задержки при прохождении 3-го заграждения, увеличиваю скорость хода. Через 10 
мин. два прожектора освещают центр бухты, но противник нас не замечает. В 3 час.
 30 мин. подходим к 3-му заграждению. Не будучи в состоянии прямо преодолеть 
его, проникаем через небольшой зазор между заграждением и берегом. Двигаюсь к 
середине бухты, через несколько минут даю сигнал остальным водителям 
застопорить моторы и собраться около меня; мы еще имеем в запасе время, чтобы 
немного подождать и затем действовать в более благоприятных условиях видимости. 
Решаю ждать. Крейсер стоит на якоре приблизительно в 200 м от нас, а грузовые 
суда несколько дальше, лишь один танкер стоит в 100 м, развернувшись против 
ветра. Тщательно обследую в бинокль место стоянки кораблей и выбираю наиболее 
крупные цели, а затем передаю его по очереди Кабрини и другим водителям, чтобы 
они запомнили расположение объектов их атак. Время 5 час. На крейсере 
производят побудку, слышатся свистки боцманских дудок и виден передвигающийся 
по палубе свет фонаря; из передней трубы корабля поднимается дым. Через 
некоторое время вижу, как зажигаются проблесковые красный и зеленый огни на 
разводной части заграждения. Даю сигнал "Вперед!" Кабрини и Тедески 
устремляются в атаку на крейсер. Катера развивают максимальную скорость хода, и 
через несколько томительных секунд раздается один взрыв и за ним немедленно 
звуки выстрелов зенитных орудий, стреляющих по воображаемым самолетам. Справа 
слышу другой взрыв и предполагаю, что он произведен Барбери. Беккати находится 
слева от меня и просит разрешения атаковать большой танкер, который я ему 
предварительно указал. Я приказываю ему подождать, и мы вместе приближаемся к 
танкеру. Только когда Беккати хорошо различает цель, разрешаю ему выходить в 
атаку. Он только этого и ждал; его катер рванулся вперед. В это время сзади 
раздался взрыв. Крейсер сильно накренился на правый борт, весь окутанный 
клубами дыма. Но погружается он медленно, поэтому я также решаю атаковать его. 
Прежде чем включить скорость, осматриваю еще раз в бинокль бухту и вижу сзади 
танкера корабль, имеющий камуфляжную окраску. Это военный корабль. Перекладываю 
руль вправо, увеличиваю скорость до максимальной и иду в атаку. Спустя 
некоторое время закрепляю руль и выбрасываюсь с катера. В течение нескольких 
секунд слышу шум мотора, затем следует взрыв, однако, учитывая расстояние и 
направление атаки, предполагаю, что катер ударился о какое-то препятствие 
внутри гавани. Я плыву, напрягая силы, по направлению к северному берегу. 
Вскоре делается светло, и с носа ближайшего парохода слышатся крики. Подходит 
шлюпка, берет меня и доставляет на борт. Сообщаю свою фамилию и чин, меня 
обыскивают и ведут в кают-компанию, где собрался почти весь экипаж судна; на 
каждом надет спасательный пояс. Спрашивают, не с подбитого ли я самолета и есть 
ли другие мои товарищи в море. Отвечаю отрицательно. Мне не дают приблизиться к 
иллюминатору, чтобы посмотреть, что творится снаружи, предлагают виски, чай, 
сигареты и помогают снять резиновый комбинезон. Примерно через полчаса солдаты 
морской пехоты доставляют меня на берег в комендатуру, они же защищают меня от 
группы враждебно настроенных грузчиков греков. Вижу матроса, на ленточке 
бескозырки которого написано: "Н. М. S. Yorк". В 10 час. в сопровождении одного 
вооруженного пистолетом морского офицера и двух часовых меня переправляют на 
шлюпке на другой берег. Пересекая бухту, проходим мимо танкера, из пробоины 
которого вытекает нефть, вижу крейсер, глубоко осевший носом в воду. Корма его 
находится на уровне воды, орудия кормовой башни оставлены в положении с 
максимальным углом возвышения; люди заняты работой на палубе, у правого борта 
крейсера стоит небольшой танкер. Один гидросамолет обследует бухту вдоль и 
поперек, летая на очень малой высоте. 

Подходим к небольшому пирсу. Недалеко от него вижу один из наших катеров, целый 
и невредимый, вокруг него много солдат. Офицер подводит меня к катеру и, 
угрожая пистолетом, спрашивает, опасно ли трогать катер. Предполагая, что взрыв 
может еще произойти, отвечаю утвердительно и рекомендую отвести от этого места 
солдат. Он спрашивает меня, могу ли я объяснить ему, как обезвредить заряд и 
как устроен взрыватель. Отвечаю, что ничего не знаю. Офицер снова угрожает 
пистолетом и настаивает на ответе. Я не отвечаю. Вскоре он прекращает допрос, 
приказывает всем удалиться, и мы снова возвращаемся обратно в комендатуру... 

На следующий день в полдень в тюрьме Кастелло Палеокастро я увидел остальных 
пятерых водителей наших катеров. 

Атака была выполнена в соответствии с полученной подготовкой и приказами 
Моккагатта. Она началась с наступлением рассвета. Командир группы, распределив 
цели, ожидал исхода атак по наиболее важным целям, располагая еще и резервом. 
Подход к бухте, преодоление заграждений и сама атака были осуществлены спокойно 
и решительно всеми участниками, которые подтвердили готовность выполнить свой 
долг. 

27 марта я попросил разрешения написать семье и условным шифром сообщил о 
захвате противником одного невзорвавшегося катера. Прошло достаточно времени, 
пока я узнал, что в июне 1941 года мое письмо дошло до командования 10-й 
флотилии"*. 

А вот как рассказывает Кабрини о своей атаке крейсера "Йорк": 

"Выполняя приказание Фаджони, глушим моторы и приближаемся к нему. Видны 
очертания различных кораблей и вдали слышен шум турбовентиляторов. В 
направлении шума обнаруживается темная масса крейсера.