отправлялись воевать против Республики.

В Кастилии старинные консервативные (и непромышленные) города Бургос, 
Вальядолид и Саламанка перешли в руки восставших после коротких боев. Победа 
восставших тут, как и в Наварре, с первых минут не вызывала сомнений. «
У нас даже камни –
националисты
», – с гордостью рассказывали позже бургосцы работникам международного Красного 
Креста. Верный Республике, опытный и хладнокровный каталонец генерал Батет 
ничего не смог изменить. Солдаты его дивизии быстро подчинились 
офицерам-заговорщикам.


По приказу Молы восставшие схватили и без суда расстреляли Батета. Испытывавший 
угрызения совести «Директор» позже оправдывался так: «
Благо родины выше моего слова
».

В другом кастильском городе – Вальядолиде малочисленные рабочие-социалисты 
смело вступили в бой с войсками и фалангистами. Дивизионный командир Молеро 
поступил подобно Ро-мералесу и Батету – лишился подчиненных ему войск, но 
остался на стороне Республики. Вместе с адъютантом он забаррикадировался в 
кабинете. Напрасно заговорщик генерал Саликет, явившись к Молеро под охраной, 
предлагал ему примкнуть к восстанию. Между генералами и их охранниками 
произошла жаркая схватка. Молеро и его адъютант, а также два офицера из свиты 
Саликета погибли.
Подобно Наварре, Старая Кастилия дала восставшим немало добровольцев, многие из 
которых явились на сборные пункты с оружием. Над регионом торжественно звонили 
колокола и звучал запрещенный Республикой монархический гимн «Орна-менди».
В соседнем Арагоне перспективы восстания не казались такими благоприятными. 
Столица края и его крупнейший город – Сарагосса являлась цитаделью анархистских 
профсоюзов. Военный губернатор – престарелый генерал Виргилио Кабанельяс не 
состоял в заговоре. Более того, он имел репутацию лояльного республиканца. 
Поэтому Мола считал Сарагоссу таким же «безнадежным городом», как Барселону с 
Севильей и Овьедо.
Но в городе, знаменитом со времен наполеоновских войн, как и в Севилье, дело 
решилось в пользу восставших. Кабанельяс, поколебавшись, присоединился к 
заговорщикам (ходили слухи, что один из них – некий молодой офицер приставил к 
виску генерала револьвер и дал минуту на размышление). На рассвете 19 июля по 
его приказу гарнизон и гражданская гвардия захватили все решающие пункты 
Сарагоссы. Запоздалое противодействие ошеломленных сторонников Республики не 
имело успеха.
К 19 июля в руки восставших войск и фалангистов перешли остальные города 
Арагона – Теруэль, Уэска и Хака. Их захват означал, что территория, захваченная 
восставшими, достигла границ Каталонии. Кроме того, овладев Теруэлем, мятежники 
создали себе важный опорный пункт на дальних подступах к Валенсии – оплоту 
Республики.
Из Наварры, Старой Кастилии и Арагона восстание проникло в сердце страны – 
Новую Кастилию. К 19 июля мятежники без труда овладели дальними пригородами 
столицы – Авилой, Гвадалахарой, Сеговией, Сигуэнсой и Толедо. Шли только вторые 
сутки восстания, а Мадрид уже был в полукольце.
На северо-западе – в Галисии план Молы тоже с успехом воплощался в жизнь. 
Столица края – Ла-Корунья и большая часть военно-морской крепости Эль-Ферроля 
сразу оказались в руках восставших. Правда, борьба за Эль-Ферроль затянулась. 
Мятежникам решительно сопротивлялись портовые рабочие и моряки двух стоявших в 
ремонте больших военных кораблей – линкора «Эспанья» и крейсера «Альмиранте 
Сервера». Их экипажи были лишены возможности выйти в открытое море. Но они 
огнем из тяжелых орудий несколько дней не давали восставшим овладеть гаванью.
Моряки-республиканцы еще несколько дней сражались с мятежниками на палубах, 
мостиках, в трюмах и в каютах кораблей. Бои в Эль-Ферроле длились до 25 июля. 
Их исход был решен пробившимися на корабли фалангистами.
Неожиданная удача ждала восставших к востоку от Галисии – в Астурии. Военный 
губернатор столицы края – Овьедо, один из заговорщиков полковник Аранда заверил 
местных шахтеров в верности гарнизона Народному фронту. Себя Аранда назвал 
«мечом Республики». Он поощрил их на марш через Леон и Кастилию – на помощь 
Мадриду, откуда звонил Прието, прося революционный Север о помощи. Полковник 
даже снабдил слабо экипированных шахтеров несколькими сотнями винтовок, 
патронами и тремя пулеметами. Те с благодарностью приняли оружие.
Сразу же после ухода горняцкого ополчения на юг Аранда поднял восстание и 
молниеносно захватил Овьедо с его оружейным заводом. Горняки, успевшие занять 
Леон и вторгнуться с севера в Старую Кастилию, повернули обратно, в Астурию.

Соединение астурийцев с мадридскими республиканцами, столь опасное для планов 
восставших, было сорвано. До Мадрида добралась только незначительная группа 
шахтеров-динамитчиков. Вскоре и Леон был занят восставшими. Аранда оказал 
важную услугу Моле.
Словом, до полудня 19 июля мятежники выполняли план восстания и захвата власти 
с минимальными трудностями. В восстании участвовало 80% вооруженных сил страны, 
весь их унтер-офицерский состав и около 70% офицеров. Из 50 провинциальных 
центров страны 35 уже находилось в руках восставших, еще в четырех шли бои.