Если не вооружить народ, что станет с Республикой? Но если его вооружить, как 
по
том удержать его в узде
?»

Первая сводка войны, которой суждено было бушевать три года и покрыть страну 
могилами, была передана по мадридскому радио утром 18 июля. Она шла после 
сводки погоды и была короткой, иронической и успокаивающей:

«
В некоторых районах протектората
(Марокко. –
С.Д
.)
от
мечено повстанческое движение. На полуострове никто, реши
тельно никто к этому сумасшедшему заговору не присоединил
ся. Сил правительства вполне достаточно для его скорого по
давления
».

Между тем окрыленные успехом в Африке заговорщики выступили во всей Андалузии. 
Ключом к ней были портовый Кадикс и промышленная Севилья.
Небольшим Кадиксом восставшие овладели на рассвете 18 июля за несколько часов. 
У дачей мятежников стало освобождение из кадиксской тюрьмы видного заговорщика 
полковника Варелы, вскоре ставшего известным фронтовым командиром восставших.

В Севилье местный гарнизон поначалу бездействовал, а африканские войска не 
прибыли. Солдаты и особенно офицеры хорошо помнили о провале «санкурхиады» и 
опасались отпора многочисленного пролетариата, среди которого господствовали 
воинственно настроенные анархисты и коммунисты.
Катализатором переворота в Севилье стали действия бывшего республиканца, 
генерального директора карабинеров Кейпо де Льяно. Участник восстаний против 
короля, он был на хорошем счету у правительства и пользовался полным доверием в 
военном министерстве. О его позднем присоединении к заговору Сан-курхо – Молы 
никто из республиканцев не подозревал. Недавно прибывший в Севилью, Кейпо не 
имел в городе связей. В его распоряжении числились всего четыре верных офицера. 
Но именно с ними бравый, двухметрового роста усатый генерал совершил 
немыслимое: он последовательно арестовал всех колебавшихся офицеров во главе с 
начальником гарнизона, назначил новых полковых командиров, объявил военное 
положение и вывел войска на улицы. Солдаты беспрекословно повиновались зычным 
командам Кейпо.
Отпор мятежному гарнизону возглавили профсоюзы. По их призыву у резиденции 
провинциального губернатора вскоре собралось свыше 6000 сторонников Народного 
фронта, требовавших оружия (у собравшихся было менее ста ружей и револьверов). 
Губернатор же или плохо понимал ситуацию, или был соучастником заговора. Лишь к 
вечеру он разрешил раздать народу всего 300 винтовок. За это время армия успела 
занять центр города вместе с радиостанцией. В вечерних и ночных боях 
наступательные действия отважных, но не знавших военного дела рабочих не имели 
успеха. Осознав свою беспомощность, они подожгли несколько церквей и шелковую 
фабрику, принадлежавшую ненавистному аристократу Луке де Тене.

Тем временем Кейпо де Льяно выступил по радио. От имени восставших он 
провозгласил борьбу за спасение Испании и пригрозил уничтожить всех 
сопротивляющихся. Он дал свою версию прогноза событий: «
Через 36 часов Республика издохнет
».

К утру 19 июля над домом губернатора появился белый флаг. К этому времени 
Народный фронт удерживал только пролетарские предместья Триану и Ла-Макарену и 
телефонную станцию. По предместьям, откуда Народный фронт ждал подкреплений, 
мятежники открыли артиллерийский огонь. Занятая юными добровольцами-анархистами 
телефонная станция продержалась 4 дня, а перестрелки в предместьях продолжались 
до середины августа. Но это уже не меняло сути дела – восставшие овладели 
столицей Андалузии.
В соседней Кордове офицеры-заговорщики, ободренные радиоречью Кейпо де Льяно, к 
19 июля под угрозой применения артиллерии заставили провинциального губернатора 
сдаться без боя. Безоружные и захваченные врасплох республиканцы на другой день 
вступили в борьбу с войсками, но, как и в Севилье, не смогли овладеть 
положением. Бои на окраинах Кордовы не затихали свыше двух недель.
Далее к востоку при аналогичных условиях малочисленные восставшие без труда 
овладели Гренадой и Альбасете. В Альбасете не было гарнизона, но его захватила 
ненавидевшая Народный фронт гражданская гвардия.
Полный успех ждал восставших в Наварре и Старой Кастилии. Воинственные 
наваррские монархисты, которыми кишела провинция, давно ждали сигнала, чтобы 
подняться против «безбожной городской Республики». Республиканские власти были 
быстро смещены и арестованы. Сопротивления почти не было. В столице Наварры – 
Памплоне ценой переворота 17-18 июля стал один убитый и несколько раненых. 
Сотни добровольцев-монархистов в красных беретах стекались в Памплону, избирали 
командиров, получали приказы Молы и со старинным кличем «Бог, родина и король!»