немцами, итоговый результат оказался непоправимым несчастьем, а это значит, что 
основополагающий принцип ошибочен. Ошибочен, поскольку человек не в состоянии 
правильно использовать силу, данную ему этим принципом, не поддавшись искушению 
злоупотребить ею.

Узнав в мае 1945 года горькую правду о концентрационных лагерях, я глубоко 
задумался, что теперь с этим знанием делать.

Как я уже писал, 30 апреля у меня состоялся откровенный разговор с Гиммлером. 
Более решительный разрыв с ним в то время был невозможен, поскольку под его 
командованием все еще были сосредоточены мощные силы, которых не было у меня. 
После оккупации всей территории Германии ситуация изменилась. 6 мая я отстранил 
Гиммлера от всех занимаемых им постов. Позже, больше узнав о зверствах, 
творившихся в концлагерях, я пожалел, что оставил его на свободе. Я считал, что 
это личное дело немцев – разобраться и привлечь к ответу виновных в 
бесчеловечных деяниях. Шверин фон Крозигк со мной согласился и сразу же передал 
на согласование указ о рассмотрении этого дела в Верховном суде Германии. Указ 
я направил Эйзенхауэру, сопроводив его просьбой о том, чтобы Верховный суд 
Германии был объявлен компетентным для выполнения этой задачи. В беседе с 
послом Мерфи я обратил его внимание на эту проблему и попросил поддержки. Мерфи 
пообещал сделать все, что сможет, но на этом дело заглохло.

В начале мае меня занимали мысли не только о капитуляции, но и о формировании 
правительства для приведения в порядок дел. С самого начала было очевидно, что 
мне потребуется советник по внешнеполитическим вопросам. В плане же дел 
внутренних будущее немецкого народа представлялось мне темным – пока, во всяком 
случае, просвета я не видел. Как мы сумеем предотвратить голод сейчас, когда 
наши восточные провинции потеряны, а остальная часть страны поделена между 
державами-победительницами? Возможно ли будет обеспечить равное распределение 
продовольствия, когда речь пойдет о различных регионах? Как восстановить 
разрушенную связь и промышленность? Откуда начать решать проблему размещения 
людей? Что будет с нашей финансовой системой и курсом национальной валюты? Что 
мы можем сделать, чтобы помочь беженцам? Как влить несколько миллионов людей из 
восточных провинций дополнительно в общество и экономику Западной Германии, 
которая и без того изрядна перенаселена?

Я отлично осознавал, что эти проблемы касаются немецкого народа в целом, а 
значит, требуют решения, которое будет законным во всех четырех зонах. По этой 
причине было очень важно создать в рамках центрального правительства 
государственные департаменты. Также представлялось чрезвычайно важным собрать 
наших лучших специалистов в различных областях, чтобы предложить сотрудничество 
оккупационным властям. В качестве первоочередной меры мы должны были обеспечить 
немецкому народу условия для выживания.

В результате длительных размышлений я утвердился в мысли, что нам необходимо 
некое временное центральное правительство. Мысли обрели более конкретную форму 
после обсуждения с графом Шверин фон Крозигком. Помимо выполнения обязанностей 
министра иностранных дел и министра финансов, именно он сформировал столь 
необходимое временное правительство и председательствовал на заседаниях 
кабинета. И хотя выбирать приходилось только из людей, которые находились на 
севере Германии, он все-таки сумел создать вполне работоспособный кабинет. Его 
состав был следующим:

за общие организационные вопросы, а также работу министерства иностранных дел и 
министерства финансов отвечал граф Шверин фон Крозигк,

министром внутренних дел и культуры стал доктор Штук-карт,

министром промышленности и производства – Шпеер,

министром продовольствия, сельского хозяйства и лесов – Бакке,

министром труда и социальных вопросов – доктор Зельдте,

министром почт и связи – доктор Дорпмюллер,

Все мы отлично понимали, что настоящего, действующего правительства у нас еще 
некоторое время не будет. Тем не менее каждый член этого временного 
правительства с энтузиазмом принялся за работу. Каждый из них составлял планы 
первоочередных мероприятий.

Их излишне оптимистичным планам и прогнозам нельзя было не удивляться. Доктор 
Дорпмюллер, к примеру, чрезвычайно энергичный для своего возраста человек, 
утверждал, что сумеет восстановить транспорт и связь Германии за шесть недель, 
конечно, если ему будет дана свобода действий.

Эти планы и докладные записки, касающиеся эффективного централизованного 
управления в разных сферах народного хозяйства, направлялись представителям 
западных союзников и русским, которые к тому времени прибыли в Мюрвик. В 
некоторых случаях передача документов сопровождалась устным докладом. Вначале