руды. По мере того как развивалось наступление русских, перед флотом ставились 
все более серьезные задачи по доставке морским путем военных грузов или 
эвакуации личного состава с блокированных участков германского фронта. Поэтому 
германские надводные силы на Балтийском море все чаще и чаще использовались для 
выполнения этих задач. Особое значение имело снабжение и эвакуация курляндской 
армии. 9 июля 1944 года я изложил Гитлеру свою точку зрения на обстановку, 
которая сложится на Балтийском море в случае выхода русских на побережье. В 
отношении же курляндской армии во время совещаний по обсуждению обстановки мне 
приходилось высказываться только по техническим морским вопросам, касавшимся 
снабжения этой армии и ее эвакуации. И я выступал только по этим вопросам. 
Накануне совещания в ставке фюрера 17 марта 1945 года начальник генерального 
штаба сказал мне, что для него нежелательно решение Гитлера удерживать 
Курляндию. В ответ я выразил уверенность в том, что Гитлер принял свое решение 
без учета обстановки на море, но, поскольку он (Гудериан) высказывает такое 
предположение, добавил я, мне представляется необходимым выяснить этот вопрос 
до конца. В тот же день, во время доклада Гудериана об обстановке я доложил 
Гитлеру, что с точки зрения военно-морских сил «сохранение Западной Пруссии 
теперь, как и всегда, имеет первостепенное значение, но что в связи с 
обстановкой на море флот не заинтересован в обороне Курляндии. Доставка грузов 
в Курляндию является для флота лишь обузой». В ответ на это Гитлер изложил 
причины, побудившие его не отдавать Курляндию. Они основывались исключительно 
на соображениях сухопутной стратегии (Brassey's Naval Annual, 1948, p.465). К 
многочисленным транспортным заданиям флота в последние месяцы войны прибавилась 
необходимость эвакуировать морским путем на запад беженцев из германских 
восточных областей. Корабли военно-морских сил и суда торгового флота 
непрерывно действовали на Балтийском море до самого конца войны, выполняя 
задачи, необходимость в которых возникла в связи с обстановкой на суше. В ходе 
этих операций наши военно-морские силы ко дню капитуляции были почти полностью 
выведены из строя, главным образом в результате налетов авиации.




19. ПОДВОДНАЯ ВОЙНА С МАЯ 1943 ГОДА ДО КОНЦА ВОЙНЫ


События, происшедшие в мае 1943 года, недвусмысленно показали, что наступил 
момент, когда противолодочная оборона обеих великих морских держав превзошла 
боевую мощь наших подводных лодок. Требовались месяцы, чтобы оснастить лодки 
улучшенным оружием, которое находилось пока только в стадии конструирования и 
производства. На новые лодки с высокой подводной скоростью хода до конца 1944 
года нечего было и рассчитывать. К июне 1943 года мне пришлось принять самое 
трудное за всю войну решение. Следовало решить, надо ли отозвать подводные 
лодки из всех районов операций и прекратить подводную войну или же, несмотря на 
превосходство противника, приказать подводным лодкам продолжать борьбу в формах,
 соответствующих изменившимся условиям. Германия на всех фронтах перешла к 
обороне. Наши сухопутные силы вели тяжелые оборонительные бои. Непрерывно 
усиливались воздушные налеты на территорию Германии. Какие последствия для 
общего военного положения имело бы в этих условиях прекращение подводной войны 
? Могли ли мы обойтись без нее ? Имели ли мы право продолжать ее, несмотря на 
то что были значительно слабее ? Подводная война заставила морские державы 
перейти к системе конвоев. По англо-американским данным, эта система требовала 
на треть больше тоннажа, чем если бы суда ходили в одиночку, кратчайшим путем, 
используя оптимальную скорость хода, не ожидая друг друга и не направляясь 
сначала на определенные сборные пункты. Погрузка и разгрузка судов замедлялись, 
потому что суда в конвоях прибывали в порты одновременно. Это вело и к растрате 
тоннажа. Для защиты от германских подводных лодок морские державы использовали 
на всех морях тысячи эсминцев, эскортных и сторожевых кораблей и тысячи 
самолетов. Все это требовало гигантской сети верфей, арсеналов, баз и 
аэродромов с соответствующим личным составом, целой армии рабочих и 
значительных производственных мощностей. Стоило нам прекратить подводную войну, 
как эти силы высвободились бы и противник получил бы возможность использовать 
их против нас. Приведу лишь один пример. Вопрос заключался в следующем: можем 
ли мы допустить, чтобы эскадры бомбардировщиков, действовавших против подводных 
лодок, начали совершать налеты на Германию и наносить неисчислимые 
дополнительные потери немецкому населению ? К лицу ли было подводнику наблюдать 
за всем этим сложа руки ? Поставить так вопрос значило бы дать на него ответ. 
Но в то же время следовало признать, что сложилась ситуация, при которой, если 
мы будем продолжать борьбу, потери подводных лодок достигнут ужасающих размеров,
 даже если мы будем делать все, чтобы как можно быстрее улучшить их 
оборонительное оружие и тем самым обеспечить им более действенную защиту. Было 
ясно, что дальнейшая борьба неизмеримо увеличит число жертв. Я пришел к выводу, 
что мы стоим перед лицом горькой необходимости продолжать борьбу. Подводные 
силы не могли одни выйти из войны и стать свидетелями того, как бремя, которое 
они до сих пор несли, всей своей тяжестью дополнительно обрушится на остальные 
части германского вермахта и на немецкое гражданское население. К тому же если 
бы операции подводных лодок оказались прерванными на длительный срок, было бы 
трудно возобновить их силами новых подводных лодок. Ведь боевой дух даже самых 
лучших войск не может безнаказанно выдерживать такую паузу. Наконец, нам нельзя 
было ослаблять борьбу, потому что без хорошего знания обстановки позднее мы