нужном направлении. Учитывая же небольшое число самолетов, а также великое 
множество технических деталей, которые следует утрясти, его последствия будут 
видны не скоро, да и вряд ли будут велики. Но в принципе мы двигаемся в 
правильном направлении, и я уверен, со временем сможем оценить выгоды такого 
сотрудничества».

Гитлер принял решение, не проконсультировавшись с Герингом, который как раз 
находился в отпуске. Рейхсмаршал вовсе не был намерен мириться с передачей 
одного из его боевых подразделений флоту. 7 февраля он находился во Франции 
недалеко от моего командного пункта и пригласил меня к себе. В тот раз я 
впервые увидел его. Первым делом он постарался убедить меня добровольно 
согласиться на прекращение действия приказа фюрера. Я отказался. Затем он 
предложил мне остаться на ужин. Я тоже отказался. В результате мы расстались не 
друзьями.

40-й группой командовал подполковник Харлингаузен, ранее бывший военно-морским 
офицером, человек очень смелый и к тому же обладающий неиссякаемой энергией. 
Под его командованием эскадрилья буквально творила чудеса. Полученные ею 
«кондоры» на самом деле были усовершенствованным и переоборудованным 
гражданским самолетом «FW-200». В 1935 году начальник штаба ВВС генерал Вефер, 
обоснованно считавший, что после начала войны для стратегических операций 
понадобится самолет с большой дальностью полетов, явился инициатором постройки 
4-мо-торного бомбардировщика. В 1936 году на свет появились «DO-19» и «Ju-89». 
Но после трагической гибели Вефера его идеи были забыты и проект самолета с 
большой дальностью полетов положен под сукно. В то время мы чрезвычайно 
увлеклись пикирующими бомбардировщиками. Проект 4-мо-торного бомбардировщика 
«Не-177», разработка которого началась в 1938 году, застопорился из-за 
выдвинутого требования превращения его одновременно и в пикирующий 
бомбардировщик. В результате машина просто-напросто не получилась. Она была 
построена уже после начала войны, не прошла испытания и в конечном итоге 
отправилась в металлолом.

Вот почему, когда началась война, в нашем распоряжении не оказалось самолета с 
большой дальностью полетов, и, чтобы восполнить этот недостаток, было 
произведено переоборудование «FW-200». В результате не слишком продуманных 
действий самолет лишился многих важных качеств, но с этим уже ничего не 
поделаешь.

Когда сотрудничество подводного флота и авиации, о котором я собираюсь 
рассказать, в конце 1941 года прекратилось, это произошло как раз из-за 
невозможности этого созданного на скорую руку военного самолета проникнуть в 
удаленные от берега районы Атлантики, куда переместились наши операции. Иными 
словами, действительной причиной явилась неспособность предвидеть необходимость 
в высокоэффективном самолете с большой дальностью полета, проявленная нашими 
чиновниками и военачальниками еще в мирное время. Недостаток таких самолетов, 
который вообще-то можно рассматривать как причину нашей неполноценности в 
воздухе, явственно проявившейся во время войны, сказался крайне отрицательно на 
разведывательной стороне подводной войны.

Когда 40-я группа перешла под мое командование, Хар-лингаузен и я начали 
организовывать разведывательные вылеты в интересах подводного флота. В среднем 
каждый день вылетали два «кондора» и производили разведку в районе к западу от 
Британских островов. Они имели возможность облететь самые важные участки – к 
западу и северо-западу от Северного пролива, только если сокращали обратный 
путь и летели над Шотландией к Ставангеру на западном берегу Норвегии. Но это 
не всегда было возможно, поскольку норвежский берег часто спрятан под низкой 
облачностью. Авиаторы 40-й группы делали все от них зависящее, чтобы увеличить 
дальность полета «FW-200», они даже самостоятельно установили на самолетах 
дополнительные топливные баки.

В начале января 1941 года мы сделали две попытки направить подлодки на конвои, 
обнаруженные с воздуха. Обе оказались неудачными, потому что единственный 
самолет, имевшийся в нашем распоряжении для восстановления контакта с конвоем 
на следующее утро, не сумел его найти. Принимая во внимание длительный полет, 
который самолету предстояло совершить, и большую площадь поиска, этому вряд ли 
стоит удивляться. Имей мы возможность организовать поиск силами нескольких 
самолетов, скорее всего, конвой был бы обнаружен и подводные лодки, 
находившиеся в этом же районе, смогли его атаковать.

Последующие попытки были удачными, если по воле случая в непосредственной 
близости от самолета, обнаружившего конвой, оказывалась подводная лодка, 
которая в тот же день устанавливала контакт. Однако в целом выяснилось, что, 
пока те один или два самолета, силами которых мы могли производить ежедневную 
разведку, долетали до зоны действия подводных лодок к западу от Северного 
пролива, у них оставалось слишком мало топлива. Если же им удавалось обнаружить 
конвой, то опять же из-за нехватки топлива они не могли поддерживать с ним 
контакт до подхода подлодок. Поэтому в большинстве случаев подлодки все-таки 
направлялись в место, указанное летчиком, который часто сообщал координаты, но 
не сообщал курс конвоя. На основании явно неполной информации подлодки часто 
проходили огромные расстояния, чтобы не упустить возможность атаковать. В