борт и пытаюсь спрятаться там до наступления ночи. Матросы экипажа заметили 
меня и начали задавать вопросы. Даю им понять о моем желании остаться на борту. 
Они говорят, что судно контролируется и никто не может подниматься на него и 
сходить без разрешения англичан. Я предлагаю им 200 песет, и они готовы взять 
их, но на борт поднимается английский матрос и спрашивает, являюсь ли я членом 
экипажа. Они мнутся и ничего не говорят. Матрос уходит и вскоре возвращается с 
двумя полицейскими, которые задерживают меня и ведут на военно-морской 
контрольный пункт. Здесь один лейтенант спрашивает меня, кто я. Показываю свое 
удостоверение личности. Он явно удивлен, звонит по телефону, и вскоре прибывает 
другой офицер в чине капитана 3-го ранга. В это время происходит взрыв заряда 
торпеды. Поднимается большая суматоха. Несколько эсминцев отдают швартовы и 
выходят из гавани. Теперь уже капитан 3-го ранга спрашивает меня, кто я. В 
ответ я показываю ему удостоверение личности. Он мне говорит по-французски 
следующее: "Если вы тот, за кого я вас принимаю, то вы опоздали на три дня. 
Ваши друзья уже три ночи гуляют по побережью Ла-Линеа. Один жил в отеле 
"Принчипе Альфонсо". Я молчу, и меня отправляют в гибралтарскую тюрьму. Вечером 
меня вызывают, и группа из шести офицеров флота, армии и авиации начинает 
допрос. Отвечаю, что не могу сообщить ничего, кроме моего имени и чина. Они 
продолжают задавать вопросы самого различного характера до 5 час. утра; затем 
меня вновь отправляют в одиночную камеру, говоря, что, поскольку я не объяснил, 
как и с какими целями прибыл в Гибралтар, они считают меня диверсантом. На 
следующий вечер меня опять вызывают и говорят, что считают меня военнопленным. 
Что касается Пакканьини, то он был обнаружен в море утром 30 октября и схвачен. 
Вел себя он отлично"*. 

Так Биринделли рассказывает о необычайном приключении, стоившем ему трех лет 
тяжелого плена, вспоминая о боевом задании, выполненном с исключительным 
мужеством, достоинством и гордостью. 

Несмотря на упорное желание участников, и эта операция не имела успеха из-за 
явного несовершенства еще не отработанной до конца материальной части. Но по 
сравнению с предыдущей попыткой были достигнуты определенные успехи, ибо 
впервые управляемые торпеды были доставлены в назначенный пункт для спуска на 
воду, преодолели естественные препятствия и оборонительные заграждения 
противника, а одному из экипажей удалось проникнуть внутрь гавани и подойти на 
70 м к цели. 

У нас не было недостатка в сообщениях об исходе операции. Благодаря хорошей 
организации, предварительно созданной на испанском берегу, два экипажа де ла 
Пенне и Тезеи немедленно вернулись на родину. От них мы узнали о технических 
причинах, побудивших их отказаться от выполнения заданий. Даже Биринделли, 
находясь уже в плену, вскоре прислал свое донесение. Каждый водитель торпеды 
должен был запомнить секретный код (различный для каждого). Пользуясь этим 
кодом, они в обычных, дозволенных военнопленным письмах домой сообщали об 
исходе операции, сведения о базе противника и о том, с какими непредвиденными 
трудностями там можно встретиться, а также выражали свое мнение о возможности 
повторных попыток. 

"Скажите моему брату, чтобы он вторично сдавал экзамены! - писал своим родным 
Биринделли. - Если провалится снова, пусть не отчаивается: хорошо 
подготовившись, он не встретит непреодолимых препятствий и добьется успеха". 
Эти слова были понятны командованию 10-й флотилии. 

Но, как всегда, имелась и обратная сторона медали. Впервые проникнув в 
английскую базу, итальянские водители управляемых торпед раскрыли секрет 
применения нового оружия, представлявшего собой новую угрозу. Было логичным 
ожидать, что во избежание повторного нападения противник примет меры 
предосторожности. 

В первый момент англичане приняли взрыв заряда торпеды за взрыв авиационной 
бомбы. Но после захвата Биринделли и Пакканьини у них уже не было больше 
сомнений о действительном характере нападения, произведенного на их базу. Кроме 
того, покинутая Тезеи торпеда, побродив по бухте (двигатель не был выключен), 
приткнулась к песчаному берегу на испанской территории, вблизи от Гибралтара. 
Правда, испанцы сразу же завладели ею и отвезли в свой арсенал. Но это не 
укрылось от англичан. Тем более что об этом упоминалось в прессе. Газета 
"Информасионес" 31 октября в статье под заголовком "Итальянская подлодка вблизи 
Гибралтара" сообщала: "Ла-Линеа, 31. - Упорные, циркулирующие среди населения 
слухи подтвердились: утром 30 октября итальянской подводной лодке удалось 
приблизиться к входу в гавань и выпустить торпеду, которая повредила 
металлические сети, прикрывающие вход в гавань". Мадридская газета А.В.С. 
поместила 2 ноября следующее сообщение: "Альхесирас 1 ноября 1940 г., 23 часа. 
Через Альхесирас в С. Фернандо провезли найденный на побережье Эспигон в 
Ла-Линеа аппарат для осмотра и изучения его в арсенале Ла Каррака. Аппарат 
длиной 5 м напоминает обычную торпеду, но имеющую два сиденья и несколько 
рукояток. Относительно экипажа ничего не известно, но предполагают, что аппарат 
аналогичен тому, который взорвался в заградительных сетях гавани у Гибралтара. 
Он был скрытно выпущен с подводной лодки, надводного корабля или с самолета. 
Когда на берегу обнаружили эту странную торпеду, ее винт все еще вращался".