картине планируемых агрессий на данном этапе второй мировой войны 
первостепенное значение имела, конечно, подготовка войны против Советского 
Союза, которой во втором томе «Военного дневника» уделено исключительно большое 
внимание, ибо она подчиняла все остальное. 
Современная историография второй мировой войны, рассматривая причудливую 
мозаику фашистской политики и стратегии в 1940-1941 годах, старается выделить 
ее основной рисунок, определить главные проблемы. И здесь ход рассуждений 
оценки и конечные выводы марксистской и буржуазной историографии противостоят 
друг другу особенно четко. 
Из числа этих главных проблем, для раскрытия которых [14] «Военный дневник» 
дает наибольший материал, необходимо прежде всего рассмотреть следующую: было 
ли намерение германского военного руководства осуществить вторжение в Англию 
летом и осенью 1940 года основным, или же оно играло только подчиненную роль в 
сравнении с планом нападения на СССР. 
Распространенная точка зрения буржуазной историографии гласит, что главным 
решением германского руководства после победы над Францией было вторжение в 
Англию. Но Англия в ожесточенной борьбе на море и в воздухе отразила 
наступление гитлеровского вермахта и вынудила нацистов отказаться от вторжения 
на Британские острова. И лишь тогда, глубокой осенью 1940 года, фашистская 
верхушка приняла новое решение — напасть на Советский Союз, но опять-таки 
прежде всего лишь для того, чтобы «лишить Англию последней опоры на континенте».
 
Главный смысл этой концепции заключается в том, чтобы объявить войну Германии 
против Англии главным содержанием второй мировой войны, а «битву за Англию», 
происходившую на море и в воздухе летом и осенью 1940 года, — ее «решающим 
поворотным пунктом», будто бы предопределившим поражение Германии. Британский 
историк и теоретик Лиддел Гарт пишет: «Поражение Гитлера может быть объяснено 
неудачей в битве за Англию»{*2}. Ему вторит западногерманский историк Квинт: 
«Операция «Морской лев» была важнейшим пунктом истории второй мировой 
войны»{*3} и т. 
д. Такая точка зрения прежде всего стремится умалить значение вклада Советского 
Союза в разгром гитлеровского фашизма во второй мировой войне. 
Исторически неопровержимым является тот факт, что германский фашизм с начала 
20-х годов главным своим противником считал Советский Союз, а завоевательную 
войну против него — основой всей своей политики. Агрессией против СССР 
гитлеровские заправилы надеялись нанести решающий удар коммунистической 
идеологии, устранить основное препятствие на пути к мировому господству 
германского монополистического капитала и фашизма, захватить богатейшие ресурсы 
Советского Союза, расширить «жизненное пространство» третьего рейха, поработить 
народы СССР. 
Но Советский Союз встал непреодолимым барьером на этом пути. В годы Великой 
Отечественной войны он вынес всю тяжесть борьбы с гитлеровской Германией и 
обеспечил победу над фашизмом. 
Но какое же тогда место действительно занимали в расчетах гитлеровской верхушки 
начиная с лета 1940 года планы войны Англией? [15] 
Материалы «Военного дневника» свидетельствуют о том, что непосредственно после 
победы над Францией у гитлеровского военного руководства не было твердого 
решения о десанте в Англию. 
На заседании рейхстага 19 июля Гитлер официально предложил Англии мир. Через 
два дня состоялось совещание в рейхсканцелярии. Оценка обстановки, данная 
Гитлером в отношении Англии, как пишет Гальдер, была крайне противоречивой. Она 
отражала колебания в принятии решений и противоречия в анализе возможностей 
вермахта и английских вооруженных сил. С одной стороны, Гитлер, как и раньше, 
отмечал безнадежность положения Англии и требовал ускорения подготовки операции 
«Морской лев», чтобы «не упускать из своих рук военно-политической инициативы»; 
с другой — снова вслед за своими военными советниками подчеркивал рискованность 
высадки десанта и рассматривал ее лишь как самое крайнее и нежелательное 
средство. 
Вопрос о сроках готовности к вторжению остался открытым впредь до завершения в 
штабе руководства войной на море всех подготовительных расчетов. «В середине 
этой недели, — записал Гальдер 22 июля, — после доклада Редера последует 
решение фюрера о том, проводить ли десантную операцию этой осенью. Если не 
теперь, то только в мае будущего года». Уже через пять дней после отдачи 
директивы о вторжении в Англию (16 июля) появилась мысль о перенесении десанта 
на 1941 год. 
Факты, записанные Гальдером, показывают, что решение о наступлении на Англию не 
было окончательным и твердым. Фактически Гитлер хотел решить исход борьбы 
против Англии политическими средствами, то есть, используя профашистские 
тенденции капитулянтских элементов английской буржуазии, заключить с ней мир. 
Он считал, что после поражения Франции военное положение Англии стало настолько 
безнадежным, что она должна запросить мира. Тогда Германия получила бы 
обеспеченный тыл на Западе для похода на Восток. Стремление добиться мира 
диктовалось еще и тем, что гитлеровская верхушка не видела возможности 
воспользоваться плодами прямого захвата британской метрополии. 13 июля 1940 
года Гальдер записал: «Фюрера больше всего занимает вопрос, почему Англия до 
сих пор не ищет мира... Он считает, что придется. силой принудить Англию к миру.
 Однако он несколько неохотно идет на это. Причина: если мы разгромим Англию, 
вся Британская империя распадется. Но Германия ничего от этого не выиграет. 
Разгром Англии будет достигнут ценой немецкой крови, а пожинать плоды будут 
Япония, Америка и др.».