Первой мыслью было предпринять танковую атаку под Бовреном в марте 1917 года, 
но от нее отказались после того, как германские войска отошли на линию 
Гинденбурга. Вот как получилось, что французские танки получили свое первое 
боевое крещение на реке Эне 16 апреля 1917 года.




3. Первые пробы, ошибки и опасения


Мы проследили за тем, как развивался интерес к танкам по ту сторону линии 
фронта, в стане союзников. Теперь обратимся к противостоянию на самом Западном 
фронте. На основе опыта, полученного в зимней битве, французы посвятили многие 
недели тщательной подготовке к грядущей осенней битве в Шампани. Англичане 
проводили подобную же подготовку в Артуа. Существенное отличие от прежних 
наступлений заключалось в значительном усилении артиллерии, колоссальном 
увеличении ее боезапаса, в затягивании периода артподготовки и расширении 
района артобстрела глубоко в тыл позиций противника. Огонь должен был 
корректироваться с помощью большого числа самолетов, осуществляющих наблюдение 
с воздуха.



22 сентября начался ураганный огонь, 25-го числа последовала атака. У немцев 
насчитывалось всего 1823 орудия в противовес 4085 у французов; в Шампани 6 
германских дивизий столкнулись с 18 французскими, а в Артуа 12 германских 
дивизий противостояли 27 дивизиям французов и англичан. И это были лишь 
передовые силы, а мы должны помнить, что противник обладал многочисленными 
резервами, тогда как у немцев их почти не было.



Противник обрушил на немцев мощнейший огневой вал (включая химические снаряды в 
Шампани, причем атака англичан поддерживалась газом из баллонов). Затем 
последовало наступление пехоты. На обоих участках противник во многих местах 
вклинился в позиции немцев, причем в Шампани между Тауром и Наварен-Фермом 
глубина вклинения колебалась от трех до четырех километров, а в Артуа она 
доходила до трех с половиной километров. К этому времени немецкие войска 
чрезвычайно растянулись из-за катастрофической нехватки резервов, но ни на 
одном участке союзники не добились желанного прорыва. Наступление затянулось, 
по большей части разбившись на ряд локальных стычек, которые в Артуа 
продолжались до 13 октября, а в Шампани закончились еще на день позже. Сражаясь 
в обороне, немцы израсходовали 3 миллиона 395 тысяч снарядов и потеряли 2800 
офицеров и 130 тысяч рядовых. Противник истратил 5 миллионов 457 тысяч снарядов,
 причем в это число включены лишь затраты англичан на подготовительный 
артобстрел, но не учтены боеприпасы, израсходованные ими во время самого 
сражения. Потери союзников составили 247 тысяч человек — жертвы, абсолютно 
несоизмеримые с величиной захваченной территории.



Из этих боевых действий союзники извлекли следующий тактический урок: «При 
дальнейших попытках прорыва мы приложим усилия, чтобы одержать победу с помощью 
ряда последовательных сражений, а не посредством атаки единым ударом» 
(Рейхсархив, IX, 101). Вдобавок было сделано заключение, что количество орудий 
и подвозимых боеприпасов должно возрасти еще больше, но при этом каких-либо 
определенных выводов относительно эффективности газовых атак сделано не было.



Идея проводить наступление поэтапно — то есть разбить его на отдельные сражения 
— играла только на руку немцам. Теперь не могло быть и речи о крупномасштабном 
внезапном ударе, и обороняющаяся сторона имела время, чтобы стянуть резервы и 
разместить их наготове позади находящихся под угрозой участков, а также 
оборудовать в тылу дополнительные позиции. Союзники попытались сделать хорошую 
мину при плохой игре и убедили себя, что обнаружили способ, позволяющий 
мало-помалу выбить резервы противника, так что в конце концов они смогут 
прорвать ослабевший германский фронт. Артиллерийская битва между тем выродилась 
в войну на истощение.



Германское высшее командование, по существу, усвоило тот же образ мышления и 
применило его под Верденом после того, как весной 1916 года не удалось 
захватить город с ходу. «Решение взять укрепления Вердена форсированной атакой 
основывается на давно признанной эффективности тяжелой и сверхтяжелой 
артиллерии. С этой целью мы должны выбрать наиболее подходящий участок и 
нанести артиллерийский удар таким образом, чтобы подготовить успешный прорыв 
пехоты». Изначально фронт атаки, при всей ее «сокрушительной силе», был