республиканских орудий почти все время молчали, а командиры пехотных колонн 
раздавали дружинникам холостые патроны под видом боевых.

Туман и дождевая мгла к счастью для защитников несколько суток не позволяли 
националистам использовать авиацию, а текущая по западной окраине Мадрида и 
имеющая каменистые берега речка Мансанарес сильно ограничивала использование 
бронетехники, что практически уравнивало шансы сторон.
Поначалу удары Африканской армии напоминали разведку боем, но сила их 
непрерывно нарастала. 7-12 ноября вошли в историю как время решающих боев за 
Мадрид.
Инициатива полностью была у националистов, республиканцы едва успевали 
отбиваться. «Одна за другой уходили к фронту пестрые толпы, чтобы растаять под 
огнем. Они шли на смерть добровольно, готовые погибнуть за идею», – писала 
позже газета «Таймс». В Карабанчеле и в Каса-дель-Кампо шли упорнейшие бои. 
«Мятежники засыпали огнем… Грохот взрывов не смолкает. На набережных бушуют 
настоящие огненные вихри», – писали очевидцы. Часть баррикад была разрушена.
9 ноября у националистов, казалось, появился серьезный шанс. Марокканская 
кавалерия Ягуэ, дождавшись обеденного времени дружинников, разгромила 
сторожевую охрану Толедского моста и ринулась прямо к центру города. В здании 
военного министерства поднялась паника. Генерала Миаху члены Хунты силой 
волокли к автомобилю. Но прочие командиры Африканской армии, скованные на 
других участках, были не готовы поддержать Ягуэ. Республиканцы сумели закрыть 
прорыв и отбросить кавалерию, потрепав ее пулеметным огнем. Паника улеглась.
Ценой жестоких потерь необученные и кое-как оснащенные мадридцы тормозили 
наступление врага. Звучали мрачные приказы: «Оружие брать у мертвых, не теряя 
ни секунды». Мадрид расходовал последние боеприпасы. Связи с правительством в 
Валенсии не было. О резервах не было ни слуху ни духу. На взволнованные 
телеграммы Миахи о необходимости помощи военный министр через несколько суток 
отбил брезгливый ответ – «Хунта обороны Мадрида пытается прикрыть свое 
поражение».
За три самых напряженных дня фронтального штурма столицы единственным 
подкреплением, полученным республиканцами, стала 11-я и 12-я интернациональные 
бригады (в совокупности – 8000 штыков). Парадным строем, отбивая шаг, под звуки
военных маршей они прошли по городу с востока на запад. Вид хорошо 
обмундированных и вооруженных новыми винтовками интербригадовцев заметно поднял 
боевой дух мадридцев.
Интернациональные бригады тут же были направлены в самую гущу событий – на 
поляны и в перелески парка Каса-дель-Кампо, где не было ни траншей, ни окопов, 
ни даже наблюдательных пунктов. Интербригадовцы тем не менее вступили в бой 
дружно и с воодушевлением, озадачив тем самым националистов.
К 10-11 ноября Мола и Варела убедились, что фронтальный штурм столицы 
проваливается. Окрыленная легкими победами в Эстремадуре и имевшая богатейший 
опыт боев в горах и долинах, но не в мегаполисе, Африканская армия 
пробуксовывала на мадридских окраинах, плохо знакомых и непонятных ее солдатам 
и даже генералам. Ударные ее соединения не смогли сокрушить вражескую оборону. 
На глазах сокращались боезапасы артиллерии и количество наступающих.
Не сумев прорваться в Карабанчеле, националистическое командование заметалось. 
Оно обрушило серию ударов на Каса-дель-Кампо, потом вторично атаковало 
Карабанчель, затем снова перенесло основные усилия к северу. Националисты 
медленно теснили неприятеля, но так и не продвинулись дальше Мансана-реса, 
несмотря на отважные и решительные атаки. У мостов их встречали пулеметные и 
танковые заслоны, а переправа вброд оборачивалась огромными потерями.
Количество мостов через Мансанарес, годных к переправе, с каждым сражением 
сокращалось. Сеговийский мост по ошибке разрушили германские бомбардировщики, 
старавшиеся уничтожить республиканский заслон на восточном берегу реки. 
Французский мост дружинники взорвали, когда на него яростным броском ворвались 
пехота и конница националистов.
Все удлинявшийся фронт наступления Варелы достиг к середине ноября 20 
километров, что ухудшило положение националистов, как более малочисленной 
стороны. (По данным националистов, в штурме с их стороны участвовало не более 
8000 человек.) Полной неожиданностью для них также оказалось воодушевление 
республиканцев, с которым те отстаивали столицу. В полуокруженном, полыхавшем 
пожарами Мадриде на смену растерянности и беззаботности пришли собранность, 
решимость и духовный подъем.
Летописец событий Генри Бакли писал:

«
7 ноября Мадрид лишился правительства. Мадридцы впол
не могли выразить собственную волю, какой бы она ни была в
тот день… Я не люблю громких фраз «Народ – то», «Народ –
се», но это была ситуация, в которой твердая решимость боль
шинства народа привела ко временной его победе
».

А вот мнение участника военных действий – тогда подполковника, позже генерала 
Висенте Рохо:

«
Перемена была громадной. Казалось, правительство, уехав
в Валенсию, взяло с собой плащ пессимизма и неверия. Мадрид