возросли. Так, у концерна «ИГ Фарбениндустри» они составили в 1938/39 году 535 
млн. марок, а в 1940/41 году — 846 млн. марок; у концерна «Клекнер АГ» — 
соответственно 106,9 и 163,67 млн. марок и т. 
д. Миллиардер Крупп имел достаточное основание сказать: «В этой борьбе нам 
нужно было твердое руководство... Гитлер дал нам его»{*1}. 
Полное слияние на единой классовой основе монополистической буржуазии, 
юнкерства, фашизма и милитаризма создало в третьем рейхе тот безраздельно 
господствующий блок реакционных сил, в недрах которого постоянно рождались 
самые чудовищные планы агрессии, истребления народов и завоевания мирового 
господства. Деятельность высшего военного руководства третьего рейха в период 
подготовки агрессии против СССР нужно рассматривать как неразрывную 
составляющую часть политики этого классового блока. Поэтому совершенно 
неправомерно изолировать военную верхушку гитлеровской Германии от других сил 
господствующего блока, изображая ее как-некую замкнутую касту «узко военньдх 
специалистов», «не разобравшихся» в политике и идеологии фашизма, в его 
преступных целях и методах. Однако именно так поступают многие буржуазные 
историки. Для них сведения «Военного дневника» Гальдера или аналогичных ему 
источников равноценны конечной истине. [12] 
В итоге на Западе широко бытуют поверхностные и неверные трактовки мотивов тех 
или иных агрессивных актов фашистского военного руководства. Вторжение в 
Советский Союз объясняется в точном соответствии с записями Гальдера 
стремлением Гитлера «добить Англию на континенте», «косвенно подавить» ее, 
лишив потенциального союзника; нападение на страны Балканского полуострова — 
желанием предотвратить оккупацию их англичанами; военные действия в Северной 
Африке — необходимостью помочь итальянскому союзнику и т. д. 
Иными словами, за основу сплошь и рядом берутся преимущественно частные, 
производные военно-стратегические категории и мотивы и ими подменяются наиболее 
глубокие причины фашистской агрессии, лежащие в сфере интересов 
монополистического капитала. 
С точки зрения марксистской историографии причины антисоветской агрессии 
фашизма коренятся прежде всего в интересах крупнейших монополистических 
объединений, в традиционных «восточных» устремлениях прусского абсолютизма, 
затем германского капитализма и империализма ( «теория жизненного 
пространства»), усиленных после Великой Октябрьской социалистической революции 
политикой антикоммунизма, безумными фашистскими планами завоевания мирового 
господства. Нападение же на Югославию и Грецию обусловлено стремлением 
германского империализма к гегемонии на Балканах, в восточном Средиземноморье и 
на Ближнем Востоке, конкурентной борьбой с британским и французским 
империализмом, тяготением германских монополий к захвату сырьевых ресурсов 
Балканских государств. Таким образом, в основе любых военно-оперативных 
расчетов следует видеть главные, экономические причины. При таком подходе 
«Военный дневник» Гальдера, конечно, не будет рассматриваться как «сборник 
конечных истин». 
Теперь уместно рассмотреть конкретнее некоторые основные события и узловые, 
наиболее принципиальные моменты фактического порядка, которые охватывает второй 
том «Военного дневника»; рассмотреть их трактовку буржуазной историографией и 
дать наши оценки. 
Гитлеровская Германия к лету 1940 года достигла вершины военных успехов. Она 
использовала не только свое военное превосходство над многими европейскими 
государствами, но и благоприятное для себя стечение политических обстоятельств. 
Германский фашизм в полной мере пожинал плоды политики антикоммунизма и 
попустительства агрессии, упорно и последовательно проводимой западными 
державами накануне войны и в начале ее. Этот политический курс, линия которого 
шла от Локарно к Мюнхену и далее к аншлюсу Австрии, захвату Чехословакии, 
привел в конечном [13] итоге к предательству Парижем и Лондоном Польши и к 
роковому для Франции исходу «странной войны». Трагедия французского народа и 
поражение Англии на континенте венчали этот ошибочный, реакционный политический 
курс. Разъединенность миролюбивых, демократических сил Европы, антисоветская 
направленность политики западных держав, надежда на сделку с Гитлером за счет 
Советского Союза — все это ослабило военную готовность тех европейских 
государств, которым пришлось первыми принять на себя удар гитлеровского 
бронированного кулака. 
Польский народ осенью 1939 года испытал всю горечь поражения не из-за 
отсутствия решимости бороться с гитлеризмом, а в результате антинациональной 
довоенной политики режима санации, которая ослабила страну в экономическом, 
политическом и военном отношении. 
Для Франции Компьен стал горестным итогом не столько военных неудач на Маасе, 
под Дюнкерком или на Сомме, сколько политической реакции Третьей республики, ее 
борьбы с Народным фронтом, заблуждений «странной войны». После победы над 
Францией гитлеровская клика стала считать свои возможности неограниченными, а 
вермахт настолько могущественным, что достижение конечной политической цели 
фашизма — завоевание мировой гегемонии — казалось ей близкой реальностью. 
Генеральный штаб сухопутных войск составляет оперативные планы вторжения в еще 
не оккупированные европейские страны, в деталях разрабатывает «сухопутную» 
часть вторжения в Англию, планирует агрессию против Югославии и Греции, готовит 
план создания «единого европейского фронта» против Англии путем вовлечения в 
него Испании, Португалии, стран Северо-Западной Африки, а также Бельгии, 
Голландии и неоккупированной Франции. Генеральный штаб составляет планы 
вторжения в Гибралтар, на Азорские острова, в Швейцарию, прорыва Роммеля к 
Суэцу и на Ближний Восток и многих других агрессивных акций. В этой пестрой