в Аугусту. Моккагатта так описывает в свойственном ему лаконичном стиле новую 
попытку: 

"Аугуста, 23 июня 1941 года. Прибыл сюда после двух дней, проведенных в Риме. В 
кармане у меня приказ на операцию против Мальты. Может быть, на этот раз 
удастся; 27-е или самое позднее 28-е - будет днем наших действий. 

24 июня. Сегодня утром в 4 часа последнее испытание катеров по форсированию 
препятствий. В 6 час. общее испытание по буксировке в море. 

26 июня. Сегодня ночью провели у Мальты успешную разведку. При свете более 30 
прожекторов, включенных в связи с воздушным нападением, можно было наблюдать 
берег, к которому я подошел на расстояние меньше 3000 м; мы могли различать 
здания. Водители катеров, которых я брал с собой для ознакомления с берегом, 
вернулись назад удовлетворенными. Завтра вечером начнем действовать. 

28 июня. Вчера вечером вышел из Аугусты со своей группой участников операции 
против Мальты, но свежая погода (сильный юго-восточный ветер) причиняет 
беспокойство; катера получают повреждения, что заставляет меня терять время. 
Один из катеров тонет. Продолжаю поход, но после того как я получил донесение 
еще о двух случаях аварии, поворачиваю обратно и возвращаюсь в Аугусту. Неудача.
 Завтра выход повторится. Моя воля непреклонна... 

30 июня. Горькое, страшное разочарование! В 15 час. находился в море со всей 
группой. Иду под вспомогательными двигателями, скорость хода 6 миль в час, 
слабый юго-восточный ветер. Кажется, плавание начинается хорошо, но в 16 час. 
вынужден остановить всех, так как один буксируемый катер МТМ дал течь и может 
затонуть. Проверив на месте и не желая терять времени, беру на буксир другой 
катер, а поврежденный приказываю отбуксировать обратно в Аугусту. Опять ложусь 
на прежний курс. У мыса Мурро-ди-Порко юго-восточный ветер крепчает. Уверен что 
все мои подчиненные не считают возможным продолжать переход. Но я убежден, что 
на заходе солнца ветер должен стихнуть, и поэтому до 20 час. следую в том же 
направлении. Я был прав: ветер постепенно стих, волнение уменьшилось. В 20 час. 
10 мин. я останавливаю всю группу для приведения в порядок катеров. Приказываю 
откачать воду и проверить моторы, а затем снова беру курс на Мальту. На море 
штиль. Теперь я убежден в успешном исходе. Но в самом начале движения еще один 
катер теряет буксир, а мотор его не заводится. Посылаю к нему на борт лучших 
механиков, но теряю час времени, а мотор завести так и не удается. Это 
неприятно, так как этот катер имеет задачу прорвать заграждения. В 22 часа 
решаю следовать дальше без него. Джоббе высказывает мне совершенно 
противоположное мнение. Через 5 мин. останавливается из-за неполадок с мотором 
один буксирный катер, что приводит к потере еще 20 мин. На этом я сдаюсь, так 
как катера подошли бы к Мальте слишком поздно, т.е. на рассвете, когда уже нет 
никакой возможности действовать внезапно. Ложусь на обратный курс и направляюсь 
к Аугусте. Два с половиной часа идем без всяких приключений. В 1 час 30 мин. 
ночи я в порту. Смешная деталь: один водитель катера МТМ заснул и не заметил, 
как мы легли на обратный курс. Когда мы остановились, то, увидя вблизи берег, 
он приготовился к атаке, считая, что находится у Мальты. Это был Карабелли - 
славный парень, прекрасный офицер и первоклассный водитель штурмовых средств". 

Так неудачно закончилась вторая попытка атаковать Мальту. И на этот раз 
упорство и настойчивость людей не смогли преодолеть естественные трудности 
этого предприятия. Но это не обескуражило нас. Операция была отложена до июля. 
Такие отсрочки вызывались причинами, которые, как это видно из слов Моккагатта, 
имели очень серьезные последствия. 

Как известно, предыдущие планы операции предусматривали использование только 
катеров типа МТМ, а отсрочка операции еще на месяц позволила Тезеи добиться 
принятия его предложения. Он утверждал, что в атаке Мальты должны принимать 
участие также и управляемые торпеды и с ними, конечно, он сам. 

Идея применения такого различного по характеристике и использованию оружия при 
взаимном сопровождении и поддержке была с чисто технической точки зрения весьма 
смелой. Благородная настойчивость, с какой Тезеи дрался за право его личного 
участия в операции, представляла собой по существу форму самоубийства. 

Зная Тезеи, его взгляды, силу его характера, зная то, что умереть при 
проведении операции, и в особенности у Мальты, для него означало выполнить свой 
долг, я пришел к заключению, что настойчивость Тезеи - это следствие твердого 
решения, принятого им. Тезеи уже в своей предыдущей боевой деятельности сделал 
все, что было в человеческих силах. Будучи участником первой операции против 
Александрии, он в течение 20 час. напрягал свои силы, пытаясь спасти оставшихся 
в живых на подводной лодке "Ириде". Дальнейшая служба с частым перенапряжением 
сил отразилась на состоянии его здоровья, вызвав в конце концов ослабление 
сердечной деятельности, на которое уже оказали свое влияние длительные 
пребывания под водой при тренировках и во время испытаний легководолазного 
снаряжения. Тезеи добровольно участвовал во втором походе "Шире" к Гибралтару. 
По возвращении из этого похода он был подвергнут медицинскому осмотру и признан 
"негодным к подводному плаванию в течение шести месяцев из-за тяжелого порока 
сердца". Прекрасно зная о последствиях, которые могут быть в случае