— операция, при гужевом транспорте требующая нескольких часов. Тем временем 
танки должны были ждать, находясь в пределах досягаемости постоянно 
усиливающегося огня обороняющихся. Пока сохранялось такое положение вещей, 
французы могли успешно вклиниваться в оборону, но не могли совершить 
полноценного прорыва, а в то же время обороняющиеся всегда имели возможность 
закрепиться на новой позиции. Это означало, что французы должны были всякий раз 
начинать атаку заново, причем не готовясь к ней заранее, и элемент внезапности 
исчезал совершенно. А при том, как обстояли дела в 1918 году, у танковой 
поддержки не было и шансов на будущее, поскольку танковые части были измотаны в 
первый же день сражения. Еще одним следствием такой тесной связи танков и 
пехотных частей было то, что только часть машин вообще попала в бой; в случае с 
10-й армией это касается 223 танков из 343 имеющихся в наличии; 120 машин были 
прикреплены к самым задним пехотным цепям и резервам и оставались в полнейшем 
бездействии. Несомненно, французы достигли в сражении 18 июля тактических 
успехов, но они далеко не использовали весь потенциал нового оружия, слагаемыми 
которого являются скорость, защитная броня и огневая мощь.



Последующие атаки французов не представляли собой ничего особенно нового. 
Несмотря на потерю 102 танков, к 19 июля 10-я армия имела 241 танк, но в бою 
участвовало только 105 машин. 20 июля были введены в бой 32 танка, 21 июля — 
100 и 23-го — 82. За период между 18 и 20 июля 10-я армия потеряла общим числом 
248 танков, и по крайней мере 112 из них от артиллерийского огня. «Независимо 
от ее дальнобойности, артиллерия оказалась основным противником танков. Успех в 
бою существенно зависел от защиты против вражеских орудий» (Dutil. Les Chars 
d'assaut. Paris, 1919).



Давайте теперь подведем итог событиям августа 1918 года. В начале месяца 
французские бронетанковые части состояли из 10 батальонов Chars legers и 8 
группировок средних танков («шнейдер» и «сен-шамон»).



Немцы, отразив попытку прорыва французов, оттянули участок линии фронта за реку 
Вель. До того как прибыли туда, они понесли тяжелые потери, храбро сражаясь в 
арьергардных боях.



Германское высшее командование надеялось, что вражеский альянс исчерпал свою 
наступательную мощь и что жестоко потрепанным немецким дивизиям будет дарована 
в ближайшем будущем хотя бы небольшая передышка. Из исторических источников 
неясно, извлекли ли немцы соответствующие уроки из битвы при Суассоне и 
распространили ли их, следуя своему обыкновению, без промедления и на другие 
участки фронта. Точно так же, как и раньше, заградительный огонь подразделялся 
на «огонь с дальней дистанции», «огонь с ближней дистанции» и «огонь на 
уничтожение» по установленному или предполагаемому участку сосредоточения сил 
противника. Но, как уже продемонстрировала битва под Камбре и совсем недавно 
под Суассоном, такой заградительный огонь оказался совершенно бесполезен против 
внезапной танковой атаки. Эти два сражения, а также успешная оборонительная 
битва на Эне показали, что реально уничтожить танки мог только прицельный огонь 
батарей с открытых позиций — прямой наводкой из тяжелых орудий по ясно видимой 
цели, выбранной индивидуально. И все-таки в начале августа ни способ размещения 
орудий, ни метод ведения стрельбы еще не изменились коренным образом.



То же самое происходило во 2-й армии, которая удерживала самый западный участок 
немецкого фронта под Амьеном. В августе 1918 года все дивизии передовой, 
несмотря на их ослабленную боевую мощь, были уплотнены в единое, глубоко 
эшелонированное формирование. Опорные пункты отсутствовали практически 
полностью, и артиллерия была размещена там, где для противотанковой обороны она 
была бесполезна. В результате танки противника смогли провести атаку, не 
столкнувшись со сколько-нибудь серьезными препятствиями в виде оборонительных 
позиций, искусственных или естественных заграждений или артиллерийского огня.



Мы не должны пи в коей мере упрекать немецкую пехоту за то, что она не укрепила 
свои позиции после крупномасштабного весеннего наcтупления, завершившегося 24 
апреля. С одной стороны, дело было в том, что немцы цеплялись зa надежду рано 
или поздно возобновить наступление, с другой стороны, это было результатом 
истощения и недостаточной численности большинства передовых частей 2-й армии. 
Однако первой и главнейшей причиной был нескончаемый ураган снарядов, который 
превращал рытье окопов в дело чрезвычайно трудное, требующее больших жертв и 
разрушал большую часть работы, как только она заканчивалась. Вдобавок обширные 
участки фронта были потеряны в бесконечных сражениях, так что противник на