хотел сражаться. Он был лишен организации, укреплений, вож
дей, военных навыков. Зато он в избытке обладал воодушевлени
ем… И это была величайшая из всех сил, находившихся в нашем
распоряжении
».

Почти то же самое другими словами выразил французский наблюдатель войны, правый 
журналист Луи Делапре:

«
Мадрид больше не спит и не ест досыта. Мадрид живет
впроголодь и топит печи обломками мебели… но Мадрид дер
жится и будет держаться
».

Через несколько дней Делапре, вылетевший в Париж, погиб. По мнению французских 
дипломатов, журналист погиб в авиакатастрофе. По мнению республиканцев, 
гражданский самолет, на котором летел журналист, был сбит истребителем 
националистов…
Хунта обороны постепенно наводила порядок в городе. Она приступила к 
конфискации оружия у частных лиц, увеличила количество постов и патрулей, 
упорядочила уличную торговлю, наладила карточное снабжение мадридцев, вывезла 
из города часть мирного населения. К декабрю в городе стало меньше едоков и 
больше защитников.
В осажденной столице Хунта ввела нечто подобное круговой поруке. По радио 
периодически объявляли, что жители каждого дома отвечают за террористические 
акты, совершенные любым из его жильцов. Бессудные расправы над членами «пятой 
колонны» не пресекались. Повсеместно создавались домовые комитеты, члены 
которых несли вахту в подъездах. В результате, через одну-две недели в городе 
стало спокойнее, чем до начала штурма.
Хунта перехватила и отменила приказ Посаса об отводе войск с Гвадаррамы, 
выполнение которого позволило бы Моле безнаказанно двинуться к столице с севера.
 Вместо этого с бездействовавшего Гвадаррамского фронта часть отрядов удалось 
перебросить на Центральный фронт, где республиканцы несли жестокие потери.
Прибытие двух интербригад и энергичные действия танкистов и летчиков несколько 
изменили ситуацию в пользу республиканцев. 13 ноября они по инициативе 
советских военных и политических советников нанесли первый за полмесяца 
контрудар юго-западнее Мадрида, стараясь окружить ударную группировку 
националистов. У далось собрать 6000 штыков и немало только что прибывшей из 
Картахены бронетехники – свыше 50 танков и бронемашин, что было равноценно 
бронетанковой бригаде.
В штабе Миахи и в окружении Берзина и Горева на наступление возлагали большие 
надежды. Одни приводили в пример «чудо на Марне» 1914 года – внезапный и 
успешный удар французов по надвигавшимся на Париж германским войскам. Другие 
вспоминали «чудо на Висле» 1920 года – отражение польскими войсками наступления 
Красной армии на Варшаву.
Окружение националистов Рохо планировал замкнуть у Хе-тафе и у географического 
центра Испании – возвышающейся над окрестностями горы Ангелов. Поскольку в 
Хетафе находился командный пункт Варелы, захват городка мог дезорганизовать все 
управление Африканской армией.
Смело задуманный, но слабо подготовленный удар завершился провалом. План был 
хорошим только на бумаге. Его составители больше надеялись на успех, чем 
руководствовались расчетом. Артогонь республиканцев из-за нехватки орудий и 
снарядов закономерно оказался очень слабым. Плохо действовала бронетехника, 
превосходство в которой казалось Хунте обороны гарантией успеха.
За рычагами танков впервые в жизни оказались кое-как обученные добровольцы из 
мадридских таксистов. Многие танки попросту заблудились среди каменистых холмов 
и неприятельских укреплений. Бригада понесла потери (главным образом в авариях) 
и большей частью не дошла до назначенного района. Часть бронемашин с испанскими 
водителями самовольно повернула назад из-за легко устранимых технических 
поломок.
Не оправдала надежд штаба и 12-я интербригада, обессиленная кровавыми боями на 
Мансанаресе и не получившая отдыха перед наступлением на Хетафе. Ее усталая 
пехота залегла, едва националисты открыли огонь, и не продвигалась вперед. К 
вечеру наступление захлебнулось. Усилиями советских танкистов мятежников 
удалось оттеснить на два-три километра.
На следующее утро националисты нанесли с юга удар под основание наметившегося 
республиканского клина и окончательно отразили наступление. Однако нападение на 
Хетафе отвлекло внимание штаба Варелы, и натиск националистов на Мадрид с 
запада сразу уменьшился.
Середина месяца прошла под знаком невиданных воздушных бомбардировок Мадрида. 
16-19 ноября налеты германо-итальянских «легионариев» на центр города были 
особенно сильными. Они сбрасывали бомбы всех калибров и типов – от мелких 
зажигательных до новейших 300- и 500-килограммовых фугасных, которые прямыми 
попаданиями разрушали многоэтажные дома.
Когда же ВВС республики нанесли бомбардировщикам заметный урон в дневных боях, 
те перешли к ночным налетам.
Все бомбовые рекорды Первой мировой с ее эпизодическими налетами на Париж и 
Лондон были побиты. Трое суток в Мадриде стоял гром взрывов, треск пламени и 
звон бьющихся оконных стекол. Ревели сирены пожарных машин, угрожающе росло