним и его семьей, с Хацуо, надолг. 
остались в моей памяти. После обеда мы остались одни в комнате,
 и Хацуо оказала мне честь, сыграв для мен. 
на пианино 


Вряд ли она была настоящим виртуозом, так как начала учиться всего 3 года назад.
 Однако я не бы. 
музыкальным критиком, и мне ее игра показалась верхом совершенства.
 Торжественные звуки музыки Моцарта 
мой первый за много месяцев визит к дяде,
 теплая встреча с Хацуо согрели мне сердце. Было невыразим. 
приятно видеть это место покоя и радости после жестокостей военных училищ.
 Я буквально воспарил на небеса 
Но визит получился коротким, и вскоре я вернулся в училище 


Учебный лагерь Цутиура расположен на берегу большого озера.
 Рядом находится аэродром с двумя взлетным. 
полосами длиной 3000 и 2200 ярдов.
 В огромных ангарах могли разместиться сотни самолетов, и на авиабаз. 
всегда кипела лихорадочная активность 


Наверное, я никогда не перестану удивляться тому,
 что ждало меня на каждой новой стадии подготовки. Едва . 
прибыл в новое училище, как обнаружил,
 что все мои предыдущие представления о флотской дисциплине был. 
далеки от истины. Я с изумлением понял,
 что все дисциплинарные строгости на базе Сасебо были приятно. 
разминкой перед Цутиурой.
 Даже морская артиллерийская школа казалась детским садиком по сравнению . 
летной 


«Летчикистребитель должен быть агрессивным и стойким.
 Всегда». Такими словами нас приветствова. 
инструктор по физической подготовке,
 когда мы собрались вместе в спортивном зале. «Здесь, в Цутиуре, в. 
должны развить эти свои качества, или вы никогда не станете пилотом ВМФ». И он,
 не теряя времени, нача. 



предметно показывать нам,
 как собирается развивать в нас постоянную агрессивность. Инструктор науга. 
выбрал двух курсантов из группы и приказал им бороться.
 Победитель покидал ковер 


Его противнику, который проиграл схватку, повезло меньше.
 Он остался на ковре и должен был вступить . 
поединок с другим курсантом. Пока он проигрывал, он оставался на ковре,
 измученный до предела, побитый . 
помятый. Часто это кончалось серьезными повреждениями.
 В ином случае ему приходилось бороться п. 
очереди со всеми остальными 69 курсантами нашего класса.
 Если после окончания 69 поединков он еще мо. 
стоять на ногах, то получал помилование. Но всего лишь на один день.
 На следующий день он снова должен бы. 
бороться с первым противником и так далее. Это продолжалось,
 пока он не одерживал победу, или его н. 
исключали из школы 


Каждый из курсантов был полон решимости удержаться в летной школе,
 поэтому борцовские поединки част. 
принимали жестокий характер.
 Очень часто приходилось уносить потерявших сознание курсантов. Однако эт. 
не освобождало их от того,
 что начальство считало совершенно необходимой подготовкой. Их приводили в себ. 

с помощью ведра воды и отправляли обратно на ковер 



После месяца теоретической подготовки на земле мы получили первые уроки летного мастерства.
 Полет. 
проводились по утрам, занятия в классах — после обеда.
 После ужина мы получали 2 часа для самоподготовки, . 
потом следовал отбой 


Время шло, и количество курсантов понемногу сокращалось.
 Учебные курсы требовали от нас предельног. 
напряжения, а отчислялись курсанты за малейшую провинность.
 Так как морские летчики считались элито. 
флота и вообще всех вооруженных сил, им не прощалась ни одна ошибка.
 В течение 10 месяцев обучения и. 
школы были изгнаны 45 курсантов из 75 поступивших туда.
 Инструкторы не применяли столь жестоки. 
физических наказаний, с которыми я сталкивался ранее,
 однако в их власти было немедленно вышвырнуть и. 
школы любого курсанта под любым предлогом. А этого мы боялись куда больше,
 чем самых жестоких побоев 



Исключительная жесткость требований была продемонстрирована нам перед самым выпуском.
 За день д. 
окончания школы был отчислен один из курсантов.
 Военный патруль поймал его в подпольном баре город. 
Цутиура, куда он зашел, чтобы отпраздновать окончание учебы. Выяснилось,
 что он немного поспешил. Посл. 
возвращения в казарму ему приказали немедленно явиться в канцелярию класса.
 Сообразив, чем это пахнет 
курсант просто рухнул на колени перед офицерами, но напрасно 


Руководство школы решило, что он виноват в двух непростительных проступках.
 О первом он, как всяки. 
пилот, прекрасно знал.
 Ни один боевой летчик ни по какой причине не должен накануне вылета пить спиртны.
 
напитки.
 Во время выпускных экзаменов завтра нам предстояло пролететь в сомкнутом строю над аэродромом 

Второе нарушение было более понятным, но от этого не считалось менее тяжелым.
 Ни один моряк не долже. 
позорить флот, появляясь в местах, которые считались «запрещенными» 



Физическая подготовка в Цутиуре была одной из самых серьезных в японских военных школах.
 Одним из самы. 
неприятных испытаний был железный шест, на который нас заставляли карабкаться.
 На вершине шеста м. 
должны были повиснуть на одной руке. Любой курсант,
 который не мог провисеть в течение 10 минут, получа. 
сильный удар по заднице и снова отправлялся на шест.
 В конце обучения те курсанты, которые избежал. 
отчисления, могли провисеть на одной руке от 15 до 20 минут 


Каждый кадровый военнослужащий Императорского Флота должен был уметь плавать.
 Среди нас было мног. 
курсантов, которые выросли в горных районах и вообще никогда не плавали.
 Методика обучения был. 
предельно простой. Курсанта обвязывали веревкой под мышки и вытаскивали в море,
 где он мог плыть. Ил. 
тонуть. Сегодня, когда мне исполнилось 39 лет, а в теле сидят осколки снарядов,
 я еще могу проплыть 50 метро. 
за 34 секунды.
 В летной школе очень многие могли проплыть эту дистанцию менее чем за 30 секунд 




Каждый курсант должен был уметь проплыть под водой по крайней мере 50 метров и оставаться под водой н.
 
менее 90 секунд. Средний человек может усилием воли задержать дыхание на 40,
 пусть даже 50 секунд, но этог. 
считалось мало для японского летчика.
 Мой собственный рекорд пребывания под водой составил 2 минуты 3 
секунд 


Мы прыгали с подкидной доски сотни раз, чтобы улучшить наше чувство равновесия.
 Это должно было помоч. 
управлять истребителем при выполнении фигур высшего пилотажа.
 Была особая причина уделять повышенно. 
внимание прыжкам, потому что как только инструкторы почувствовали,
 что мы освоились с доской, на. 



Глава  


25 курсантов, в том числе и я сам,
 составили 38й выпуск класса унтерофицеров в Цутиуре,
 закончив обучени. 
в 1937 году.
 Я был назван лучшим курсантом года и получил в качестве награды серебряные часы о.
 
императора 


Эти 25 человек — все, что осталось от 70 курсантов,
 выбранных среди 1500 претендентов. Мы прошл. 
обширную и суровую подготовку. Однако прежде чем нас направили в Китай,
 где в июле 1937 года началис. 
боевые действия,
 нам пришлось пройти курс дополнительной подготовки в строевых эскадрильях 


Хотя нас готовили очень тщательно,
 несколько человек из моей группы были сбиты еще до того, как сами успел. 
одержать хотя бы одну победу. Даже я,
 несмотря на свой необычайный талант пилотирования, мог встретит. 
смерть в первом же бою,
 если бы мой противник действовал хотя бы чуть более агрессивно. Следует прям. 
признать, что в своем первом бою я действовал неуклюже и робко,
 и только поддержка моих товарищей . 
недостаток мастерства у противника спасли тогда мою жизнь 


Для меня воздушный бой всегда был трудной и утомительной задачей,
 которая вызывала почти невыносимо. 
напряжение. Даже после того,
 как я провел несколько боев и уже сбил несколько вражеских самолетов, я всегд. 

выходил из воздушной свалки весь взмокший.
 Всегда сохраняется минимальный шанс совершить незаметну. 
ошибку, которая означает погребальный костер.
 Вы можете блестяще выполнять все фигуры высшего пилотажа 
виражи, петли, бочки, иммельманы, пике,
 свечки — но однаединственная мизерная ошибочка ставит крест.
 И. 
25 человек, закончивших училище вместе со мной, в живых остался я один.
 Долгая и тяжелая воздушная война 
которая в первые дни складывалась исключительно благоприятно для нас,
 постепенно превратилась в жутки. 
кошмар,
 когда нам приходилось сражаться против неуклонно нарастающих сил противника,
 сражаться бе. 
всякой надежды на успех 


В 1930х годах японский флот готовил примерно 100 летчиков каждый год.
 Очень жесткий отбор и практик. 
постоянных отчислений приводила к тому,
 что несколько тысяч вполне квалифицированных курсанто. 
сокращались до 100 и менее подготовленных пилотов.
 Если бы флот имел дополнительные средства дл. 

развертывания программы обучения и хоть немного облегчил просто невыносимые условия подготовк.
 
летчиков, я думаю,
 что наше положение в годы Второй Мировой войны было бы значительно легче. Н. 
сомневаюсь, что исход остался бы тем же самым,
 но безжалостное истребление нашей авиации, которо. 
происходило в последние 2 года войны, вряд ли повторилось бы.
 Только после начала войны на Тихом океан. 

постепенное сокращение числа опытных пилотов подтвердило необходимость срочно организовать поставк.
 
пополнений, что вынудило флот пересмотреть систему обучения летчиков.
 Но было уже поздно. Квалификаци. 
пилотов, подготовленных в годы войны, была, в лучшем случае, сомнительной.
 Я твердо знаю, что 4 
курсантов, исключенных из моего класса в Цутиуре,
 значительно превосходили летчиков, прошедших военну. 
программу обучения 



После окончания училища мы были распределены по различным эскадрильям для прохождения строевой учебы 

Я был отправлен на авиабазы ВМФ Оита и Омура, расположенные на севере Кюсю.
 И здесь, и там проводилас. 
подготовка к полетам с наземных аэродромов и с авианосцев.
 Мое знакомство с пилотами авианосной авиаци. 
стало для меня потрясением.
 Их владение высшим пилотажем было просто поразительным. Я сомневался, чт. 
все мое искусство, приобретенное за годы тренировок,
 позволило бы мне хотя бы приблизиться к ним 


Особенно трудным для меня оказалось освоить посадку на авианосец.
 После месяца изнурительной отработк. 
заходов и касаний, касаний и новых заходов,
 повторов и повторов мне удалось преодолеть все проблемы. Н. 
самым странным в результате оказалось то,
 что я ни разу в жизни не действовал с авианосца в бою. Все мо. 
боевые вылеты до последнего были совершены с сухопутных аэродромов 



После 3 месяцев интенсивной подготовки на авианосце и береговых аэродромах я получил приказ прибыть н.
 
авиабазу Гаюсюнь на Формозе, которая тогда принадлежала Японии.
 Темп жизни резко изменился. Китайска. 
война уже бушевала с неослабной яростью на всем огромном фронте.
 Поэтому совершенно не удивительно, чт. 
срочно потребовались летчикиистребители,
 даже такие зеленые, каким был я в то время 


С Формозы я был направлен в Цзюцзян{2} на юговостоке Китая,
 и в мае 1938 года я впервые побывал в бою 
Впрочем, мой боевой дебют нельзя назвать удачным.
 Командир авиаполка «Цзюцзян» не допускал молоды. 



пилотов к регулярным боевым вылетам, так как опасался,
 что их неопытность будет слишком бросаться в глаз. 
на фоне действий ветеранов, давно воевавших в Китае.
 Поэтому в течение нескольких дней я летал только н. 
штурмовку, поддерживая действия армии. Эти вылеты вряд ли были опасными.
 Японская армия громил. 
противника на земле, а сопротивления в воздухе китайцы практически не оказывали.
 Прошло несколько недель 
и я потихоньку начал возмущаться тем,
 что меня используют только в роли штурмовика. Я был энергичен . 
честолюбив,
 я гордился своим званием морского летчика 2 класса и был полон решимости доказать свою отваг.
 
в бою с вражескими самолетами. 21 мая, наконецто,
 я с радостью увидел свое имя в списке 15 летчиков 
истребителей,
 которые на следующий день должны были совершить вылет в район Ханькоу.
 Этот вылет вполн. 
мог завершиться боем,
 так как в Ханькоу в то время находилась главная авиабаза националистического Китая 



В 1938 году истребитель «Зеро», с которым я позднее отлично познакомился,
 еще не поступил на вооружени. 
строевых эскадрилий. Мы летали на истребителе Мицубиси «Тип 96»,
 который союзники позднее назвал. 
«Клод». Это была тихоходная машина с малым радиусом действия.
 Она имела неубирающееся шасси . 
открытый кокпит 


Наши 15 истребителей вылетели из Цзюцзяна рано утром 22 мая.
 Построившись 5 клиньями, мы начал. 
набирать высоту. Видимость была прекрасной.
 90 минут полета от нашего аэродрома на северозапад к Ханько. 
больше всего напоминали безмятежный учебный полет.
 Ни один перехватчик не поднялся, чтобы атаковать нас 
ни одно зенитное орудие не выстрелило нам вслед. С трудом верилось,
 что внизу идет война 


С высоты 10000 футов аэродром Ханькоу выглядел совершенно обманчиво.
 Яркая зеленая трава сверкала по. 
утренним солнцем,
 и больше всего вражеская авиабаза походила на отлично ухоженное поле для гольфа.
 Н. 
истребители не используют никакие спортивные сооружения, а те три точки,
 которые скользили над землей 
набирая высоту, направлялись навстречу нам и были вражескими истребителями 



Совершенно неожиданно они оказались на одной высоте с нами и сразу стали большими,
 черными и грозными 
Без всякого предупреждения — я, во всяком случае,
 этому поразился — один из вражеских самолетов покину. 
строй и с угрожающей скоростью бросился на меня. Все грандиозные планы,
 которые я строил на первый бой 
моментально испарились. Я почувствовал, что все мои мускулы внезапно напряглись.
 Мне неприятн. 
вспоминать об этом сегодня, я буквально затрясся от возбуждения и испуга, поняв,
 что вражеский самоле. 
выбрал меня в качестве цели 


Я часто думаю, что в тот момент действовал просто глупо,
 и читатель может со мной согласиться. Однако . 
должен напомнить,
 что наши умственные способности на высоте 10000 футов после продолжительного полет.
 
в условиях недостатка кислорода слегка притупились, и мы были совсем не теми,
 что на земле. На этой высот. 
воздух разрежен, и потому в мозг поступает меньше кислорода.
 Рев мотора в открытой кабине прост. 
оглушителен, как и свист ледяного ветра, проносящегося мимо лобового стекла.
 Но при всем этом пилот н. 
должен ни на секунду ослаблять внимание. Я постоянно вертел головой,
 оглядываясь во всех направлениях 
чтобы не быть застигнутым врасплох, работал ручкой управления, педалями руля,
 сектором газа, внимательн. 
следил за приборами. Короче говоря, я окончательно перестал соображать 


Но на помощь мне пришли привычки, вколоченные за период обучения.
 В бою следовало любой цено. 

выполнять самый главный приказ: «Всегда держись в хвост головному истребителю своей тройки» 


Судорожными движениями я потуже затянул ремешки своей кислородной маски (запаса кислорода хватал.
 
только на 2 часа,
 поэтому мы пользовались маской лишь в бою на высотах более 10000 футов) и толкнул секто.
 
газа вперед до упора. Мотор в ответ обиженно взревел,
 и истребитель буквально прыгнул вперед. В воздух. 
вокруг меня замелькали какието предметы,
 это остальные японские пилоты рванули ручки сброса подвесны. 
баков. А я совершенно забыл избавиться от этого огнеопасного предмета,
 висящего под моим фюзеляжем. Мо. 
рука тряслась, и я промахивался мимо ручки сброса бака. Я был самым последним,
 кто от него избавился 


Я совершенно растерялся. Все, что я делал, я делал неправильно.
 Я забыл все основные правила воздушного боя 

Я не видел ни одного вражеского самолета и не мог сказать: стреляют по мне или нет.
 Все, что я видел — эт. 
хвост своего ведущего. В отчаянии я вцепился в него, и со стороны, наверное,
 казалось, что наши истребител. 
были связаны невидимым канатом 


Наконец я занял позицию, предписанную ведомому — сзади и чуть сбоку от ведущего,
 и тогда начал постепенн. 
приходить в себя. Я больше не крутился в кабине, как слепой.
 Сделав глубокий вдох, я осмелился посмотрет. 
влево.
 И вовремя! Два вертких вражеских истребителя мчались прямо на мой самолет.
 Это были И16 русско. 



Глава  


Мне и сегодня неизвестно, кем был по национальности вражеский пилот,
 управлявший китайски. 
истребителем русской постройки. Были все основания предполагать,
 что русские «добровольцы» перегонял. 
советские самолеты через границу,
 но мы ни разу не нашли в обломках сбитого самолета тело русского пилота 


Наш флот имел достоверные доказательства того,
 что в китайских ВВС воевали летчики «Иностранног. 
легиона». Это были люди самых разных национальностей,
 которые летали на разнотипных истребителях, та. 
как мы сталкивались не только с русскими самолетами, но и американскими,
 английскими, немецкими . 
другими. Впрочем, изредка на этих самолетах летали китайские националисты 


Мы точно узнали,
 что на одном истребителе американской постройки летал американский же пилот,
 когда это. 
самолет разбился недалеко от Шанхая.
 Наши солдаты сразу прибыли на место катастрофы и вернулись с тело. 
пилота. По обнаруженным документам установили, что пилот был американцем 



Моя победа над советским истребителем помогла стереть воспоминания о моих плохих действиях.
 Н. 

следующий день я сразу нарисовал синюю звездочку на фюзеляже своего истребителя «Клод»,
 теперь на борт. 
истребителя красовались 6 звезд. Японские пилоты, особенно унтерофицеры,
 не летали постоянно на одном . 
том же самолете. На базе имелось более чем достаточно самолетов,
 и мы брали любую машину, только чтоб. 
вылететь в назначенное время. Не раз и не два это помогало неопытному пилоту.
 Вражеский летчик, заметив н. 
фюзеляже десяток или более звезд,
 предпочитал не вступать в схватку с «грозным асом» 


Конфликт в Китае был неправильной войной.
 В наших вооруженных силах его даже не называли «войной», вс. 
говорили о Китайскояпонском инциденте.
 Я полагаю, точно такая же ситуация сложилась в Америке, когд. 
США бросили крупные силы в Корею.
 Американский конгресс не объявлял войну официально, и это считалос. 
«полицейской акцией».
 Задолго до этого наше правительство действовало точно таким же образом.
 Мы не стал. 
объявлять войну, поэтому все ограничилось «инцидентом» 


Как только стало выгодно,
 мы создали марионеточное правительство во главе с генералом Ван ЦзинВеем 
видным китайским лидером,
 который открыто порвал с Гоминьданом генералиссимуса Чан КайШи.
 Однак. 
самым удивительным аспектом этого конфликта была жестокая борьба,
 развернувшаяся между Гоминьданом . 
Коммунистической партией.
 При каждом удобном случае коммунисты нападали на войска националистов 
которые отступали под ударами нашей армии 



Для борьбы с японцами на суше Китай располагал огромными армиями из миллионов солдат,
 которые во мног. 
раз превосходили наши войска.
 Однако колоссальное численное превосходство редко приносило польз. 
китайцам, так как их войска были слабо подготовлены и плохо вооружены.
 Раз за разом дикие орды противник. 
нападали на наши отлично снаряженные войска и тут же откатывались,
 понеся чудовищные потери. Даж. 
материальная помощь союзников, которые доставляли вооружение через Бирму,
 Монголию и Синьцзян, н. 
помогала ликвидировать качественное неравенство. Разумеется,
 эти поставки поддерживали врага. Именно он. 
позволили Чану в относительном порядке отступить к Чунцину,
 но ни разу даже иностранное вооружение . 
техника не помогли китайцам начать серьезное наступление против нас.
 Это была односторонняя война д. 
самой капитуляции Японии перед союзниками в августе 1945 года 


Однако все это не означает, что Япония покорила,
 или хотя бы пыталась покорить многочисленное населени. 
Китая, либо оккупировать его обширную территорию.
 Это было просто физически невозможно. Вместо этог. 
наши войска занимали ключевые города в стратегически важных районах,
 перерезали вражеские коммуникации 
а потом накладывали контрибуцию на миллионы китайских крестьян,
 оказавшихся во власти японски. 
оккупационных сил 



За пределами этих огражденных стенами крупных городов жуткая смерть ожидала любого японца 

Передвигаться по стране могли только крупные войсковые соединения.
 Партизаны Чана, так же, как и китайски. 
коммунисты,
 устраивали засады буквально повсюду и стремились уничтожать тех солдат,
 которые попадали . 
ним в руки. Наши офицеры также прекрасно понимали,
 что китайские чиновники в оккупированных городах 
несмотря на всю лесть и демонстрируемое желание сотрудничать,
 на самом деле поддерживают постоянну. 
связь с бандами партизан, кочующими по сельской местности и горам.
 Во многих случаях такие контакт. 
осуществлялись с прямого согласия японского командования 



Это действительно была странная война 



Много раз я вылетал для поддержки наших пехотных частей и с удивлением разглядывал картину 

разворачивающуюся внизу. Я видел китайских фермеров,
 которые трудятся на своих полях, не обраща. 

внимания на яростные рукопашные схватки или ожесточенные перестрелки между японскими и китайским.
 
солдатами, происходящими совсем неподалеку.
 Несколько раз я летал над улицами городов, осажденны. 
нашими войсками и подвергающихся сильнейшему артиллерийскому обстрелу.
 На этих улицах лавк. 
продолжали торговать «как обычно»,
 хотя по мостовой рекой текла кровь китайских солдат, удерживающи. 
город 


Впрочем, для японских авиационных частей война в Китае была не слишком трудной.
 Война в воздух. 
складывалась в нашу пользу.
 Через 16 месяцев после моего прибытия в Цзюцзян наши войска далек. 
продвинулись вглубь вражеской территории,
 и мы получили в свое распоряжение относительно неплохи. 
сооружения аэродрома Ханькоу. Вся наша часть перебазировалась туда 



К этому времени японские газеты в цветах и красках описали мою первую победу над вражеским истребителем 

Пришло письмо от моей матери, пронизанное гордостью за меня.
 Ее слова бальзамом пролились мне на душу 
Не меньший интерес представляло письмо Хацуо Хирокава, дочери моего дяди,
 которой исполнилось уже 1 
лет. «Недавно моего папу назначили почтмейстером в Токусиму на острове Сикоку.
 Теперь я учусь в Высше. 
женской школе Токусимы. Как ты легко можешь представить,
 она сильно отличается от токийской. Твое письм. 
потрясло меня. Оно доставило большую радость всем моим одноклассницам.
 Каждый день мы открывае. 
газеты в надежде найти новое сообщение о тебе. Мы хотим быть уверенными,
 что не пропустили ни одног. 
известия о наших воздушных победах в Китае 


Я хотела бы, Сабуро, познакомить тебя со своей лучшей подругой здесь,
 в Токусиме. Это Микико Ниори 
Микико самая красивая девушка в нашем классе и самая умная.
 Ее отец — профессор в колледже в Кобе. Из все. 
одноклассниц, которым я показывала твое письмо,
 на нее оно произвело самое большое впечатление, и он. 
просила меня познакомить вас» 


В письмо была вложена фотография Хацуо и Микико, стоящих рядом,
 а также письмо девушки, которую я н. 
разу не видел. Она действительно была такой хорошенькой, как говорила Хацуо.
 Мне было интересно читать е. 
красочное описание города и рассказ о ее семье 


Письма из дома очень меня обрадовали,
 и теперь я даже начал напевать во время работы. Я помню этот ден. 
совершенно отчетливо. 3 октября 1939 года.
 Я только что кончил читать почту и теперь чистил пулеметы н. 
своем самолете. На аэродроме царили мир и покой.
 О чем беспокоиться? Мы громили китайцев и иностранны. 
пилотов каждый раз, когда встречали их в воздухе 


Внезапно тишину нарушили громкие вопли с вышки управления полетами.
 И совершенно внезапно, без всяког. 
предупреждения, воздух потряс ужасный грохот.
 Земля начал подпрыгивать и трястись, ударная волна больн. 
ударила по ушам. Ктото взвизгнул,
 хотя это уже и не требовалось: «Воздушный налет!» А затем завыли сирены 
хотя это предупреждение явно запоздало 


Времени размышлять у нас уже не было, следовало попытаться добежать до убежища.
 Грохот взрывающихс. 
бомб слился в один сплошной гул. Над аэродромом поднялось облако дыма,
 я слышал свист разлетающихся . 
разные стороны осколков.
 Несколько других пилотов вместе со мной помчались из мастерской к убежищу. . 
низко пригибался, чтобы не попасть под летящие осколки,
 и шлепнулся на землю между двумя большим. 
водяными цистернами. И очень вовремя.
 Вскоре хранилище пулеметных лент со страшным грохотом взлетел. 
на воздух в облаке дыма и огня. Затем серия бомб легла поперек аэродрома.
 Взрывы больно ударили по ушам . 
засыпали нас землей 


Если бы я упал на землю хотя бы на секунду позже, это наверняка стало бы концом.
 Когда бомбы кончил. 
рваться, я поднял голову и посмотрел, что же происходит.
 Сквозь непрерывный грохот разрывов по всем. 
аэродрому слышались отчаянные крики и стоны. Люди, лежавшие вокруг меня,
 получили ранения. Я попол. 
было к ближайшему пилоту, но тут внезапно тело резанула сильная боль.
 Я торопливо ощупал себя и понял, чт. 
брюки пропитались кровью. Хотя боли была ужасной, раны, к счастью,
 оказались неглубокими 


А затем я совершенно потерял голову. Я вскочил на ноги и снова побежал.
 На этот раз я помчался к взлетно. 
полосе, то и дело опасливо поглядывая в небо.
 Над головой я заметил 12 бомбардировщиков в четком строю 



Глава  


Я вернулся на базу Омура в мрачном расположении духа.
 Сокрушительная атака нашего аэродрома, во врем. 
которой погибли много моих близких друзей, смерть Микико,
 мои собственные раны привели меня . 
подавленное состояние. Более того, хотя авиабаза была недалеко от моего дома,
 я не получил разрешени. 
навестить семью, пока мои раны не заживут окончательно 


Я с опасением ждал первой встречи с командиром летного состава Омуры.
 Когда я прибыл сюда в прошло. 
году,
 его презрение и недружелюбие по отношению к курсантам проявлялись совершенно открыто.
 Но когда . 
вытянулся по стойке смирно перед его столом, к моему огромному удивлению,
 капитан 2 ранга широк. 
улыбнулся. Несколько секунд он смотрел на меня, разглядывая мой мундир,
 мое лицо, мои глаза, которы. 
смотрели строго по уставу прямо вперед. Однако он просто сиял! Я не знал этого,
 но новость о моей атаке . 
одиночку 12 русских бомбардировщиков, хотя она и не закончилась успехом,
 уже стала известна в Японии. . 
больше не был для капитана 2 ранга ничтожным курсантом,
 на которого следует орать. Он сообщил мне, что . 
могу остаться в Омуре, чтобы спокойно отдохнуть.
 Какоето время меня даже не будут привлекать к несени. 
службы. Такой поворот событий просто ошарашил меня.
 Нигде и никогда с рядовым составом еще так н. 
обращались 


Уже в столовой я сообразил, что мои полеты в Китае,
 сбитый самолет и атака русских бомбардировщико. 
превратили меня в маленького героя для курсантов, обучавшихся на этой базе.
 Было странно и приятно видеть 
как люди собираются вокруг меня,
 чтобы послушать рассказы о воздушной войне на Азиатском материке 


В течение недели я отдыхал и отсыпался, что мне было очень нужно,
 а также следил за учебными полетам. 
курсантов. Затем я получил письмо от девушки, имя которой мне было незнакомо.
 Фудзико Ниори писала мне 


«Я сестра Микико,
 и я хочу воспользоваться случаем от всего сердца поблагодарить вас за ваше письмо мое.
 
матери и также за ваши теплые слова и отношение к моей младшей сестре.
 Ваше письмо стало для нашей семь. 
лучом солнца в пучине, куда мы погрузились после смерти Микико.
 Я не стыжусь признаться, что все м. 
плакали, когда Микико ушла от нас туда, где она будет более счастливой 


Я должна признаться, что до того, как прочитала ваше письмо, была уверена,
 что все летчикиистребител. 
интересуются только войной, что все они грубые, бесчувственные люди.
 Ваше письмо полностью изменило мо. 
мнение. Если вы позволите, я искренне хотела бы стать вашим другом,
 особенно в память о моей сестре. Я буд. 
совершенно счастлива, если вы сочтете возможным ответить на это письмо» 


В конверт был вложен портрет Фудзико. Надо сказать,
 что эта 18летняя девушка была еще симпатичнее,
 чем е. 
сестра 


Я сразу же написал ответ, рассказав,
 что получил в Китае небольшое ранение и сейчас вернулся в Японию дл. 
окончательного лечения. Я написал, что доктора пообещали мне,
 что вскоре я снова начну летать, и что . 
надеюсь увидеться с ней в ближайшем будущем 


Буквально через пару дней от нее пришло новое письмо.
 Фудзико подробно описала жизнь в городе Токусима н. 
острове Сикоку, все события, происходящие там.
 В следующие несколько месяцев у меня почти не было дел н. 
авиабазе Омура, и я много времени проводил за письмами к Фудзико.
 Я много писал сам и по несколько ра. 
перечитывал ее послания. Ее письма были написаны очень изящным слогом,
 и я гадал: сама ли девушка писал. 
все это, или письма редактировала ее мать, что было довольно обычным делом 


В ноябре 1939 года я получил первое суточное увольнение за целый год,
 чтобы я мог посетить свою семью . 
повидать мать. Мои раны окончательно затянулись, и я был рад поехать домой.
 Путешествие на поезде занимал. 
не более часа. Я знал, что дома уже созрел рис и началась жатва.
 К наступлению зимы поля должны быт. 
убраны, но меня это уже не касалось. После того как я убрался из Китая,
 моя родная провинция казалась мн. 
настоящим садом по сравнению с тамошней разрухой.
 И я любовался окрестностями во время поездки п. 
железной дороге. Я смотрел на прекрасные горы Кюсю, поднимающиеся в небо,
 густые зеленые леса 
искрящиеся на солнце реки 


Я не мог поверить своим глазам, когда шел по дороге к моему старому,
 маленькому домику. Во дворе собралас. 
большая толпа, которая смотрела на дорогу. Как только люди заметили меня,
 они разразились приветственным. 



криками. Я с удивлением увидел,
 что мою мать сопровождает не более не менее как сам староста деревни! Но н. 
только этот почтенный господин вышел встречать меня.
 Почти все деревенские официальные лица толпилис. 
рядом, радостно размахивая руками 


Староста деревни громким голосом провозгласил: «Добро пожаловать домой, Сабуро,
 герой нашей скромно. 
деревни!» Я был просто ошарашен.
 Я даже не мечтал ни о чем подобном! Я смутился и попытался объяснит. 
старосте, что никакой я не герой, что я всего лишь унтерофицер,
 который сумел сбить русский истребитель 


Он перебил меня: «Нетнет,
 хватит скромничать. Это очень хорошее качество, но мы все прекрасно знаем, чт. 


тебя наградили серебряными императорскими часами за успехи в морской летной школе,
 и что тебя считаю. 
одним из самых многообещающих летчиков страны!. 


Я не мог вымолвить ни слова.
 Передо мной промелькнули события пятилетней давности, когда я уходил по это. 
же дороге, позор семьи и всей деревни,
 когда друзья детства поспешно отводили глаза, стыдясь меня. Разв. 
подозревали все эти люди,
 как я беспорядочно метался в своей кабине в первом бою! Или как мой команди. 
заходился от ярости, распекая глупца. А теперь...
 Все в прошлом! Это было поразительно 


Затем на маленьком дворике началось празднование.
 Были горы еды и множество бутылок рисовой водки сакэ 
Я все еще не мог прийти в себя после оказанного мне торжественного приема,
 но моя мать отвела меня . 
сторону и прошептала: «Они были так добры к нам. Всю эту еду они собрали,
 чтобы отпраздновать тво. 
возвращение! Не хмурься и не сердись. Будь вежливым, как ты это умеешь» 


Присутствующие желали услышать обо всем, что происходило в Китае.
 Они постоянно требовали, чтобы я . 
мельчайших деталях рассказал о своем бое с русским истребителем и о том,
 как я атаковал строй русски. 
бомбардировщиков. Было странно слышать, как эти старики,
 пользовавшиеся огромным уважением в наше. 
деревне, восхищались тем, что я сделал.
 Но самым чудесным были сияющие глаза моей матери, которы. 
лучились гордостью за своего сына. Остальная моя родня, три брата и сестры,
 надели свои самые лучши. 
одежды. Они сидели, счастливые и улыбающиеся, и просто любовались происходящим.
 У меня осталось совсе. 
немного времени, чтобы переговорить с матерью.
 Праздник затянулся почти на всю ночь 


Когда гости разошлись, я понял, что наша семья осталась такой же бедной,
 как была, когда я поступил на служб. 
во флот. Мать постаралась развеять мои страхи, заверив,
 что теперь вся деревня помогает ей в работе, а наш. 
соседи просто не могут быть добрее 


Во время службы в Китае большую часть своего жалования я отсылал домой семье.
 В Китае тратить деньги был. 
просто негде. Я никогда не пил и мало интересовался девушками.
 Но существовали неписанные правил. 
поведения пилотов, и я не хотел выделяться среди остальных 


Моя мать продолжила: «Сабуро, мы очень благодарны за то,
 что ты продолжаешь помогать нам, присылая домо. 
свое жалование. Но я хотела, чтобы ты прекратил это. Ты присылаешь деньги,
 которые могут понадобиться теб. 
самому. Сейчас самое время подумать о самом себе.
 Ты должен начать откладывать деньги на свадьбу» 


Я горячо запротестовал. Я сумел собрать довольно значительную сумму,
 но в обозримом будущем пока н. 
собирался жениться. Внезапно я вспомнил Фудзико,
 от которой почти ежедневно получал письма. До мен. 
вдруг дошло, что если бы я остался в деревне,
 а не поступил на флот и стал морским летчиком, то ее семья н. 
позволила бы ей даже разговаривать со мной 


После возвращения в Омуру командир летного состава базы вернул меня в воздух.
 Я начал сери. 
тренировочных полетов, чтобы восстановить навыки управления истребителем.
 В середине января 1940 года . 
нашел свое имя на доске объявлений в приказе, который сообщал,
 что я вместе с несколькими другим. 

пилотами должен буду 11 февраля участвовать в показательном полете над большим промышленным городо.
 
Осака по случаю празднования Дня основания нации 


Я спешно написал письмо Фудзико, рассказав ей об этом.
 В своем ответном письме она спросила, где . 
остановлюсь в Осаке,
 так как «мои родителя и я сама хотим встретиться в этот день с тобой».
 Визит ее семьи 
Это была высокая честь, так как им пришлось бы провести в дороге целый день,
 чтобы из Токусимы добраться . 
Осаку через Внутреннее море 


Показательный полет прошел отлично. С воздуха Япония выглядела прекрасной,
 чистые и аккуратные рисовы. 



Глава  


2 декабря вицеадмирал Фусидзо Цукахара,
 командующий 11м Воздушным Флотом,
 отправил первы. 
разведывательные самолеты к Филиппинам.
 4 и 5 декабря были проведены повторные полеты. Самолеты . 
высоты 20000 футов сфотографировали аэродромы Клак и Иба,
 другие военные сооружения в районе Манилы 
На фотографиях авиабазы Кларк были ясно видны 32 тяжелых бомбардировщика В17,
 3 средни. 
бомбардировщика и 71 малый самолет.
 По оценкам флота на Лусоне находилось около 300 американски. 
самолетов всех типов. Позднее мы узнали, что эта оценка была завышенной вдвое 


Не только наши разведывательные самолеты проявляли активность.
 Американские летающие лодки PB< 
«Каталина» неоднократно совершали полеты над Формозой.
 Обычно они использовали облачные дни . 
медленно летели на высоте всего 1500 футов,
 тщательно фотографируя наши аэродромы и укрепления 


Американским пилотам можно было только поражаться. На своих неуклюжих,
 тихоходных самолетах он. 
казались легкой добычей, однако мы не сумели перехватить ни одной PBY.
 Как только звучал сигнал воздушно. 
тревоги, десятки наших пилотов поднимались в воздух,
 но «Каталина» тут же ныряла в плотное облако . 
неизменно благополучно уходила. Снимки,
 сделанные этими разведчиками с малой высоты, должны был. 
рассказать американцам буквально все, что они хотели знать о нашей авиации 


Когда мы прибыли в Тайнань и влились в состав новой воздушной флотилии,
 для нас начался очередно. 
период интенсивных тренировок. Всем летчикам запретили покидать аэродром.
 С самого рассвета и до позднег. 
вечера, по 7 дней в неделю, при любой погоде мы проводили тренировочные полеты,
 чтобы научитьс. 
прикрывать бомбардировщики, действовать большими группами,
 обстреливать наземные цели и так далее 



Первоначальным планом атаки Филиппин предполагалось использование 3 легких авианосцев,
 которы. 
должны были доставить «Зеро» поближе к вражеским островам.
 Это были «Рюдзё» (11700 тонн), «Дзуйхо. 
(13950 тонн) и переоборудованное торговое судно «Тайхо» (20000 тонн).
 Теоретически на этих 3 авианосца. 
могли базироваться до 90 истребителей,
 но реально они могли действовать не более чем 50 самолетами. А . 
ветреные дни и эта цифра сокращалась наполовину. Цукахара решил,
 что эти корабли будут почти бесполезн. 
для решения наших задач 


Однако,
 если бы «Зеро» смогли долететь с Формозы до Филиппин и вернуться обратно без промежуточны.
 
посадок, потребность в авианосцах сразу отпала бы.
 Помощники адмирала не без оснований сомневались, чт. 
одномоторный истребитель сможет совершать боевые вылеты на такие расстояния.
 Аэродром Кларк находилс. 
на расстоянии 450 миль от нашей авиабазы, аэродром Николе,
 расположенный возле Манилы, от авиабаз. 
Тайнань отделяли даже 500 миль. Поэтому, если учесть запас топлива,
 необходимый для боя, и совершенн. 
обязательный аварийный резерв,
 от нас требовалось совершить беспосадочный полет на расстояние от 1000 д. 

1200 миль! Ни один истребитель ранее не летал на такие расстояния! Поэтому даже наше командование всерье.
 
опасалось, что и «Зеро» не сумеет это сделать.
 Был только один путь разрешить все сомнения 



С этого момента мы днем и ночью старались увеличить дальность полета наших самолетов.
 Если не говорить . 
дальности полета, то «Зеро» был спроектирован,
 чтобы находиться в воздухе от 6 до 7 часов. Мы сумел. 
растянуть это время до 10 и даже 12 часов, причем для полетов крупными группами.
 Я лично установил рекор. 
минимального расхода топлива, доведя его до 17 галлонов в час.
 Средние пилоты сократили расход с. 
стандартных 35 до всего лишь 18 галлонов в час. Следует напомнить,
 что нормальный запас топлива на «Зеро. 
составлял 182 галлона 


Чтобы сэкономить бензин, мы летели со скоростью 115 узлов на высоте 12000 футов.
 Если дать мотору полну. 
мощность, то «Зеро» разовьет 275 узлов,
 а при форсировании мотора он на короткий промежуток времени може. 
развить даже 300 узлов.
 Во время наших полетов на сверхдальние расстояния пропеллер вращался со скорость.
 
от 1700 до 1850 оборотов в минуту.
 Поступление воздуха в цилиндры удерживалось на минимальн. 
необходимом уровне.
 Такая комбинация позволяла сократить до минимума мощность мотора и расход топлива 

однако мы постоянно балансировали на лезвии бритвы.
 Мотор мог заглохнуть в любой момент, а самолет . 
сорваться в штопор 



Эти новые методы полета позволили увеличить радиус действия «Зеро» до неслыханной цифры.
 Наш. 
командиры сообщили эту радостную новость адмиралу Цукахаре,
 и тот сразу исключил 3 легких авианосца и. 



своих оперативных планов. 2 из них вернулись в Японию,
 а один был переброшен для поддержки наши. 
операций на Палау. В результате 11й Воздушный Флот остался совсем без кораблей 


Нас очень интересовало, какое сопротивление смогут оказать американцы.
 Мы плохо знали типы их самолетов . 
еще хуже — возможности американских пилотов. Единственное,
 в чем мы были уверены: нам предстоит встреч. 
с гораздо более опытными летчиками, чем те, которых мы сбивали в Китае 



Ни один из нас не задавался вопросом: а разумно ли начинать войну? В конце концов,
 все мы были тольк. 
унтерофицерами,

 которых обучали — иногда довольно болезненно — беспрекословно выполнять приказы,
 а н. 
задавать вопросы. Если нам приказывали лететь и сражаться,
 мы послушно делали это 


8 декабря 1941 года в 02.
00 в нашу казарму в Хайнане прибежал ординарец и поднял мою группу пилотов. Х 
день наступил! Мы знали, что начался первый день войны.
 Пилоты тихо надели летные костюмы и спокойн. 
вышли наружу. Небо было чистым и безлунным,
 множество звезд мерцало по всему небосводу. Ночную тишин. 
нарушали только скрип гравия под нашими башмаками и негромкие голоса пилотов,
 спешащих к взлетно. 
полосе. Наш командир капитан 1 ранга Масахиса Сайто сообщил нам,
 что мы должны взлететь в 04.00. О. 
поставил задачу каждому звену,
 которому предстояло участвовать в атаке американских аэродромов н. 
Филиппинах. Теперь нам оставалось только ждать. Ординарцы принесли нам завтрак,
 пока мы сидели возл. 
своих самолетов 


Однако около 03.00 на аэродром начал опускаться туман,
 что было крайне редким явлением в субтропиках. К  
утра туман стал густым, как молоко, и видимость сократилась всего до 5 ярдов.
 Громкоговорители на вышк. 
управления полетами прогремели: «Вылет откладывается на неопределенное время».
 Темнота постепенн. 
рассеивалась, и мы начали нервничать все сильнее. Прошли 3 часа,
 а туман все не думал таять. Более того, о. 
стал еще плотнее 



Внезапно громкоговоритель снова ожил: «Внимание! Сейчас будет важное сообщение!» Пилоты умолкли 

прислушиваясь. «В 06.
00 сегодня утром японское авианосное соединение нанесло внезапный сокрушительны.
 
удар по американским силам на Гавайских островах» 


Ответом был дикий торжествующий рев. Пилоты приплясывали,
 хлопая друг друга по спинам, но не все и. 
возгласы были криками радости.
 Многие летчики таким образом выпускали накопившееся напряжение. Боле. 
того, теперь появились опасения, что наши самолеты, прикованные к земле,
 станут мишенью ответного удар. 
противника 


Американская атака стала фактором, с которым приходилось считаться.
 Теперь противник знал, что мы начал. 
наступление, и вряд ли он станет безропотно ждать нас, сидя на Филиппинах.
 Напряжение нарастало по мер. 
приближения рассвета. Туман полностью смешал наши планы. Хуже того,
 он позволял американцам отправит. 
свои бомбардировщики с Лусона и нанести удар по нашим самолетам,
 стоящим на земле, в тот момент, когд. 
туман рассеется. Наши солдаты разбежались по боевым постам.
 Зенитчики зарядили свои орудия боевым. 
снарядами, и все люди, находящиеся на аэродроме, напряженно прислушивались,
 пытаясь различить гу. 
моторов вражеских бомбардировщиков 


Но этот налет почемуто не состоялся!
 В 09.00 туман начал потихоньку таять, и громкоговорители объявили нам 
что взлет состоится через час.
 Все летчикиистребители и экипажи бомбардировщиков заняли свои места . 
самолетах, не ожидая дальнейших приказов 


Ровно в 10.00 сквозь последние клочья тумана засверкали огни, разрешающие взлет.
 Один за други. 
бомбардировщики начали разбег по длинной полосе. Один, два, три,
 шесть самолетов оторвались от земли . 
начали набирать высоту. Седьмой самолет уже пробежал по полосе около 1200 футов,
 набирая скорость, когд. 
внезапно у него подломилась правая стойка шасси.
 Со страшным скрежетом самолет пропахал брюхом землю 
Пламя сразу охватило весь фюзеляж. В его дрожащем свете мы увидели,
 как летчики выпрыгивают из люков . 
изо всех сил бегут прочь от своего самолета.
 В следующее мгновение страшный взрыв потряс весь аэродром . 
это взорвались бомбы. Погиб весь экипаж бомбардировщика 


Аварийная партия в считанные секунды прибыла на взлетную полосу.
 Люди начали быстро растаскиват. 
скрученные куски металла. Десятки людей начали засыпать дымящуюся воронку.
 Менее чем через 15 мину. 
следующий бомбардировщик получил приказ взлетать. К 10.
45 все самолеты находились в воздухе: 5 
бомбардировщика и 45 истребителей «Зеро» 



Глава  


На второй день войны, 9 декабря,
 нам пришлось выдержать нашу самую тяжелую битву со штормом, которы. 
нанес серьезные потери нашим эскадрильям.
 Рано утром мы поднялись в воздух и полетели к Лусону. Погод. 
была настолько скверной, что бомбардировщики были вынуждены остаться на земле.
 Над Филиппинам. 
бушевал такой же шторм, как и над Формозой,
 поэтому до конца дня нам удалось сжечь всего нескольк. 
вражеских самолетов на земле 


На обратном пути ужасный дождевой шквал разметал строй группы истребителей.
 Ливень был прост. 
неописуемым. На легкие истребители обрушился настоящий водопад,
 подобного которому я не видел ни разу 
Клубящиеся массы туч опускались, казалось, к самому океану.
 В конце концов мы разделились на клинья из  
истребителей, и каждая группа полетела домой самостоятельно 


С высоты 15 или 20 ярдов поверхность океана выглядела ужасно,
 она вся была покрыта клокочущей бело. 
пеной. У меня не было другого выбора, приходилось лететь на малой высоте.
 Оба моих ведомых цеплялись з. 
мой хвост, отчаянно стараясь не потерять меня из вида.
 Несколько часов мы летели на север, а запас топлива вс. 
сокращался и сокращался. И вот, после бесконечно долгого полета,
 в разрывах туч впереди мелькнул южны. 
берег Формозы. Мы кружили под потоками ливня,
 пока не заметили армейский аэродром недалеко от берега 
Топлива нам едва хватило, чтобы сесть на раскисшую полосу.
 30 других истребителей добрались до Формозы, . 
позднее стало известно,
 что еще 3 самолета совершили вынужденную посадку на маленьком островке рядом с 

армейским аэродромом. Однако не погиб ни один из пилотов 



Вечером мы получили первый настоящий отдых за последние 3 месяца со дня прибытия на Формозу.
 Грязна. 
гостиница в маленькой сельской деревушке показалась нам настоящим раем.
 Мы завернулись в одеяла и крепк. 
уснули 


Третий день войны я запомню надолго,
 так как именно в этот день я сбил свой первый В17.
 Это также был. 
первая «Летающая Крепость», потерянная американцами в бою. После войны я узнал,
 что этот бомбардировщи. 
пилотировал капитан Колин П. Келли, один из американских героев 


Мы вылетели к Лусону только в 10.00,
 так как всем истребителям сначала пришлось добираться до Тайнаня 
чтобы перегруппировать силы, дозаправиться и получить новые приказы.
 Из Тайнаня вылетели 27 «Зеро». На. 
аэродромом Кларк мы не нашли ни одной цели.
 В течение 30 минут мы кружили над сожженной американско. 
базой, но не сумели заметить ни одного самолета в воздухе или на земле 


Тогда группа повернула на север, чтобы прикрыть японский конвой,
 высаживающий десант в Вигане. Легки. 
крейсер типа «Нагара» и 4 эсминца сопровождали 4 войсковых транспорта.
 Американские отчеты, основанны. 
на донесениях уцелевших летчиков из экипажа капитана Келли,
 значительно преувеличили количеств. 
кораблей. Если верить американцам, наше соединение состояло из линкора «Харуна»,
 6 крейсеров, 10 эсминце. 
и 15–20 транспортов 


Мы сумели продержаться над транспортами примерно 25 минут,
 кружа на высоте 18000 футов, когда я заметил  
больших круга на воде рядом с кораблями. Мы находились слишком высоко,
 чтобы различить водяные столбы о. 
взрывов бомб, но эти 3 круга были красноречивы. Сразу же стало видно,
 что ни один из кораблей не получи. 
попаданий, хотя в американских отчетах говорится,
 будто несуществующий линкор получил одно прямо. 
попадание и 2 близких разрыва, после чего окутался дымом и отошел,
 волоча за собой след нефти 


Мои товарищи и я сам были возмущены тем, что противник атаковал,
 несмотря на присутствие истребительног. 
прикрытия.
 Мы даже не заметили бомбардировщики! Я начал вертеться в кабине и через несколько секун.
 
увидел одиночный В17,
 который летел на юг в 6000 футов выше нас. Я постарался привлечь внимани. 
остальных пшютов к этому бомбардировщику, и мы принялись искать другие самолеты,
 которые такж. 
наверняка участвовали в атаке.
 Мы еще ни разу не видели атаку бомбардировщиков без сопровождения 
особенно атаку одиночного бомбардировщика в районе,
 где он наверняка встретится с нашими истребителями 
Невероятно,
 но факт — одиночный В17 атаковал цель прямо в пасти у наших истребителей.
 У этого пилот. 
храбрости было в избытке 


Наш ведущий приказал догнать американца, и мы все бросились за ним,
 не считая 3 истребителей, оставшихс. 
прикрывать транспорты. В17 оказался неожиданно быстроходным,
 и лишь дав полный газ, мы сумел. 



приблизиться на дистанцию стрельбы.
 Примерно в 50 милях к северу от аэродрома Кларк мы начал. 
маневрировать, чтобы атаковать бомбардировщик.
 Внезапно ниоткуда возникли 3 «Зеро» и проскочили прям. 
перед В17.
 Наверное, они были из авиаполка «Гаосюнь»,
 который чуть ранее обстреливал аэродром Николе 


Мы еще не приблизились к бомбардировщику,
 когда эти 3 истребителя развернулись и поочередно сделал. 
заходы на бомбардировщик. В17 невозмутимо продолжал лететь дальше,
 словно «Зеро» были не более че. 
стаей мошек.
 В разреженном воздухе на высоте 22000 футов он имел некоторое преимущество,
 так ка. 
характеристики «Зеро» здесь заметно снижались 


7 наших истребителей присоединились к тройке из Гаосюня,
 и все вместе они повторили атаку. Было прост. 

невозможно организовать совместную атаку 10 истребителей против одиночного бомбардировщика.
 . 

разреженном воздухе мы легко могли потерять управление и столкнуться с товарищем.
 Вместо этого м. 
выстроились длинной колонной и выполняли заходы один за другим,
 поочередно обстреливая противника. Эт. 
требовало времени, и раздражало, так как приходилось долго ждать своей очереди.
 Когда все 10 «Зеро» провел. 
свои атаки, мы были просто изумлены. Казалось, что ни одна пуля,
 ни один снаряд не попали . 
бомбардировщик 


Это было наше первое столкновение с В17,
 и необычные размеры бомбардировщика привели к тому, что м. 
неправильно оценивали дистанцию. Кроме того,
 необычайно высокая скорость В17 делала неверны. 
упреждение, которое мы брали.
 Все это время «Летающая Крепость» отстреливалась из всех бортовы. 
пулеметов. К счастью, вражеские стрелки оказались ничуть не более меткими,
 чем мы сами 


После своего захода я отметил, что мы уже находимся над аэродромом Кларк,
 и стало ясно, что американски. 
пилот вызвал на помощь свои истребители. Мы должны были побыстрее сбить его,
 если не хотели сам. 
попасться в ловушку. Но было совершенно бессмысленно продолжать заходы,
 пикируя на бомбардировщи. 
сзади. Я решил подобраться к нему вплотную.
 Большой удачей для меня оказалось то, что на первых моделях В 
17 отсутствовала хвостовая турель,
 ведь в этом случае я не смог бы лететь по прямой. Дав полный газ, . 
пристроился в хвост бомбардировщику и начал сближаться.
 Оба моих ведомых подтянулись поближе, и вот так 
крыло к крылу, мы пошли в атаку 


Пулеметы «Крепости» палили непрерывно,
 и пилот все время чуть доворачивал из стороны в сторону, чтоб. 
дать возможность стрелкам поймать нас на прицел. Но, несмотря на все его усилия,
 вражеские трассы пролетал. 
мимо. Я выдвинулся чуть впереди своих товарищей и открыл огонь.
 От правого крыла бомбардировщика начал. 
отлетать куски металла, затем появилась тонкая белая струйка. Скорее всего,
 это был бензин из пробитого бака 
но мог быть и дым. Я продолжал стрелять по поврежденному участку,
 надеясь перебить снарядами пушк. 
бензопровод или воздушную систему. Внезапно струйка превратилась в фонтан.
 Пулеметы бомбардировщик. 
прекратили стрелять. Мне показалось, что внутри фюзеляжа В17 начался пожар.
 Я не мог продолжать атаку, та. 
как израсходовал боеприпасы 


Я отвернул влево, чтобы державшийся сзади «Зеро» использовал свой шанс.
 Пилот набросился на хвост В17 
как голодный, всадив в него длинную струю снарядов и пуль.
 Бомбардировщик получил серьезны. 
повреждения, и до того как подошли остальные истребители,
 он клюнул носом и начал резко снижаться. Как н. 
странно, его крылья не отлетели, и он шел совершенно ровно,
 не потеряв управление. Похоже, его пилот реши. 
совершить аварийную посадку на аэродроме Кларк.
 Я спикировал следом за поврежденной «Крепостью» . 
достал свою «Лейку». Мне удалось сделать 3 или 4 снимка.
 На высоте 7000 футов из бомбардировщик. 
выпрыгнули 3 человека. Раскрылись 3 парашюта,
 а в следующий момент В17 нырнул в облако и пропал 


Позднее мы узнали, что американцы обвинили наших пилотов в том,
 что они расстреливали из пулемето. 
людей, опускавшихся на парашютах. Это была чистая пропаганда.
 Мой «Зеро» был единственным 
находившимся рядом с бомбардировщиком, когда летчики начали покидать его,
 и я не сделал ни единог. 
выстрела. Я только щелкал своим фотоаппаратом 


Ни один японский пилот не видел, как разбился В17,
 поэтому в то время нам не засчитали победу 


Ночью мы долго разговаривали о смелом пилоте В17,
 который в одиночку попытался атаковать нашу эскадру 
Раньше мы не слышали ни о чем подобном.
 Одиночный самолет был практически обречен на гибель, когд. 
сталкивался с таким количеством истребителей противника.
 Неточности в рапортах уцелевших летчиков ни . 
коей мере не умаляют их героизма. Когда вечером мы вернулись на Формозу,
 то обнаружили, что крылья  



Глава  


Вечером я получил несколько писем из дома, а также маленькую посылку от Фудзико.
 Она прислала мн. 
хлопчатый пояс с тысячей красных стежков.
 Это был традиционный японский талисман против вражески. 
пуль 


Фудзико писала: «Сегодня нам сказали,
 что наша родина начала великую войну против Соединенных Штатов . 
Великобритании.
 Мы можем только молиться за нашу конечную победу и за твою удачу в бою 



Хацуосан и я стояли несколько дней по много часов на углу улицы и упросили 998 проходивших мимо женщи.
 
сделать по одному стежку на поясе.
 Поэтому на твоем поясе каждый стежок сделала другая женщина. М. 
желаем, чтобы ты надел его, и будем молиться,
 чтобы он защитил тебя от снарядов вражеских пушек» 



В действительности мало кто из японских пилотов верил в действенность этого амулета.
 Но я знал, чего стоил. 
Фудзико и моей кузине выстоять долгие часы на холодном зимнем ветру,
 чтобы собрать 1000 стежков. Конечн. 
же, я буду носить его, и сразу обмотал пояс вокруг талии.
 Письмо Фудзико заставило меня задуматься Это. 
ночью впервые я подумал о вражеских пилотах, которых сбивал,
 как о таких же людях, а не просто о безлики. 
придатках к своим самолетам. Это было странное и угнетающее чувство, но, увы,
 такова суть войны: убивай 
или будешь убит сам 


Следующие 10 дней мы продолжали наши рутинные вылеты с Формозы к Филиппинам,
 а потом получил. 
приказ перебазироваться в Холо на остров Суду,
 расположенный на полпути между Лусоном и Борнео. Эт. 
означало перелет протяженностью 1200 миль с аэродрома Тайнань. 30 декабря в 09.
00 я поднялся в возду. 
вместе с 26 остальными истребителями,
 чтобы проделать этот длиннейший путь к новому аэродрому. Однак. 
здесь нас ждал новый приказ,
 и мы пролетели еще 270 миль на юг в городок Таракан на восточном побережь. 
Борнео. Наш перелет проходил совершенно спокойно,
 мы не встретили ни одного вражеского самолета 


Впервые противник атаковал наши авиабазы в январе.
 Както ночью одиночный В17 застал врасплох части 
базирующиеся в Таракане.
 Серия бомб накрыла только что построенные временные казармы, которые оказалис. 

прекрасной целью для невидимого налетчика.
 Строительные рабочие по глупости пренебрегали затемнением 
Взрывами бомб было убито более 100 человек, множество было ранено, кроме того,
 были разрушены нескольк. 
строений 


Ни один «Зеро» не поднялся в воздух,
 потому что аэродром Таракана был одним из самых скверных во всей Ост 
Индии. Его взлетные полосы были постоянно покрыты скользкой грязью,
 поэтому проведение полетов всегд. 
было связано с риском.
 В день нашего прилета 2 «Зеро» при посадке слетели с полосы,
 и их пришлось списать 

После бомбежки командир базы пришел в ярость и приказал мне и морскому летчику 1 класса Куниёси Танак.
 
патрулировать ночью над аэродромом. Танака раньше воевал в Китае, где стал асом,
 сбив 12 вражески. 
самолетов, а потом на Тихом океане сбил еще 8 самолетов. Он летал до тех пор,
 пока не получил тяжело. 
ранение и не был списан из авиации 


Ночные полеты были и трудными, и опасными.
 В те дни наши истребители «Зеро» не имели совершенн. 
никакого оборудования для действий ночью. Ни я, ни Танака не были уверены,
 что сумеем хотя бы атаковат. 
вражеские бомбардировщики, если те появятся. К счастью для нас — и для авиабазы,
 — нас больше н. 
беспокоили 



21 января один из наших конвоев вышел из гавани Таракана и направился к Баликпапану на юге Борнео,
 чтоб. 
высадить там десант.
 Штаб приказал нашей авиагруппе обеспечить воздушное прикрытие,
 но мы могли держат. 
в воздухе над уязвимыми транспортами лишь горстку истребителей 


Вместо огромного числа истребителей, которое нам обещали,
 на всем огромном пространстве ОстИндии . 
начале 1942 года мы имели менее 70 «Зеро».
 Поскольку многие самолеты находились в ремонте, получив боевы. 
повреждения или выработав ресурс в 150 летных часов,
 в среднем мы располагали примерно 30 истребителями 
которые могли взлететь по первому приказу 


В середине января на вражескую авиабазу в Маланге на Яве начали прибывать В17,
 которые тут же приступил. 
к атакам наших сил на Филиппинах и по всей ОстИндии.
 Эти самолеты серьезно беспокоили наши войска н. 
островах, но их было всетаки слишком мало,
 чтобы остановить наше наступление 




24 января в предрассветных сумерках мы получили еще одно наглядное доказательство того,
 что «Зеро. 
совершенно не приспособлен для ночных действий.
 Американские корабли атаковали японский конвой возл. 
Баликпапана. Атака была проведена прекрасно,
 вражеские эсминцы потопили торпедами нескольк. 
транспортов. Разумеется, мы не смогли обеспечить прикрытие с воздуха,
 и американские корабли благополучн. 
ушли в открытое море. Даже потом, когда рассвело,
 мы смогли направить к Баликпапану только 3 самолета 


Весной 1942 года на Тихоокеанском театре военных действий появились новые В17,
 которые имели хвостову. 
пулеметную турель.
 До сих пор нашим излюбленным методом атаки этих огромных самолетов было полого.
 
пикирование сзади и обстрел всего фюзеляжа, от хвоста до носа.
 Мы быстро обнаружили, что для прочн. 
построенного и хорошо забронированного В17 такие атаки почти безвредны.
 Именно признание этого факта, . 

не появление на бомбардировщике хвостовой пулеметной точки вынудило нас изменить тактику.
 Теперь м. 
перешли к лобовым атакам, двигаясь прямо навстречу В17.
 Мы старались всадить как можно больше снарядов . 
переднюю часть фюзеляжа. Какоето время это действовало,
 а потом пилоты В17 начали выполнять маневр. 
уклонения,
 причем при развороте наши истребители попадали под огонь многочисленных бортовых пулеметов 

Последний метод атаки, который оказался самым действенным, заключался в том,
 что истребитель набира. 
большую высоту и вертикально пикировал на бомбардировщик, непрерывно ведя огонь 




Во второй половине дня 24 января Танака вернулся в Таракан вместе с двумя моими ведомыми посл.
 
патрулирования над Баликпапаном. Все трое были страшно измучены,
 хотя никто не получил даже царапины 
Танака сообщил,
 что поздно утром его тройка истребителей встретила 8 «Летающих Крепостей»,
 которые шли  
компактными группами 


Танака ворчал: «Сегодня произошло нечто невероятное.
 Мы спокойно атаковали «Крепости» раз за разом. . 
несколько раз расстреливал их, по крайней мере дважды я наверняка попал.
 Я четко видел, как пули попадают . 
цель, а снаряды рвутся внутри фюзеляжа. Но они не падали!. 


Танака даже осунулся от огорчения. «Сбить эти бомбардировщики просто невозможно,
 особенно когда они иду. 
в оборонительном строю», — чуть не плевался он 


Однако потом он добавил, что их атаки всетаки сорвали бомбардировку,
 так как В17 поспешно сбросили почт. 
весь свой груз в открытое море. Получил попадание только один большой танкер,
 который ярко пылал, когд. 
Танака улетал от Баликпапана обратно на аэродром 


На следующий день я сам патрулировал у Баликпапана.
 Моим ведомым был морской летчик 2 класса Сада. 
Уэхара. Только 2 «Зеро» — все,
 что сумели наскрести на нашей базе для прикрытия конвоя, остальны. 
истребители требовались в других местах.
 Так как Танака встретил В17 на высоте 20000 футов,
 мы медленн. 
описывали широкие круги на высоте 22000 футов. Танака не успел набрать высоту,
 чтобы перехватит. 
бомбардировщики, прежде чем они начали сбрасывать бомбы 


Далеко внизу подожженный накануне танкер продолжал пылать, точно факел 


Поздно утром в небе появились несколько точек, которые двигались со стороны Явы.
 Они быстр. 
приближались и росли в размерах,
 постепенно превратившись в 2 группы бомбардировщиков по 4 самолета 
«Крепости» летели двумя звеньями, как их накануне встретил Танака.
 Заднее звено держалось чуть выш. 
головного, и когда мы приблизились, оно еще больше сомкнуло строй,
 образовав плотную коробочку 


В17 летели в полумиле подо мной.
 Я перевернулся через крыло, Уэхара держался рядом, словно приклеенный 
и мы спикировали на бомбардировщики. Дистанция была еще слишком велика,
 но я всетаки дал очередь.
 . 
увидел, как сразу после этого самолеты начали поспешно сбрасывать бомбы.
 Мы развернулись и круто пошл. 
вверх. На воде я заметил огромные расходящиеся круги. Попаданий не было,
 все суда конвоя были целы 
Оказавшись выше В17,
 которые описали широкую дугу и легли на обратный курс,
 мы принялись искать втору. 
волну бомбардировщиков, которая вполне могла последовать за первой.
 Но небо было чистым 


Я снова занял исходную позицию для атаки в полумиле выше замыкающего звена.
 Теперь я видел, с че. 
столкнулся Танака. Я двинул ручку управления вперед и бросил истребитель в пике.
 Самолет быстро набира. 
скорость. Я крепко сжал ручку, удерживая самолет в затяжном пологом пике,
 открыв огонь из пулеметов . 
пушек. Безрезультатно. «Крепости» росли в размерах, заполнив, казалось,
 все небо. Вокруг меня мелькал. 
пулеметные трассы, когда мы прорезали строй американцев.
 Мы не получили попаданий, и я снова нача. 



Глава 1 



Через несколько лет после окончания войны я прочитал знаменитую работу контрадмирала Сэмюэля Элиот.
 
Морисона «История операций американского флота во Второй Мировой войне».
 Морисон в очередной ра. 
показал себя весьма красноречивым автором,
 а его многотомник основан на множестве документов 


К сожалению,
 один кусок военных действий он описывает практически без опоры на факты.
 Я говорю о захват. 
нами Голландской ОстИндии,
 особенно ее главного бастиона — Явы. По мнению адмирала, в этой кампани. 
мы одерживали победы благодаря «внезапности и грубой силе, а не умению».
 В частности, следует напомнить . 
разгроме флота союзников в феврале 1942 года. Не только Морисон,
 но и новое поколение американски. 

историков упорно отказывается включить в свои «документально обоснованные труды» подробност.
 
крупнейшей воздушной битвы 


Так как мы были всего лишь унтерофицерами,
 разумеется, мой взгляд на события будет более узким, чем . 
адмирала, видевшего картину всей войны в целом.
 Однако мои личные воспоминания о событиях февральско. 
кампании могут оказаться полезным и тем, кто будет изучать Тихоокеанскую войну 


Кампания на Яве фактически закончилась 26 февраля,
 когда японские корабли разгромили эскадру союзнико. 
недалеко от острова. Главным фактором, решившим исход сражения,
 стало отсутствие воздушного прикрытия . 
кораблей союзников, хотя оно было совершенно необходимо.
 Но ни в одной американской работе я не читал 

что авиация союзников была уничтожена 19 февраля в ожесточенном воздушном бою над Сурабаей,
 в котором . 
обеих сторон участвовали почти 75 истребителей.
 На тот день это был самый крупный воздушный бой. Именн. 
победа в крупнейшей дуэли истребителей,
 а не удары наших бомбардировщиков по вражеским аэродромам 
лишила корабли союзников воздушного прикрытия, что и стало причиной их гибели 



4 февраля 1942 года вместе с другими пилотами «Зеро» я прилетел на аэродром Баликпапана.
 На следующи. 
день мы начали патрулировать над районом боев.
 Столкновения сразу приняли ожесточенный характер, так ка. 
авиация противника действовала агрессивно.
 Официальные японские документы утверждают, что сво. 
следующую победу я одержал 5 февраля,
 когда мы имели несколько стычек с вражескими самолетами 


На следующей неделе наши самолетыразведчики сообщили,
 что противник сосредоточил в районе Сурабаи о. 
50 до 60 истребителей — Кертисс Р36 
«Мохаук», Кертисс Р40 
«Томагавк» и Брюстер F2A «Буффало». Он. 
должны были помешать нашей высадке на Яву 


Наше командование приказало сосредоточить в Баликпапане все истребители,
 имеющиеся в ОстИндии.
 Утро. 
19 февраля 23 истребителя, собранные из авиакорпусов «Хайнань» и «Гаосюн»,
 вылетели к Сурабае 


Это был первый случай, когда мы точно знали,
 что встретим сопротивление вражеских истребителей. На. 
предстоял перелет длиной 430 миль до этой голландской крепости,
 где нас ожидали численно превосходящи. 
силы врага. Однако все летчики ждали только новой победы,
 как это было на Филиппинах 


Были приняты все необходимые меры, чтобы обеспечить безопасный перелет.
 Для аварийной посадки был. 
выбраны несколько островков, где наши корабли ожидали пилотов,
 которые будут вынуждены сесть. Вперед. 
группы летели метеоразведчики, которые постоянно передавали сводки.
 Быстроходный самолетразведчик ве. 
истребители, одновременно выполняя роль передового охранения 


Мы прибыли к Сурабае в 11.30, держась на высоте 16000 футов.
 Нас ожидали неслыханно большие вражески. 
силы.
 По меньшей мере 50 истребителей союзников кружили против часовой стрелки на высоте более 1000 

футов, прикрывая город. Вражеские самолеты растянулись в длинную колонну,
 состоящую из 3 больши. 
клиньев. Противник имел более чем двойное численное превосходство 


Заметив вражеские истребители,
 мы сбросили подвесные баки и начали набирать высоту. Как только союзник. 
увидели наше соединение,
 их истребители перестали крутиться на месте и бросились на нас.
 Они были готовы . 
битве и жаждали сражения, в отличие от американских истребителей,
 которые мы встретили 8 декабря на. 
авиабазой Кларк 


В считанные секунды наш четкий строй развалился, и началась бешеная свалка 


Я заметил Р36,
 летящий мне навстречу, и выполнил крутой вираж влево,
 ожидая реакции противника. Это. 



дурак продолжал лететь по прямой. Именно то,
 что мне надо! Я бросил «Зеро» в крутой вираж вправо 
буквально поставив истребитель на крыло,
 и оказался прямо на хвосте растерявшегося пилота Р36 


Быстрый взгляд назад помог удостовериться, что позади никого нет,
 и я пошел на сближение с вражески. 
истребителем. Он повернул вправо,
 но легкое прикосновение к ручке управления удержало «Зеро» у него н. 
хвосте. С расстояния 50 ярдов я открыл огонь из пушек и пулеметов.
 Почти сразу правое крыло Р36 отломилос. 
и улетело, кувыркаясь в воздушной струе. Затем отломилось левое крыло.
 Р36 полетел вниз,
 стремительн. 
вращаясь, но сразу развалился на куски. Пилот так и не выпрыгнул 


Я начал набирать высоту с разворотом, но при этом оглянулся, чтобы проследить,
 как разворачивается битва. П. 
крайней мере, 6 самолетов падали на землю, охваченные пламенем.
 Истребители носились взад и вперед, ка. 
бешеные. Окрашенный в оливковый цвет Р36 неожиданно развернулся на меня.
 Я также повернул ем. 
навстречу, но тут другой «Зеро», который шел вверх крутой свечой,
 всадил в Р36 длинную пушечную очередь . 
тут же отвернул, потому что голландский самолет взорвался 


Слева от меня Р40 начал заходить в хвост удирающему 
«Зеро», я круто развернулся, пытаясь достать вражески. 
самолет. Но необходимости в этом уже не было.
 «Зеро» выполнил быструю петлю и оказался выше и точн. 
позади Р40.
 Загремели его пушки и пулеметы, и Р40 вспыхнул 


Другой Р40 уже шел вниз,
 оставляя за собой хвост пламени в три раза длиннее самого истребителя.
 Какойто Р 
36 беспорядочно кувыркался в воздухе. Судя по всему,
 его пилот был убит и самолет потерял управление 


Наш невооруженный разведчик, находившийся подо мной,
 передал сигнальным прожектором, что его атакуют  
голландских истребителя. Японский пилот лихорадочно маневрировал,
 чтобы уклониться от вражеских трасс 
сверкавших вокруг его машины 


И снова я опоздал. Какойто 
«Зеро» круто спикировал на противника, и его пушечная очередь взорвал. 
топливный бак верхнего голландского истребителя. Выйдя из пике,
 «Зеро» свечой пошел вверх и при это. 
атаковал снизу второй Р36.
 У того сразу отлетело крыло. Третий пилот попытался развернуться, чтоб. 
встретить «Зеро». Тоже поздно.
 Его фонарь разлетелся фейерверком стеклянных брызг 


Еще один «Зеро» пролетел рядом со мной.
 Его пилот помахал мне рукой и широко улыбнулся, а затем пропал 
сопровождая разведчик в безопасное место 


Истребитель Р36 проскочил надо мной,
 очевидно, пытаясь выйти из боя. Я резко двинул вперед сектор газа . 
дернул ручку управления на себя, чтобы догнать голландца.
 Все еще набирая высоту, я открыл огонь из пушек 
но поторопился. Перегрузка на вираже заставила меня промахнуться 


Эта очередь перепугала вражеского пилота.
 Р36 резко лег на левое крыло и вертикально спикировал к земле.
 . 
оказался внутри его виража и тоже бросился вниз.
 Голландский истребитель промелькнул менее чем в 50 ярда. 
от меня. Я невольно нажал гашетку, и несколько снарядов поразили цель.
 За вражеским истребителем потянулс. 
толстый хвост черного дыма. Я дал еще 2 очереди и отвернул,
 так как пламя охватило голландский самолет 


«Зеро» с 2 синими полосами на фюзеляже пролетел в 200 ярдах передо мной.
 Совершенно неожиданно это. 
истребитель превратился в клубок пламени. Так погиб лейтенант Macao Асаи,
 наш командир эскадрильи. Я д. 
сих пор не знаю, что вызвало этот взрыв 


Вернувшись на высоту 8000 футов, я заметил около 20 истребителей «Зеро»,
 кружащих в едином строю 

Несколько уцелевших голландских истребителей превратились в стремительно уменьшающиеся черные точки 

Они удирали! Бой закончился всего через 6 минут после начала. Как ни странно,
 голландские зенитные батаре. 
продолжали молчать, хотя теперь в воздухе не осталось их самолетов.
 Мы продолжали кружить над городом 
ожидая появления остальных «Зеро»,
 которые могли устремиться в погоню за голландцами 


Пока наши истребители описывали медленные круги, я пролетел над узким проливом,
 отделяющим Сурабаю о. 
острова Мадура...
 и заметил хорошо замаскированную взлетную полосу! Я медленно снизился,
 отметил на карт. 
место аэродрома, находящегося возле Джомбанга на западном побережье Мадуры.
 Мы не подозревали . 
существовании этого секретного аэродрома,
 поэтому разведка была бы благодарна мне за полученну. 
информацию 


Я уже начал набирать высоту, чтобы присоединиться к своим,
 как увидел под собой одиночный Р36.
 Самоле. 



Глава 1 


В начале марта 1942 года 150 пилотов истребительного авиакорпуса «Хайнань»,
 которые были разбросаны п. 
всем Филиппинам и Индонезии, снова собрались вместе на острове Бали в ОстИндии.
 Полный захва. 
Индонезии уже стал совершенно неизбежным.
 Японские оккупационные силы на острове состояли всего лиш. 
из одной пехотной роты. Термин «оккупация» здесь не совсем уместен,
 так как японцы обнаружили, что местно. 
население острова дружески относится к ним 


Бали казался похожим на рай. Погода была отличной,
 а остров выглядел самым красивым из всех, какие я виде. 
на Тихом океане.
 Вокруг нашего аэродрома все было покрыто буйной растительностью,
 и нас радовали горячи. 
ключи, которые били среди скал. Так как мы временно оказались прикованы к земле,
 то решили ненадолг. 
предаться развлечениям 


Однажды после обеда мы сидели в своем «клубе»,
 когда услышали гул моторов приближающегося тяжелог. 
бомбардировщика. Это встревожило нас.
 Один из летчиков подбежал к окну и тут же шарахнулся назад 
выпучив глаза. «Эй! Это В17!
 И он заходит на посадку!. 


Мы бросились к окну, столпившись возле него. Так и было,
 хотя этого быть не могло! Гигантская «Летающа. 
Крепость» выпустила шасси и закрылки и сбросила газ,
 чтобы облегчить себе приземление. Я протер глаза. Эт. 
просто галлюцинация! Откуда прилетел этот самолет" 


Но... все происходило в действительности. Самолет сел, слегка подпрыгнув,
 когда колеса коснулись земли 
Скрип тормозов ударил по ушам. В ту же секунду мы кинулись к двери,
 взволнованные перспективой детальн. 
ознакомиться с грозным американским бомбардировщиком.
 Приземлиться здесь этот самолет мог лишь в одно. 
случае: он был захвачен нами 


Но треск пулеметов остановил нас. Ктото крикнул:
 «Американские солдаты!» В17 не был захвачен!
 Его пило. 
по ошибке сел на нашем аэродроме, и какойто дурак обстрелял его еще до того,
 как самолет закончил пробежку 


Едва пулемет успел сделать десяток выстрелов,
 как все четыре мотора бомбардировщика взревели во весь голос 
и над аэродромом словно гром прогремел.
 В17 помчался по взлетной полосе и исчез в облаке пыли,
 когд. 
пилот поднял его в воздух. А потом исчез вдали 


Мы стояли, оглушенные. Совершенно исправный В17 сам пришел прямо к нам в руки,
 и такая невероятна. 
возможность была упущена только потому,
 что у кретина за пулеметом вдруг зачесались руки. Мы толпо. 
побежали к позициям пехотинцев. Несколько пилотов уже едва сдерживались.
 Один унтерофицер совершенн. 
потерял самообладание.
 «Какой поганый идиот и сукин сын стрелял из пулемета?!» — заорал он 


Изза бруствера поднялся невозмутимый сержант.
 «В чем дело? Это был вражеский самолет. У нас прика. 
сбивать вражеские самолеты, а не приветствовать их!. 


Нам пришлось держать пилота. Побелевший от гнева,
 он вполне мог прикончить сержанта. Пехотный лейтенан. 
услышал крики и прибежал выяснить, что происходит.
 Когда ему рассказали всю историю, он низко поклонилс. 
и смог сказать лишь одно: «Я не знаю, как извиниться за глупость своих солдат» 


Следующие несколько дней мы занимались только тем,
 что на все корки ругали армию и проклинали потер. 
бесценного трофея. Сегодня, разумеется, это происшествие вызывает только смех.
 Но в 1942 году «Летающи. 
Крепости» были самым грозным нашим противником среди всех самолетов союзников 



Через неделю напряженные отношения между флотскими летчиками и армейским гарнизоном накалились ещ.
 
больше.
 В это время мы не совершали боевых вылетов и постепенно начали терять терпение.
 Это напряженно. 
положение однажды ночью завершилось взрывом, когда я, лежа в постели,
 закурил сигарету, совершенно забы. 
про затемнение 


Немедленно снаружи ктото закричал:
 «Прекрати курить, ты, глупый ублюдок! Разве ты не знаком с приказом?. 


Лежавший рядом со мной летчик 3 класса Хонда вскочил на ноги и бросился к двери.
 Он сразу схватил солдат. 
за горло, громко, ругаясь. Мой ведомый Хонда привык действовать быстро и резко,
 если только чтото угрожал. 
мне. Я побежал следом за ним, но опоздал. Хонда потерял контроль над собой,
 и прежде чем я подбежал к нему 



послышался звук сильного удара, а затем глухой шлепок,
 когда потерявший сознание солдат рухнул на землю 


Хонда взбесился. Он отбежал от казармы и стоял на траве,
 крича изо всех сил: «Выходите, армейские ублюдки 
Это я, морской летчик Хонда! Выходите и деритесь, поганцы!. 


Два солдата выскочили из своей казармы и кинулись на Хонду. Я увидел,
 как он улыбнулся, повернулся и . 
радостным воплем набросился на них. Завязалась потасовка, снова раздались удары,
 а потом Хонда поднялся н. 
ноги. Он стоял с видом триумфатора над двумя поверженными телами 


«Хонда! Прекрати это!» — крикнул я, но бесполезно.
 Из казармы выбегали все новые солдаты. Счастливы. 
Хонда начал новую битву.
 Но следом за своими солдатами прибежал пехотный лейтенант и погнал их назад 
Нам он не сказал ни слова, но мы могли слышать, как он ругает солдат.
 «Вы должны сражаться с врагами 
идиоты! Не со своими соотечественниками. А уж если вы начали драться,
 то выбирайте себе противника п. 
силам. Это же пилоты. Каждый из них самурай, и для них нет ничего лучше,
 чем драка», — шипел он 


На следующее утро лейтенант пришел в наш клуб, и мы внутренне напряглись,
 ожидая нагоняя за сво. 
поведение. Однако лейтенант улыбнулся и сказал: «Господа,
 я счастлив сообщить вам приятную новость. Наш. 

армейское подразделение в Бандунге на Яве захватило совершенно исправный бомбардировщик В17
» 


Мы дружно взревели. В17 в пригодном для полета состоянии 


Лейтенант помахал руками, прося тишины. «К несчастью,
 Токио приказал немедленно отправит. 
бомбардировщик в Японию. Я получил сообщение о захвате самолета лишь после того,
 как бомбардировщи. 
этим утром улетел в метрополию» 


Разочарованные возгласы и ругательства встретили это сообщение.
 Лейтенант поспешно добавил: «Однак. 
заверяю вас,
 что я постараюсь получить для вас как можно больше информации о захваченном самолете».
 О. 
козырнул и поспешно вышел из комнаты 


Мы были в отчаянии, так как потеряли хотя бы какойто шанс получить информацию,
 касающуюся захваченног. 
В17.
 Что касается взаимодействия армии и флота,
 то левая рука никогда не подозревала, что делает правая . 
этот момент 


Прошла еще неделя, а мы попрежнему сидели на земле.
 Даже мирная атмосфера Бали постепенно начал. 
действовать нам на нервы. Вероятно,
 при других обстоятельствах мы наслаждались бы вынужденны. 
бездействием, но мы прибыли сюда, чтобы сражаться.
 Несколько лет я учился только одному — драться 
поэтому сейчас и я, и остальные пилоты рвались снова в воздух 


Однажды утром в нашу казарму примчался запыхавшийся пилот.
 Он принес потрясающие новости. Ротация 
Пока это был только слушок, но он говорил,
 что часть из нас будет отправлена обратно в Японию. Все тут ж. 
начали подсчитывать время, проведенное на заморских театрах 


Я полагал, что из всех, кого следует отправить домой,
 я должен был стать самым первым. Я отправился и. 
Японии в Китай в мае 1938 года и, если вычесть год выздоровления после ранения,
 я провел на заморских ТВ. 
35 месяцев. Когда я сообразил, что вполне реально могу оказаться дома,
 меня сразу охватила страшная тоска п. 
родным. Всю вторую половину дня я провел,
 перечитывая письма от Фудзико и матери. Они много и подробн. 
писали о торжествах в Японии по случаю взятия Сингапура в феврале,
 а также о других празднествах, которым. 
отмечались наши победы.
 Вся Япония ликовала при сообщениях о сенсационных победах наших вооруженны. 
сил, особенно в воздухе. Скоро я снова смогу увидеть Фудзико,
 самую прекрасную девушку, которую я когда 
либо встречал. Я видел ее всего один раз, но мысль,
 что возможно — или даже вероятно — она станет мое. 
невестой, делала меня счастливым 



В отличие от многих других слухов сообщение о предстоящей ротации оказалось правдивым.
 12 марта и. 
Японии прилетел капитанлейтенант Тадаси Накадзима и сообщил эскадрилье,
 что становится ее новы. 
командиром вместо лейтенанта Эйдзо Синго.
 «Лейтенант Синго сменен в порядке ротации. А сейчас я зачита. 
вам имена тех пилотов, которым приказано вернуться в Японию» 


Пока Накадзима зачитывал список, стояла мертвая тишина.
 Мою фамилию не назвали первой, как я надеялся. Е. 
не назвали второй и третьей. Я слушал, не веря собственным ушам,
 но командир зачитал список из 70 фамилий 
а моей среди них не оказалось! Я был потрясен и оскорблен. Я не мог понять,
 почему меня исключили из списк. 



Глава 1 


8 апреля я вылетел вместе с 8 другими пилотами из Рабаула на новую базу в Лаэ.
 Когда я кружил на. 
аэродромом, то начал ворчать. Где ангары, где ремонтные мастерские,
 где вышка управления полетами? Гд. 
вообще аэродром? Только маленькая, грязная взлетная полоса.
 Я чувствовал себя так, словно сажусь на палуб. 
авианосца. С трех сторон полосу окружали зубчатые горные хребты Папуа,
 с четвертой, откуда я заходил н. 
посадку, ее ограничивал океан 


21 пилот прилетел сюда несколько дней назад,
 и сейчас они встречали нас в конце полосы, когда мы рулили . 
местам стоянки самолетов. Хонда и Ёнекава, мои ведомые во время боев за Яву,
 первыми приветствовали меня 


«Добро пожаловать, Сакаи! — крикнул Хонда, широко улыбаясь.
 — Самое чудесное место в мире приветствуе. 
тебя!. 


Я посмотрел на Хонду. Он, как обычно, шутил,
 хотя я не видел никаких поводов для веселья в этой проклято. 
дыре.
 Взлетная полоса имела длину не более 3000 футов и шла перпендикулярно горному склону почти до само.
 
воды. Рядом с пляжем находился маленький ангар,
 весь изрешеченный осколочными и пулевыми пробоинами 
В траве валялись проржавевшие обломки 3 австралийских транспортных самолетов,
 и повсюду виднелас. 
разбитая техника.
 В прошлом месяце во время высадки десанта наши самолеты не раз бомбили и обстреливал.
 
ангар 



Аэродром Лаэ использовался австралийцами для доставки снабжения и вывоза золотой руды,
 добытой в копя. 
Кокода, расположенных далеко в горах Оуэн Стэнли.
 Добраться до копей по земле было почти невозможно, та. 
как густые, влажные джунгли и крутые горные склоны вставали на пути.
 Маленькая гавань была такой ж. 
заброшенной, как аэродром. Небольшое судно водоизмещением около 500 тонн,
 тоже австралийское, лежало н. 
дне, глубоко погрузившись в ил.
 Из воды рядом с маленьким пирсом торчали его корма и мачта. Это бы. 
единственный корабль поблизости. Я был убежден,
 что Лаэ — это худший из всех аэродромов, какой я когда 
либо видел, не исключая Рабаула и даже передовых аэродромов в Китае 


Однако ничто не могло ухудшить настроение Хонды. «Говорю тебе, Сабуро,
 — настаивал он, — что ты прибы. 
в лучшие охотничьи угодья на земле.
 Не позволяй аэродрому или джунглям обмануть тебя. Нам никогда еще н. 
подворачивалась такая удобная возможность пополнить счет».
 При этом он продолжал улыбаться. Хонд. 
говорил совершенно серьезно, ему действительно здесь нравилось. Он объяснил,
 что летчики с этой забыто. 
богом базы вели воздушные бои 2 дня подряд перед нашим прибытием.
 5 апреля 4 «Зеро» из Лаэ сопровождал. 
7 бомбардировщиков, атаковавших ПортМорсби,
 и сбили 2 вражеских истребителя, потеряв один свой. Н. 
следующий день в полет снова отправились 4 истребителя.
 Торжествующие пилоты сообщили, что сбили  
вражеских самолетов. Вчера, 7 апреля,
 2 «Зеро» перехватили 3 вражеских бомбардировщика на Саламауа и в. 
время погони сбили 2. Третий был вероятно сбит.
 Но вражеские стрелки захватили с собой один «Зеро» 


Для Хонды бой был самым важным в жизни делом. Его совершенно не волновало,
 что летать приходилось и. 
гнусной дыры. Ему на это было наплевать 



Во второй половине дня мы собрались на аэродроме возле командного пункта для инструктажа.
 Я использу. 
слова «командный пункт» в переносном смысле, потому что его не существовало.
 Этот «командный пункт. 
можно было бы назвать хижиной,
 если бы у него были хотя бы стены! Имелся хилый навес, с которого свисал. 
циновки, служившие и стенами, и дверями. Помещение было не слишком большим,
 и когда собирались все 3 
летчиков, там едва хватало места. Посреди хижины стоял грубый стол,
 наспех сколоченный из досок. Освещал. 
«командный пункт» несколько свечей и одна керосиновая лампа.
 Телефоны работали от батарей 


После того как капитан 1 ранга Сайто проинструктировал нас,
 мы отправились в казарму. Рядом с командны. 
пунктом я увидел все автомобили, имевшиеся в Лаэ. Первым из них был древний,
 ржавый, скрипящий «Форд» 
вторым — полуразвалившийся грузовик и третьим — цистерназаправщик.
 Они обслуживали всю базу. Ангаро. 
на аэродроме не было. Мы не имели даже вышки управления полетами! Однако,
 к моему сильном. 
разочарованию, Лаэ не сумел остудить пыл Хонды и Ёнекавы.
 Хонда подхватил мой вещевой мешок и, пока м. 
шли к казарме, весело напевал.
 По пути Ёнекава показывал мне местные достопримечательности 


200 моряков обслуживали зенитки, расставленные вокруг аэродрома.
 Онито и составляли весь гарнизон Лаэ 
Эти 200 человек,
 100 человек авиамехаников и 30 пилотов составляли все японские войска,
 находившиеся . 



Лаэ.
 За все время нашего пребывания там и до захвата Лаэ союзниками в 1943 году не делалось никаки.
 
попыток обустроить базу. Точно так же туда не перебрасывали никаких войск 


20 унтерофицеров и 3 рядовых летчика набились в одну хижину.
 Это так называемое здание имело размеры  
на 10 ярдов. В центре стоял стол, который мы поочередно использовали для еды,
 письма, чтения. Вдоль сте. 
вплотную стояли походные кровати. Несколько свечей составляли все освещение.
 Эта казарма была типично. 
туземной хижиной, пол которой был поднят над землей на 5 футов 


Подниматься в нее приходилось по шаткой лестнице.
 Позади казармы стояла большая цистерна с водой 

Солдаты срезали днище бочки изпод топлива и превратили ее в импровизированную ванну.

 Существовал. 
неписанное правило, чтобы все летчики каждую ночь обязательно принимали ванну.
 Еще несколько взрезанны. 
топливных бочек использовались на кухне и для стирки 


К кухне был приписан вестовой. Он был очень занятым человеком,
 так как кормить в течение дня 65 челове. 
было совсем не просто. Однако, несмотря на напряженные бои,
 которые длились несколько следующих недель 
каждый летчик находил время ежедневно выстирать свое белье.
 Мы могли жить в грязной дыре, но ни оди. 
человек не желал зарастать грязью 


Неподалеку от вкопанных в землю бочек солдаты вырыли примитивные щели,
 которые служил. 
бомбоубежищами. Когда появлялись вражеские бомбардировщики,
 они летели над самыми деревьями, чтоб. 
застать нас врасплох. Но убежища заполнялись в рекордно короткий срок людьми,
 которые поспешн. 
выпрыгивали из хижин, бочекванн и туалетов 



Мы жили в 500 ярдах к востоку от аэродрома и к самолетам нам приходилось добираться пешком.
 Такая роскошь 
как доставка на автомобиле, появлялась,
 лишь когда приходил приказ на срочный взлет. Тогда «Форд» забира. 
нас 


В 500 ярдах к северовостоку от полосы находилась офицерская казарма.
 Их хижина была точно такой же, ка. 
наша. Единственным преимуществом офицеров было то,
 что в хижине жили всего 10 человек. Он. 
пользовались всеми теми же удобствами, но их было вдвое меньше. Командир базы,
 его заместитель . 
помощник жили в крошечной хижине, стоящей рядом с офицерской 


В течение 4 месяцев каждый день мы выполняли практически одни и те же задания,
 которые быстр. 
превратились в занудную рутину. В 02.30 поднимались механики и техники,
 которые начинали готовить наш. 
истребители. Через час ординарцы будили пилотов 



Завтракали мы обычно в хижине и лишь иногда — на воздухе рядом с командным пунктом.
 Наше меню был. 
однообразным и неизменным. Чашка риса,
 суп из соевой пасты с сушеными овощами и маринованные огурц. 
составляли завтрак. В первый месяц рис мешался с совершенно несъедобным ячменем,
 чтобы экономить запасы 
Однако после 4 недель непрерывных боев нам перестали подавать ячмень.
 Но в любом случае наш паек в Ла. 
был совершенно недостаточным 


После завтрака 6 пилотов шли к самолетам,
 прогревали моторы и готовили их к взлету. Предполагалось, что эт. 
будут перехватчики. Они стояли в конце взлетной полосы,
 готовые к немедленному старту. В Лаэ мы никогда н. 
проводили разведывательных полетов,
 а о существовании радара даже не подозревали. Но 6 истребителе. 
могли подняться в воздух в считанные секунды 


Те пилоты, которые не участвовали в намеченных вылетах,
 ждали вокруг командного пункта. Так как обсуждат. 
было решительно нечего, кроме воздушных боев, чтобы скоротать время,
 мы играли в шахматы и шашки 


В 8 утра группа «Зеро» поднималась в воздух для патрулирования.
 Отправляясь на охоту, они летели к позиция. 
противника самым коротким маршрутом вдоль долины Морсби.
 Если приходило задание сопровождат. 
бомбардировщики,
 мы летели на юговосток вдоль берега Папуа и встречались с бомбардировщиками гдето .
 
районе Буны 


В полдень мы обычно возвращались в Лаэ на ленч. Но это была не та трапеза,
 ради которой стоил. 
возвращаться. Еда была той же самой,
 а вдобавок точно такую же мы получали на ужин. Ленч состоял из чашк. 
вареного риса и порции консервированной рыбы или мяса.
 Офицеры питались немногим лучше. Их пайки был. 
точно такими же, но 5 ординарцев усердно старались,
 что офицерская еда хотя бы выглядела иначе 



Глава 1 



Союзники начали гнать подкрепления и технику в ПортМорсби все усиливающимся потоком.

 Поэтому наш. 
верховное командование потребовало,
 чтобы мы проводили более частые и сильные атаки против аэродромов 
наземных сооружений и порта 



17 апреля я в первый раз вылетел сопровождать бомбардировщики для атаки вражеских сооружений 

Бомбардировщики прикрывали 13 «Зеро», а не 6 или 7, как обычно.
 Наши разведчики сообщили, что ожидаетс. 
более сильное противодействие истребителей союзников, чем ранее 


Я беспокоился о своих пилотах.
 Морской летчик 1 класса Ёсио Миядзаки выглядел совсем изможденным посл. 
затяжного приступа диареи, и я не считал, что он готов летать. Но,
 несмотря на мои возражения, Миядзак. 
отказался оставаться на земле 


Сначала я всерьез опасался,
 что лихорадка помешает ему держаться в строю во время полета, но когда м. 
приблизились к ПортМорсби,
 мои опасения улетучились. Миядзаки уверенно держался вместе с моей группо. 
из 6 истребителей, которые прикрывали бомбардировщики сверху,
 и 7 остальными «Зеро» 


Бомбардировщики летели на высоте 1600 футов, а мы — на 1500 футов выше.
 В таком строю мы и пересекл. 
хребет Оуэн Стэнли. Вскоре показался ПортМорсби.
 7 «Зеро», державшиеся ближе к бомбардировщикам 
прекратили змейки и круто пошли вверх, все еще держась тесной группой 


Вскоре мы заметили истребители Р40,
 которые пикировали с большой высоты, чтобы атаковат. 
бомбардировщики.
 При виде поднимающихся им навстречу «Зеро» вражеские истребители смешали строй .
 
шарахнулись в разные стороны 


Семерка наших истребителей вернулась на прежнее место.
 Под нашими бомбардировщиками замелькал. 
вспышки пламени и появились клубки дыма,
 но зенитные снаряды рвались на 1500 футов ниже. Однако эт. 
разрывы были зловещим признаком.
 Мы сразу нарушили строй и начали отчаянно маневрировать, чтоб. 
уклониться от снарядов. Очень вовремя.
 Противник поставил вторую огневую завесу в опасной близости к нам 
но всетаки недостаточно близко,
 чтобы повредить самолеты 


Уже когда мы снова заняли свое место в строю,
 бомбардировщики и их непосредственное сопровождение стал. 
набирать высоту, выжимая из своих моторов всю мощность. Мы знали,
 что третий залп зениток придется . 
самый центр строя бомбардировщиков,
 если они будут и дальше лететь прежним курсом. Так и произошло 
Снаряды с треском начали рваться там, где должны были оказаться наши самолеты.
 По неизвестным причина. 
американцы никак не отреагировали на наше изменение скорости и высоты.
 Почти каждый раз они стреляли . 
неизменной установкой прицелов. Они делали это с таким упрямством,
 что нам не составляло труда уклонитьс. 
от их огня 


Бомбардировщики прошли над ПортМорсби и начали плавно описывать широкую дугу,
 чтобы лечь на боево. 
курс. Это делалось для того,
 чтобы солнце оказалось сзади и не слепило пилотов и бомбардиров. Но едв. 
бомбардировщики взяли курс на цель,
 как с высоты на нас обрушились 6 истребителей. Я дернул ручку на себя 
поставив свой «Зеро» на попа.
 Остальные 5 истребителей послушно рванулись за мной, когда мы повернул. 
прямо навстречу вражеской атаке. Но мы не получили возможности открыть огонь.
 Вражеские истребител. 
отвернули и разлетелись в разные стороны, продолжая пикировать.
 Мы вернулись на свою позицию, но лишь  
истребителя заняли свои места рядом со мной. Миядзаки и еще 2 пилота, вероятно,
 просто спятили. Он. 
повернули вниз и оказались под бомбардировщиками 


Но у меня не было времени беспокоиться о Миядзаки.
 Вражеские зенитчики не оставляли попыто. 
пристреляться,
 и в 1500 футах под бомбардировщиками снова появились клубки разрывов.
 Теперь они уже н. 
могли уклоняться,
 потому что лежали на боевом курсе и бомбардиры ловили на перекрестия свои цели.
 . 
надавил на педали и отвернул от того места,
 где должен был взорваться следующий залп. Зате. 
бомбардировщики пропали, скрытые из вида огромным облаком дыма,
 появившимся на месте целой сери. 
разрывов.
 А потом — это выглядело настоящим чудом — все 7 самолетов вынырнули из клубящегося дыма.
 И. 
бомбовые люки были открыты, и черные точки бомб уже летели вниз. Я проследил,
 как они описываю. 
изящную кривую, набирая скорость. При взрыве бомбы выбрасывали фонтан дыма,
 в центре которого мелькал. 
яркая вспышка 



Опорожнившись, бомбардировщики начали увеличивать скорость,
 чтобы выскочить из сплошной стен. 
разрывов, а потом круто повернули влево. Миядзаки попрежнему находился под ними,

 и это было очен. 
опасное место. Но без радио (мы снимали рации,
 чтобы увеличить дальность полета) я не мог вернуть его н. 
положенное место,
 а оставить бомбардировщики без прикрытия мы просто не осмелились 


Мы прошли ПортМорсби и оставили позади разрывы зениток.
 Я с облегчением вздохнул. Слишком рано 
Почти в миле над нами показался одиночный Р40,
 который тут же начал пикировать с невероятной скоростью 
Он спускался так стремительно, что я не успел даже пальцем шевельнуть.
 Вот американский истребител. 
находится выше нас, а в следующую секунду он, словно молния,
 бросился на бомбардировщики. Истребител. 
промелькнул в 600 ярдах впереди меня, и я вдруг понял,
 что он намерен пойти на таран 



Как американец проскочил между третьим и четвертым бомбардировщиками левого звена,
 я так и не понял. Эт. 
было просто невозможно, но это произошло. Ведя огонь из всех пулеметов,
 Р40 прорезал стро. 
бомбардировщиков и обрушил струю раскаленного свинца на самолет Миядзаки 


«Зеро» немедленно вспыхнул. На огромной скорости Р40 пропал гдето внизу.
 Самолет Миядзаки нача. 
плавное снижение, полыхая, как факел. А затем мелькнула ослепительная вспышка,
 которая разнесла «Зеро» н. 
мелкие кусочки. Мы не сумели заметить ни одного обломка.
 Весь эпизод длился 3 или 4 секунды. М. 
продолжали лететь домой.
 Над Буной наши истребители отделились от бомбардировщиков и направились . 
Лаэ 


Гибель Миядзаки стала тяжелой потерей для всех нас. Я был твердо убежден,
 что в начале войн. 
индивидуальное мастерство наших пилотов было выше, чем у голландцев,
 австралийцев и американцев. Наш. 
подготовка, которая проводилась до войны, была более тщательной,
 чем в любой другой стране. Для нас поле. 
означал всё.
 Мы все свои силы отдавали изучению различных аспектов воздушного боя. И,
 разумеется, м. 
летали на истребителе, который был гораздо лучше вражеских.
 Однако в воздушных боях Второй Мирово. 
войны индивидуальное мастерство совсем не гарантировало выживания. Разумеется,
 было много случаев, когд. 
мы встречались с противни—ком в воздушных дуэлях один на один,
 и тогда класс пилота приносил победу. Н. 
такие поединки были исключением, а не общим правилом.
 Нашей самой большой слабостью в воздушных боя. 
было то, что мы не умели действовать совместно.
 А именно это качество американцы тщательно отрабатывал. 
во время войны 


Гибель Миядзаки, а также гибель еще 3 пилотов, сбитых в начале апреля,
 я склонен объяснять неспособность. 
наших пилотов действовать единой, сплоченной командой 



При встрече с вражескими истребителями наши пилоты были склонны разлетаться в разные стороны,
 чтоб. 
иметь свободу действий, пытаясь завязать индивидуальные поединки,
 как это было в Первой Мировой войне 
Японские пилоты, даже в конце 30х годов,
 самым важным качеством самолетаистребителя считали ег. 
способность вписаться внутрь вражеского виража.
 Маневренность ставилась выше всех остальны. 
характеристик 


Какоето время эта тактика еще действовала.
 Но значение умения вести индивидуальную схватку сводилось . 
нулю, когда противник отказывался драться по нашим правилам,
 либо когда упорное следование заране. 
составленному плану снижало эффективность одиночных атак 


Через 2 дня после гибели Миядзаки 7 бомбардировщиков В26 атаковали Лаэ.
 К счастью, мы заранее получил. 
сообщение об их приближении, и 9 истребителей поднялись в воздух,
 чтобы встретить противника, которы. 
шел на высоте всего 1500 футов. В течение часа мы гнались за «Мэродерами»,
 обстреливая их. В конце концо. 
выяснилось, что нам удалось сбить лишь 1 бомбардировщик.
 Остальные получили различные повреждения, н. 
сумели спастись. Это был один из самых нелепых боев, который я когдалибо видел.
 9 «Зеро» не наладил. 
никакого взаимодействия. Вместо того,
 чтобы группой атаковать один или два бомбардировщика и разнести В 
26 на куски сосредоточенным огнем, наши пилоты метались, как ошпаренные,
 пытаясь действоват. 
самостоятельно. Несколько раз истребителям приходилось спешно отворачивать,
 прекращая стрельбу, чтоб. 

избежать столкновения с другим «Зеро» или не попасть под огонь своего же товарища.
 Было просто чудом 
чтобы мы не протаранили или не перестреляли друг друга 


К тому времени, когда мы приземлились в Лаэ, я просто кипел от злости.
 Я выпрыгнул из кабины «Зеро» 
оттолкнул в сторону своих механиков и приказал незадачливым пилотам построиться.
 В течение 15 минут . 



Глава 1 


Несколько недель, проведенные в Лаэ, научили меня уважать такую роскошь,
 как сон. Днем мы либо находилис. 
в полете, либо дежурили на аэродроме в готовности.
 А ночью мы хотели только одного — выспаться. Однак. 
противник смотрел на все это совершенно иначе.
 И с наступлением темноты неизменно появлялись ег. 
бомбардировщики,
 которые вываливали на аэродром серии бомб и поливали землю разноцветными струям.
 
трассирующих пуль, когда пролетали над нами на малой высоте 


Мы могли питаться чем попало, жить в хижинах,
 летать с самого дрянного аэродрома, но мы не могл. 
обходиться без сна. Поэтому американцы и австралийцы делали все возможное,
 чтобы помешать нам спать п. 
ночам 


Противник стал таким назойливым,
 что нам часто приходилось по ночам покидать свои казармы. Пилоты посл. 

наступления темноты отправлялись на взлетную полосу и укладывались спать в воронках.
 Известную теорию 
что снаряд дважды в одно место не попадает,
 подкрепляло страстное желание выспаться. Я не думал о том, чт. 
гласит теория вероятности, но зато я помнил,
 что во время ночных налетов вражеских самолетов в Лаэ погибл. 
6 наших пилотов 


Постоянные воздушные налеты, ежедневные вылеты,
 ужасные условия жизни изматывали людей. Он. 
становились раздражительными. Тем не менее,
 образцовое поведение наших офицеров помогало избегат. 
серьезных ссор между пилотами.
 Это я считаю особенным достижением нашего изолированного гарнизона 


Командир авиабазы капитан 1 ранга Масихиса Сайто был настоящим самураем,
 которого окружала аур. 
спокойствия и достоинства.
 Этим он резко отличался от высокомерных и вздорных армейских офицеров 
окружавших генерала Тодзио в Токио. Спокойный,
 но властный Сайте постоянно заботился о свои. 
подчиненных. Он внимательно следил, чтобы все укрывались в убежищах,
 когда вражеские бомбардировщик. 
атаковали Лаэ. Хотя временами некоторые из нас мешкали, мы всегда видели,
 как капитан 1 ранга Сайто ждет 
хотя вокруг уже могли рваться бомбы, чтобы последний пилот нырнул в щель.
 Он сам неторопливо шел и. 
своей комнаты или с командного пункта к траншеям,
 посматривая в небо и внимательно оглядывая аэродром . 
поисках отставших. И только после этого он сам спускался в убежище.
 Нет нужды говорить, что такие поступк. 
вызывали невольное уважение подчиненных. Кажется невероятным,
 но этот смелый офицер закончил войну 
так и не получив ни одной раны 



Но самым памятным за все время моей военной службы стало знакомство с лейтенантом Дзунити Сасаи,
 мои. 
непосредственным командиром. Он командовал, вероятно,
 самой сильной японской истребительно. 
эскадрильей. Под командованием Сасаи служили 4 лучших японских аса — Нисидзава,
 Ота, Такацука и я. Н. 
будет преувеличением сказать, что любой человек, летавший с Сасаи,
 без малейших колебаний отдал бы сво. 
жизнь, если бы потребовалось защитить молодого лейтенанта. Я уже рассказывал,
 как его личная помощ. 
помогла мне выдержать изнурительное путешествие с Бали в Рабаул.
 В то время я не раз гадал: а не мерещитс. 
мне ли все это? Или это галлюцинация? Ведь немыслимо, невероятно,
 чтобы командир эскадрильи опустился д. 
того, чтобы исполнять обязанности сиделки при больном пилоте.
 Однако Сасаи поступил именно так 


Ему было 27 лет, и он все еще не был женат.
 Сасаи держал в своей комнате портрет легендарного японског. 
героя Ёсицунэ.
 Лейтенант не соблюдал требования средневековой кастовой системы и обращал внимания н.
 
свой внешний вид не больше, чем остальные пилоты. Это может показаться мелочью,
 но это было грубейши. 
нарушением кодекса поведения японского офицера 


После прибытия в Лаэ я с удивлением заметил,
 что Сасаи проявляет огромное внимание к условиям жизни . 
здоровью своих пилотов.
 Когда человек подхватывал малярию или какуюто иную тропическую болезнь,
 в то. 
числе грибковые заболевания, которые буквально пожирали людей заживо,
 Сасаи первым приходил на помощь 
Он заботился о пилоте, старался устроить его получше и поднимал страшный шум,
 требуя от госпитальны. 
санитаров внимательного ухода. Чтобы помочь своим людям,
 он без колебаний подвергал себя риску заразитьс. 
самыми страшными болезнями. Для нас он стал живой легендой. Мужчины,
 которые без колебаний убивали . 
бою, стыдливо краснели, когда видели заботу Сасаи.
 Все мы были беззаветно преданы молодому офицеру 


Однажды ночью мы с удивлением увидели, что Сасаи пришел в госпиталь,
 чтобы посидеть рядом с пилотом 
подцепившим грибок, который покрыл его кожу болезненными язвами. Никто не знал,
 заразна эта болезнь ил. 



нет. Ясно было одно — она просто ужасна. Однако Сасаи пришел к несчастному,
 он отказал себе в сне, тольк. 
чтобы устроить больного получше 


Все это делалось в нарушение жесткой кастовой системы, царившей в армии.
 Здесь малейшее отступлени. 
подчиненным от правил считалось грубейшим нарушением,
 и командир мог жестоко избить провинившегос. 
или даже расстрелять его. Даже здесь, в Лаэ,
 который был всего лишь затерявшимся в джунглях маленьки. 
фронтовым гарнизоном, строго поддерживалась иерархическая система.
 Было немыслимо не оказыват. 
положенных почестей офицерам 


Особенно странным казалось это пренебрежение кастовой системой со стороны Сасаи,
 ведь он закончи. 
Этадзиму, японскую Военноморскую академию.
 Наверное, другие офицеры возмущались его поведением, я н. 
знаю. Но Сасаи часто отказывался жить в более удобном офицерском общежитии,
 проводя большую част. 
времени с нами 


Он принимал все меры, чтобы уберечь нас от болезней.
 Одним из требований медиков в Лаэ был ежедневны. 
прием пилюль хинина в качестве защиты от малярии.
 Изза своего ужасного вкуса хинин пользовался особо. 
ненавистью пилотов. Но Сасаи следил за ними, как за глупыми детьми, требуя,
 чтобы все глотали лекарство. . 
качестве примера он положил в рот несколько пилюль,
 разжевал их и даже облизнулся. Мы все буквальн. 
вздрогнули, глядя на это. Но Сасаи даже не моргнул.
 После этого ни один пилот не посмел пожаловаться н. 
горечь хинина 


Когда мы остались с Сасаи наедине,
 я вслух удивился его способности спокойно жевать хинин 


Сасаи спокойно объяснил: «Не думайте, что я притворялся.
 Я ненавижу его точно так же, как и все вы. Н. 
человек должен стараться не заболеть малярией. К тому же, я сделал то же самое,
 что моя мать делала для меня . 
детстве» 


Во время наших бесед Сасаи рассказывал мне о своем детстве, о том,
 что он долго болел, годами находясь . 
постели. Он сказал, что плакал и капризничал, отказываясь принимать лекарства,
 и его мать старалась показать 
что лекарства, совершенно необходимые подростку, якобы очень вкусные 


Благодаря многолетним заботам матери, здоровье Сасаи постепенно улучшилось.
 Он много трудился, чтоб. 
закалить свое слабое тело, хотя это означало мучения и усталость.
 В старшей школе никто не угадал бы в не. 
бывшего задохлика, он даже стал чемпионом по дзюдо.
 В Военноморской академии и летной школе Сасаи бы. 
одним из лучших курсантов 


После того, как мы пробыли в Лаэ несколько месяцев,
 и воздушные бои стали более ожесточенными, наш. 
запасы начали сокращаться. Хотя наш полк добился блестящих успехов,
 мы так и не сумели нейтрализоват. 
авиацию союзников. Все наращивали численность своей авиации.
 А учитывая постоянно возрастающу. 
агрессивность пилотов, союзная авиация понемногу превратилась в грозную силу.
 Их истребители . 
бомбардировщики днем и ночью летали над океаном и над островами,
 охотясь за нашими транспортами 
Американские подводные лодки также внесли свой вклад в нарушение перевозок 



В результате наши корабли были вынуждены прятаться в дневное время и использовать темноту для доставк.
 
снабжения. Но такие перевозки всегда были недостаточными,
 а потом пресеклась даже эта тоненькая струйка. . 

отчаянии командование флота начало использовать для доставки снабжения подводные лодки.
 Это бы. 
неплохой компромисс, учитывая возникшие сложности,
 но лодки не могли принять на борт много грузов. . 
конце концов, нам стали доставлять лишь то,
 чтобы было совершенно необходимо для ведения боевы. 
действий. Поэтому нам пришлось забыть о всякой роскоши.
 Пиво или сигареты выдавались отдельно, но мы и. 
все равно не видели, разве что в качестве награды,
 когда наши пилоты добивались больших успехов, при это. 
не понеся потерь. Большинство пилотов не пило. Но сигареты нам требовались,
 и требовались отчаянно 
потому что почти все были заядлыми курильщиками 


Больше всего раздражало пилотов именно отсутствие сигарет.
 Их выдавали только в случае особенно громки. 
побед над противником. Однако при этом строго соблюдалась кастовая система,
 дававшая массу привилеги. 
офицерам.
 Офицеры аэродромных служб исправно получали свою ежедневную порцию сигарет. М. 

проклинали этих канцелярских крыс, которые ни разу не поднимались в воздух,
 но при этом курили, когд. 
хотели. А боевые пилоты были этого лишены просто потому, что они были рядовыми 



Глава 1 



В период с 1 по 12 мая наш авиаполк в Лаэ не потерял ни одного самолета в многочисленных боях.
 Мы хорош. 
использовали неумение пилотов противника сохранять постоянную бдительность,
 находясь в воздухе 

Превосходство наших пилотов в летном мастерстве позволяло нам одерживать непрерывные победы 



13 мая повреждения, полученные моим истребителем,
 вынудили меня остаться на земле. Я мог спокойн. 
прочитать письма за целый месяц, которые этим утром доставила подводная лодка.
 Мать писала, что мои брать. 
теперь тоже воюют. Один попытался поступить в морскую летную школу,
 но не сумел и теперь служит н. 
военноморской базе Сасебо.
 Другой брат призван в армию и уже отправился в Китай. Больше он домой н. 
вернулся. Позднее его перевели в Бирму, где он погиб в бою 


Но самое долгожданное письмо пришло, разумеется, от Фудзико.
 Она подробно описала большие перемены 
которые произошли в их доме. Самой удивительной была новость,
 что теперь она тоже работает в фирме своег. 
дяди, которая превратилась в завод по выпуску боеприпасов 


«Премьерминистр заявил,
 что теперь никто не должен бездельничать. Он сказал, что даже женщины, которы. 

не согласятся добровольно внести свой вклад в военные усилия страны,
 будут призваны и отправлены н. 
заводы боеприпасов, где нужен их труд. Поэтому дядя,
 чтобы меня не оторвали от семьи, сразу устроил н. 
работу к себе». Я был просто поражен. Фудзико,
 происходившая из столь уважаемой семьи, работает на завод. 
боеприпасов. Трудно было представить,
 как мать управляется с нашей фермой без помощи двух моих братьев 
Ведь это было тяжело, даже когда все мы были дома 


Моя двоюродная сестра Хацуо сообщила еще более потрясающие новости.
 Она написала, что ее отца перевели . 
Сикоку обратно в Токио. Через несколько дней после возвращения, 18 апреля,
 она собственными глазами видел. 
налет на Токио американских армейских бомбардировщиков В25 


Хацуо писала: «Я знаю, что ты находишься в гуще боя,
 и твои успехи в сражениях с врагом нас всех очен. 
радуют.
 Бомбежка Токио и нескольких других городов резко изменила отношение нашего народа к войне.
 Вс. 
круто переменилось, ведь бомбы посыпались на наши дома. Судя по всему,
 стирается разница между фронтом . 
тылом. Я знаю, что мне, как и другим девушкам,
 придется работать здесь все больше и больше, чтобы помоч. 
тебе и другим пилотам, находящимся так далеко от Японии» 


Хацуо все еще училась в школе,
 но вторую половину дня и часть вечера школьницы работали на швейно. 
фабрике, выпускавшей военную форму. Внезапные перемены в семье поражали.
 Мои братья на военной службе 
Фудзико на заводе боеприпасов, Хацуо на швейной фабрике...
 все это было так странно 


Хацуо не описала вражеские бомбардировки подробно, хотя это был первый случай,
 когда противник атакова. 
наши острова. Разумеется, мы в Лаэ получили сообщение об этом гораздо раньше,
 фактически в тот же самы. 
день. Официально власти отрицали любые серьезные разрушения,
 что казалось правдоподобным, учитыва. 
небольшое число самолетов, участвовавших в атаке.
 Но это сообщение заставило нервничать буквально все. 
летчиков, находившихся в Лаэ. Узнать, что противник оказался достаточно силен,
 чтобы нанести удар по наше. 
родине, было неприятно. Да, этот налет был не более чем булавочным уколом,
 однако появлялись серьезны. 
опасения, что в будущем начнутся гораздо более мощные атаки 


Я все еще читал письма,
 когда ко мне подошел уоррентофицер Ватару Ханда и попросил моего ведомого,
 чтоб. 
вместе с ним провести разведывательный полет над ПортМорсби.
 Уоррентофицер Ханда совсем недавн. 
прибыл в Лаэ, чему мы все были рады. Он не воевал на Тихом океане,
 однако был одним из самых известны. 
японских асов, сражавшихся в Китае.
 На счету Ханды числились 15 сбитых вражеских самолетов. Посл. 
возвращения из Китая он служил инструктором в летной школе Цутиура.
 Я не видел причин, по которым н. 
следовало отпустить Хонду лететь вместе с ним.
 Ватару Ханда наверняка станет в будущем одним из наши. 
лучших пилотов 


Однако Хонда смотрел на все это совершенно иначе. Ветеран или нет,
 он начал спорить. «Я не хочу лететь . 
ним, Сабуро. Я летал только с тобой и совершенно не желаю ничего менять»,
 — ворчал он 


Я прикрикнул: «Заткнись, дурак. Ханда более хороший летчик, чем я.
 Он летал много больше. Ты полетиш. 
вместе с ним» 




В полдень Хонда вместе с 5 другими пилотами «Зеро» улетел на разведку к ПортМорсби 



Я был возмущен тем, что Хонда не желал лететь, и ждал его возвращения.
 Через 2 часа 5 «Зеро» приземлилис. 
на аэродроме. Вернулся уоррентофицер Ханда и еще 4 пилота.
 Хонды среди них не было 


Я побежал к взлетной полосе и вспрыгнул на крыло истребителя Ханды еще до того,
 как он полность. 
остановился. «Где Хонда?! Где он? Что с ним случилось?!» — крикнул я 


Ханда посмотрел на меня с грустью. «Где он? Что произошло?» — настаивал я 


Ханда вылез из кабины. На земле он взял меня за руки и низко поклонился,
 а потом заговорил с явным усилием 
Его голос дрожал. «Я... Мне жаль, Сабуро. Мне очень жаль. Хонда мертв.
 Это моя вина» 


Я оцепенел. Я не мог поверить. Только не Хонда! Он был лучшим ведомым из всех,
 с кем мне приходилос. 
летать 


Уоррентофицер Ханда старался не смотреть мне в глаза,
 он упорно рассматривал землю и уже начал двигатьс. 
в направлении командного пункта. Я пошел за ним, не в силах вымолвить ни слова,
 и он виновато продолжил 


«Мы были над ПортМорсби и начали кружить на высоте 7000 футов.
 Нам казалось, что в небе нет ни одног. 
вражеского самолета, поэтому я начал разыскивать самолеты на земле 


Это была моя ошибка, моя ошибка. Я не заметил эти истребители. Это были Р39,
 всего несколько штук. Он. 
спикировали так стремительно, что мы не успели среагировать.
 Мы даже не подозревали об их присутствии 
пока они не открыли огонь. Я сразу выполнил разворот, как и мой ведомый Эндо.
 Когда я на мгновени. 
оглянулся, то увидел, что самолет Хонды, который тоже входил в мою тройку,
 охвачен пламенем. Он попал по. 
перекрестный огонь Р39
» 


Я остановился и посмотрел на него. Ханда пошел прочь. Похоже,
 он так никогда и не простил себе, что потеря. 
моего ведомого. Хотя Ханда в Китае стал асом,
 он растерял навыки во время этой прогулочной войны. Он н. 
разу не встречался с американскими истребителями,
 которые пикировали гораздо лучше наших самолетов. Чт. 
бы там ни произошло в действительности,
 Ханда обвинял себя в смерти моего ведомого. Все время, пока о. 
находился в Лаэ, он ходил понурый и бледный. В конце концов,
 он заболел туберкулезом, и его отправил. 
домой. Много лет спустя я получил письмо от его жены.
 «Мой муж вчера скончался после продолжительно. 
болезни. Я пишу письмо, выполняя его последнюю волю, и прошу простить его.
 Он так и не сумел оправитьс. 
от потери вашего пилота в Лаэ. Его последними словами,
 перед тем как он скончался, были: «Всю свою жизнь . 
отважно сражался, но я не могу простить себе,
 что в Лаэ я потерял летчика Сакаи» 


Когда Хонда погиб, ему было всего 20 лет.
 Он был сильным человеком и вел себя так и на земле, и в воздухе 
Хонда был задирист, но все равно в эскадрилье Сасаи его любили. Я им гордился.
 Его действия в качеств. 
ведомого были превосходными. Я был совершенно уверен,
 что он вскоре тоже станет асом 


До самого вечера я слонялся по базе, ничего не видя, как в тумане.
 Я не обращал внимания на остальны. 
пилотов эскадрильи, которые рвались отомстить за первого летчика,
 погибшего с 17 апреля. Одним из свои. 
самых значительных достижений я считал то,
 что в боях не потерял ни одного ведомого. И вот сейчас я посла. 
Хонду против его собственного желания с другим ведущим. И он погиб.
 Меня совершенно не утешало то, чт. 
мой другой ведомый, Ёнекава, тоже мог погибнуть.
 Уже достаточно долго Ёнекава летал со мной, надежн. 
прикрывая меня, хотя при этом ему не удалось одержать ни одной победы.
 Хонда был более агрессивным и сби. 
несколько самолетов 


И тогда я твердо решил: Ёнекава должен иметь собственные победы.
 На следующий день, 14 мая, вмест. 
погибшего Хонды мне дали в качестве ведомого морского летчика 3 класса Хатори.
 Перед тем как  
истребителей взлетели, чтобы направиться к ПортМорсби,
 я отозвал Ёнекаву в сторону и сказал ему, что . 
случае встречи с вражескими истребителями он должен занять мое место,
 а я буду его прикрывать. Лиц. 
Ёнекавы вспыхнуло от возбуждения. Если бы я знал, что нас ждет в этот день,
 я все равно поступил бы так же 


Летчики союзников, похоже, хорошо поняли,
 какой исключительной маневренностью обладает истребител. 
«Зеро», и сегодня они решили впервые опробовать новую тактику.
 Мы увидели вражеские истребители на. 
ПортМорсби,
 но, в отличие от предыдущих боев, они не стали строиться в одну большую группу.
 Вместо этог. 



Глава 1 


Тропический ливень 15 мая принес всем пилотам день отдыха. Впрочем,
 отдых оказался коротким, так как уж. 
16 мая перед рассветом несколько В25 атаковали аэродром.
 Они пролетели на уровне вершин деревьев 
засыпали взлетную полосу бомбами и обстреляли ремонтные мастерские 


Второй день подряд мы сидели за земле, так как потребовался целый день,
 чтобы засыпать воронки . 
подготовить летное поле. Мы сидели вокруг казарм, несколько пилотов дремали,
 остальные обсуждал. 
увеличившуюся интенсивность вражеских налетов 


К нашей группе присоединился пилот бомбардировщика,
 который приземлился в Лаэ для дозаправки и посл. 
налета тоже оказался прикован к земле.
 Он с интересом слушал наши рассказы об атаках вражески. 
бомбардировщиков. Потом он с завистью посмотрел на «Зеро»,
 припаркованные на дорожке 


«Знаете, я всегда мечтал летать на истребителе, а не на том грузовике,
 на который меня посадили, . 
неожиданно сказал он.
 А потом вздохнул: — Во время налетов мы несем все больше и больше потерь 
Большинство из нас уверены, что они никогда не вернутся домой.
 Я тоже так думаю» 


Потом он повернулся к нам. «Но я был бы полностью удовлетворен,
 если бы мне удалось сделать одну вещь» 


Мы ждали, что же он скажет. Он вдруг улыбнулся.
 «Мне хотелось бы сделать мертвую петлю на том грузовике 
на котором я летаю. Вы можете представить, как бы все это выглядело?. 


Один из пилотов «Зеро» вежливо заметил: «Если бы я был на твоем месте,
 я не стал бы даже пытаться. Т. 
никогда не выйдешь из петли целиком, даже если тебе и удастся закрутить ее» 


«Я тоже так думаю», — кивнул пилот бомбардировщика. Мы следили за ним,
 пока он шел через летное поле . 
залезал в кабину истребителя. Там он посидел некоторое время,
 изучая органы управления. Тогда мы еще н. 
подозревали, что мы все запомним этого пилота на всю оставшуюся жизнь 


День тянулся медленно, и вечером Нисидзава, Ота и я пошли в радиорубку,
 чтобы послушать музыкальный час 
который австралийцы передавали ежедневно.
 Внезапно Нисидзава сказал: «Эта музыка... Послушайте. Это вед. 
«Дане Макабр», пляска смерти?. 


Мы кивнули. Нисидзава воскликнул: «Это натолкнуло меня на мысль. Вы же знаете,
 что завтра мы должн. 
лететь обстреливать ПортМорсби?
 Почему бы нам самим не станцевать небольшой танец смерти?. 


Ота фыркнул: «Что за чушь ты несешь? Ты, похоже, просто спятил» 


Нисидзава запротестовал: «Нет, все нормально. Перед тем, как лететь домой,
 давайте мы втроем вернемся . 
сделаем над аэродромом ПортМорсби несколько демонстрационных петель.
 Они на земле просто рехнутся о. 
этого» 


Ота осторожно заметил: «Это может быть забавно,
 но что скажет командир? Он никогда не разрешит нам такое» 


На это последовал невозмутимый ответ: «Разве? А кто сказал,
 что он должен об этом знать?» И Нисидзав. 
широко улыбнулся 



Мы отправились в казарму и уже там шепотом продолжили обсуждение планов на завтра.
 Мы не боялис. 
появиться над ПортМорсби всего втроем,
 ведь мы в общей сложности сбили 65 самолетов. На моем счету был. 
27, у Нисидзавы — 20, а Ота сбил 18 


На следующий день мы атаковали ПортМорсби максимальными силами —
 18 «Зеро». Группой командова. 
лично капитанлейтенант Тадаси Накадзима.
 Мы с Нисидзавой летели его ведомыми 


Неожиданно выяснилось, что обстреливать на аэродроме нечего.
 Противник надежно замаскировал вс. 
находившиеся на аэродроме бомбардировщики. Но в воздухе все обстояло иначе.
 Над аэродромом находились  
группы вражеских истребителей.
 Мы повернули на первую группу и пошли в лобовую атаку. В завязавшемс. 
бою 6 Р39 рухнули на землю,
 охваченные пламенем, причем 2 из них сбил я. Несколько «Зеро» вышли из боя 
чтобы обстрелять аэродром, что закончилось для них скверно. 2 самолета,
 получившие серьезные повреждения 



разбились на отрогах хребта Оуэн Стэнли на обратном пути 


После схватки мы перестроились. Как только группа собралась,
 я просигналил капитанлейтенанту Накадзима 
что намереваюсь догнать вражеский самолет. Он помахал рукой, разрешая,
 и я с переворотом вошел в полого. 
пике 



Я вернулся к ПортМорсби через несколько минут и начал кружить над аэродромом на высоте 12000 футов 

Зенитки молчали, вражеских истребителей не было видно.
 Затем появились еще 2 «Зеро», летящие на мое. 
высоте, и мы построились. Нисидзава и Ота улыбнулись,
 когда я приветственно помахал им рукой 


Мы сомкнулись так, что между кончиками крыльев было всего несколько футов.
 Я сдвинул фонарь назад . 
пальцем описал круг над головой, затем поднял 3 пальца.
 Оба пилота подняли руки в знак того, что все поняли 
Мы должны были выполнить 3 петли в едином строю 


Последний взгляд назад, чтобы убедиться,
 что вражеских истребителей поблизости нет, и я наклонил но. 
самолета, чтобы набрать скорость. Нисидзава и Ота следовали за мной по пятам,
 Я взял ручку на себя, и «Зеро. 
послушно откликнулся, описывая восходящую дугу,
 постепенно опрокидываясь на спину. Остальные  
истребителя следовали рядом со мной,
 и мы вместе выполнили идеальную мертвую петлю 


Еще дважды мы шли вверх, переворачивались на спину,
 пикировали и завершали петлю. Ни одно орудие . 
земли не выстрелило, а воздухе попрежнему было совершенно пусто 


Когда я вышел из третьей петли,
 Нисидзава подвел свой самолет вплотную и счастливо улыбаясь, показа. 
знаком, что хочет продолжить. Я повернулся влево. Хохочущий Ота усиленно кивал,
 соглашаясь. Я не мо. 
противиться соблазну. Мы снизились до высоты 6000 футов и повторили 3 петли,
 держась попрежнему вместе 
Нам уже следовало быть над собственным аэродромом. Но я подумал о людях,
 которые глазели на нас снизу, . 
весело расхохотался 


Мы вернулись в Лаэ и приземлились на 20 минут позже остальных истребителей.
 Мы никому не рассказали, чт. 
мы делали. Но как только мы собрались вместе, то сразу громко расхохотались.
 Ота просто согнулся от хохота, . 
даже обычно хмурый Нисидзава возбужденно хлопал нас по спинам.
 Однако надолго сохранить в секрете наш. 
выходку не удалось.
 Гдето после 9 вечера в нашу казарму прибежал ординарец и сообщил,
 что лейтенант Саса. 
хочет нас видеть. Немедленно. Мы посмотрели друг на друга, но не удивились.
 После устроенного цирк. 
наказание могло быть серьезным 


Едва мы вошли в комнату Сасаи,
 лейтенант вскочил на ноги и заорал на нас: «Посмотрите на это, глупы. 
придурки! Полюбуйтесь!» Его лицо покраснело,
 он сдерживался лишь с огромным трудом. Сасаи помахал пере. 
нашими лицами письмом — на английском! Он прошипел: «Вы знаете,
 что это такое? Нет? Так я скажу вам 
идиоты. Его сбросил на нашу базу несколько минут назад вражеский самолет» 


Письмо гласило 


«Командиру авиабазы Лаэ. На нас произвели огромное впечатление те три пилота,
 которые посетили на. 
сегодня. Нам всем понравились мертвые петли, выполненные над нашим аэродромом.
 Это было потрясающе. 
зрелище. Мы были бы признательны, если бы те же самые пилоты посетили нас опять.
 Пусть они обмотаю. 
вокруг шеи зеленые шарфы. Мы очень жалеем,
 что не смогли встретить их как положено, но в следующий ра. 
обещаем им самую теплую встречу» 


Выслушав все это, мы невольно расхохотались.
 Письмо было подписано группой летчиковистребителей и. 
ПортМорсби.

 Лейтенант Сасаи продолжал бушевать и прочитал нам раздраженную лекцию относительн.
 
нашего «идиотского поведения».
 Нам настрого запретили в будущем устраивать показательные выступления на. 
вражескими аэродромами. Но это была хорошая шутка,
 и мы остались совершенно довольны «Дане Макабр» 
исполненным над ПортМорсби 


Однако в тот вечер никто из нас не подозревал,
 что на следующий день начнется настоящая Пляска Смерти 
исполненная без всякого притворства.
 7 «Зеро» нашего полка сопровождали 8 бомбардировщиков для атак. 
ПортМорсби.
 Едва мы прилетели к вражеской базе,
 как на нас со всех сторон обрушились 18 вражески. 
истребителей. Это был первый оборонительный бой, который я был вынужден вести.
 Мы выбивались из сил 
стараясь защитить наши бомбардировщики от вражеских самолетов.
 Хотя я несколько раз отгонял истребител. 



Глава 1 


В течение 3 месяцев — мая, июня, июля — шли почти непрерывные воздушные бои.
 Только после войны . 
узнал,
 что истребители авиаполка «Лаэ» добились самых больших успехов среди всех японских истребительны.
 
частей. Никому больше не удавалось одерживать победы так же регулярно.
 Лаэ превратился для противника . 
настоящее осиное гнездо.
 Хотя Рабаул служил главной базой для наших бомбардировщиков и кораблей, он н. 
мог похвастаться тем,
 что уничтожил столько же вражеских самолетов за период с середины апреля до середин.
 
августа 


Мы летали на самом замечательном истребителе, воевавшем на Тихоокеанском театре.
 Наши пилоты п. 
мастерству заметно превосходили вражеских,
 многие из нас получили большой опыт во время войны в Китае, . 
также в ходе изнурительных и жестких тренировок до войны в Японии 


Поэтому не удивительно, что противник нес огромные потери в боях против «Зеро»,
 действующих из Лаэ. Н. 
все мы были уверены, что мужество экипажей, летавших на бомбардировщиках В25 
«Митчелл» и В2 
«Мэродер», заслуживает самый высокой похвалы.
 Эти двухмоторные самолеты не имели огневой мощи . 
броневой защиты, подобно тяжелым «Летающим Крепостям».
 Однако раз за разом эти самолеты совершал. 
налеты на Лаэ и другие цели, не имея истребительного сопровождения,
 которое наше верховное командовани. 
считало совершенно обязательным для защиты бомбардировщиков 


Они всегда прилетали на малой высоте, не более 1500 футов от земли.
 При этом они буквально скользили межд. 
верхушками деревьев, как мы не раз видели сами.
 Вражеские пилоты обладали отвагой и неплохим летны. 
мастерством, но, к несчастью для них,
 их самолеты не могли состязаться в маневренности с «Зеро». Тем н. 
менее, хотя союзники несли тяжелые потери от ударов «Зеро»,
 лишь несколько раз нам удалось сорвать их атаки 
Их летчики не ведали страха.
 Раз за разом они возвращались и бомбили наш аэродром. Бомбы сыпались на Ла. 
днем и ночью, а бортстрелки вели огонь по всему, что двигалось.
 Моральный дух вражеских летчиков был очен. 
высоким, хотя весной и летом 1942 года мы буквально выкашивали их 


23 мая 7 «Зеро» перехватили над Лаэ 5 В25.
 Один из них был сбит над морем в 30 милях южнее Саламауа. Н. 
следующий день 6 бомбардировщиков вернулись, чтобы снова атаковать Лаэ.
 К несчастью для союзников, наш. 
береговые наблюдатели заметили их еще вдали от Лаэ,
 и 11 японских истребителей атаковали беспомощны. 
бомбардировщики. Мы подожгли и сбили 5 самолетов и тяжело повредили шестой.
 Я участвовал в обоих эти. 
боях,
 и официальные документы императорской ставки приписывают мне уничтожение 3 бомбардировщиков з.
 
2 дня 


К концу мая интенсивность налетов увеличилась.
 25 мая 4 В17 впервые атаковали Лаэ с истребительны. 
сопровождением. Их прикрывали 20 истребителей.
 Над хребтом Оуэн Стэнли словно ад разверзся, когда 1 
«Зеро» атаковали союзников. 5 вражеских истребителей были сбиты,
 но все «Крепости» уцелели. Через 3 дня  
бомбардировщиков В26 без сопровождения прилетели бомбить Лаэ.
 Я одержал очередную победу. 9 июня . 
отправил в океан еще 2 В26 


Дни походили один на другой, как две капли воды.
 Жизнь превратилась в бесконечные вылеты на охоту 

сопровождение бомбардировщиков к ПортМорсби и лихорадочную беготню к стоящим на земле истребителям 

чтобы спешно взлететь на перехват приближающихся бомбардировщиков. Союзники,
 казалось, обладал. 
неистощимыми запасами самолетов.
 Каждая неделя приносила им новые тяжелые потери, однако самолет. 
возвращались двойками, тройками, десятками.
 Спустя годы подробности этих боев потускнели в памяти, хотя . 
бережно храню свои дневники. Но несколько эпизодов я помню совершенно отчетливо 



Незабываемым стало побоище 24 мая.
 Сигнал воздушной тревоги поднял на ноги всех в Лаэ. 6 дежурны. 
истребителей стояли в готовности к взлету.
 Остальные пилоты прыгали через борта движущегося грузовика 
который привез их из казармы на летное поле. Мы моментально взлетели,
 не потеряв буквально ни секунды 
Мой собственный истребитель оторвался от земли в тот момент,
 когда серия бомб перепахала взлетную полос. 
прямо за его хвостом.
 По крайней мере 11 «Зеро» находились в воздухе в тот момент,
 когда 6 В25 завершил. 
бомбежку и развернулись, чтобы удрать в ПортМорсби.
 Нисидзава и Ота первыми догнали их, и кажды. 
атаковал по бомбардировщику, поливая их снарядами из пушек.
 В считанные секунды оба «Митчелла. 
загорелись. Они разбились совсем рядом с нашей взлетной полосой.
 Наши остальные истребители набросилис. 
на 4 бомбардировщика, которые, умело маневрируя,
 уклонялись от снарядов и уходили в сторону моря. 1 



японских истребителей устремились в погоню 


Возле Саламауа мы снова пошли в атаку.
 И снова проявилось неумение наших пилотов действовать совместно 
Каждый летчик думал только о самом себе и вел свой собственный бой.
 Он бросался на бомбардировщики 
совершенно не замечая товарищей. «Зеро» беспорядочно вертелись,
 едва не тараня друг друга. Не один ра. 
нашему пилоту приходилось судорожно уворачиваться от очереди,
 которую другой «Зеро» выпускал . 
направлении бомбардировщиков 


Как только В25 оказались над морем,
 они прижались к самой воде, скользя не более чем в 10 ярдах на. 
поверхностью. Их тактика была понятна.
 Мы не могли пикировать слишком круто и не могли атаковать и. 
снизу. Один пилот, попытавшийся спикировать на головной бомбардировщик,
 неправильно оценил дистанци. 
и на полной скорости врезался в воду 


Я обстрелял замыкающий бомбардировщик, проходя чуть выше его хвоста.
 В25 летели по прямой,
 поэтому я бе. 
труда сосредоточил огонь на фюзеляже.
 Через считанные мгновения в воздухе замелькали языки пламени 
повалил дым. Бомбардировщик резко дернулся влево и взорвался, упав в море 


На уровне моря В25 имел почти такую же скорость,
 как «Зеро», поэтому мы с трудом удерживались з. 
противником, ведь нам к тому же приходилось выполнять заходы,
 обстреливая «Митчеллы». 3 вражески. 
самолета все еще держались в воздухе,
 когда наши 6 дежурных истребителей повернули назад, израсходовав вс. 
боеприпасы 


Лейтенант Сасаи сбил четвертый бомбардировщик,
 и мы продолжали обстреливать уцелевшую пару. Я сби. 
пятый, когда, судя по всему, его стрелки тоже израсходовали боеприпасы,
 и бомбардировщик повернул прямо н. 
ПортМорсби.
 «Митчелл» получил около 1000 пуль в топливный бак,
 его правое крыло охватило пламя. О. 
беспорядочно задергался и врезался в воду, взорвавшись. Это был хороший день.
 Мы достоверно уничтожили  
из 6 бомбардировщиков 


Несколько дней спустя я познакомился еще с одним аспектом воздушной войны,
 который показался мн. 
ужасным, хотя я уже участвовал во многих боях. Я поймал над Лаэ одиночный В26,
 загнал его в море . 
изрешетил ему фюзеляж и правое крыло. «Мэродер» загорелся, но перед тем,
 как он рухнул в море, 4 человек. 
сумели выпрыгнуть с парашютами. Каждый благополучно сел на воду,
 и в следующий момент там засверка. 
маленький яркий спасательный плотик. Пока я кружил над ним, то видел летчиков,
 цепляющихся за борта. Та. 
как они находились всего в 2 милях от Лаэ,
 наш катер свободно мог подобрать летчиков противника и взять их . 
плен 


Внезапно один из летчиков поднял руки над головой и скрылся в воде.
 Остальные принялись яростно колотит. 
руками по воде и попытались забраться на плотик. Акулы! Мне показалось,
 что их было штук 30 или 40. Зате. 
пропал второй человек. Я спускался все ниже, и мне померещилось,
 что я вижу блеск зубов, сомкнувшихся н. 
руке третьего человека. Единственный уцелевший, крупный лысый мужчина,
 одной рукой цеплялся за плотик . 
бешено размахивал ножом, зажатым во второй. Но и он тоже погиб 


Когда наш быстроходный катер вернулся в Лаэ, моряки сообщили,
 что нашли только пустой окровавленны. 
плотик. От 4 летчиков не осталось даже клочка одежды 



Глава 1 


20 мая мы провели самый высотный бой в истории.
 В этот день капитанлейтенант Накадзима повел 15 
«Зеро. 
к ПортМорсби на высоте 30000 футов.
 Полет занял 1 час 20 минут. Всю дорогу мы упорно набирали высоту 
Расчет был простым. Большая высота даст нам преимущество внезапности,
 но мы с огромным изумление. 

увидели в нескольких милях от себя группу вражеских истребителей на этой же самой высоте 



Я очень сомневался в том,
 что «Зеро» сможет выполнять фигуры высшего пилотажа на этой высоте. Мо. 
личный рекорд высоты на «Зеро» равнялся 37720 футам,
 но я летал в кислородной маске и куртке . 
электрическим подогревом.
 На этой высоте самолет очень плохо реагирует на действия ручки управления . 
категорически отказывается подниматься еще хотя бы на фут.
 Поэтому было крайне неразумно вступать в бой н. 
«Зеро» на высоте 30000 футов 


Мы встретили 10 вражеских истребителей, очевидно, Р39 новой модели.
 Я пошел в атаку и сразу обстреля. 
один. Остальные 14 «Зеро» также пошли в лобовую атаку на противника 


В разреженном воздухе истребитель плохо слушался рулей и элеронов.
 Когда остальные истребител. 
приблизились, я попытался занять выгодную позицию для стрельбы. Мы двигались,
 словно в замедленно. 
кино. Я крутой спиралью подбирался к противнику все ближе,
 рассчитывая покончить с ним короткой метко. 
очередью. Но я дернул ручку управления слишком сильно. Мне показалось,
 что чтото ударило меня в грудь,
 . 
кислородная маска сползла на подбородок. Опасаясь потерять управление самолетом,
 я беспомощн. 
затрепыхался в кабине. И тут перед глазами все потемнело. Я потерял сознание 


Похоже, что человек, сосредоточивший все силы на выполнении какогото действия,
 даже потеряв сознание о. 
нехватки кислорода, продолжает делать задуманное. Я ощущал,
 что и после потери сознания мои рук. 
продолжали сжимать ручку управления,
 заставляя самолет совершить намеченную нисходящую спираль. Когд. 
моя голова прояснилась и я снова начал различать окружающее,
 я находился на высоте 20000 футов, а самоле. 
послушно отзывался на каждое движение руки 


Я немедленно выполнил разворот, так как была высока вероятность того,
 что «Аэрокобра» последовала за мно. 
вниз, пытаясь сбить меня.
 Но другой самолет также оказался в опасном положении! Вероятно, пилот выполни. 

слишком резкий маневр на большой высоте и сорвался в штопор,
 либо он тоже страдал от недостатка кислорода 
Какова бы ни была причина, американский самолет оказался на этой же высоте,
 опускаясь медленны. 
штопором. Я дал газ и направился к нему как раз в тот момент,
 когда вражеский пилот очнулся. В следующе. 
мгновение одно крыло Р39 задралось вверх,
 и «Кобра» бросилась на меня, ведя огонь из всех пулеметов. Н. 
«Зеро» снова был в своей стихии. Я вышел из разворота,
 и «Аэрокобра» оказалась выше меня и чуть справа 
Одна короткая очередь из пушек, и вражеский истребитель разломился пополам.
 Лишь еще один японский пило. 
в этот день сумел одержать победу. Ота тоже сумел сбить «Аэрокобру» 


На следующий день я ухитрился сбить вражеский истребитель,
 не сделав ни единого выстрела, в бою, которы. 
развернулся совсем иначе, чем схватка истребителей на сверхбольшой высоте.
 26 мая мы устроили погоню з. 
противником на уровне вершин деревьев. Вылетев группой из 16 «Зеро»,
 мы встретили довольно странну. 
вражескую группу. 4 В17 летели колонной,
 а примерно 20 истребителей выстроились эшелонами по 2 или  
самолета вокруг «Крепостей».
 Мы находились ниже вражеских самолетов и неожиданно атаковали их, крут. 
набирая высоту. Я поджег один Р39,
 и вскоре в небе завертелась бешеная карусель истребителей, гонявшихс. 
друг за другом в отдельных поединках 


Большинство вражеских истребителей спустилось вниз,
 оторвавшись от бомбардировщиков. Однако нескольки. 
машинам пришлось прекратить пикировать, чтобы не врезаться в землю.
 В этом случае им предстояло начат. 
маневрировать в горизонтальной плоскости, во всяком случае, мы на это надеялись.
 Я сел на хвост Р39 прям. 
над самыми деревьями. Пилот оказался совершенно бесстрашным. Он вертел виражи,
 буквально сбривая ветк. 
и чуть не цепляясь за горные пики. Противник отчаянно маневрировал,
 пытаясь стряхнуть меня с хвоста. Н. 
каждый раз, когда он выполнял горку или вираж, я неумолимо сокращал расстояние.
 Я дал короткую очередь, о. 
которой «Аэрокобра» увернулась, резко свернув влево.
 В следующее мгновение ее пилот круто спикировал 
нырнув в предательскую долину, скользя вплотную к отвесным скалам 


Прежде чем я успел сообразить, что делаю,
 я тоже оказался в горном проходе совсем рядом с Р39.
 Теперь был. 



уже не до стрельбы. Я мог сбить вражеский истребитель,
 который крутился и вилял между скалами. Но я н. 
время совершенно забыл о нем, приходилось думать о собственном спасении.
 Я весь взмок. Рев мотора звуча. 
все громче и громче,
 камни и скалы мелькали в опасной близости от крыльев «Зеро»,
 когда я мчался по узком. 
ущелью со скоростью несколько сот миль в час 


А затем на пути вражеского самолета внезапно выросла гора.
 Р39 только вышел из крутого виража,
 и тут ж. 
прямо перед ним возникла огромная отвесная скала.
 Пилот «Аэрокобры» инстинктивно дернул ручк. 
управления на себя и попытался выполнить переворот, чтобы обойти препятствие.
 Но сделал он эт. 
недостаточно быстро. Крыло зацепилось за камни,
 и самолет взорвался с ужасным грохотом, раскатившимся п. 
ущелью 


Прямо навстречу мне полетели обломки,
 и я тоже вцепился в ручку управления и потянул ее на себя изо все. 
сил. «Зеро» круто пошел вверх, и на какието доли секунды мне показалось,
 что меня сейчас постигнет та ж. 
судьба, что и несчастную «Аэрокобру». Но «Зеро» послушался рулей,
 и я перескочил через утес, разминувшись . 
ним на считанные дюймы 


Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и стереть пот,
 струившийся по лицу. Я сбросил газ . 
начал медленно набирать высоту, пытаясь расслабиться.
 Меня все еще трясло от напряжения. Это была моя 37. 
победа. Хотя я не сделал ни одного выстрела,
 это была одна из самых захватывающих моих воздушных дуэлей 
Позднее я узнал, что в этот день Нисидзава и Ота сделали почти тоже самое.
 Они загнали 2 Р39 в горы,
 где т. 
разбились. Наши пилоты уцелели, закладывая просто безумные виражи.
 Вечером в казарме царило веселье, м. 
праздновали наши невероятные победы 


 



Глава 1 



На последней неделе мая авиаполк «Лаэ» провел несколько крупных вылетов в район ПортМорсби.

 В течение  
дней боев наши истребители добились потрясающих успехов в борьбе с противником.
 Мы считали, что близки . 
тому, чтобы расколоть этот твердый орех.
 1 июня 18 бомбардировщиков из Рабаула в сопровождении 1 

истребителей из Лаэ и 11 из Рабаула попытались нанести решающий удар по этому важнейшему вражеском.
 
бастиону 


Мы не верили,
 что союзники сумеют выставить большую группу истребителей для отражения налета посл.
 
серьезных потерь, понесенных в предыдущих боях. Однако мы ошиблись,
 около 20 истребителей бросились н. 
японскую авиагруппу. И снова начался односторонний бой истребителей.
 7 вражеских истребителей был. 
сожжены, причем я сумел сбить один из них. Однако они выполнили свою задачу,
 рассеяв наш. 
бомбардировщики и помешав им отбомбиться прицельно 



На обратном пути к Лаэ один из бомбардировщиков покинул строй и начал беспорядочно дергаться в воздухе.
 . 
с 5 другими истребителями спустился, чтобы прикрыть его.
 Этот самолет превратился в настоящую руину 
Пробоины от пуль и снарядов усеивали крылья и фюзеляж так густо,
 что самолет походил на решето. Я подве. 
свой истребитель к носу бомбардировщика и заглянул в кабину.
 Даже на расстоянии было видно, что панел. 
управления и кресла пилотов залиты кровью. Просто чудо, что самолет еще летел 


Пилот и второй пилот лежали на полу в лужах крови.
 Управление самолетом взял на себя бортинженер 
который не умел этого делать. Я не видел остальных 4 членов экипажа.
 2 турели были разбиты, и стрелки 
находившиеся в них, были либо убиты, либо ранены. Похоже, только бортинженер,
 сражавшийся, чтоб. 
удержать самолет в воздухе, вроде бы остался цел 


Какимто образом он заставлял самолет лететь,
 хотя тот шатался из стороны в сторону, как пьяный, и суме. 
добраться до аэродрома Лаэ. Это человек великолепно потрудился. Судя по всему,
 он управлял самолетом 
вспоминая действия пилотов, которые видел во время полетов.
 Это исключительно трудно, даже почт. 
невозможно для человека, не имеющего летной подготовки, а если вспомнить,
 что бомбардировщик был тяжел. 
поврежден, то невозможно в принципе. И теперь, когда самолет долетел до Лаэ,
 бортинженер едва не потеря. 
все, чего достиг. Он сумел удержать бомбардировщик в воздухе, но посадить его,
 плавно снижая высоту . 
скорость, одновременно точно выходя не полосу, он уже не мог 


Поврежденный самолет медленно кружил над полосой, снижаясь все больше и больше,
 пока инжене. 
рассматривал узкую взлетную полосу, находящуюся под ним.
 Никто не мог помочь несчастному, сидевшему з. 
штурвалом. Мы сблизились с бомбардировщиком и попытались вывести его на посадку,
 но едва инжене. 
отрывал глаза от панели управления, как самолет начинал опасно крениться.
 Наконец он потерял скорость . 
провалился вниз. Для него не было смысла оставаться в воздухе,
 так как топливо подходило к концу 
Бомбардировщик описал круг над водой,
 резко дернулся в сторону на вираже и начал заходить на полосу. . 
затаил дыхание. Он не мог сесть. Потеряв скорость,
 самолет задергался и начал сваливаться в штопор. Он мо. 
разбиться в любой момент 


Но здесь произошло настоящее чудо. Пилот коекак поднялся на ноги.
 Его перемазанное кровью лицо был. 
белым, как мел. Он буквально навалился на спину бортинженеру.
 В критические мгновения посадки он суме. 
толкнуть штурвал вперед, и самолет снова набрал скорость.
 Выпустив колеса и закрылки, бомбардировщи. 
шлепнулся на полосу. Взметнулось облако пыли, и бомбардировщик потащило юзом.
 В один миг он разнес . 
щепки 2 истребителя, подпрыгнул и остановился, разломившись пополам 


Мы приземлились сразу после него и подрулили к обломкам,
 которые почемуто не загорелись.
 Пилот, которы. 
лишь усилием воли поднялся на ноги минуту назад, снова потерял сознание.
 Второй пилот был мертв 
Бортинженер, который дотащил подранка домой,
 получил такие серьезные раны в ноги, что его пришлос. 
выносить из самолета. Оба бомбардира получили тяжелые ранения.
 У одного из них кость сломанной рук. 
пробила кожу. Оба были покрыты кровью с головы до ног.
 Два стрелка тоже имели множество ран и был. 
перемазаны кровью. Однако они мертвой хваткой держались за свои пулеметы 


Впервые мы воочию увидели,
 какой ужасной силой обладают пушки и пулеметы наших истребителей. Мы ещ. 
никогда не сталкивались со смертью вплотную. Те люди,
 которые гибли в пылающих самолетах, были далеко о. 



нас. Человек либо возвращался назад, либо нет. А теперь мы сами увидели,
 как это выглядит 


Вылеты истребителей продолжались,
 и в следующие 2 дня мы сбили еще 3 истребителя. Но никто в Лаэ н. 
подозревал,
 что наши постоянные победы меркнут на фоне сокрушительного поражения,
 которое потерпел. 
японское авианосное соединение у Мидуэя 5 июня. Мы знали,
 что произошло сражение, так как Токио объявил. 
о крупной победе нашего флота.
 Императорская ставка назвала наши собственные потери «незначительными» 
Однако впервые у нас возникли подозрения, что сводки были неточны.
 Причина была простой. Мы знали, чт. 
предполагается высадка на Мидуэй и его захват. Если наш флот отошел,
 не высадив десант, значит произошл. 
чтото непредвиденное 


Очень долго мы не знали,
 что погибли наши 4 самых больших и самых мощных авианосца вместе с 28 
самолетами и большинством пилотов. Погибли также тысячи моряков,
 составлявших команды потопленны. 
кораблей 


С 5 по 15 июня на фронте в Новой Гвинее наступило странное затишье,
 которое нарушилось лишь однажды 
когда вражеские бомбардировщики 9 июня атаковали Лаэ.
 Я добавил на свой счет еще 2 В26.
 Но 17 июня бо. 
возобновились с еще большей яростью.
 Это был удачный день для наших истребителей, так как 21 «Зеро» суме. 
внезапно атаковать 3 группы вражеских истребителей 


Мы атаковали первую группу из 12 истребителей, спикировав на них всей группой,
 и строй противника сраз. 
развалился. Я сбил один самолет, и еще 5 пилотов добились побед.
 Оставшиеся 6 вражеских истребителе. 
перешли в пике и удрали 


Набрав высоту, мы атаковали со стороны солнца другую группу из 12 истребителей.
 Снова мы нанесли уда. 
совершенно внезапно и за один заход сбили 3 самолета.
 Я одержал вторую победу за день 


Третья волна вражеских самолетов появилась,
 едва мы завершили пикирование после удара по второй. Около 2 
истребителей прилетели в тот момент, когда мы разделились на 2 группы.
 11 «Зеро» спикировали навстреч. 
набирающему высоту противнику, а остальные завязали бой на горизонталях.
 Строй моментально рассыпался, . 
над авиабазой ПортМорсби началась бешеная свалка.
 Вражескими самолетами были Р39 новой модели,
 боле. 
скоростные и маневренные, чем старые. Я атаковал один истребитель, однако он,
 к моему удивлению, успева. 
увернуться каждый раз, когда я открывал огонь.
 В небе закружилась невероятная карусель. Пилот «Аэрокобры. 
мастерски выполнял виражи, петли, иммельманы, пике, бочки и спирали.
 Он был превосходным пилотом, . 
если бы имел более хороший самолет, то мог бы выйти победителем из этой схватки.
 Но я неумолимо сокраща. 

дистанцию между самолетами и оказался у него на хвосте на расстоянии всего 20 ярдов.
 2 короткие пушечны. 
очереди завершили погоню, и «Аэрокобра» вспыхнула 


Это была моя третья победа за день. Четвертая,
 которую я одержал практически немедленно, оказалас. 
достаточно нелепой. Прямо перед мной возник Р39,
 пилот которого все внимание сосредоточил на «Зеро» 
который пытался уйти от него свечой. Американец стрелял по нему,
 но сам оказался прямо у меня на прицеле. . 
всадил в него около 200 пуль из обоих пулеметов.
 Истребитель попытался уклониться бочкой. У меня кончилис. 
снаряды к пушкам, поэтому я всадил ему в брюхо вторую пулеметную очередь.
 Но «Кобра» еще держалась, . 
третья очередь пришлась прямо по кабине, так что брызнули осколки. Я увидел,
 как пилот сунулся вперед н. 
панель управления. Р39 сорвался в штопор,
 а потом перешел в пикирование и на огромной скорости врезался . 
землю, взорвавшись среди джунглей 


Четыре вражеских истребителя за один день! Для меня это был рекорд,
 и он стал составляющей величайшег. 
поражения, которое потерпел противник от авиаполка «Лаэ». Наши пилоты заявили,
 что в этот день достоверн. 
уничтожили в воздухе 19 вражеских истребителей 


По пути назад на аэродром Ёнекава вышел из строя. Он бросил самолет вверх,
 потом спикировал обратно вниз 
выписывая дикие петли. Ёнекава буквально кувыркался в небе,
 кружа вокруг моего истребителя. Я все понял 
когда он подлетел вплотную к моему самолету и, торжествующе улыбаясь,
 показал два пальца. Ёнекава больш. 
не был зеленым новичком, теперь на его счету числились 3 вражеских самолета.
 Он прямо лопался от гордости 
Он летел вниз головой, размахивая в кабине обеими руками.
 Потом Ёнекава пролетел сверху, снизу и даж. 
описал широкую петлю вокруг моего самолета.
 Он был похож на расшалившегося ребенка. Подлетев вплотну. 
ко мне, Ёнекава зажал ручку управления между коленями. Все еще улыбаясь,
 он помахач мне коробкой с пайко. 
и принялся кушать. Его радость оказалась заразительной. Я показал ему 4 пальца,
 а потом откупорил бутылк. 



Глава 2 



В июне мы начали встречать все возрастающее количество вражеских истребителей и бомбардировщиков.
 На. 
сообщили, что противник наращивает силы своей авиации в этом районе,
 поэтому мы должны тепер. 
проводить рейды истребителей более крупными силами. Стало ясно,
 что нам потребуется каждый «Зеро» 
имеющийся в Лаэ. Противник тем временем строил все новые аэродромы в джунглях,
 окружающих Порт 
Морсби 


Налеты наших бомбардировщиков в ответ стали чаще и мощнее,
 но вражеские истребители встречали кажды. 
налет и действовали решительно и агрессивно.
 17 июня 12 «Зеро» сопровождали 18 бомбардировщиков к Порт 
Морсби и отогнали 7 американских перехватчиков, пытавшихся атаковать группу.
 Бомбардировщики нанесл. 
удар по району причалов и потопили транспорт водоизмещением 8000 тонн,
 стоящий в гавани. 7 американски. 
истребителей гнались за нашей группой до самого мыса Уорд Хант,
 но успеха не добились. На следующий ден. 
9 наших бомбардировщиков и 9 истребителей атаковали Кидо в бухте Рескар,
 новой вражеской базе чут. 
севернее ПортМорсби,
 где базировались истребители. 10 вражеских перехватчиков атаковали 18 японски. 

самолетов и снова безрезультатно, хотя при этом потеряли 2 самолета 



24 июня я вернулся в Лаэ после отдыха в Рабауле и на следующее утро в составе группы из 21 истребител.
 
отправился в рейд к ПортМорсби.
 Бой был ожесточенным, и я сбил 1 самолет из 11, об уничтожении которы. 
заявили наши пилоты 


На следующее утро из Рабаула в ПортМорсби вылетели 19 бомбардировщиков,
 их сопровождали 1 
истребителей. 12 вражеских самолетов перехватили их,
 однако «Зеро» сбили 3 вражеских самолета 


Это был последний июньский налет.
 На следующий день тропический ливень обрушился на Новую Гвинею 
Дождь хлестал не только по нашим аэродромам, но и по союзническим.
 Наши успехи в апреле, мае, июн. 
отчасти объяснялись прекрасной летной погодой, которая стояла почти весь день.
 Во второй половине дн. 
довольно часто собирались тучи, но к этому времени, то есть около 16.00,
 мы уже находились на земле. П. 
вечерам налетали яростные шквалы, которые бушевали всю ночь.
 Но это был скорее подарок, чем неудобство 
потому что они мешали противнику проводить ночные бомбежки более регулярно,
 и мы почти ежедневн. 
могли выспаться 


В июле погода резко переменилась. По вечерам шквалы больше не налетали,
 теперь днем и ночью неб. 
оставалось совершенно чистым. Вот тогда и появились вражеские бомбардировщики.
 Они прилетали почт. 
каждую ночь, и бомбы сыпались на наши головы непрерывно.
 «Митчеллы» и «Мародеры» неутомимо бомбил. 
аэродром и обстреливали все, что попало.
 Мы были совершенно беспомощны перед этими атаками. Даже есл. 
бы взлетная полоса была достаточно длинной для проведения ночных полетов,
 крайне сомнительно, чтобы н. 
«Зеро» удалось добиться какихто успехов ночью.
 Поэтому мы оставались на земле, прятались в убежищах . 
проклинали американцев. Больше всего доставалось техникам и механикам.
 Они не имели возможност. 
участвовать в рейдах и видеть охваченные пламенем вражеские самолеты,
 летящие на землю. Вместо этого и. 
приходилось почти круглосуточно работать,
 чтобы содержать горстку истребителей в исправном состоянии. . 
теперь они лишились и возможности отсыпаться,
 так как мощь вражеских ночных налетов нарастала 


Особенно сильный налет на наш аэродром противник предпринял рано утром 2 июля.
 Сигнал воздушно. 
тревоги разбудил нас еще до рассвета.
 Мы поспешно надели летные костюмы и побежали к аэродрому. Но н. 
успели мы добраться до взлетной полосы, как послышался рев моторов,
 сопровождаемый разрывами первы. 
бомб. Все пилоты опрометью бросились к ближайшему убежищу.
 Времени спрятаться в щелях уже не было, и м. 
попрыгали в соседние воронки 


Бомбардировщики можно было легко различить на фоне звездного неба.
 Это были «Митчеллы» и «Мэродеры» 
летевшие на высоте не более 600 футов.
 В черном небе мелькали призрачные огоньки выхлопов. Однако он. 
совсем не казались нам прекрасными, когда мы вжимались в дно воронок 


Израсходовав бомбы, самолеты выполнили еще один заход,
 пролетев на уровне вершин деревьев. Он. 
обстреляли взлетную полосу и все здания, какие только заметили.
 Мы снова попрятались в воронки, чувству. 
себя отвратительно.
 Вражеские бомбардировщики поливали аэродром настоящим ливнем пуль.
 Какимто чудо. 
ни один из пилотов не был ранен. Затем союзники удалились,
 чтобы поработать на другом конце аэродрома. . 



выполз из воронки и побежал на командный пункт. Не следовало терять времени,
 пересекая летное поле. Так ка. 
все наши истребители стояли на земле,
 очередная волна бомбардировщиков вполне могла появиться уже . 
следующую минуту.
 А бомбовая воронка — не самое надежное укрытие во время обстрела с воздуха 


Командный пункт пока оставался цел.
 Но теперь вокруг вертелись вражеские бомбардировщики, усиленн. 
обстреливая вышку и хижину из пулеметов.
 Моряки соорудили вокруг командного пункта бруствер и отвечал. 
шквалом огня из своих пулеметов, но преуспели только в расходовании боеприпасов.
 Они ничего не знали . 
правилах ведения огня по самолетам,
 и их трассы безвредно сверкали в небе позади бомбардировщиков 


Такое полное отсутствие меткости удивило меня.
 Я совершенно забыл о желании укрыться и побежал . 
пулеметчикам. Я подбежал к одному из зенитчиков и дернул его за рукав, сказав,
 что я буду наводить. Однак. 
моряк вцепился в свой пулемет и отказался уходить, крича,
 что у него нет такого приказа. Я не стал тратит. 
время на споры с ним, а просто ударом сбросил его с сиденья.
 Он поднялся на ноги, ругаясь, но другой пилот 
стоявший рядом, оттащил его в сторону и забрал патронные ленты.
 Моряк в ярости убежал 


В следующее мгновение аэродром атаковала вторая волна из 6 В26.
 Я нажал на гашетку и удерживал ее, следя з. 
сверкающей в воздухе трассой. «Мародер» проскочил у меня прямо над головой,
 и я провел огненной струей п. 
фюзеляжу от носа до хвоста.
 Но бомбардировщик даже не вздрогнул и устремился на позицию моего орудия 
Носовой стрелок открыл ответный огонь 


Это был мой первый бой на земле с самолетом, летящим прямо на меня.
 И я испугался, что его пули разорву. 
меня на куски.
 Но в голове промелькнула и более страшная картина: бомбы со свистом летят вниз и рвутс.
 
прямо на моей огневой позиции. Страх взял верх над всеми остальными эмоциями.
 Я бросил орудие и со все. 
ног побежал к укрытию из мешков с песком позади меня.
 Я даже не пробежал весь путь, а преодолел последни. 
метры отчаянным прыжком, буквально влетев в убежище. Несколько секунд я сидел,
 чувствуя себя настоящи. 
идиотом и трусом. В26 прогремел над головой,
 так и не сбросив бомб. Я обругал свое тело, которое поддалос. 
панике, и вернулся к орудию. Постепенно я перестал дрожать и пришел в себя.
 Я снова уселся на сидень. 
наводчика и поклялся, что теперьто не побегу,
 словно кролик 


Бомбардировщики вернулись. Они летели на высоте всего 150 футов,
 и потому рев моторов звучал прост. 
оглушительно, больно ударяя по ушам. Они походили на огромные черные тени,
 выскакивающие из мрака . 
извергающие пламя из своих пулеметов.
 Дрожащие выхлопы озаряли их призрачным голубым ореолом. . 
встретил приближающийся бомбардировщик очередью, продолжая стрелять,
 пока он был у меня на прицеле 
Появилась тонкая струйка дыма,
 однако самолет продолжал спокойно лететь и скрылся вдали, так и не покину. 
строй 


Противник не один час упражнялся в бомбометании и обстреле,
 а потом безнаказанно улетел из Лаэ, прежд. 
чем наступил рассвет. Ни один самолет не был сбит,
 хотя зенитные орудия и пулеметы выпустили не одн. 
тысячу снарядов и пуль. Пилоты были настолько деморализованы этой атакой,
 что даже после того, как стихл. 
разрывы бомб, ни один не побежал к истребителям,
 чтобы взлететь и догнать противника, как мы желали этог. 
раньше 


Большинство аэродромных построек горело.
 Глубокие воронки превратили взлетную полосу в нечто ужасное 
Это помешало бы нам взлететь, даже если бы захотели. Это казалось невозможным,
 но 20 истребителей 
припаркованных по обе стороны полосы, уцелели.
 Они лишь имели пробоины от пуль и осколков. М. 
собрались на командном пункте, чтобы получить новые приказы.
 Пилоты были потрясены и взбешены налетом 
который на нас обрушился. Особенно бушевал один из летчиков,
 недавно прибывших в Лаэ, — морской летчи. 
2 класса Мицуо Суицу.
 Он поклялся, что во время следующего налета собьет бомбардировщик,
 хотя для этог. 
пришлось бы протаранить противника.
 Однако в тот момент на его обещание никто не обратил внимания 


Еще до того, как бомбардировщики улетели,
 почти 200 человек высыпали на летное поле с лопатами и ручным. 
катками и начали засыпать воронки, убирать с полосы камни и куски железа 


Внезапно с командного пункта примчались несколько ординарцев,
 истерически вопя: «Скоро начнется новы. 

налет! Более ста самолетов приближаются к аэродрому!» 100 самолетов! Это была просто невероятная цифра 

Мы еще никогда не слышали об атаках такой силы.
 Среди штабных офицеров началась паника, а потом прише. 
приказ поднять в воздух все имеющиеся самолеты.
 Мы побежали к истребителям и начали выруливать на старт 
как только были прогреты моторы.
 Взлетную полосу удалось коекак привести в относительно пригодно. 



Глава 2 



29 июля лейтенант Дзодзи Ямасита вернулся в Лаэ после патрулирования над Буной с новостью,
 котора. 
взбудоражила всю базу. Впервые его атаковали американские авианосные самолеты.
 Он сообщил капитан 
лейтенанту Накадзиме и капитану 1 ранга Сайто,
 что его 9 «Зеро» столкнулись со смешанной группой и. 
пикировщиков SBD «Доунтлесс» и истребителей F4F «Уайлдкэт»,
 которых вели сухопутные истребители Р39 
Ямасита предположил, что они прилетели из Раби.
 А американские авианосные самолеты впервые появилис. 
на нашем театре 


Сообщение о том, что американский авианосец переброшен в район Новой Гвинеи,
 было зловещим, и наш. 
штабные офицеры встревожились.
 Если американцы сумели выделить авианосцы для операций против наши. 
сил в Лаэ, Буне и Рабауле, это значило,
 что имелась доля правды в их заявлениях о победе при Мидуэе, и в том 
что они отрицали крупные потери в бою в Коралловом море.
 Если же были правильными заявления Токио, . 
наш флот уничтожил авианосцы, встреченные в Коралловом море и у Мидуэя,
 откуда же взялся этот авианосец" 
Чтото здесь было не так.
 И в первый раз мы усомнились в правдивости постоянных реляций из Токио . 
непрерывных победах 



Однако большинство летчиковистребителей в Лаэ встретили эти новости с прямо противоположным.
 
настроениями 


Позднее вечером мы забросали вопросами пилотов Ямаситы.
 Сколько авианосных самолетов они встретили" 
Лучше ли «Уалйдкэты», чем Р39 и Р40?
 Хорошо ли действуют американские авианосные летчики" 


Ответы обнадеживали. Пилоты Ямаситы утверждали,
 что достоверно сбили 3 пикировщика, 5 истребителей и  
Р39,
 не потеряв ни одного самолета. После этого становилось неважным,
 что произошло в Коралловом море 
при Мидуэе и в других местах! Мы все прекрасно помнили,
 что уже 4 месяца подряд раз за разом сбивал. 
американские истребители и бомбардировщики.
 Поэтому появление морских самолетов означало тольк. 
возможность одержать дополнительные победы 


Но в следующие 3 дня новые вражеские самолеты над Буной не появлялись.
 30 июля 9 В17 атаковали плацдар. 
и добились серьезного успеха.
 Наши 9 истребителей сумели сбить только 1 бомбардировщик из вражеско. 
группы. Я получил подтверждение победы,
 когда перехватил четвертую «Крепость» над мысом Нельсон . 
сосредоточил огонь всех пушек и пулеметов на ее носовой части. Очевидно,
 пилот и второй пилот были убиты 
потому что огромный самолет нырнул в море, потеряв управление.
 Это была одна из самых упорных воздушны. 
битв, потому что, когда я вернулся в Лаэ, выяснилось,
 что у меня на правой руке несколько дюймов кожи был. 
сорваны пулеметной очередью бомбардировщика.
 Я разминулся со смертью буквально на волосок, и мои. 
механикам пришлось трудиться всю ночь,
 чтобы заделать десятки пробоин в фюзеляже и крыльях 


Но 2 августа все американские морские самолеты вылетели у нас из головы.
 В этот день случилось событие, . 
котором могли только мечтать все японские летчикиистребители и которое мы,
 разумеется, запомнил. 
навсегда. Мы кружили над Буной на высоте 12000 футов,
 когда заметили 5 крохотных пятнышек на расстояни. 
нескольких миль от плацдарма.
 Самолеты летели на нашей высоте и по виду это были «Крепости». Я подлетел . 
самолет. 


Сасаи и показал на приближающиеся бомбардировщики.
 Он кивнул и указал на В17 остальным пилотам.
 М. 
продолжали кружить на месте в прежнем строю,
 пока не стали видны 4 мотора каждого бомбардировщика 
Затем Сасаи просигналил, чтобы мы следовали за ним.
 Он поднял правую руку и покачал крыльями, приказыва. 
перестроиться из клиньев в одну колонну для лобовой атаки.
 Наши подвесные баки закувыркались в воздухе 


Наконец мы получили шанс на практике проверить наши теории,
 разработанные во время вечерних совещани. 
в казарме. Вскоре мы узнаем,
 уязвимы или нет «Летающие Крепости» для лобовой атаки. Ситуация был. 
идеальной. 9 истребителей «Зеро» встретились с 5 огромными В17,
 причем в составе этой девятки находилис. 
лучшие асы Японии. Возглавлял атаку Сасаи.
 Ота держался в 500 ярдах позади его самолета, за ним летел Эндо 
Я занимал четвертую позицию, также на расстоянии 500 ярдов,
 а мои ведомые Ёнекава и Хатори следовал. 
номерами пятым и шестым в колонне. Нисидзава летел седьмым, за ним Такацука,
 и замыкал колонну морско. 
летчик 3 класса Ёсио Суэёси.
 9 «Зеро» растянулись в колонну длиной 4000 ярдов и несли в своих кабина. 
лучших пилотов, воспитанных в Японии 



Когда мы приблизились, «Крепости» сомкнули строй.
 Истребитель Сасаи опустился ниже головног. 
бомбардировщика, а потом полого пошел вверх, медленно доворачивая,
 чтобы прицелиться в нижнюю част. 
носовой кабины бомбардировщика. В следующую секунду засверкали выстрелы,
 и вскоре он завершил заход. О. 
всех 5 бомбардировщиков потянулся дымок,
 но это был дым выстрелов из собственных 12,7мм пулеметов 
Вражеский строй не сломался 


Затем выполнил заход Ота, в точности повторив действия Сасаи.
 Я следил за его светящимися трассами 
которые уперлись в головной бомбардировщик.
 Затем крыло истребителя Оты задралось вверх, когда он нача. 
отворачивать в сторону. А потом сильнейший взрыв встряхнул все самолеты,
 находившиеся в воздухе. В неб. 
мигнула ярчайшая вспышка, и появилось огромное облако дыма.
 Ударная волна ощутимо встряхнула мо. 
истребитель, находившийся в полумиле от эпицентра. Один В17 пропал.
 Он исчез, разлетевшись на молекулы 
когда его бомбовый груз взорвался после попадания снарядов Оты.
 Это была самая эффектная победа, какую . 
когдалибо видел.
 Я громко закричал, когда истребитель Оты свечой пошел вверх сквозь дым 


Теперь Эндо выполнил свой заход, сначала спикировав,
 а потом взяв вверх под небольшим углом. «Зеро. 
плавно раскачивался, летя навстречу бомбардировщикам,
 его пушки и пулеметы извергали пламя. Однако ег. 
очереди прошли мимо, а сам Эндо свечой ушел вверх,
 когда стрелки бомбардировщиков взяли его по. 
перекрестный огонь 


Теперь наступил мой черед! Я мягко потянул ручку управления на себя,
 и третья в строю «Крепость» нача. 
медленно расти у меня на прицеле. Ближе, ближе... Я нажал гашетку.
 Ничего не произошло. Бомбардировщи. 
заполнил все небо передо мной, прежде чем я сообразил, где ошибся.
 Идиот! Я забыл снять оружие . 
предохранителя. Такой ошибки не допустит самый зеленый новичок.
 Это было невероятно... Но мне пришлос. 
резко отворачивать,
 потому что «Крепость» уже находилась не более чем в 20 ярдах от меня 


Их стрелки взяли меня под перекрестный обстрел. «Зеро» весь задрожал,
 когда пули начали молотить п. 
фюзеляжу. Я буквально ощущал, как куски свинца разрывают обшивку.
 Я перевернул истребитель брюхом ввер. 
и резко толкнул ручку влево, закладывая вираж. Я ускользнул,
 хотя и слегка потрепанный. Теперь я проклина. 
собственную глупость, но было уже поздно. Я бесполезно потратил один заход.
 Я опустился под вражески. 
строй и включил форсаж мотора,
 чтобы опередить бомбардировщики для нового захода 


Нисидзава тем временем обстрелял с набором высоты свой В17.
 Он управлял самолетом превосходно 
истребитель шел вверх по изящной дуге,
 постепенно доворачивая по мере сокращения дистанции. Атака был. 
выполнена превосходно, и Нисидзава всадил очередь в крыльевой бак.
 Внезапно пламя охватило крыло . 
быстро пошло дальше.
 В считанные секунды «Крепость» превратилась в летящий клубок огня.
 Языки пламен. 
трепетали на крыльях, вились вдоль фюзеляжа.
 Самолет резко дернулся и клюнул носом. Затем все кончилось 
Еще один сильнейший взрыв перевернул истребитель Нисидзавы на спину,
 словно игрушечный, и отшвырнул . 
сторону. Остальные бомбардировщики накренились под воздействием ударной волны 


Теперь снова наступила очередь Сасаи.
 Он прошелся очередью по третьему бомбардировщику от носа до хвоста 
Сасаи начал стрелять с дистанции 150 ярдов,
 и его снаряды медленно двигались вдоль фюзеляжа. Самолет резк. 
накренился вправо, потеряв управление. Я видел огонь внутри фюзеляжа,
 который лизал пилотскую кабину . 
вторую турель. В17,
 крутясь, пошел вниз, он раскачивался и дергался,
 что было верным признаком гибел. 
обоих пилотов. Пламя заполыхало сильнее,
 и уже в третий раз за 2 минуты страшный грохот отметил гибел. 
очередной «Летающей Крепости» 


Я с трудом верил собственным глазам. И это были те самые самолеты,
 которые приводили в отчаяние наши. 
пилотов своей неуязвимостью! А теперь — один, два, три! Три громких взрыва,
 и три «Крепости» разлетелис. 
на такие мелкие кусочки, что, собственно, и падать вниз было нечему 


Два уцелевших бомбардировщика разделились, когда я начал свой второй заход,
 поэтому прямо перед собой . 
вдруг увидел пустоту. Я свечой пошел вверх и заметил 2 В17,
 удирающие в разные стороны. Один мчался . 
горам, а второй повернул в открытое море. Я погнался за самолетом,
 который держался над водой. В1 
раскачивался и вилял каждый раз,
 когда я пытался послать длинную очередь в пилотскую кабину ил. 
топливный бак. По непонятной причине пилот так и не сбросил бомбы,
 поэтому самолету сильно меша. 
лишний груз. Я спикировал, чтобы набрать скорость,
 оказался под бомбардировщиком и повернул к его левом. 
крылу. В17 становился все больше и больше,
 заполняя прицел. Я открыл огонь и увидел, как снаряд. 
взрываются на левом крыле и на фюзеляже, как они взрезают металлическую обшивку,
 продвигаясь к бомбовом. 



Глава 2 


3 августа большинство истребителей, переброшенных в Лаэ, были отозваны в Рабаул.
 Мы обрадовались этому 

так как передислокация обещала отдых от ежедневного патрулирования над Буной и спасение от ночны.
 
бомбежек. Мы бросили в Лаэ все свои пожитки, твердо уверенные,
 что вскоре вернемся обратно. Но м. 
ошиблись. Первые 4 дня в Рабауле мы провели,
 летая на разведку и на охоту к Раби. Вскоре этот аэродро. 
превратился в настоящее осиное гнездо, где, как и в ПортМорсби,
 кишели вражеские истребители 


8 августа мы получили приказ с командного пункта вылететь на патрулирование,
 и медленно пошли п. 
аэродрому к своим истребителям.
 Большинство из 18 пилотов уже заняли свои места в кабинах истребителей 
когда примчались ординарцы и закричали, что вылет отменяется.
 Нам приказали снова собраться на командно. 
пункте. Там царила невероятная суматоха.
 Ординарцы и посыльные метали взад и вперед. Озабоченны. 
офицеры носились ничуть не медленнее. Капитанлейтенант Накадзима,
 который должен был командоват. 
сегодняшним вылетом,
 вышел из кабинета адмирала очень злой и заорал на нас: «Сегодняшний выле. 
отменяется. Мы получим другое задание». Он пробежал взглядом по комнате.
 «Куда провалился это. 
ординарец? Эй ты, дай мне быстро карту!» — рявкнул он ошарашенному посыльному 


Накадзима развернул карту на большом столе и начал прокладывать курс.
 Он склонился над картой, не обраща. 
внимания на пилотов. Я спросил у лейтенанта Сасаи, не знает ли тот,
 что стряслось. Сасаи спросил Накадзиму 
тот чтото коротко буркнул и убежал в кабинет адмирала,
 не сказав нам ни слова. Через несколько минут о. 
вернулся и приказал пилотам подойти поближе. Его слова прозвучали,
 как разрыв бомбы. «Сегодня утром . 
05.20 крупное вражеское соединение высадило десант в Лунга,
 на южной оконечности острова Гуадалканал 
Первые сообщения показывают,
 что американцы перебросили на остров огромное количество людей . 
вооружения. Одновременно они атаковали Тулаги на острове Флорида.
 Флотилия наших летающих лодо. 
полностью уничтожена. Как только командир проработает маршрут,
 мы немедленно вылетим к Гуадалканалу 
чтобы атаковать вражеские силы возле плацдарма» 


Ординарцы раздали карты острова всем пилотам. Мы рассматривали их,
 разыскивая совершенно незнакомы. 
остров, который внезапно стал таким важным. Люди чтото бормотали вполголоса.
 Один пилотов в отчаяни. 
воскликнул: «Да где же этот чертов остров? Ктонибудь вообще о нем слыхал?
. 


Мы измерили расстояние от Рабаула до Гуадалканала, и присвистнули от удивления.
 560 миль! Нам придетс. 
пролететь это расстояние до вражеского плацдарма,
 вступить в бой с вражескими истребителями, а пото. 
проделать этот же путь обратно. Дистанция производила впечатление.
 Нам предстояло пролететь туда . 
обратно 1100 миль,
 при этом не учитывался бой с противником или неблагоприятная погода, которы. 
вынуждали дополнительный расход топлива 


Когда мы осознали это, то все разговоры сами собой затихли. Мы молча ждали,
 когда командир отдаст новы. 
приказы.
 Ординарцы один за другим вбегали в адмиральский кабинет с новыми донесениями из района боев 

Мы слышали, как один посыльный сообщил Накадзиме, что потеряна связь с Тулаги,
 и гарнизон погиб д. 
последнего человека 


Сасаи побледнел, услышав это. Я несколько раз спросил его, все ли в порядке.
 Наконец он тихо ответил, гляд. 
прямо перед собой: «Мой зять служил в Тулаги». Было ясно,
 что он смирился с неизбежным и говорил о муж. 
сестры в прошедшем времени. Если Тулаги занят противником, его зять,
 капитанлейтенант Ёсио Тасиро,
 пило. 
летающей лодки, уже не числится среди живых. (Его гибель подтвердилась позднее. 




Накадзима повторил приказ: «Вам придется совершить самый длинный в истории перелет на истребителях.
 Н. 
пытайтесь сегодня ловить случайные шансы. Строго придерживайтесь приказа,
 не виляйте в стороны и н. 
тратьте топливо попусту. Все пилоты,
 у которых кончится топливо на обратном пути от Гуадалканала, должн. 
совершить вынужденную посадку на острове Бука.
 Наши войска на острове получили соответствующи. 
инструкции и выставят наблюдателей, чтобы следить за нашими самолетами 


Учтите,
 что полет к Гуадалканалу и возвращение к Буке означают примерно то же расстояние,
 что полет и. 
Тайнаня к авиабазе Кларк на Филиппинах и возвращение назад. Я совершенно уверен,
 что вы можете пролетет. 
это расстояние без проблем. Возвращение — это уже совершенно иной вопрос.
 Вы сумеете вернуться, но могу. 
возникнуть сложности.
 Поэтому я повторю свое предупреждение: не тратьте топливо попусту» 



(После войны капитанлейтенант Накадзима,
 когда мы встретились с ним в Токио, сказал мне, что 7 август. 
адмирал хотел отправить к Гуадалканалу все имеющиеся истребители.
 Накадзима запротестовал. Вместо этог. 
он предложил взять с собой 12 лучших летчиков своего полка,
 так как предстоял полет на предельну. 
дистанцию. Начался жаркий спор, и они пришли к компромиссу,
 согласившись отправить 18 истребителей 
Было решено, что отставшие пилоты должны садиться на остров Бука,
 откуда их заберут позднее. 


Как только мы получили приказ, пилоты разбились на тройки.
 Я сказал свои ведомым Ёнекаве и Хатори 
«Сегодня вы впервые встретитесь с американскими морскими летчиками.
 Они будут иметь заметно. 
преимущество перед нами с учетом расстояния, которое нам предстоит пролететь.
 Я хочу, чтобы вы во все. 
своих действиях проявляли особую осторожность. Кроме того,
 ни в коем случае не отрывайтесь от меня. Что б. 
ни случилось, что бы ни происходило вокруг,
 держитесь как можно ближе к моему самолету. Помните — ни . 
коем случае не отрываться!. 


Мы побежали к самолетам и стали ждать, пока очистится взлетная полоса.
 Перед нами стартовали 2 
бомбардировщиков «Бетти».
 Затем капитанлейтенант Накадзима помахал рукой в кабине.
 К 08.30 вс. 
истребители были в воздухе. Наземный персонал и те пилоты,
 которые в этот день не летели, выстроились п. 
обеим сторонам взлетной полосы,
 размахивая фуражками и выкрикивая пожелания удачи. Погода был. 
прекрасной, особенно над Рабаулом. Даже вулкан умолк.
 Его извержение закончилось в июне, и теперь и. 
кратера тянулась лишь тонкая струйка дыма, которую ветерком относило к западу 


Мы заняли свою позицию чуть позади бомбардировщиков. Я с удивлением заметил,
 что «Бетти» несут бомб. 
вместо торпед, которые обычно применялись для атаки кораблей.
 Бомбы меня возмутили, так как я прекрасн. 
знал, насколько трудно попасть в движущуюся цель с большой высоты. Даже В17,
 несмотря на их потрясающу. 
меткость, впустую тратили огромное количество бомб при атаках кораблей в Буне 


Мы медленно набрали высоту, а потом повернули на восток к острову Бука,
 держась в 13000 футов над морем 

Примерно в 60 милях к югу от Рабаула я заметил в море особенно красивый островок.
 Он имел форму подковы . 
был покрыт яркой зеленью. Этот атолл на наших картах был обозначен,
 как остров Грин. В тот момент я даже н. 
подозревал, что этот красочный атолл позднее спасет мне жизнь 



Над Букой наша группа повернула и полетела на юг вдоль западного побережья Бугенвилля.
 Солнце приятн. 
грело сквозь стекло фонаря. Постепенно я взмок.
 Поскольку до столкновения с противником еще было довольн. 
долго, я достал из коробки с пайком бутылку содовой. Ни о чем не думая,
 я открыл ее. Я совершенно забыл пр. 
высоту! Как только я вытащил пробку, содовая фонтаном ударила из горлышка.
 В считанные секунды липка. 
жидкость залила все вокруг. К счастью,
 сильный сквозняк в кабине все моментально просушил. Но сахар 
растворенный в содовой, осел у меня на очках,
 и теперь я ничего не видел! Проклиная свою глупость, . 
принялся оттирать стекла. Все равно все вокруг виднелось едваедва 


Следующие 40 минут я отчаянно пытался протереть не только очки,
 но также лобовое стекло и приборы. . 
никогда еще не чувствовал себя так глупо. Мой истребитель вывалился из строя,
 пока я тер все вокруг 
понемногу закипая от злости. К тому времени,
 когда я смог нормально видеть во всех направлениях, мы уж. 
находились над ВельейЛавельей,
 на полпути между Рабаулом и Гуадалканалом 



Над НьюДжорджией мы набрали высоту и над островами Рассел пролетели на 20000 футов.

 Примерно в 5 
милях впереди из воды начал подниматься Гуадалканал.
 Даже с такого расстояния я увидел вспышки желтог. 
огня над островом. Похоже,
 разгорелась серьезная битва между истребителями «Зеро» с других баз . 
защищающими десант американскими самолетами.
 Я посмотрел вниз на северное побережье Гуадалканала. . 

проливе между Гуадалканалом и Флоридой сотни белых линий — кильватерные струи вражеских кораблей .
 
пересекали море во всех направлениях. Корабли кишели буквально повсюду.
 Я никогда еще не видел стольк. 
военных кораблей и транспортов сразу 


И я впервые увидел американскую десантную операцию. В это было трудно поверить.
 Я различил по крайне. 
мере 70 кораблей, идущих к берегу, и десяток эсминцев,
 вышивающих белые кружева на воде вокруг них. Н. 
горизонте виднелись другие корабли, но они были слишком далеко,
 чтобы различить и пересчитать их 


Тем временем бомбардировщики медленно легли на боевой курс.
 Прямо перед ними на высоте 13000 футо. 
плыли маленькие облачка. Солнце находилось справа и выше нас,
 его слепящее сияние мешало видеть эту част. 
горизонта. Я чувствовал себя неуютно, мы не сможем заметить истребители,
 атакующие с этого направления 



Глава 2 


Когда я пришел в себя, то перед глазами было небо. Ктото меня тряс и дергал.
 Я повернулся и узнал Сасаи . 
Накадзиму.
 Эти офицеры вскарабкались на крыло «Зеро» и вытаскивали меня из кабины 


Голос Нисидзавы прорвался сквозь бормотание собравшейся толпы. «Машину,
 быстро!» — закричал он. . 
потом обрушился на ординарцев: «Быстро! В операционную.
 Позвоните старшему хирургу! Быстро, вы, сучь. 
дети!. 


Я не мог отправиться в госпиталь. По крайней мере, пока.
 Прежде всего я должен доложить капитану 1 ранг. 
Сайто. Мы всегда шли на командный пункт и делали доклад.
 Необходимость отдать рапорт застряла у меня . 
мозгу, как заноза 


Я поднял правую руку, требуя, чтобы Сасаи и Нисидзава положили меня.
 Я прошептал: «Я должен отдат. 
рапорт. Отправьте меня на командный пункт».
 Нисидзава в ответ рявкнул: «К черту обязанности! Нельзя ждать 
Мы везем тебя в госпиталь» 


Я уперся и закричал, что должен отдать рапорт.
 В следующее мгновение Нисидзава шагнул вперед и подхвати. 
меня под руку. Ота поддержал меня слева,
 и вдвоем они поволокли меня на командный пункт. Нисидзав. 
продолжал ворчать: «Глупый ублюдок. Ты даже не знаешь, на кого похож.
 Ты просто спятил!. 


Я не помню, как оказался перед капитаном 1 ранга Сайто, который смотрел на меня,
 как на привидение. Стоял . 
с трудом и чтото попытался сказать,
 но тут снова накатила чернота. Мне внезапно опять захотелось спать 
Только это. Спать. Что я делаю здесь? А потом снова темнота 


Нисидзава и Ота затащили меня в автомобиль,
 стоявший рядом с командным пунктом (они рассказали мне о. 
этом позднее). Нисидзава согнал шофера с сиденья и сам уселся за руль.
 Он гнал машину в госпиталь быстро, н. 
аккуратно, стараясь избежать сильных толчков.
 Сасаи и Ота сидели вместе со мной на заднем сиденье . 
поддерживали меня 


Старший хирург уже ждал меня в операционной.
 Он срезал мою изорванную летную форму и сразу нача. 
обрабатывать раны. Сквозь сон я время от времени ощущал жуткие уколы боли,
 когда доктор взрезал мой скальп 
Он вытащил из моего черепа 2 смятые 12,7мм пули,
 которые показал мне позднее. Я ощущал, как нож скребе. 
по моему черепу 


Я очнулся, когда он уже почти закончил. Я посмотрел на него,
 когда он склонился надо мной. Мои глаза... И ту. 
я вспомнил про свои глаза. Внезапно паника охватила меня,
 и я закричал: «Мои глаза! Доктор, что с моим. 
глазами?. 


Он ответил: «Вы серьезно ранены, и я здесь больше ничего сделать не смогу.
 — Он внимательно осмотрел мо. 
лицо. — Вас придется отослать в Японию, где вами займутся специалисты» 


Предчувствие катастрофы овладело мной. Я боялся за свой правый глаз.
 Я ничего им не видел. Мысль о том 
что я могу ослепнуть, ужаснула меня.
 Я буду совершенно бесполезен как летчикистребитель.
 Но я долже. 
летать. Я просто обязан снова сесть в кабину истребителя 


Я провел в госпитале 4 дня, которые тянулись мучительно долго.
 Повязки покрывали мое тело. Доктор вытащи. 
из меня 4 осколка, не считая пуль, пробивших голову.
 На четвертый день я почувствовал, что могу слегк. 
шевелить левыми рукой и ногой. Мускулы еле сокращались,
 но всетаки они уже двигались!
 Но с друго. 
стороны, в условиях высокой тропической влажности раны на голове воспалились,
 а правый глаз оставалс. 
слепым 



Тем временем вылеты истребителей и бомбардировщиков к Гуадалканалу продолжались непрерывно.
 Кажды. 
день я слышал рев моторов,
 когда самолеты разбегались по взлетной полосе и улетали вдаль, к полю боя 


В Рабаул повадились с ежедневными визитами «Летающие Крепости».
 С большой высоты они бомбили наши  
аэродрома. Каждый раз, когда приближались вражеские бомбардировщики,
 меня уносили в убежище вместе . 
другими пациентами 



Каждый вечер меня посещали Сасаи и Накадзима.
 Они предлагали мне вернуться в Японию. Тольк. 
прохладный климат родины и лучшие специалисты могут излечить мои раны,
 настаивали они. Я отказывался. . 
стал раздражителен и капризен. Я утверждал, что меня могут вылечить и здесь,
 в Рабауле, и нет никаки. 
причин, которые помешают мне уже через несколько недель снова начать летать 


Если бы я только знал! Трудно объяснить владевшие мною чувства,
 мое нежелание покидать Рабаул. Сейчасто . 
понимаю, что находился на грани истерики,
 потому что передо мной вполне реально маячил кошмар окончани. 
карьеры летчика. К тому же, оставался вопрос чести.
 Я считал почетным как можно дольше оставаться . 
Рабауле. Даже если я не смогу летать, я сумею помочь зеленым пилотам.
 Я смогу научить их, помешать и. 
совершить ошибки, которые могут стоить жизни. Все эти причины слились в одну.
 Мое возвращение в Япони. 
означало окончательный приговор квалифицированного окулиста,
 которого я так боялся. И потому . 
отказывался, как мог 


Сасаи и Накадзима перестали убеждать меня. Все завершилось утром 11 августа,
 когда к моей постели прише. 
капитан 1 ранга Сайто, командир авиаполка «Лаэ».
 Он заговорил со мной как можно добрее, но при этом бы. 
абсолютно тверд 


«Я знаю, что вы чувствуете, но я должен учитывать все имеющиеся факторы.
 Я приказал отправить вас . 
Японию в порядке ротации,
 а там вас поместят в военноморской госпиталь в Йокосуке.
 Вы полетите завтра н. 
транспортном самолете. Хирург сказал мне,
 что ваша единственная надежда — это врачи в Йокосуке» 


Он улыбнулся мне. «Вы отправитесь домой не только ради себя, но и ради нас,
 Сакаи. Мы все знаем, что лучше 
чем в Японии, вас лечить не будут нигде». Он поднялся на ноги 


Несколько секунд он смотрел на меня, а потом нагнулся и потрепал по плечу.
 «Вы проделали огромную работу 
Сакаи. Каждый, кто только летал с вами, гордится тем,
 что знал вас и сражался вместе с вами. Когда ваши ран. 
затянутся, возвращайтесь к нам», — сказал он ласково и ушел 


Вечером ко мне заглянул Сасаи,
 Он заметно устал от ежедневных вылетов к Гуадалканалу. Я рассказал ему, чт. 
получен приказ в ближайшие дни отправить меня домой.
 Вскоре собрались все мои друзья, чтобы устроит. 
скромную прощальную вечеринку. Никто не пел и не говорил громко,
 не было и шуток. Мы просто тих. 
разговаривали, причем в основном о Японии 


Но американцы отнюдь не собирались позволить нам спокойно попрощаться.
 Мы намеревались тихо посидет. 
пару часов, но вместо этого пришлось, сломя голову, бежать в убежища.
 Остальные пилоты вытащили меня и. 
госпиталя. Я стиснул зубы от стыда и горечи.
 Быть таким беспомощным! Здесь собрались люди, которых . 
водил в бой, а теперь они тащили меня на себе, полуслепого и покалеченного.
 Мне хотелось плакать и кричать 
сорвать бинты. Но оставалось лишь тихо лежать, плотно зажмурив глаза 


Рано утром на следующий день я дохромал до пирса. Там меня ждала баржа,
 чтобы переправить на летающу. 
лодку, которая стояла на якоре в бухте. Вместе со мной шел Сасаи,
 собрались и остальные пилоты 


Сасаи крепко пожал мои руки. «Мне жаль расставаться с тобой, Сабуро.
 Гораздо больше, чем ты можешь себ. 
представить» 


Слезы потекли у меня по щекам, я просто не мог их сдержать.
 У меня перехватило горло, и я смог лишь пожат. 
ему руку в ответ 


Освободив руки, Сасаи расстегнул свой пояс и передал его мне.
 Я уставился на пряжку с выгравированны. 
Ревущим Тигром. «Сабуро, этот пояс вручил мне мой отец. Один у меня,
 еще два у моих родственников. Один и. 
нас уже погиб. Я мало знаю о магических свойствах серебряного тигра, но я хочу,
 чтобы ты сохранил эту пряжк. 
и носил в память обо мне. Я надеюсь, она поможет тебе вернуться к нам» 


Я запротестовал, но напрасно. Сасаи был непоколебим.
 Он положил пояс и пряжку мне в карман, а потом снов. 
пожал руки. «Мы еще увидимся, Сабуро. Я не прощаюсь! Мы еще встретимся и,
 надеюсь, очень скоро!. 


Он помог мне спуститься в баржу. Она тут же пошлепала к ожидающему самолету.
 Нисидзава, Ота, Ёнекава 
Хатори, Накадзима и все мои друзья махали мне вслед с пирса. Они кричали,
 чтобы я возвращался поскорее 
чтобы снова летать вместе с ними 



Глава 2 


В октябре меня перевели в военноморской госпиталь в Сасебо.
 Перемена обстановки меня очень обрадовала 
Теперь я был ближе к дому и мог видеть своих родных 


К этому времени летние дожди уже закончились,
 и путешествие на поезде оказалось довольно приятным. . 

широко открыл окна и наслаждался солнечным светом и освежающим теплым осенним ветерком.
 Япония был. 
прекрасна, как всегда. Горы и холмы, окрашенные в осенние цвета,
 поля и леса походили на чудесну. 
волшебную страну. Деревья и кусты горели подобно малиновым кострам.
 В их пламени мелькали желтые . 
оранжевые искры на зеленокоричневом фоне окружающего пейзажа 


Через 3 часа после выезда из Иокогамы показалась Фудзияма.
 Я никогда не уставал любоваться этой само. 
прекрасной из гор. Ее склоны изящно изгибались к вершине конуса,
 на которую все еще не выпал снег. Однако 
полускрытая клубящимся туманом, она ярко сверкала на солнце. Фудзисан.
 Она напомнила мне о Фудзико 
которую действительно назвали в честь священной горы,
 но которая сейчас была так же далека от меня 


Все вокруг было объято тишиной и покоем. Здесь не было войны,
 которая бушевала гдето очень далеко от эти. 
чистых и ухоженных ферм и полей. Какая война? Я видел только то,
 что видел всегда, хотя сейчас этот пейза. 
казался мне более прекрасным, чем в годы юности 


Я научился видеть глубже.
 Я мог сравнить безмятежность и тихое достоинство японских сел с бешеной злобо. 

вулкана в Рабауле, с песчаной полоской аэродрома в Лаэ,
 выползающей прямо из джунглей. Не удивительно 
что я всем своим существом ощущал покой и умиротворение,
 которые струились от родной земли 


Я смотрел на этих людей, детей, фермеров, молодых и старых, почтальонов,
 полицейских, торговцев, и думал 

что ни одному из них не привелось лететь над Гуадалканалом на высоте 20000 футов и смотреть вниз н.
 
бескрайний океан, полный странной и ужасной жизни,
 на длинные ряды американских военных кораблей . 
транспортов. И за горизонтом их скрывалось гораздо больше, чем я успел увидеть 


В этом отношении и мои перспективы тоже изменились. В Рабауле выяснилось,
 что наши пилоты авиаполк. 
«Лаэ» были просто уникальными.
 Повторить наши невероятные победы оказалось не по силам ни одной друго. 
флотской авиационной части. Про армию уже и говорить не приходилось.
 Армейским пилотам не хватал. 
боевитости и высочайшей подготовки, которые мы имели.
 Поэтому они часто становились жертвами вражески. 
самолетов 


Впрочем, я сам тоже уже не был неприкосновенным. Настала очередь врага,
 и лишь благодаря невероятном. 
везению я сейчас находился в поезде, который тащился в Сасебо.
 Человек смотрит на войну совершенно инач. 
после того, как врачи соскребут с черепа изорванную кожу,
 вытащат из тела зазубренные стальные осколки 
перевяжут и постараются успокоить дежурной фразой: «Все не так уж плохо, Сакаи.
 Ты только наполовин. 
ослеп». Только наполовину ослеп 


Моя мать дождалась поезда на вокзале Фукуоки.
 Мы остановились всего на несколько минут, и пассажиров это. 
поезд не брал. Я как можно дальше высунулся из окна и отчаянно махал руками,
 чтобы привлечь ее внимание 
Радость на ее лице, когда она увидела меня,
 стала для меня самой большой наградой за последние несколько лет 
Она постарела — ох, как постарела! — с тех пор, как ее сыновья ушли на войну 


Я крикнул ей: «Со мной все в порядке. Все в порядке, мамочка! Не беспокойся.
 Сейчас все нормально!. 


Поезд снова тронулся. Она стояла на краю платформы,
 и ее глаза начали наполняться слезами. И всетаки он. 
махала флажком с Восходящим Солнцем, выкрикивая: «Банзай! Банзай!»,
 пока поезд уносил меня прочь 


Врачи в Сасебо приказали мне еще месяц провести в госпитале.
 Я уже больше не спорил с ними, убежда. 
отправить меня в Рабаул. Я чувствовал себя смертельно уставшим и опустошенным.
 И меня уже не волновало 
какой приказ придет завтра 


Месяц тянулся утомительно долго.
 Однако первая неделя была скрашена приездом моей матери. Она была вс. 
такой же доброй и заботливой! Убежденная,
 что мне попрежнему хочется своих любимых детских лакомств 
она напекла их целую корзинку, которую привезла с собой.
 Я со страхом ждал минуты, когда придетс. 
признаться, что я ослеп на правый глаз. К моему удивлению,
 ее совсем не взволновала эта новость. Мам. 



спокойно сказала: «От этого ты не стал хуже, сынок». И вопрос был закрыт.
 Она предложила приезжать кажды. 
выходной. Было бы чудесно видеть ее так часто, но я попросил ее не делать так.
 Она была уже старой, . 

утомительное путешествие по железной дороге было для нее слишком тяжелым испытанием.
 Поезда ходили вс. 
хуже и хуже. Военные грузы занимали в них все больше места,
 и пассажиры были вынуждены ютиться в каких 
то закутках 


В ноябре произошло событие,
 которое при других обстоятельствах стало бы одним из величайших моментов . 
моей жизни. Но теперь оно мало что значило.
 В госпитале был получен приказ о присвоении мне звани. 
уоррентофицера.
 Долгий подъем по служебной лестнице от новобранцаматроса,
 который повиновалс. 
жестокой дисциплине и подвергался нескончаемым наказаниям, закончился.
 Шаг за шагом я проходил от одног. 
звания к другому и теперь получил награду. Это была горькая победа,
 но всетаки она принесла свои плоды 
Мой новый статус означал, что я могу закончить выздоровление дома.
 Я получил согласие врача и сразу поеха. 
в пригород Фукуоки,
 где встретился с семьей 


Следующий месяц был просто чудесным.
 Впервые за 10 лет я провел 30 дней подряд со своей матерью, и он. 
была счастлива беспредельно. Все было тихим и мирным.
 Почти каждый день мать спрашивала: «Как т. 
думаешь, Сабуро, когда кончится война?» Я знал,
 что она в этот момент думает о двух моих братьях, которы. 
служат за морем. И каждый раз, когда она спрашивала,
 я был вынужден говорить правду: я не знал 


Затем она тревожно оглядывалась, чтобы убедиться, что никто не подслушивает,
 и шепотом спрашивала 
«Сабуро, скажи мне,
 а мы действительно побеждаем? Нам говорят правду или нет?» И снова я мог тольк.
 
повторить, что мы должны победить. И всетаки она была счастлива.
 Я знал, что она страстно желала, чтоб. 
мое выздоровление затянулось до бесконечности 


Через несколько недель после того, как я поселился в доме сестры,
 ко мне прибыл гость из Токио. Это бы. 
корреспондент крупнейшей японской газеты «Иомиури Симбун». Он сказал мне,
 что редактор прислал его 
чтобы взять интервью у лучшего японского аса. (Я в этом не был уверен.
 Неизвестно, сколько самолетов к этом. 
времени сбили Нисидзава и Ота. Но я чувствовал, что они превзошли мой счет.
) Вся страна желала прочитат. 
мой рассказ о войне 


Я сомневался, могу ли я говорить с ним свободно.
 Дисциплинарное наказание будет быстрым и жестоким, есл. 
я сболтну чтонибудь лишнее.
 Поэтому я позвонил в комендатуру Сасебо и рассказал о своей проблеме. Отве. 
был неожиданно уклончивым. Дескать,
 на сей счет нет никаких особых правил и ограничений 


Офицер сказал: «Я не имею права запретить вам говорить с репортером.
 Но должен напомнить, что говорить в. 
будете от своего имени, и потому вам придется отвечать за все сказанное.
 Кроме того, помните, что нельзя н. 
хвалить, ни порицать никого из офицеров. Будьте аккуратны» 


Фактически это был запрет. Я вернулся в свою комнату и сказал корреспонденту,
 что мое начальство н. 
одобряет идею этого интервью. Но его оказалось не так легко отговорить 


Корреспондент настаивал: «Я совсем не собираюсь вам надоедать,
 но всетаки я проехал 700 миль из Токио 
только чтобы переговорить с вами! Пожалуйста,
 ответьте на несколько моих вопросов. Пожалуйста! Уделит. 
мне всего лишь 5 минут» 


Если бы я только знал,
 каким дураком окажусь! Его способность искажать и выворачивать наизнанку любу. 

фразу оказалась потрясающей.
 «5 минут» сразу превратились в 3 дня! Каждое утро он приходил ко мне домой . 
писал, писал, писал 



Никогда я не встречал такой настойчивости и изобретательности! Он вынудил меня рассказать буквально об.
 
всем. Его вопросы не касались войны, пока я не понял,
 что рассказы о моих делах и мыслях фактически являютс. 
рассказами о войне. Довольно быстро выяснилось, что я растерял всякий оптимизм.
 Что морские летчики . 
Рабауле, несмотря на свои многочисленные победы,
 изнемогают в труднейшей битве за Гуадалканал, не получа. 
совершенно никакой помощи от истребителей и бомбардировщиков армии 


«Нам нужно больше истребителей и больше опытных пилотов, — говорил я ему,
 начиная злиться. — Кажды. 

истребитель «Зеро» следует отзывать с фронта и направлять на капитальный ремонт после 150 часов в воздухе 

Я уже не говорю о боевых повреждениях.
 Даже если самолет не сделает ни одного выстрела и по нему никто н. 
станет стрелять, ему все равно потребуется ремонт.
 А мы себе не можем этого позволить. Мы считаем, чт. 



Глава 2 


Я вышел из госпиталя в Сасебо в самом конце января 1943 года.
 Долгие месяцы лечения завершились. Я прибы. 
в свою первую часть — истребительный авиаполк «Хайнань» 11го Воздушного Флота,
 который сейча. 
базировался в Тоёхаси в центральной Японии 



Я впервые оказался в этом авиаполку во время его формирования в сентябре 1941 года в Хайнане на Формозе 

Из 150 пилотов,
 покинувших Хайнань во время великого японского наступления через Хихий океан,
 в живы. 
остались менее 20. Эти ветераны составили ядро нового полка,
 но большинство пилотов было зеленым. 
новичками,
 которых обучили по сокращенной программе в Цутиуре и других летных школах 


Капитан 2 ранга Хадаси Накидзима лично встретил меня, когда я прибыл в Хоёхаси.
 Ни он, ни я даже н. 
предполагали, что встретимся здесь, а не в Рабауле. Мне крупно повезло,
 что Накадзима снова стал мои. 
командиром. Он не обращал никакого внимания на болтовню,
 будто я не способен летать, и уже на следующи. 
день я снова был в воздухе.
 Причем на «Летающей Крепости»! Этот был тот самый бомбардировщик, которы. 
армия захватила в Бандунге на Яве в марте 1942 года.
 Все пилоты моей части летали на этом самолете. М. 
испытали настоящий шок, поднимаясь в воздух на огромном бомбардировщике,
 который поразил на. 
исключительной управляемостью, а также сложностью и совершенством оборудования.
 Ни на одном и. 
японских самолетов я не видел ничего подобного 


На следующий день я вернулся к своей первой любви — «Зеро».
 Я никогда не смогу передать ощущени. 
восторга, которое охватило меня,
 едва я опять поднял это маленький истребитель в небо. Он починялся каждом. 
движению моей руки, буквально став частью моего тела.
 Я испробовал все фигуры высшего пилотажа, стави. 
«Зеро» на хвост, пикировал, скользил на крыло. Полет меня просто опьянял 


Получив офицерское звание, я ознакомился с совершенно иной картиной войны.
 Рядовые и сержанты не имел. 
доступа к секретным боевым сводкам,
 которые командование флота распространяло среди офицеров. Чере. 

несколько дней после моего прибытия в Тоёхаси Накадзима молча показал мне сообщение о том,
 что 7 феврал. 
1943 года мы оставили Гуадалканал,
 ровно через 6 месяцев после высадки американцев. Дикторы по ради. 
трещали о стратегическом отходе, об уплотнении оборонительных линий,
 но в секретной сводке говорилос. 
ясно: мы потерпели тяжелое поражение и понесли большие потери 


В жестоких боях с противником были уничтожены 2 полные пехотные дивизии.
 Флот понес еще боле. 
страшные потери.
 На илистом морском дне вокруг Гуадалканала теперь ржавели корпуса 2 линкоров, 
  
авианосца, 5 крейсеров, 12 эсминцев, 8 подводных лодок.
 Морская авиация не досчиталась нескольких соте. 
самолетов,
 не говоря уже об отборных летчикахистребителях и экипажах бомбардировщиков 


Что с нами случилось? Мы безнаказанно пронеслись по всему Тихому океану.
 Везде и всюду мы уничтожал. 
вражеские истребители. Но секретные сводки с фронта сообщали,
 что у американцев появились новы. 
самолеты, намного превосходящие Р39 и Р40 


И впервые я узнал, что произошло при Мидуэе в конце июня.
 Четыре авианосца! Потеряны почти 30 
самолетов,
 причем большинство вместе с летчиками! В это было невозможно поверить 


Мое сердце замерло, когда я увидел новых летчиков,
 прибывающих в авиаполк «Хайнань». Это был. 
энергичные и серьезные молодые люди, несомненно отважные.
 Но решительность и отвага не могут заменит. 
летное мастерство, а всем им не хватало подготовки,
 которая потребуется для борьбы с американцами 
развернувшими наступление по всему Тихому океану.
 Эти новобранцы с их сияющими молодыми лицами . 
разве они смогут заполнить бреши, оставшиеся после гибели таких летчиков,
 как Сасаи или Ота? Конечно же 
нет. И скажите, ради бога, как вообще от них можно этого ждать" 


Курс обучения, который они проходили в Тоехаси, был тяжелым.
 От восхода и до заката инструкторы нещадн. 
гоняли их. Занятия в классах, полеты и снова полеты. Учили их летать в строю.
 Ты же держишь ручк. 
управления, а не швабру! Мало просто пилотировать самолет,
 нужно самому стать частью самолета! Учитес. 
экономить топливо... стреляйте короткими очередями, не пытайтесь сжечь пушки.
 Им приходилось вдалбливат. 
все уроки, полученные в недавних боях.
 Мы старались научить их всем мелким хитростям и тайным приемам 
которыми владели сами 



Но у нас было слишком мало времени.
 Мы не могли следить за отдельными ошибками каждого летчика, чтоб. 
потом долгими часами тренировки отшлифовать до автоматизма правильные действия.
 Не проходило и дня 
чтобы пожарные машины и «скорая помощь» не выскакивали на взлетную полосу,
 истошно вопя сиренами. . 
мы вытаскивали из обломков самолета очередного пилота,
 который допустил ошибку на взлете или при посадке 


Однако не все из новобранцев были настолько плохи,
 что не могли справиться с учебным самолетом ил. 
истребителем. Многие были одарены ничуть не меньше,
 чем великие асы 1939 или 1940 года. Но их был. 
слишком мало, и в любом случае,
 мы не могли подготовить их по полному курсу и дать хоть какойто боево. 
опыт, прежде чем бросить в бой против лучших американских эскадрилий 



Менее чем через месяц после отступления с Гуадалканала меня вызвали на специальное офицерское совещание 

где было зачитано сообщение о новой катастрофе.
 Это сообщение осталось секретным до конца войны, . 
японский народ так и не был с ним ознакомлен. За закрытыми дверями нам сообщили,
 что большой японски. 
конвой — — 12 транспортов,
 8 эсминцев и несколько мелких судов — попытался доставить армейские части . 
Лаэ, мою бывшую авиабазу.
 По крайней мере 100 вражеских истребителей и бомбардировщиков атаковал. 
конвой в открытом море.
 В ходе серии непрерывных атак были потоплены все транспорты и не менее  
эсминцев. Эта новость была еще более страшной, чем поражение на Гуадалканале.
 Она означала, что тепер. 
противник полностью господствует в воздухе к северу от Лаэ,
 и мы никак не сумеем помешать воздушны. 
атакам против нашего судоходства, которые становятся все более смертоносными 



Через несколько дней авиаполк «Хайнань» получил приказ немедленно перебазироваться в Рабаул.
 Капитан  
ранга Накадзима спросил меня,
 согласен ли я последовать за ним на югозапад Тихого океана.
 Неужели о. 
сомневался, что я желаю чегото иного?
 Накадзима сказал мне, что, несмотря на потерю правого глаза, он вс. 
равно считает меня гораздо более хорошим пилотом, чем новички.
 Вечером штаб вывесил список летчиков 
которые отправлялись в Рабаул. Моя фамилия была среди них 


Однако мы не сумели договориться со старшим врачом авиабазы.
 Он пришел в бешенство, увидев меня . 
списке.
 Врач примчался в кабинет Накадзимы и весь свой гнев обрушил на несчастного капитана 2 ранга.
 «. 
чем вы думаете?! Вы хотите его угробить?! Да что с вами стряслось,
 если вы собираетесь бросить в бо. 

одноглазого летчика? У него же нет ни малейшего шанса! Это форменное преступление! Я не разрешаю Сака.
 
лететь в Рабаул!» Мы слышали, как он орал,
 даже находясь на другой стороне аэродрома 


Накадзима протестовал. Он утверждал, что я лучше всех новых летчиков,
 с двумя глазами или одним. Что никт. 
не сравнится со мной в искусстве управление «Зеро»,
 и что ни у кого нет такого огромного боевого опыта. Вра. 
непоколебимо стоял на своем. Теперь настал через Накадзимы разозлиться.
 Они до хрипоты спорили нескольк. 
часов, но в конце концов победителем оказался всетаки врач.
 Он убедил Накадзиму изменить свое решение 


Когда он выходил из командного пункта,
 я подбежал к нему и начал просить разрешить мне лететь. Он прост. 
выпучил глаза. Какоето время врач просто не мог говорить,
 но его лицо малопомалу наливалось краской,
 пок. 
он не взвыл: «Заткнись!» Оттолкнув меня, он убежал, бормоча под нос,
 что все летчики просто сумасшедшие 


Я был переведен инструктором летной подготовки на авиабазу Омура,
 расположенную рядом с Сасебо 


Новый авиаполк прибыл в Рабаул 3 апреля. Не прошло и недели,
 как во фронтовых сводках я прочитал, что он. 
провели крупные атаки против Гуадалканала, бухты Милн,
 ПортДарвина и других важных целей.
 Но за  

боевых вылета вражеские истребители и зенитные орудия сбили не менее 49 самолетов из состава полка 



Катастрофа следовала за катастрофой.
 19 апреля среди офицеров прополз ужасный слух, вскор. 
подтвердившийся. 18 апреля погиб адмирал Ямамото,
 гениальный командующий Императорским Флотом. . 
читал и перечитывал сводку.
 Адмирал Ямамото летел в одном из двух бомбардировщиков под прикрытие. 
истребителей «Зеро»,
 когда несколько новых американских истребителей Р38 прорвались сквозь завесу и сбил.
 
оба бомбардировщика 


А я застрял в Омуре, обучая новых пилотов. Я не верил сам себе,
 так как в Омуру прибывали все новые и новы. 
курсанты, которые едва могли поднять самолет в воздух.
 Флоту отчаянно требовались летчики, поэтому шта. 
школы увеличивался чуть ли не каждый месяц.
 Но это означало неуклонное снижение требований. Люди 
которые до войны не могли даже мечтать близко подойти к истребителю,
 теперь садились в его кабину. . 
попадали в бой 



Глава 2 



В апреле 1944 года после долгих и утомительных месяцев работы инструктором в Омуре меня перевели .
 
авиаполк «Йокосука». До войны это считалось бы почетным назначением,
 так как это была императорска. 
воздушная гвардия, которая прикрывала воздушные подступы к Токио.
 Но теперь это был совершенно ино. 
полк. Дни почетной службы давно закончились 


Поскольку я был офицером,
 то мог знакомиться с секретными сводками и видеть истинную картину войны 

Секретные сводки отличались от помпезных заявлений по радио для простого населения,
 как небо от земли 
Наши войска начали отступать на всем Тихоокеанском театре.
 Американские корабли свободно разгуливали п. 
всему Тихому океану. Их оперативные соединения по силе равнялись флотам,
 а флоты превосходили вс. 
мыслимое.. 


Я читал сводку за сводкой,
 в которых рассказывалось о сокрушительных ударах этих быстроходных флотов 
Вражеская армейская авиация наращивала силы не менее стремительно.
 Сотни новых истребителей Р3 
«Лайтнинг» кружили на больших высотах, недосягаемые для наших истребителей,
 и сами выбирали, где и когд. 
дать бой. Почти ежедневно появлялись новые типы истребителей и бомбардировщиков.
 Рассказы наши. 

пилотов о резком улучшении их летных качеств заставляли с тревогой смотреть в будущее.
 Мы все ещ. 
цеплялись за Рабаул,
 однако теперь этот некогда грозный бастион уже не представлял никакой опасности дл.
 
ПортМорсби и других вражеских баз.
 Рабаул подвергался постоянным ударам. Американцы начал. 
использовать его в качестве учебного полигона для подготовки неопытных летчиков 




Вскоре после прибытия в Йокосуку я попросил увольнение и на поезде отправился с военноморской базы .
 
Токио, до которого было всего полтора часа пути. Семья дяди встретила меня,
 как родного сына. Я знал, чт. 
теперь, если я смогу вырваться с базы на несколько часов,
 я смогу отдохнуть «дома» 


Вечером после обеда Хацуо принялась упрекать меня за то,
 что я все еще не женился. Ее слова звучали . 
серьезно, и смешно одновременно.
 И я не выдержал: «А почему ты сама до сих пор одна, дорогая сестренка? Чт. 
с тобой случилось, если ты до сих пор не нашла себе прекрасного мужа?. 


Мои дядя и тетя прервали начавшуюся перепалку, высмеяв нас.
 «Вы оба слишком разборчивы», — подшути. 
дядя 


Я усмехнулся. «Я не понимаю, почему Хацуосан не нашла мужа.
 Посмотрите на нее. Она красива, ка. 
настоящая кинозвезда.
 А сколько девушек сегодня могут играть на пианино? Я уверен,
 что вы выбрали для не. 
прекрасного мужа», — сказал я им, пристально глядя на Хацуо 


Дядя и тетя улыбнулись, слыша это. Но не Хацуо.
 Она покраснела до корней волос и отвернулась, ее глаз. 
наполнились слезами 


«В чем дело, Хацуосан?
. 


Она не ответила. Я смутился. Хацуо явно рассердилась на меня.
 Тогда я быстро переменил тему разговора 
«Хацуосан,
 доставь мне удовольствие, прошу. Где тут пианино? Я так давно не слышал,
 как ты играешь» 


Она вопросительно посмотрела на меня 


«Помнишь нашу первую встречу? Ты играла, дайка вспомнить...
 Да, точно. Моцарта. Не сыграешь эту пьес. 
снова?. 


Вместо ответа Хацуо подошла к пианино и открыла его.
 Когда ее пальцы пробежали по клавишам и полилис. 
чарующие звуки, я все равно не забыл о войне,
 которая бушевала в тысяче миль отсюда, гдето далеко на Тихо. 
океане. Стоило мне закрыть глаза,
 как передо мной снова проплыли голубые язычки выхлопов истребителей . 
бомбардировщиков, бегущих по взлетной полосе, оставляя за собой клубы пыли.
 Под оглушительный ре. 
моторов они отрываются от земли и пропадают в ночи,
 причем многие из них так и не вернутся 


А я сижу здесь, в пригороде Токио, в тепле и уюте, наслаждаясь обществом людей,
 которые любят меня, ка. 
родного сына. А другие в это время идут на смерть. Странный мир 



Пьеса закончилась. Хацуо несколько мгновений сидела неподвижно,
 а потом повернулась и както непонятн. 
взглянула на меня. В широко раскрытых глазах таился незаданный вопрос.
 Они тихо произнесла: «Сабуросан,
 . 
хочу сыграть еще коечто,
 специально для вас. Слушайте внимательно. Пусть музыка скажет то, что я не мог.
 
выразить словами» 


Она смотрела так странно! Затем ее лицо вспыхнуло,
 и она поспешно опустила взгляд 


Хацуо играла довольно долго. Волны музыки растекались по комнате,
 поднимаясь и опадая, становились громч. 
и стихали. Я смотрел на эту девочку. Я знал ее, но, как оказалось,
 я ее совсем не знал. Я никогда не видел тако. 
Хацуо. Что она имела в виду, когда сказала: «Пусть музыка скажет то,
 что я не могу выразить словами»" 


И внезапно я понял, что смотрю на Хацуо не как на маленькую девочку,
 не как на свою двоюродную сестру, а ка. 
на женщину. Я словно впервые увидел ее. Ее пальцы порхали по клавишам,
 а лицо светилось, когда он. 
изливала душу в музыке 


Хацуо? И я? Мысль была неожиданной. Но ведь она давно не ребенок. Очнись, Сакаи,
 ты дурак! Она женщина 
Сегодня, сейчас, она говорит тебе, что любит тебя! Теперь я понял,
 что все это значит. И мне хотелось ответит. 
на этот взрыв чувств. Но я твердил себе, что этого не может быть.
 Но это случилось. Хацуо! Ты любишь ее 
дурак несчастный, и даже не подозревал о ее чувствах. Я вспомнил госпиталь,
 когда она обнимала меня . 
убеждала, что я снова смогу летать 


Она наверняка любит меня и гораздо дольше, чем я мог себе представить.
 Это удивительно. И в этот момент . 
понял, что я тоже влюблен. В нее.
 Но что я могу сделать? Я уже пережил этот ужасный момент нескольк. 
месяцев назад, когда Фудзико плакала после моего отказа.
 Разве сегодня причины стали менее основательными" 
Если я тогда смог отказаться от любви Фудзико, потому что я наполовину ослеп,
 то почему сейчас я долже. 
ответить иначе на невысказанное признание Хацуо" 


Может,
 стоит наступить на горло собственной гордости и отбросить надежды? Я все еще верил,
 что случитс. 
чудо, я полностью прозрею и снова вернусь в воздух.
 Разве я могу поступить так и сохранить внутренню. 
целостность? Нет 


Поэтому послание Хацуо было напрасным. Я не подал вида, что я понял его,
 и что я страстно желал ответит. 
согласием. Затем Хацуо кончила играть. Я подождал столько,
 сколько требовала вежливость, а затем отправилс. 
в спальню, сославшись на усталость. Но я не сумел заснуть очень долго 


Во время своей службы в Йокосуке я часто посещал Токио.
 За 18 месяцев моего отсутствия столица сильн. 
изменилась. Она стала тусклой и скучной. Люди почти перестали смеяться.
 Улицы стали пустынными . 
мрачными. Прохожие шли, понурившись, поглощенные собственными заботами.
 «Военноморской марш
. 
больше не вызывал энтузиазма. Слишком много сыновей этого народа,
 слишком много мужей и братьев, отцов 
племянников уже никогда не вернутся домой 


Но в Токио война еще не ощущалась в полной мере, хотя крики уже смолкли.
 В магазинах начали пропадат. 
товары, было введено жесткое нормирование продовольствия.
 Люди стояли на холодном ветру в длинны. 
очередях, чтобы получить чашку горячей похлебки.
 Однако родина пока не пострадала, если не считать одног. 
налета в 1942 году,
 когда отважные бомбардировщики Дулитла пролетели над городом и умчались в Китай 


Токио и остальные города пока еще не беспокоили свист американских бомб и грохот разрывов 



Однако в июне 1944 года война пришла и в Японию.
 Ее воздействие на народ было невероятным. 15 июн. 
люди были потрясены, услышав, что 20 бомбардировщиков,
 огромные воздушные гиганты, которы. 
превосходили даже грозные В17,
 атаковали города северного Кюсю, преодолев для этого невероятно. 
расстояние из Китая. Налет принес мало вреда, и 20 самолетов, конечно же,
 не могли вызвать серьезную тревог. 
всей нации. Но в домах и на улицах, на заводах и на полях,
 повсюду в Японии люди говорили об этом налете 
Они обсуждали неспособность наших истребителей остановить бомбардировщики.
 И они задавали вопросы 
Кто следующий? Где? Когда? И сколько бомбардировщиков прилетит" 


А вскоре газеты сообщили еще одну тревожную новость.
 Американцы высадились на Сайпане. Теперь уж. 
можно было говорить, что война пришла домой еще через одну дверь.
 Сайпан находился не так уж далеко. И. 
шкафов были вынуты географические карты, и люди смотрели на крошечную точку,
 которая находилас. 
относительно недалеко от берегов Японии. Они тревожно переглядывались.
 А потом появились вопросы. Их н. 



Глава 2 


На следующий день после жестокой воздушной битвы,
 которая вдвое сократила число наших пилотов, . 
свалился с тяжелым приступом диареи. Это было не удивительно,
 так как своей воды на Иводзиме не было 
Приходилось собирать дождевую в канистры, цистерны и любые другие емкости 


Мое психологическое состояние было ничуть не лучше физического.
 Потеря 40 самолетов и пилотов в одно. 
бою потрясла меня. Вид падающих с неба охваченных пламенем истребителей,
 которые пилотировал. 
неопытные летчики, удручал.
 «Хеллкэты» один за другим без труда сбивали устаревшие «Зеро». Как эт. 
походило на битвы, происходившие в Лаэ! За тем исключением,
 что сегодня устаревшими самолетами был. 
«Зеро», а неопытными пилотами — японцы. Война описала полный круг 


Диарея подтачивала мои силы и продержала меня в постели целую неделю.
 Выздоравливал я медленно . 
тяжело 


Вечером 2 июля по казармам словно электрический ток пробежал.
 Ординарцы метались, как ошпаренные, и. 
радиорубки на командный пункт и обратно. Я выскочил наружу и остановил одного,
 который сообщил, чт. 

радисты засекли внезапное и резкое увеличение активности вражеских радиопереговоров.
 Хотя большинств. 
переговоров велось шифром, который мы не могли раскрыть,
 это четко указывало на близость вражески. 
соединений к острову 


Противник готовил атаку. Это было совершенно ясно, как и то,
 что она начнется в самом скором времени. Вс. 
пилоты прибыли на командный пункт для получения приказов. Мне запретили лететь.
 Командир решил, что . 
еще слишком слаб, чтобы нормально управлять истребителем 


На следующее утро все пилоты прибыли на аэродром в 04.00.
 Несколько разведывательных самолетов взлетели 
чтобы прочесать океан. В течение часа ничего не произошло. Я вернулся в казарму,
 чтобы постараться хот. 
немного поспать. В 06.00 сирены раскололи сонную тишину над островом, известив,
 что начинается атака 
Люди побежали через летное поле к зенитным орудиям.
 Уцелевшие 40 истребителей начали разбег, чтоб. 
занять позицию над аэродромом. Я вышел во двор перед казармами,
 чтобы проследить за боем 


Далеко на юге появились около 50 самолетов, которые летели прямо на нас.
 «Хеллкэты». 40 «Зеро», круживши. 
над головой, бросились прямо на вражеские истребители в лобовую атаку 


Я смог только минуту или две следить за яростной схваткой, закипевшей в небе.
 Но тут в уши ударил новы. 
звук... пикирующие самолеты! Я повернулся и увидел эскадрилью «Авенджеров»,
 которая 4 звеньям. 
пикировала на нашу взлетную полосу. Они очень четко выбрали время для атаки.
 Все 40 истребителей был. 
связаны боем с «Хеллкэтами»,
 оставив остров совершенно беззащитным перед бомбардировщиками 


Я помчался обратно в казарму, чувствуя,
 как земля содрогается под ногами от грохота взрывов. Этого было боле. 
чем достаточно! Я рухнул ничком на землю, уткнув лицо в вулканический пепел.
 Я старался поглубже вжаться . 
грязь, чтобы укрыться от стальных осколков, свистящих в воздухе.
 Взрывы гремели несколько минут без всяки. 
перерывов. Каждый раз, когда рвалась бомба, земля подо мной подпрыгивала.
 В воздухе повисла сплошна. 
пелена пыли. Затем шум прекратился 


Я перевернулся на спину. «Авенджеры» улетели на юг 


Я встал и посмотрел на столбы дыма и пыли, поднимающиеся над аэродромом.
 Новая атака! Вторая эскадриль. 

«Авенджеров» проскользнула сквозь поднимающиеся облака дыма и ринулась прямо на нашу взлетную полосу 

Казалось, бомбардировщики летят прямо на меня.
 Я повернулся и побежал так быстро, как только мог, посл. 
чего рухнул на землю, спрятавшись за большой цистерной для воды 


И в тот же самый момент я увидел бомбы, падающие из люков «Авенджеров».
 Я уставился на них, ка. 
загипнотизированный... Они быстро росли в размерах,
 и я проглотил еще немного грязи 


Волна горячего воздуха прокатилась по земле и ударила меня.
 Грохот взрывов больно резанул уши. Я приоткры. 
глаза. Сначала я увидел только пыль и клубящийся дым,
 которые стелились над землей. Я был потрясен . 
испуган, хотя, в общем, не слишком пострадал. Ран у меня не было,
 если не считать нескольких царапин 
полученных, когда я вжимался в землю. Постепенно слух вернулся ко мне.
 Я услышал, как рушится казарма, . 



пустая цистерна рядом со мной отзывается гулким эхом 


Воздушная битва была в самом разгаре. Я следил за самолетами,
 прислушиваясь к реву моторов, в которы. 

вплетались кашляющие звуки выстрелов пушек «Зеро» и отрывистый лай пулеметов «Хеллкэтов».
 Что я дела. 
на земле? К черту диарею! Я выскочил из укрытия и помчался к командному пункту 


Но вид третьей волны бомбардировщиков, направляющейся к аэродрому,
 заставил меня замереть на месте 
Опомнившись, я повернулся и снова бросился в укрытие.
 Но на этот раз американцы целились плохо, бомб. 
рвались гдето в стороне от взлетной полосы,
 усеяв воронками все вокруг. Коекак я добрался до командног. 
пункта, который на самом деле был хлипкой палаткой, чудом уцелевшей под бомбами 



Я сказал обозленному Накадзима, что хочу лететь.
 «Все исправные самолеты находятся в воздухе, Сакаи, . 
мрачно ответил он. — Кроме того, если я правильно помню, врач сказал,
 что вы не можете лететь?. 


Я быстро ответил: «Со мной все в порядке. И, кроме того,
 имеется один истребитель». Я указал на «Зеро» 
стоящий в конце полосы 


Капитан 2 ранга возразил: «У этого самолета неисправный мотор,
 который отказал во время проверки. Н. 
механики поработали с ним несколько часов и, может быть, сумели его исправить.
 — Он посмотрел на меня . 
кивнул. — Ладно, давайте» 


Я козырнул и выскочил из палатки. «Сакаи!» Я повернулся.
 Это снова был Накадзима. «Будьте осторожны 
Сакаи. Это больше не Лаэ. Будьте осторожны», — предупредил он 


Несколько человек тащили «Зеро» со взлетной полосы,
 пытаясь спрятать его в укрытие до начала следующег. 
налета. Я крикнул им, чтобы они вернули самолет обратно.
 Когда я уже сидел в кабине, на крыло вспрыгну. 
механик. Я запустил мотор, и ему пришлось кричать во весь голос.
 «Мотор дает сбои! Он может отказать . 
любой момент!. 


Но мотор работал превосходно. Я не стал тратить время, прогревая его,
 и сразу пошел на взлет. Едва я убра. 
колеса, как увидел четвертую эскадрилью «Авенджеров», выходящую в атаку.
 Я не мог им помешать, так как едв. 
успел оторваться от земли. Я опустил нос самолета и направил его в сторону моря,
 чтобы набрать скорость 


Бомбардировщики завершили атаку,
 и тут же сквозь дым и пыль появилась пятая эскадрилья, готовая сбросит. 
свои бомбы. Ни один истребитель не пытался остановить их. Все «Зеро»,
 находящиеся в воздухе, сражались з. 
свою жизнь, если только не считать мой самолет 


Я набрал высоту 13000 футов и направился в сторону кипящего воздушного боя.
 Но бой уже закончился 
«Авенджеры» отбомбились,
 и «Хеллкэты» сразу прекратили бой с «Зеро» и присоединились . 
бомбардировщикам, чтобы проводить их до авианосцев. Я уже ничего не мог сделать.
 Поэтому вместе . 
уцелевшими истребителями я вернулся на Иводзиму 


Снова «Хеллкэты» произвели страшное опустошение в наших рядах.
 Во второй раз погибла половина наши. 
истребителей, вылетевших на перехват американских самолетов.
 Мы потеряли 20 самолетов из 40! В двух боя. 
американцы сбили 60 из 80 имевшихся на Иводзиме истребителей.
 Это было невероятно 



Морской летчик 1 класса Муто и энсайн Мацуо Хагирэ сумели отличиться в этот мрачный день.
 Каждый сби. 
по 3 «Хеллкэта», еще несколько пилотов заявили,
 что уничтожили по одному самолету. Но все эти победы мал. 
что значили. Наши самолеты не сумели остановить «Авенджеры» 


Две взлетные полосы были разворочены. Приземлиться казалось невозможно,
 но какимто чудом пилот. 
сумели проскользнуть между воронками, усеивающими обе полосы 


Противник, вне всякого сомнения, продолжит налеты.
 А что можем сделать мы? Даже если каждый пило. 
ухитрится сбить по несколько вражеских истребителей,
 мы не сможем остановить их бомбардировщики 
уничтожающие наши аэродромы и укрепления.
 Весь вечер и всю ночь наши штабные офицеры ломали голов. 
над этой проблемой. Отдыха они не получили.
 Наземный персонал работал до рассвета, чтобы привести . 
порядок взлетные полосы и засыпать воронки 


Пилоты ничего не слышали об этом совещании в штабе.
 Мы пораньше отправились в постели — в нескольк. 



Глава 2 



Американское оперативное соединение не дало нам времени горевать над своей неудачей.
 На следующий ден. 

после нашего возвращения из злосчастного полета противник приветствовал нас грохотом орудий 16 военны.
 
кораблей, крейсирующих вокруг острова 


Отделившись от главных сил флота, 8 крейсеров и 8 эсминцев, не торопясь,
 направились к Иводзиме. Дав дл. 
пристрелки несколько залпов,
 корабли подошли к острову вплотную и открыли огонь в упор 


В течение 2 дней мы прятались, как крысы,
 пытаясь зарыться как можно глубже в колючий вулканический пепе. 
Иводзимы.
 В течение 48 часов американские корабли лениво разгуливали взад и вперед.
 Их борта озарял. 
вспышки выстрелов, после которых на остров с воем обрушивались массы стали.
 Взрывы сотрясали остров о. 
края до края 


Никогда в жизни я еще не чувствовал себя таким беспомощным, таким крошечным,
 как в эти 2 дня. М. 
совершенно ничего не могли сделать, мы никак не могли отогнать противника.
 Люди стонали, кричали 
ругались, потрясали кулаками и мечами, но многие из них падали на землю,
 захлебнувшись кровью и. 
разорванного горла 


Буквально все постройки на Иводзиме были разнесены в щепки.
 Не уцелело ни одного здания. Ни одно. 
палатки. Были уничтожены даже самые жалкие хижины. Все было разбито вдребезги.
 4 истребителя 
вернувшиеся из последнего вылета, превратились в кучи пылающих обломков 


Несколько сот пехотинцев и моряков погибли, еще больше были ранены.
 Мы остались без всяких припасов. . 
нас не хватало снарядов 


Иводзима лежала оглушенная и беспомощная.
 В ушах стоял непрерывный звон от взрывов тысяч снарядов 
которые обрушились на наш крошечный остров. Для защиты такого важного пункта,
 каким являлась Иводзима 
осталось менее батальона пехоты 


Но даже эти солдаты находились в состоянии шока, оглушенные ужасным обстрелом,
 который они пережили 
Их сознание помутилось, они отвечали совершенно невпопад 


Иводзиму можно было взять голыми руками 


Морские летчики, пережившие чудовищный обстрел, чувствовали себя не лучше.
 Многие также были оглушен. 
и контужены. Нас осталось совсем немного,
 но мы были полны решимости защищать остров от вражеског. 
десанта до последнего человека. Все верили,
 что высадка последует в ближайшие часы, в лучшем случае . 
через пару дней. Из летчиков, оставшихся без самолетов,
 мы сформировали крошечную «роту морской пехоты» 
Наша группа поклялась драться до последней капли крови рядом с пехотинцами.
 Мы получили винтовки . 
патроны и внутренне смирились с тем, что вскоре остров падет 



Да и как мы могли сомневаться в неминуемой гибели? Американцы к этому времени уже наверняка захватил.
 
Сайпан. Они обладали абсолютным господством в воздухе.
 Их военные корабли разгромили наш флот . 
нахально вертелись рядом с Иводзимой.
 Так разве они не сумеют сломить нашу хлипкую оборону" 


Иводзима по радио отчаянно требовала подкреплений из Йокосуки.
 Нам требовались истребители. На. 
требовалось все, что только могло летать! Но Йокосука ничего не могла прислать.
 30 «Зеро», на которых м. 
прилетели на Иводзиму, оказались последними имеющимися истребителями.
 Больше не осталось ни одного 
Верховное командование в Токио охватили паника и замешательство 



Но однажды утром после очередного опустошительного обстрела нас разбудили радостные крики.
 Флот н. 
сумел найти для нас самолеты, но всетаки о нас не забыли.
 На горизонте показались несколько транспортны. 
кораблей, направляющихся к острову. Мы выскочили на берег,
 крича и смеясь от счастья. Фортуна неожиданн. 
улыбнулась нам. Но тут мы увидели столбы огня и воды на месте кораблей.
 Американские подводные лодк. 
караулили возле острова, ожидая именно такой операции 


Последняя катастрофа оказалась решающей. Всем нам стало ясно,
 что мы сможем оказать только символическо. 
сопротивление,
 и американцы буквально через час или два после высадки полностью овладеют Иводзимой 




Буквально все,
 кто тогда находился на этой проклятой богом куче вулканической лавы с горячими серным.
 
источниками, ждали этого. Но мы ошиблись. Кто же мог предвидеть,
 что американцы упустят бесценну. 
возможность захватить остров с минимальными потерями? Мы были абсолютно уверены,
 что жить на. 
осталось лишь несколько дней 


Но американцы так и не появились. Наблюдатели,
 размещенные по всему периметру острова, круглосуточно . 
тревогой осматривали горизонт.
 Но даже со склонов горы Сурибати не был виден флот вторжения. Не ра. 
издерганным и перенервничавшим наблюдателям казалось,
 что вдалеке появились корабли. И тогда колокола 
барабаны, горны поднимали страшный шум. По тревоге мы выскакивали из своих нор,
 готовые сражаться 
хватали винтовки, но... Но ничего не происходило 


В то время мы не знали, что американцы уже повернули к Филиппинам.
 Они вернулись к Иводзиме тольк. 
через 8 месяцев.
 Но за это время командование перебросило на остров дивизию генераллейтенанта Тадамат.
 
Курибаяси, насчитывавшую 17000 солдат, а также почти 6000 моряков.
 Курибаяси превратил Иводзиму . 
мощную крепость, построив множество дотов,
 соорудив разветвленную систему пещер и глубоких тоннелей. Н. 
остров было загнано столько солдат,
 сколько вообще могло разместиться на Иводзиме 


Многие японские военные лидеры позднее заявляли,
 что война кончилась бы гораздо раньше, если б. 
американцы высадились на Иводзиме в июле 1944 года, а не в феврале 1945 года.
 Они считали высадку н. 
Филиппинах крупной и дорогостоящей операцией,
 которую американцы провели успешно, но которая имел. 
мало значения. Она лишь незначительно приблизила поражение Японии,
 которое уже вполне отчетлив. 
вырисовывалось в перспективе 


Долгожданная высадка состоялась 19 февраля 1945 года,
 причем для ее проведения пришлось привлеч. 
огромные силы. Согласно американским отчетам,
 флот вторжения состоял из 495 кораблей, в том числе 1 
авианосцев. По официальным данным,
 в налетах на Иводзиму участвовали 1170 истребителей . 
бомбардировщиков 


На остров были высажены 75144 человека,
 но американцам пришлось выдержать самую жестокую битву за вс. 
время войны на Тихом океане.
 Они потеряли 5324 человека убитыми и около 16000 раненными. Остров бы. 
объявлен полностью захваченным 16 марта,
 когда были уничтожены последние японские защитники 


После нескольких ложных тревог пришла радиограмма из Йокосуки,
 которая удивила нас. Командовани. 
сообщило,
 что все пилоты и командиры авиационных частей должны вернуться в Японию на транспортны.
 
самолетах, которые уже отправлены на остров 


Неожиданное помилование обрадовало летчиков.
 Мы уже приготовились погибнуть в бою, а нам снов. 
даровали жизнь! Мы побросали винтовки и помчались на главную взлетную полосу,
 чтобы вместе . 
механиками и техниками побыстрее засыпать сотни воронок, которые усеяли ее 


Мы даже не могли надеяться на подобное чудо,
 поэтому после разгрома 4 июля и не пытались ремонтироват. 
полосу. Вместе с другими пилотами я превратился в кули. Мы работали до упаду.
 Разумеется, не все были рады 
Коекому предстояло остаться на острове —
 наземному персоналу, пехотинцам. Ни один из них не произнес н. 
слова осуждения, но все было совершенно ясно написано на их лицах 


Ближе к вечеру приземлился первый из транспортных самолетов.
 Это были старые бомбардировщики, которы. 
летели над самой водой,
 чтобы избежать обнаружения радарами американских кораблей, которые вполне могл.
 
находиться гдето рядом.
 Йокосука хотела избежать случайностей. Нам еще крупно повезло, что ни оди. 
«Хеллкэт» не появился, когда садились и взлетали эти самолеты.
 На Иводзиму прибыли 7 двухмоторны. 
бомбардировщиков, чтобы забрать летчиков в Японию 


Но даже теперь дала знать о себе жесткая кастовая система.
 В самом отчаянном положении все равн. 
продолжали проявляться вековые традиции.
 Все эвакуируемые садились в самолеты строго по старшинству 
Никакие другие факторы в расчет не принимались 


Моя группа из 11 уоррентофицеров и рядовых была последней.
 Предстояло вывезти так много офицеров, чт. 
нам просто не осталось места. Мы мрачно проводили взглядами последний самолет,
 поднявшийся в воздух . 
направившийся в сторону Японии 



Глава 2 


Через месяц после возвращения в Йокосуку я был произведен в энсайны.
 После 11 лет военной службы я дости. 
статуса кадрового офицера. Это был настоящий рекорд для японского флота 


Несколько человек,
 которые погибли в сверхмалых подводных лодках при атаке ПирлХарбора,
 получил. 
повышение на 2 звания и перешли в офицеры через 10 лет после начала службы.
 Однако это награждени. 
находилось в соответствии с традициями,
 так как повышение в звании было произведено посмертно. Я бы. 
первым из рядовых японских матросов,
 который сумел получить звание кадрового офицера — живым! — всег. 
через 11 лет 


Меня вместе с Муто перевели в авиаполк «Йокосука».
 Нас не отправили обратно на Иводзиму. Нехватка пилото. 
и самолетов была настолько острой,
 что верховное командование было просто вынуждено оставить остров бе. 
защиты с воздуха 


К этому времени стало ясно,
 что следующую высадку противник произведет на Филиппинах. Поэтому именн. 
туда начали отправлять всю имеющуюся авиацию.
 Мы попрощались с капитаном 2 ранга Накадзимой, когда о. 
улетел, чтобы занять новую должность в Себу 


Мое новое назначение мне исключительно понравилось,
 особенно после жестоких поражений, которые м. 
потерпели на Иводзиме.
 Кроме обязанностей инструктора и обучения молодых пилотов,
 я также стал летчиком 
испытателем 



Верховное командование приказало развернуть массовое производство новых истребителей для замены «Зеро» 

Теперь даже самый тупой штабной офицер не мог отрицать,
 что некогда всемогущий «Зеро» потерял свое жало . 
безнадежно уступает новым истребителям противника.
 На Марианских островах и во время других сражений . 
воздухе Грумман F6F «Хеллкэт» доказал свое полное превосходство над «Зеро» 



С юга Тихого океана приходили тревожные сообщения о новых моделях истребителя Р38 
«Лайтнинг», он. 
значительно превосходили первые, с которыми мы столкнулись в 1942 году.
 С новыми моторами «Лайтнинг. 
заметно улучшил свои качества.
 Если огромный самолет двухбалочной схемы вдруг ввязывался в маневренны. 
бой, качества «Зеро» давали ему решающее преимущество.
 Однако «Лайтнинг» имел огромную скорость 
потрясающие летные характеристики на большой высоте,
 высокую скорость пикирования и высоку. 
скороподъемность, что для пилотов «Зеро» представляло неразрешимую проблему.
 Пилоты Р38,
 летящие н. 
большой высоте, сами выбирали, где и когда они хотят сражаться...
 с катастрофическими для нас результатами 


Не меньше неприятностей доставил истребитель ЧансВоут F4U 
«Корсар». Этот авианосный истребитель . 

характерным крылом «обратная чайка» действовал в основном с береговых аэродромов.
 «Корсар» не облада. 
такой же маневренностью, как «Хеллкэт»,
 но за счет исключительно мощного мотора еще больше превосходи. 
«Зеро» в скорости и при пикировании развивал совершенно немыслимые скорости 


Наши армейские пилоты из Бирмы сообщили,
 что встретили еще один новый вражеский самолет Р5 
«Мустанг», которые еще сильнее превосходил «Зеро».
 «Мустанги» дебютировали в ноябре 1943 года в качеств. 
истребителей сопровождения четырехмоторных «Либерейторов» 


Характеристики новых моделей просто поражали. Армейские пилоты,
 летавшие на истребителях «Хаябуса. 
(«Оскар» в системе классификации союзников),
 абсолютно ничего не могли им противопоставить 


Теперь стало ясно,
 что мы оказались совершенно не готовы противостоять налетам «Сверхкрепостей»,
 которы. 
начали бомбить Кюсю с аэродромов в Китае. Легкие армейские истребители,
 которые пытались их перехватить 
оказались ужасающе неэффективны против тяжелых,
 сильно вооруженных и отлично забронированны. 
бомбардировщиков. Если В17 был грозным противником,
 то В29 оказался просто неодолим 


Теперь, когда американцы захватили Марианские острова,
 они быстро превратили архипелаг в огромну. 
авиабазу. После этого вся Япония попала в пределы досягаемости В29 


Верховное командование поспешно приняло оборонительную концепцию,
 но сделало это с опозданием, к том. 
же концепция оказалась неэффективной.
 Большинство нашей истребительной авиации составляли «Зеро» 
которые отлично подходили для ведения наступательных операций в начале войны.
 Однако они был. 



бесполезны против В29.
 Львиную долю бомбардировочного авиапарка составляли Мицубиси «Бетти», которы. 
также устарели,
 имели малую скорость и скверную привычку при первом же попадании взрываться в воздух.
 
изза отсутствия самозатягивающихся баков 


Потеря Сайпана развеяла иллюзии, на которых до сих пор строились наши планы.
 Верховное командовани. 
занялось лихорадочными поисками новых истребителей,
 которые не имели бы недостатков, присущих «Зеро» 


В сентябре я начал летные испытания двух новых истребителей.
 «Сидэн» («Молния» пояпонски)
 союзник. 
называли «Джордж». Он был спроектирован как перехватчик,
 который должен был превосходить «Хеллкэт». О. 
не имел дальности полета «Зеро» и был тяжелее,
 однако имел более высокую скорость и был вооружен 4–20м. 
пушками 


Сам самолет был построен довольно прочно, и пилот был защищен броней.
 Я обнаружил, что он обладае. 
удивительно хорошей маневренностью для своего веса.
 Это объяснялось отчасти автоматическими закрылками 
К несчастью, «Сидэн» был сложен в управлении,
 и от пилота требовалось высокое мастерство, чтоб. 
справиться с ним.
 А у нас большинство пилотов к этому времени не обладали требуемым опытом,
 чтобы вест. 
«Сидэн» в бой. Они гибли еще во время ознакомительных полетов 


«Райдэн» («Удар молнии» пояпонски)
 союзники назвали «Джек». Он был специально спроектирован дл. 
борьбы с тяжелыми бомбардировщиками, вроде В29.
 В этой роли он был просто превосходен, и многие пилот. 
сравнивали его с великим немецким истребителем FW190.
 4–20мм пушки давали 
«Райдэну» хороший шан. 
справиться с бомбардировщиком,
 и его скорость — более 400 миль/час — в то время была необычайно высокой 

При этом даже с тяжелым вооружением и толстой броней «Райдэн» имел более высокую скороподъемность,
 че. 
«Зеро» 


Он отлично подходил для борьбы с бомбардировщиками, но, как и «Сидэн»,
 был слишком сложен в управлении 
Так как упор делался на скорость и мощь вооружения,
 самолет плохо повиновался рулям. По сравнению с «Зеро. 
он летал, точно грузовик. Мы понесли большие потери во время учебных полетов.
 Позднее, когда над Японие. 
появились «Хеллкэты» и «Мустанги»,
 в схватках с ними болезненно сказалась плохая маневренность «Райдэна» 


Более того, производство новых самолетов разворачивалось мучительно медленно.
 Несмотря на множеств. 
приказов верховного командования,
 «Зеро» так и остался нашим основным истребителем 



Работа в качестве летчикаиспытателя дала мне возможность еще раз повидаться со своей семьей.

 Както . 
воскресенье утром я отправился из Йокосуки в дом дяди,
 для чего пришлось проехать через весь Токио 


За время моего отсутствия город изменился еще раз, причем в худшую сторону.
 Хотя после налета Дулитла . 
1942 году Токио не подвергался никаким бомбардировкам,
 город стал тусклым и безжизненным. Большинств. 
магазинов закрылось, их витрины опустели.
 Что это означало — было совершенно понятно. Продавать был. 
нечего, а владельцы и продавцы очутились на военных заводах.
 Те несколько магазинов, которые еще работали 
разительно отличались от самих себя год назад. Ассортимент резко сократился,
 а продававшиеся товары был. 
грубыми эрзацами. Блокада, которую установили союзники вокруг Японии,
 серьезно ударила по национально. 
экономике 


Очень часто я видел официальные подрывные команды,
 которые разрушали здания и дома. Сотни люде. 
взрывали и ломали жилища, чтобы создать пустые пространства,
 которые помешают пожарам распространятьс. 
в сердце города. Япония уже начала готовиться к предстоящим бомбардировкам 


Я раньше видел бомбардировки.
 И для меня действия подрывных команд казались жалкой попыткой отвратит. 
неизбежное, бессмысленной тратой сил и времени,
 которая ничего не даст при массированном использовани. 
зажигательных бомб.
 Деревянные домики и здания в Токио будут вспыхивать не хуже спичек 


Большинство людей на улицах теперь носили безликие костюмы,
 напоминающие военную форму. Ни разу мн. 
не удалось заметить женщину в красочном выходном кимоно, столь любимом до войны.
 Вместо этого он. 
носили черные блузы и неописуемые бесцветные штаны 


Почти на всех углах стояли длинные очереди женщин и детей,
 терпеливо дожидавшихся свои. 
продовольственных пайков. Нехватка всего и вся бросалась в глаза.
 Лица стали худыми и бледными, чт. 
говорило о том, что гражданское население теперь питается жалкими эрзацами 



Глава 3 


27 октября, через 10 дней после того,
 как первый американский солдат высадился на Филиппинах 
Императорская ставка выпустила следующее историческое коммюнике 


«25 октября 1944 года в 10.45 в 30 милях на юговосток от острова Сулауан,
 Филиппины, отряд «Сикисима. 

Корпуса специальных атак камикадзэ сумел произвести внезапную атаку против вражеского оперативног.
 
соединения, включающего 4 авианосца.
 2 самолета специальных атак вместе спикировали на один авианосец 
вызвав большие пожары и взрывы, что, вероятно, привело к гибели корабля.
 Третий самолет спикировал н. 
другой авианосец, вызвав огромный пожар.
 Четвертый самолет спикировал на крейсер, вызвав ужасный взрыв 
вскоре после которого корабль затонул» 


Таким было громогласное появление камикадзэ.
 Первой самоубийственной операцией командовал лейтенан. 
Юкио Секи, который вылетел во главе 5 «Зеро», каждый из которых нес 250кг бомбу.

 Сам Секи был пилотом 
бомбардировщиком, который имел менее 300 часов налета.
 Остальные пилоты были ничуть не опытнее. Однак. 
из всей пятерки только один самолет промахнулся по цели 


Пилотовкамикадзэ сопровождали 4 истребителя 
«Зеро». Позднее я узнал, что группой сопровождени. 
командовал мой друг Хироёси Нисидзава,
 который к этому времени стал уоррентофицером.
 Нисидзава умел. 

уклонился от столкновения с более чем 20 «Хеллкэтами» и провел свои 9 самолетов сквозь сильную грозу .
 
вражескому флоту 


После того как 5 камикадзэ спикировали на цель,
 Нисидзава благополучно вернул свое звено прикрытия н. 
авиабазу Мабалакат на острове Себу и доложил о потрясающем успехе операции 


Буквально все морские летчики начали говорить об этой беспрецедентной атаке.
 В ходе ее были получен. 
невероятные, которые резко отличались от катастрофического провала на Иводзиме.
 Как летчикистребитель,
 . 
никогда не одобрял самоубийственных атак, однако нельзя было отрицать,
 что американский флот у Филиппи. 
получил сильнейший удар. Даже я был вынужден признать,
 что таранные атаки стали нашим единственны. 
средством борьбы с американскими кораблями 


С этого дня слово «камикадзэ» приобрело совершенно новое значение. Мы знали,
 что каждый раз, когд. 
самолеты камикадзэ отрываются от земли, наши летчики идут на смерть.
 Многие из них так и не долетели д. 
цели. Их сбивали вражеские перехватчики,
 их уничтожал шквал зенитного огня с американских кораблей 


Но те, кто прорвался сквозь все преграды,
 пикировал с неба подобно ангелу мщения. Иногда у самолета был. 
оторваны крылья, иногда он был весь охвачен пламенем,
 и все равно они таранили цель. Один за другим 
иногда парами, часто шестерками и даже десятками,
 они в последний раз с ревом проносились по взлетно. 
полосе и улетали к своей цели 


Камикадзэ придали нам новую силу. Их эффективность была совершенно очевидной.
 Вражеские военны. 
корабли и транспорты,
 до сих пор неуязвимые для наших атак изза своей колоссальной огневой мощи,
 тепер. 
превращались в пылающие костры, оглашаемые истошными криками людей.
 Камикадзэ вспарывали авианосц. 
от носа до кормы, потопив их больше, чем все наши остальные системы оружия.
 Они раскалывали на куск. 
крейсера и эсминцы, беря с противника страшную плату 


Противнику казалось, что наши люди совершают самоубийство,
 что они бесполезно отдают свои жизни 
Вероятно,
 американцы и другие жители стран Запада так до конца и не сумеют понять: наши люди не считали 

что они бесполезно отдают свои жизни. Более того,
 началось массовое вступление добровольцев в корпу. 
камикадзэ 


Это не было самоубийство! Эти люди, молодые и старые, погибали не напрасно.
 Каждый самолет, которы. 
врезался во вражеский корабль, был ударом в защиту нашей страны. Каждая бомба,
 которую камикадз. 
доставлял в топливные цистерны гигантского авианосца,
 означала гибель множества людей и уничтожени. 
множества самолетов, которые уже никогда не смогут бомбить нашу родину 


Эти люди имели веру.
 Они верили в Японию и наносили удар ради нее своими жизнями. Это была дешева. 
цена: жизнь одного человека за жизни сотен или даже тысяч.
 Наша страна больше не могла поддерживать сво. 



силу обычными атаками. Мы больше просто не обладали достаточной для этого мощью.
 И люди, каждый из них 
совсем не умирали. Их душа возрождалась заново 


Но, как это уже было не раз, всё это было слишком мало и слишком поздно.
 Даже огромные потери, которы. 
наносили камикадзэ, не могли остановить чудовищную мощь, собранную американцами.
 У них было слишко. 
много кораблей, самолетов, пушек и людей 


Вероятно, наши летчики, поднимавшиеся в небо в последний раз, сознавали это.
 Трудно поверить, что те люди 
которые летели в качестве камикадзэ,
 не осознавали безнадежности военного положения Японии 


Однако они не размышляли и не колебались.
 Они поднимали в воздух свои нагруженные бомбами самолеты . 
умирали за свою страну 


Но были и другие события, которые имели зловещее значение для нашего народа 


1 ноября 1944 года впервые над Токио пролетел огромный бомбардировщик В29,
 стартовавший с новой баз. 
на Сайпане. В этот ужасный момент население столицы поняло,
 что теперь оно находится в руках противника 
Было совершенно ясно, что этот бомбардировщик — не более чем разведчик,
 однако он прокладывает пут. 
другим, которые появятся вскоре. «Сверхкрепость» лениво кружила над Токио,
 а перехватчики армии и флот. 
отчаянно пытались набрать высоту, чтобы атаковать ее.
 Однако они так и не сумели приблизиться . 
американскому самолету на расстояние выстрела 


5 ноября, а потом и 7 ноября В29 с Сайпана снова посетили Японию.
 Снова и снова наши истребител. 
поднимались в воздух, пытаясь набрать ту высоту,
 на которой летел американский самолет. Высше. 
командование задыхалось от гнева и проклинало пилотов за то,
 что они действуют слишком неуклюже 
Генералы вопили: «Один самолет! Один самолет, а вы ничего не можете сделать!. 


Они просто не понимали трудности,
 связанные с попытками перехватить «Сверхкрепость» на такой высоте 
Прежде всего, наши истребители не имели достаточной скороподъемности,
 чтобы набрать 30000 футов за т. 
несколько минут,
 которые пройдут с момента объявления воздушной тревоги до исчезновени. 
бомбардировщика. Даже если они успевали набрать высоту 6 миль,
 наши пилоты сомневались, что смогу. 
перехватить В29,
 имевший потрясающую скорость 


В декабре противник нанес давно ожидавшийся удар. Токио, Осака, Нагоя,
 Иокогама и другие крупные город. 
нашей страны заполыхали под ударами многочисленных волн бомбардировщиков.
 Особое внимание противни. 
уделял авиастроительным заводам, уничтожая их один за другим.
 И очень часто производство новы. 
истребителей останавливалось, не успев начаться.
 Становилось все труднее находить запасные части к старым 



История чудовищных налетов на города Японии с использованием зажигательных бомб описана в мельчайши.
 
деталях, она хорошо известна всему миру 


«Сверхкрепости» прилетали по ночам,
 и большинство японских пилотов беспомощно сидели на земле 
проклиная нехватку ночных истребителей и свою неподготовленность к ночным боям.
 Исключая нескольк. 
истребителей, которые могли лишь побеспокоить ночных налетчиков,
 вражеским самолетам мог помешат. 
только зенитный огонь 


Мы проигрывали повсюду. Мы повсюду были вынуждены отступать.
 Наши авиационные части был. 
перемолоты в порошок. Самолеты падали на землю целыми стаями,
 пилоты гибли уже не по одиночке, . 
десятками. К середине января мы оказались неспособны далее защищать Филиппины.
 Мы потеряли буквальн. 
все самолеты, находившиеся на архипелаге.
 Они были либо сбиты в воздухе американскими истребителями 
либо сожжены на земле, либо погибли в ходе специальных атак,
 которые продолжались, пока у нас ещ. 
оставались самолеты 


Но теперь нас уже не интересовала оборона Филиппин,
 перед нами встал вопрос защиты самой Японии. М. 
знали,
 что В29 при всей их ужасающей способности уничтожать целые города были еще не последней угрозой 

Вскоре появятся новые самолеты, причем в огромных количествах 



20 января Императорский Флот сформировал новый истребительный полк — последний за войну — в Мацуям.
 
на острове Сикоку. Когда я был переведен на новую авиабазу,
 то встретил там капитана 2 ранга Накадзиму 
назначенного заместителем командира.
 Он покинул Филиппины вместе с 50 летчикамиистребителями,
 чтоб. 



Глава 3 


В марте 1945 года произошла неслыханная вещь.
 Впервые в истории японский флот отступил от неписано. 
традиции, и в приказе была объявлена благодарность двум летчикамистребителям.
 Только совершенн. 

критическая военная ситуация могла подтолкнуть императорскую ставку на такой шаг.
 Благодарность был. 
объявлена морскому летчику 1 класса Сойти Сугита и мне.
 Мы оба служили в авиаполку «Мацуяма», и таки. 
способом командование намеревалось поднять моральный дух летчиков 


Сугита, которому исполнилось 24 года, был блестящим пилотом. Он воевал,
 в основном, на Труке и н. 
Филиппинах и претендовал на уничтожение примерно 120 вражеских самолетов.
 20 января 1945 года о. 
вернулся в Японию 


Однако эта цифра представляется значительно завышенной, поэтому лично я считаю,
 что он одержал около 8 
побед. Сугита рассказал мне,
 что многие его победы должны считаться «вероятными» и не были подтверждены 
так как боевая обстановка не позволяла провести тщательную проверку.
 Большинство столкновени. 
происходило, когда Сугита защищался от многочисленных вражеских истребителей,
 поэтому он не име. 
возможности проследить, куда именно упал подбитый самолет,
 сгорел ли он в воздухе, или пилот выпрыгнул . 
парашютом. В то время мы не имели фотопулеметов, что серьезно мешало пилотам,
 которые хотели получит. 
доказательства уничтожения цели 


Когда страна выигрывает войну, принимаются все меры,
 чтобы проверять и перепроверять заявления пилотов 
как делалось у нас во время первых боев в долине Морсби.
 Но когда ситуация ухудшается, и война в воздух. 
превращается в оборону против превосходящих сил противника,
 точность донесений неизбежно страдает 
Однако никто не думал оспаривать великолепное летное мастерство Сугиты.
 Проследив за ним в бою, я прише. 
к убеждению, что он может считаться равным такому асу, как Нисидзава,
 а может быть, и превосходит его 


Сугита продемонстрировал свое великолепное мастерство самым эффектным образом,
 когда 19 марта пол. 

«Мацуяма» перехватил вражеские авианосные истребители во время налета на военноморскую базу Куре 


Перед этим налетом Япония уже несколько раз подвергалась ударам авианосных самолетов,
 и каждый раз он. 
не встречали никакого сопротивления 


Но в этот день все сложилось иначе,
 хотя сначала американские пилоты об этом не подозревали. Радисты . 
Мацуяме внимательно слушали переговоры вражеских пилотов,
 которые приближались с юга. Можно был. 
подумать, что они находятся в 1000 миль от зоны военных действий,
 так как они открыто обсуждали тактик. 
атаки и свой строй 


В Мацуяме имелись около 40 истребителей,
 и все они немедленно были подняты в воздух. «Сидэны» должн. 
были пройти крещение огнем именно в составе нашего полка.
 Они начали описывать широкие круги, держас. 
чуть выше той высоты, на которой собирались лететь американцы. 60 пилотов,
 в том числе и я сам, остались н. 
земле, потому что не хватало самолетов. Я имел великолепный обзор,
 находясь на башне управления полетами 
с которой в бинокль видел все самолеты 


Бой начался в тот момент, когда «Хеллкэты» показались рядом с аэродромом.
 2 звена «Сидэнов», которые имел. 
преимущество в высоте около 1500 футов, спикировали на них. Сугита летел вниз,
 словно камень. Выходя и. 
пике, он развернулся и всадил в «Хеллкэт» очередь.
 4 пушки сразу доказали свою эффективность. Из мотор. 
истребителя полыхнул огонь, и он задергался, явно потеряв управление.
 Сугита отвернул в сторону . 
устремился на второй «Хеллкэт», обстреляв фюзеляж и кабину.
 Американский истребитель закувыркался . 
рухнул в море. Теперь уже третий истребитель мчался на Сугиту.
 Но наш пилот не дал ему ни малейшего шанса 
Его истребитель бросился вверх,
 перевернулся через крыло и выполнил изящную дугу на пикировании 
«Хеллкэт» просто разлетелся на куски 


Истребитель Сугиты помчался дальше, направляясь к тому месту,
 где кипела основная схватка. Это был. 
потрясающее зрелище. Все на земле смеялись и кричали,
 когда «Хеллкэты» один за другим падали вниз 
Вернулись старые времена! «Хеллкэты» сражались за свою жизнь. Судя по всему,
 появление истребителе. 
«Сидэн», которые были значительно быстроходнее «Хеллкэтов»,
 имели более высокую скороподъемность . 
огневую мощь, которые пилотировались лучшими летчиками Японии,
 стало для вражеских пилотов полно. 
неожиданностью 



Через час торжествующий Сугита вернулся на аэродром,
 всячески восхваляя свой новый самолет. Он заявил, чт. 

наверняка сбил 4 вражеских самолета (это подтвердили другие пилоты) и еще 3 вероятно сбил.
 Сугит. 
безостановочно расхваливал «Сидэн». Он говорил,
 что если бы не кончились боеприпасы, то наверняка сбил б. 
еще несколько самолетов 


Но успех авиаполка «Мацуяма» оказался всего лишь искрой во мраке.
 Больше нигде над всей Японией наш. 
летчики не сумели одержать победу. «Хеллкэты» сметали все на своем пути,
 и наши успехи оказалис. 
единственными потерями, которые понесли американцы.
 Позднее мы получили копии американских донесени. 
об этом бое,
 в которых с удивлением отмечались высокие летные характеристики истребителя «Сидэн» 


Американские пилоты были потрясены способностью нового самолета выдерживать серьезные повреждения о.
 
огня тяжелых пулеметов «Хеллкэтов» 


Однако буквально в течение месяца наш полк получил несколько болезненных ударов,
 граничащих . 
катастрофой. Погиб величайший из японских асов Сойти Сугита.
 Авиаполк «Мацуяма» был переброшен . 
Каною на юг Кюсю, чтобы бороться с американскими самолетами,
 поддерживавшими высадку на Окинаву. 1 

апреля совершенно внезапно большая группа вражеских истребителей атаковала наш аэродром.
 Мы заметили и. 
на высоте 12000 футов, когда они уже начали пикировать. Нас застигли врасплох.
 Очевидно, вражески. 
«Корсары» и «Хеллкэты» прилетели с авианосцев, действующих в районе Окинавы.
 В Каное не было радара 
поэтому противник уже начал атаку, когда прозвучала воздушная тревога 


Над командным пунктом трепетал на ветру флаг,
 означавший: «Взлететь и сражаться». Несколько пилото. 
побежали к самолетам, но капитан 1 ранга Гэнда заорал,
 чтобы они прятались в укрытия. Было уже явно поздн. 
пытаться взлететь 


Но его приказ не услышали 3 человека: Сугита, Сёдзи Мацумара и еще один пилот.
 Они заметили вражески. 
самолеты еще до того, как была объявлена тревога,
 и бросились к своим истребителям. Хотя «Хеллкэты» . 
«Корсары» уже проносились над аэродромом,
 Сугита со своим ведомым и Мацумара начали выруливать н. 
взлет. 2 вражеских истребителя пристроились прямо за ними.
 Ведомый Сугиты погиб первым. Колеса «Сидэна. 
едва оторвались от земли, как «Корсар» выпустил по нему длинную очередь.
 «Сидэн» бросило в сторону по. 
ударом струи тяжелых пуль, он перевернулся через крыло,
 врезался в землю и взорвался со страшным грохотом 


Через несколько секунд в атаку вышел второй американский истребитель.
 Его трассы распороли воздух. Я . 
ужасом следил, как пули взбивают пыль, продвигаясь поперек взлетной полосы,
 и настигают истребител. 
Сугиты, который бежал по ней. У Сугиты не было вообще никаких шансов,
 так как он даже не оторвался о. 
земли 


В следующее мгновение вражеская очередь попала в бак «Сидэна»,
 и истребитель взорвался, превратившись . 
огненный шар. Пламя и дым окутали все еще двигающийся самолет,
 но в кабине никто не шевелился. Я не вери. 
своим глазам. Величайший японский пилот, сбивший несколько десятков самолетов,
 погиб у меня на глазах 


Уничтожение самолета Сугиты спасло жизнь Мацумаре. Густое облако дыма,
 которое тащилось за горящи. 
истребителем, окутало самолет Мацумары и укрыло его от противника.
 (Сегодня Сёдзи Мацумара летает н. 
реактивном истребителе F86 
«Сейбр» в новых японских ВВС. Он закончил войну, имея на своем счету  
сбитых «Корсаров» и «Хеллкэтов». 


Это были ужасные дни.
 Лучшие асы Японии гибли один за другим под огнем американских пулеметов.
 Через  
месяца после Сугиты встретил свою смерть Кинсукэ Муто,
 который сражался вместе со мной на Иводзиме 
Муто одержал в воздухе 35 побед.
 Лучше всего его талант и бесстрашие характеризует то, что ему официальн. 
засчитали 4 сбитых В29 


Муто блестяще воевал весной 1945 года, когда находился в Йокосуке.
 26 февраля стало его звездным днем, когд. 
он на устаревшем «Зеро» атаковал 12 «Корсаров», обстреливавших Токио.
 Муто взлетел с авиабазы Ацуги . 
сразу врезался во вражеский строй.
 Изумленные американские пилоты шарахнулись в разные стороны о. 
одиночного «Зеро». 2 «Корсара» рухнули на землю, охваченные пламенем,
 прежде чем враги начали охоту з. 
Муто. В жестокой, почти невероятной схватке,
 которая происходила над Ацуги и Йокосукой, Муто запута. 
противников фантастическим исполнением фигур высшего пилотажа.
 Несмотря на свои отчаянные усилия 
«Корсары» не сумели поймать японский истребитель на прицелы. Постоянно атакуя,
 едва не тараня врага, Мут. 
заставил «Корсары» думать о собственной шкуре, а не о победе.
 Он сумел сбить еще 2 самолета. Наконец у нег. 



Глава 3 


Наше возвращение в Йокосуку превратилось в утомительную,
 бессонную поездку на поезд. 
продолжительностью 40 часов. Мы останавливались, наверное, раз 20,
 чтобы выждать на окраинах городов 

которые в это время подвергались налету вражеских истребителей и бомбардировщиков.
 Напряжени. 
утомительной поездки сказалось на Хацуо, которая заметно устала.
 Но поезд и дальше тащился мучительн. 
медленно. Она не жаловалась,
 а только сдержанно улыбалась в ответ на мои встревоженные взгляды. Усталы. 
шепотом она уверяла меня, что все в порядке 


Нас поражали руины и бесформенные развалины,
 которые виднелись буквально в каждом городе, через которы. 
мы проезжали. Вокруг каждого вокзала лежали огромные пустыри,
 черные и обгорелые — результат широког. 
применения американцами зажигательных бомб.
 Каждый из этих городов превратился в груды пепла. Вете. 
поднимал серые вихри и смешивал их с пылью, наполняя воздух горькой смесью.
 Каждый раз, когда м. 
выезжали из города, то вздыхали с облегчением.
 Но уже на следующей станции мы видели то же самое. Наш. 
страна превращалась в развалины, и мне, как пилоту, было совершенно ясно,
 что мы почти ничего не сможе. 
сделать, чтобы помешать этому опустошению продолжаться и далее 


К моему удивлению, большая военноморская база и порт Йокосука была цела.
 По какойто неизвестно. 
причине американцы щадили этот город,
 хотя бомбардировщики В29 уже сожгли более 140 провинциальны. 
центров, многие из которых имели гораздо меньшее значение,
 чем эта морская крепость. Вероятно, эт. 
происходило потому,
 что в Йокосуке не осталось ни одного из огромных линкоров или авианосцев,
 которы. 
постарались укрыть от вражеских бомб. Я видел только маленькие катера,
 которые метались по гавани 
выписывая замысловатые петли. Моряки проводили специальную подготовку.
 Они ожидали решающего дня 
когда противник высадится на нашу территорию.
 Это был морской аналог наших камикадзэ. Маленькие катер. 
были набиты взрывчаткой,
 и экипаж должен был направить суденышко на вражеский транспорт и протаранит. 
его. Снова за это приходилось платить.
 Но сколько человек погибнет на американском транспорте, если 2 или  
взрывающихся катера ударят в борта вражеского судна" 



Флот предоставил нам отдельный маленький домик из 3 комнат рядом с аэродромом Оппама в северной част.
 
Йокосуки. Наша жизнь была совсем нелегкой,
 и Хацуо старалась из выдаваемого скудного пайка приготовит. 
хоть чтото,
 похожее на еду 


Огромные склады в Йокосуке были совершенно пусты,
 военные вымели оттуда все под метлу. Паек офицеров . 
рядовых перестал различаться, теперь они питались одинаково скверно.
 Нам выдавали ровно столько, чтобы м. 
не умерли с голода. Все магазины и лавочки закрылись изза отсутствия товаров 


Большинство городских учреждений было давно закрыто.
 Хотя Йокосука не подвергалась бомбардировкам 
уничтожившим остальные наши города,
 она все равно стала мрачной и почти безжизненной. Немноги. 
прохожие, которых еще можно было встретить на улицах,
 были голодными и оборванными 


Все больше бомбардировщиков В29 участвовало в налетах,
 они сбрасывали все больше бомб. Эти налет. 
казались нам еще большим несчастьем, чем даже возможная высадка американцев.
 С неба на наши город. 
сыпались буквально миллионы зажигательных бомб. Они вызывали такие пожары,
 подобных которым никто . 
никогда не видел 


Вся Япония была потрясена налетом на Токио, который был проведен ночью 10 марта.
 Дотла выгорели более 1 
квадратных миль города, превратившиеся в черную пустыню.
 В городе начался огненный шторм, в которо. 
погибли более 130000 человек 



Сначала ответственность за перехват этих огромных бомбардировщиков возложили на армию.
 Но армейски. 
истребители совершенно ничего не смогли добиться.
 После серии дорогостоящих и провальных попыто. 

остановить «Сверхкрепости» армия перестала даже пытаться это сделать и отвела потрепанные эскадриль.
 
зализывать раны. В29 безнаказанно хозяйничали в небе,
 тогда как армейские самолеты были выведены . 
резерв. Механики хлопотали над истребителями и бомбардировщиками,
 стараясь привести их в относительн. 
нормальное состояние, чтобы нанести удар в тот день,
 когда американцы начнут высаживать десант 


Теперь вся ответственность за защиту родины была полностью возложена на флот.
 Каждый день наш. 
истребители поднимались в воздух, чтобы сразиться с В29,
 и каждый день они добивались слишком маленьки. 



успехов. Наши летчики делали все возможное,
 но справиться со «Сверхкрепостями» не могли. С аэродром. 
Ацуги, расположенного вблизи Йокосуки, взлетали истребители «Райдэн»,
 которые ежедневно перехватывал. 
В29.

 На короткий период нашим летчикам удалось развеять миф о неуязвимости «Сверхкрепостей».
 4 пушк. 
«Райдэна» и его огромная скорость ненадолго возродили надежды,
 так как удалось сбить нескольк. 
бомбардировщиков 



Но противник не замедлил с ответом и начал посылать вместе с бомбардировщиками во время дневных налето.
 
на Японию орды «Мустангов».
 Эти скоростные истребители яростно нападали на наши истребители . 
наносили им колоссальные потери.
 Если «Райдэн» вполне мог справиться со «Сверхкрепостью», то проти. 
более скоростного и маневренного «Мустанга» он был беспомощен.
 Почти каждый день наши истребител. 
падали на землю, охваченные пламенем, простреленные вдоль и поперек 


В этой чудовищной бойне мог уцелеть только выдающийся пилот,
 обладающий исключительным летны. 
мастерством. Именно таким был лейтенант Теимей Акамацу,
 который отличался от остальных пилотов, как неб. 
от земли. Он был единственным японским морским летчиком,
 который в открытую плевал на все положения . 
ограничения уставов. Это был типичный герой приключенческих книжек, нахальный,
 крепко сложенный 
шумный и всегда веселый. Акамацу начал военную службу за 10 лет до меня,
 но не сумел продвинуться п. 
служебной лестнице, как это сделали другие летчики.
 Он был совершенно неуправляемым на земле . 
подлинным гением в воздухе.
 Флот терпел его только ради этих совершенно исключительных способностей 


Акамацу шокировал старших офицеров своим поведением. Вместо того,
 чтобы посещать инструктаж и стоять . 
строю вместе с другими офицерами, он предпочитал проводить время в борделях,
 откуда его вытаскивал. 
посыльные. Часто Акамацу приезжал на аэродром на старом автомобиле,
 управляя им одной рукой. В другой о. 
держал бутылку и отхлебывал прямо из горлышка. Подъезжая к самолету,
 уже прогретому механиками, он дави. 
на клаксон. Буквально через секунду он уже сидел в кабине самолета,
 захлопнув фонарь. Он был одинаков. 
необузданным и на земле, и в небе. Но Акамацу был единственным пилотом,
 который мог успешно вести бой . 
«Мустангами» и «Хеллкэтами» и одерживать при этом победы. Летая на «Райдэне»,
 Акамацу сбил не мене. 
десятка этих великолепных истребителей,
 что для остальных пилотов было просто невозможным. Акамац. 
повезло в том,
 что по крайней мере 8 из этих побед были подтверждены другими летчиками 


До сих пор никто не может сказать, сколько самолетов сбил Акамацу.
 Он непрерывно сражался в течение 6 лет 
начав в Китае, где уничтожил несколько вражеских истребителей.
 Затем он продолжил карьеру на Тихом океане 
где воевал практически повсюду. Часто он возвращался на базу на самолете,
 превращенном в решето, но пр. 
этом неизменно весело смеялся 


Даже сам Акамацу не знал, сколько самолетов он уничтожил.
 Когда он напивался вдрызг, то начинал стучат. 
кулаком по столу и кричать, что сбил не меньше 350 американских самолетов.
 Но в трезвом виде он такого н. 
говорил. Остальные пилоты, которые сражались рядом с ним, утверждали,
 что он сбил около 50 самолетов 


Я часто видел, как Акамацу садился в Оппаме,
 потому что у него не хватало топлива, чтобы дотянуть до Ацуги 
Мы все с удовольствием следили, как он вылезал из кабины,
 обнюхивал пулевые пробоины в своем истребител. 
и при этом широко улыбался.
 Он мог крикнуть мне и поднять вверх руку с вытянутыми пальцами, чтоб. 
показать, сколько самолетов он сбил сегодня 


Не раз Акамацу взлетал в составе группы из 5 или 8 истребителей,
 но при этом оставался единственны. 
уцелевших после боя. «Мустанги» были его любимой добычей,
 и он уважал американских пилотов. Акамац. 
неоднократно ругал тех, кто отправлял неопытных пилотов летать на «Райдэнах».
 Они едва могли удержать . 
воздухе этот самолет, не говоря уже о том, чтобы драться 


Акамацу дожил до конца войны. Сейчас он владеет маленьким ресторанчиком в Коти,
 своем родном городке н. 
острове Сикоку 


Авиабаза Оппама служила, в основном, в качестве испытательного аэродрома,
 куда пилоты пригоняли новы. 
истребители для летных испытаний. Долгое время мне не разрешали сражаться,
 так как командование считало 
что мой огромный опыт может быть полезнее при испытании новых самолетов.
 Однако я понял, что раньш. 
или позже снова начну воевать. Когда появится флот вторжения, каждый самолет,
 который способен поднятьс. 
в воздух, каждый пилот, умеющий летать, будут брошены в бой 



В июне я получил приказ отправиться в Нагою для испытаний нового истребителя «Рэппу».
 Об этом самолет. 



Примечани. 


{1}  Откровенная ложь.
 Имджинская война (1592–1598) завершилась разгромом японцев и их бегством и. 
Кореи. Прим. пер 


{2}  Трудно переводить китайские названия с английского.
 Авторы называют этот город Kuikiang, но . 
помощью карты в мемуарах генерала Ченнолта удалось установить,
 что речь идет о Цзюцзяне в провинци. 
Цзянсин. Прим. пер