торпедном оружии, Виерна развязал бой, рассчитывая уничтожить суда.
В отличие от класссических морских сражений Первой мировой войны бой у мыса 
Тенес происходил на очень высоких скоростях (около 30 узлов, или почти 55 
километров в час). Потому он принял характер огневого поединка между самыми 
быстроходными кораблями противников – тяжелым «Балеаресом» и легким 
«Либертадом», на которых держали флаг оба командующих. Скоростные данные 
крейсеров были примерно одинаковыми.
Националисты имели превосходство в толщине брони, калибре орудий и весе снаряда,
 но оно было парализовано слабой артиллерийской подготовкой их команд, 
практически не имевших морской практики. Республиканцы хуже маневрировали, но 
стреляли чаще и точнее.
Всего в этот день прогремело около 1000 пушечных выстрелов. Восьмидюймовая 
артиллерия националистических крейсеров так и не поразила врага, тогда как 
шестидюймовые орудия «Либертада» добились нескольких прямых попаданий. На 
«Ли-бертаде» шел советский офицер В.А. Алафузов, наладивший обучение своих 
артиллеристов.
Вечером Виерна вышел из боя и отступил в Малагу, преследуемый республиканскими 
ВВС. По данным международной печати, «Балеарес» получил несколько надводных 
пробоин. На нем находилось до 90 раненых и убитых. Для его ремонта понадобилось 
более месяца. Республиканцы, по их данным, потерь и повреждений не имели.
Тенесский бой показал качественное преимущество легких республиканских 
крейсеров над тяжелыми националистическими. Но он же вскрыл плохое 
взаимодействие крейсерских и торпедных сил капитана Буисы. Пока новый 
«Либертад» и устаревший «Мендес Нуньес» успешно вели артиллерийский бой с лучше 
защищенным и бронированным противником, многочисленные эсминцы Буисы не только 
не проявили инициативы и не попытались выйти в торпедные атаки, но и умудрились 
разлучиться с «игреками» – ценными транспортами. Оставленные без конвоя 
невооруженные транспорты под воздушными налетами неприятеля вынуждены были 
выброситься на берег во французских территориальных водах. Позже им удалось 
сняться и вернуться в СССР.

Неудачно действовала республиканская авиация. Укомплектованная сухопутными 
пилотами, она не могла найти противника, а найдя – опознать и атаковать его.
Адмирал Виерна с решительными командирами и не подготовленными экипажами 
проиграл артиллерийскую дуэль, но достиг оперативного успеха – доставка 
очередной партии советских военных грузов в Картахену была сорвана.
В то же время «показ флага» Республики в Центральном Средиземноморье и 
отступление Виерны перед Буисой отрезвляюще подействовали на итальянских 
фашистов. После Нионской конференции и Тенесского боя итальянское правительство 
отдало секретный приказ подводному флоту воздержаться от дальнейших атак «до 
новых указаний». Нападения «неизвестных» на суда третьих стран в международных 
водах сразу прекратились. Морская война была в основном загнана в рамки 
территориальных вод. Но ограничения не коснулись воздушной войны. Нападения же 
на испанские пароходы обеих сторон продолжались.
С другой стороны, СССР после гибели «Тимирязева» и «Бла-гоева» надолго 
прекратил отправку транспортов в Республику. Каналом советской военной помощи с 
осени 1937 года стала Франция.
Отборные силы националистов еще не дошли до Сантанде-ра, когда Франко пришлось 
отражать новые удары Республики. Прието и Рохо подготовили наступательные 
операции в Арагоне на широком фронте. Оперативное руководство доверили генералу 
Посасу.
Готовя наступление на националистов, Республика нанесла новый удар анархистам. 
В начале августа республиканские регулярные войска насильственно упразднили 
подчинявшийся только ФАИ – НКТ Арагонский совет, физически истребили часть 
«бесконтрольных» и распустили созданные анархистами сельскохозяйственные 
коммуны. Созданные ФАИ – НКТ тайные хранилища оружия были конфискованы, 
арестовано или задержано более 600 человек. Операция напоминала поход на 
внешнего врага. Руководил ей дивизионный командир подполковник Листер. Он 
действовал под контролем Прието и Негрина и под надзором военных советников из 
СССР, многие из которых специально прибыли в Арагон.
Захваченные врасплох анархисты с их старыми винтовками и самодельными «танками» 
(грузовиками с броневым покрытием) вынужденно подчинились воле ненавистного им 
государства. Часть анархистских лидеров осудила действия Валенсии, часть 
промолчала, но никто из них не призвал массы к действию. Руководители ФАИ – НКТ 
страшились воссозданных Негрином органов госбезопасности (СИМ).
Республиканский тыл был формально укреплен и унифицирован. Как и в 
националистической Испании, государство наступало на «бесконтрольных», 
уничтожая их или заставляя подчиниться. Но на боеспособности анархистских 
военных частей августовские события в Арагоне (как и майские в Барселоне) 
сказались весьма отрицательно, да и обещанная помощь Северу была отсрочена на 
две недели.
В ходе расправы с арагонскими анархистами Республика развернула на фронте от 
Хаки до Теруэля силы, равноценные восьми дивизиям. В них числилось до 80 000 
человек, около 200 орудий и 100 бронеединиц, 140 самолетов. Впервые 
республиканская армия располагала сотнями грузовиков, из них были сформированы 
группы моторизованной пехоты.
По размаху операция немногим уступала Брунетскому сражению. Со стороны 
республиканцев участвовали лучшие их военачальники – Вальтер, Кампесино, Клебер,
 Листер, Модесто. Их действия координировались штабами главного советского 
военного советника Григоровича и фронтового военного советника Леонидова.