художественных произведений, до сих пор остается одним из противоречивых 
событий нынешнего столетия. Традиционная буржуазная историография, от умеренной 
до праворадикальной, усматривала в ней «руку Москвы», стремившейся насадить в 
Испании послушный коммунистический режим. Вместе с тем, СССР словом и делом 
показывал, что его задача в Испании - это борьба за демократию против фашизма, 
а, следовательно, уважение частной собственности и международных договоров. Все 
«несанкционированные» мероприятия по социализации в городе и деревне, равно как 
и «авантюристическая» пропаганда нераздельности войны с фашизмом и 
социалистической революции, объявлялась советской и коминтерновской печатью 
происками «троцкистов из ПОУМ». В то же время известно, что ПОУМ (Рабочая 
партия Марксистского Объединения) еще в 1933 году исключила троцкистов из своих 
рядов, а находящийся в Мексике Троцкий, резко критикуя линию этой партии, 
подчеркивал, что она не имеет ничего общего с нарождающимся движением 4-го 
Интернационала. 
Вплоть до последнего времени русский исследователь, занимавшийся историей 
испанской гражданской войны, был обречен на односторонность подхода и трактовки 
событий, обусловленную недостатком информации. Открывшиеся в последние годы 
зарубежные материалы (из них следует отметить особо статьи и работы Л.Д.
Троцкого) и рассекреченные архивные документы НКВД и Коминтерна создают 
совершенно иную картину, в которой очевидное ранее становится спорным, а 
незыблемые аксиомы начинают нуждаться в доказательствах. 
Одним из главных тезисов сталинской пропаганды, принятый по наследству 
преемниками «отца народов», было утверждение, что никакой пролетарской 
революции в Испании не было и быть не могло. Испанский рабочий класс был незрел,
 буржуазия сильна и многочисленна, следовательно, речь шла только о поддержке 
буржуазно-демократических начинаний правительства Народного фронта, в первую 
очередь - о победе над Франко. Попытаемся взглянуть на эту проблему через 
призму объективных предпосылок. 
Испания накануне революции 
Испания - некогда могущественная мировая держава, к началу XX века была одной 
из экономически отсталых стран Европы. Теснимая конкурентами на протяжении 200 
лет, она к этому времени лишилась большинства своих заморских колоний. Подобно 
России того периода, это была аграрная страна, основу сельского хозяйства 
которой составляли гигантские латифундии. В 1931 году 2 млн. сельских 
тружеников вообще не имели земли, тогда как 50 тыс. помещиков владели половиной 
всех обрабатываемых угодий[2]. 
«Недостаток земли, недостаток воды, высокая арендная плата, примитивное 
хозяйственное оборудование, первобытная обработка земли, высокие налоги, поборы 
церкви, высокие цены на промышленные товары, избыточное сельское население, 
большое число бродяг, нищих монахов»[3], 
- именно такую картину наблюдал Троцкий, пересекавший страну с севера на юг в 
1916 году, после высылки из Франции. 
Испанская монархия являла собой оплот консерватизма, унаследовав лучшие 
традиции «Священного союза монархов» Европы начала XIX века. Слово камарилья, 
как символ придворной клики, заправляющей делами государства в своекорыстных 
целях, вошло во многие языки мира. В течение почти 500 лет Испания была 
незыблемым оплотом «Святой инквизиции», официально упраздненной только в 1843 
году. Буржуазные революции XIX века обошли Испанию стороной, породив лишь 
отклики в виде многочисленных государственных и военных переворотов, известных 
в литературе как Пять испанских революций XIX столетия, не повлиявших 
существенно ни на государственный строй, ни на его экономические основы. Полный 
военный разгром в течение 3,5 месяцев, завершивший войну Испании и США, 
наглядно продемонстрировал состояние экономики и «силу» правящего 
монархического режима. 
Первая Мировая война, точнее, неучастие в ней, сыграла для Испании свою 
противоречивую роль. Торговля с воюющими странами стимулировала развитие 
промышленности и транспортной сети, в первую очередь в Каталонии и в стране 
Басков. Вместе с тем, в экономику и в финансовую сферу страны вторгся и прочно 
укрепился иностранный капитал. Свертывание рынков сбыта после войны и 
последующий за ним спад производства резко обострили старые противоречия. 
Всеобщая стачка рабочих 1917 года была подавлена с помощью армии, а ее 
руководители жестоким образом репрессированы. Среди прочих был приговорен к 
смертной казни, замененной впоследствии пожизненным заключением, будущий 
министр-президент Республики Ларго Кабальеро. Через год он был освобожден по 
амнистии[4]. Последующие 12 лет порядок в стране удавалось поддерживать лишь 
при помощи военной диктатуры Примо де Ривьера. Ее конец стал неизбежно и концом 
монархии. 
Один из первых и глубоких анализов революционной ситуации в Испании принадлежит,
 безусловно, перу Троцкого. В начале 1931 года, за несколько месяцев до 
отречения короля, он писал: 
«В этой новой революции мы на первый взгляд видим те же элементы, что и в ряде 
прежних: вероломную монархию, раздробленные фракции консерваторов и либералов, 
ненавидящих короля и ползающих перед ним на брюхе, правых республиканцев, 
всегда готовых предать, и левых республиканцев, всегда готовых на авантюру, 
офицеров-заговорщиков, из которых одни хотят республики, другие - повышения по 
должности, недовольных студентов, на которых отцы смотрят с тревогой, наконец, 
стачечников-рабочих, разбитых между различными организациями и крестьян, 
протягивающих руки к вилам и даже, к ружью»[5]. 
Аналогия с Россией 1917 года, проводимая Троцким, отмечалась не только в 
расстановке политических сил, но и в последующем развитии революционной