3. Поэтому исключительно важно защищать позиции на Эльбе против наступления 
западных союзников как можно дольше. Разрушение собственности, которое при том 
последует, тысячекратно окупится числом человеческих жизней, спасенных в 
восточных провинциях. Следует предотвратить любые разрушения портовых мощностей,
 кроме тех, что абсолютно необходимы с военной точки зрения.

4. Оказав поддержку этим жизненно важным военным операциям, вы и город Гамбург 
внесете достойный вклад в спасение нации».

Преждевременная сепаратная сдача Гамбурга в конце апреля стала бы серьезной 
ошибкой. Но если бы задача перевозки беженцев и размещения их на территории 
Шлезвиг-Гольштейна была выполнена, ситуация в корне изменилась бы. Поэтому 
после решения вопроса с беженцами у меня не было намерения настаивать на 
продолжении сопротивления. Но в тот момент представлялось жизненно важным 
задержать англичан на Эльбе, чтобы территория за ней оставалась в наших руках. 
Также было крайне важно, чтобы англичане не захватили мосты через Эльбу в 
Гамбурге, а линия их обороны была отодвинута как можно дальше на юго-запад, 
чтобы спасти город и его жителей от уличных сражений. Приказы фельдмаршала Буша,
 главнокомандующего на северо-западе, основывались именно на этих соображениях.

Исходя из изложенного, было необходимо предоставить в распоряжение военного 
командования Гамбурга (генерал-майор Вольц) как можно больше воинских частей 
для обороны города. В порту в это время находилось несколько команд подводных 
лодок, которые больше не выходили в море. Моряков одели в серую полевую форму и 
тоже направили в распоряжение Вольца. Последний сформировал из них 
противотанковый батальон под командованием Кремера, Пешеля и Тетера. Я был 
уверен в высоких боевых качествах подводников, но тем не менее сомневался, 
справятся ли они с совершенно непривычными задачами военных действий на суше. 
Генерал Вольц использовал этот батальон вместе с подразделениями полиции и 
военно-воздушных сил для проведения серии мастерски спланированных диверсионных 
операций. Они проникли на территорию, уже оккупированную англичанами к 
юго-западу от Гамбурга, и в период с 18 по 20 апреля уничтожили 40 британских 
танков и бронетранспортеров. По сообщению генерала Вольца, немалый вклад в 
общий успех внесен батальоном Кремера. В результате этих серьезных и совершенно 
неожиданных потерь англичане на некоторое время приостановили наступление на 
Гамбург, чего мы и добивались. Город не подвергался прямым атакам до тех пор, 
пока последующее развитие событий не сделало его капитуляцию оправданной.

23 апреля ситуация с военным командованием на севере Германии несколько 
прояснилась, во всяком случае, насколько это касалось меня. Гитлер решил 
остаться в Берлине. Верховное главнокомандование перебазировалось из столицы в 
Рейнсберг. Это означало, что оперативное командование в Северной Германии 
оставалось в руках Гитлера, а верховное главнокомандование осуществлялось 
генерал-фельдмаршалом Кейтелем и генерал-полковником Йодлем. Моя деятельность 
ограничивалась организацией перевозок по Балтийскому морю и оказанием всемерной 
помощи беженцам.

28 апреля я выехал из Плоена в Рейнсберг. Я хотел точно узнать, какова ситуация 
на Восточном фронте. Дороги из Плоена в Рейнсберг были забиты идущими беженцами,
 грузовиками с ранеными солдатами и гражданскими лицами. Бесконечный поток 
измученных людей двигался на запад. Британские и американские самолеты 
обстреливали места скопления транспортных средств, при их приближении крестьяне 
на полях бросали работы и прятались. Во время таких обстрелов много беженцев 
было убито.

Добравшись до ставки верховного главнокомандования, я обнаружил там Гиммлера. 
После совещания он завел разговор о преемнике Гитлера, если последний будет 
убит в Берлине. Он спросил, как я отнесусь к тому, что он станет главой 
государства, если, конечно, такова будет воля Гитлера. Я ответил, что в данной 
ситуации самое главное – не допустить наступления хаоса, который непременно 
приведет к дальнейшему кровопролитию, поэтому лично я буду служить любому 
законному правительству своей страны.

Что касается военных аспектов, после совещания стало понятно, что наша армия на 
Висле не сможет долго сдерживать натиск русских, поэтому не приходилось 
сомневаться: скоро мы потеряем Мекленбург. И я еще более укрепился в своем 
мнении, что должен сделать все возможное, чтобы ускорить эвакуацию гражданского 
населения – и морем, и по суше.

На совещании также стало ясно, что вопрос о централизованном управлении в 
Германии в будущем даже не стоит на повестке дня. Невозможно осуществлять 
управление страной, оставаясь в тесных помещениях берлинского бункера. Правда, 
телефонная связь с бункером действовала. А у меня имелся собственный вполне 
надежный канал связи, обслуживаемый военно-морской разведкой, на котором мы 
использовали секретный код, не известный больше никому. Любая информация, 
полученная по этому каналу, была гарантированно достоверной. Но в Берлине 
ничего подобного не было, поэтому составить для себя четкую и полную картину 
происходящего Гитлер и его приближенные не могли.