прозванный солдатами «Электрической бородой». Дивизии «23 марта» и «Черные 
перья» состояли преимущественно из солдат, присланных из Италии в апреле – мае 
и не успевших прочувствовать ужас разгрома при Гвадалахаре.
В воздухе господствовал «Легион Кондора», уцелевшие республиканские самолеты – 
менее 25 штук – еле успевали перелетать с одного аэродрома на другой.
На море после гибели «Эспаньи» борьба шла почти на равных. Националисты несли 
утомительную блокадную службу у Сантандера и Хихона, попадая под огонь 
береговых батарей, республиканцы упорными атаками на превосходящие силы врага 
старались снять блокаду.
В июле-августе 1937 года республиканские подводники потопили сторожевой корабль 
националистов и последовательными, хотя и неудачными торпедными атаками 
заставили адмирала Виерну отправить в Средиземное море «Канариаса». Подбитый 
береговыми артиллеристами и республиканскими летчиками «Альмиранте Сервера» на 
две недели ушел чиниться в Эль-Фер-роль.
11 августа у берегов Астурии два республиканских эсминца навязали многочасовой 
бой кораблям Виерны – только что вернувшемуся в строй «Альмиранте Сервере» и 
«Юпитеру». У националистов было преимущество в артиллерии и бронезащите, у 
республиканцев – в торпедном оружии и скорости.
Несмотря на материальный перевес националистов, они потерпели неудачу. Эсминцы 
подбили «Юпитер» и вынудили его уйти в ремонт в Бильбао. «Альмиранте Сервера» 
не смог уничтожить и вывести из строя ни одного из противников, хотя и имел 
дальнобойную шестидюймовую артиллерию. Националистическая блокада была прорвана 
– в порты Севера проскочили три больших транспорта. Они доставили 30 000 тонн 
необходимых ресурсов. Однако из опасения быть перехваченными сторожевиками 
Франко транспорты вынуждены были прийти в астурийс-кий Хихон, что ухудшило 
отношение сантандерцев к астурийцам.
После ухода из Бильбао бывший начальник штаба Северного фронта майор Сиутат 
выступил с необычным для коммуниста предложением – сократить линию фронта, 
оставив опасный Рей-носский выступ в верховьях Эбро. Выступ имел форму фигурной 
скобки, выгнутой к югу, и защищать его от хорошо оснащенного и подвижного врага 
было крайне неудобно.
Агирре и Улибарри решительно воспротивились идее очищения выступа, ссылаясь на 
необходимость Республики отстоять крупнейший в Испании Рейносский военный завод.
 В отличие от генерала Кабреры, обнажившего в свое время подступы к Малаге, 
руководители Сантандера в интересах обороны Рейносы стянули к ней большое 
количество войск, заполнив ими выступ. Позиция, занятая главным советником 
Северного фронта Горевым в этом споре, осталась нам неизвестной. Вероятно, он 
не поддержал Сиутата.
Наступление националистов и итальянцев на Севере возобновилось 14 августа 
мощным ударом с юго-востока. Неустойчивая оборона республиканцев была прорвана, 
сразу обозначилась угроза Рейносе. Но Улибарри продолжал удерживать выступ, 
рассчитывая оттуда ударить во фланг наваррцам и итальянцам, двинувшимся к 
Сантандеру.
Контрудар так и не состоялся. Дивизию «Черное пламя» на двое суток остановил у 
Корканты республиканский танковый батальон, неопытные водители которого ценой 
собственной жизни нанесли солидные потери итальянским танкам. Авангарды 
Улибарри были опрокинуты, Рейносский выступ срезан наступавшими в сходящихся 
направлениях наваррцами и кастильскими добровольцами. В мешке оказалось 25 
батальонов из 93, очень немногим из них удалось пробиться к своим. Соотношение 
сил драматически изменилось в пользу Солчаги.
На третий день операции – 16 августа Рейноса была занята националистами. 
Отклонение плана Сиутата привело к тому, что республиканцы лишились и лучшей 
части войск, и важного стратегического пункта.
Силы Солчаги и Бастико стремительно выигрывали сражение. На пятый день после 
прорывов, осуществленных итальянскими дивизиями в центре и на приморском фланге,
 фронт рухнул. Националисты перешли к преследованию. Их войска заходили левым 
плечом вперед, отрезая таким образом Сантандер от Астурии.
Приказы Прието – отходить на запад к Хихону – стали в таких условиях 
невыполнимыми. К тому же баски и многие кастильцы вовсе не собирались 
пробиваться в голодающую шахтерскую Астурию. С 18 августа потрепанные 
республиканские батальоны начали сдаваться врагу (нередко – в полном составе) 
или без сопротивления отступали на север, к морю. На совещаниях, созываемых 
Хунтой Сантандера и баскским правительством, царил вполне понятный пессимизм. 
Горев, Галан, Кристобаль, которые двумя месяцами ранее требовали любой ценой 
отстаивать Бильбао, теперь отмалчивались. Будучи опытными военными, они не 
могли не понимать, что с массовым бегством дружинников, с прорывом врага к 
Бискайскому заливу и с гибелью танковой роты защита неукрепленного Сантандера 
немыслима. Но заявить об этом во всеуслышание – значило навлечь на себя доносы 
в Москву с обвинением в «пораженчестве»…
Наступление Республики на Арагонском фронте ничего не изменило в ходе 
Сантандерской операции. Франко и Солчага продолжали завоевание Севера. Штаб 
каудильо поставил задачу – ликвидировать Северный фронт до ноября, когда снег 
закроет перевалы в Кантабрийских горах и сделает операцию невозможной.
Баскское правительство Агирре и генерал Улибарри 25 августа вылетели во Францию,
 откуда потом направились в Барселону. Уезжая, они выставили у заводов, мостов, 
электростанций пулеметные отряды с приказом пресечь попытки взрыва или поджога 
объектов. Горев, советские офицеры и коммунисты на подводной лодке 
эвакуировались в Хихон. Вышла из подполья «пятая колонна», которая захватила 
несколько общественных зданий и открыто потребовала прекращения боев.
Тогда Хунта Сантандера установила связь с итальянскими полевыми командирами и