кивая подвесные баки. Что-то он понимал в технике, но, тем не 
менее, никаких существенных изменений с его появлением у нас не произошло.

– «МК 108» слишком ненадежны, – громогласно заявил Фритц. – Их часто 
заклинивает.

В этот момент мы пришли в ремонтный барак, где Отто Бёхнер как раз влезал в 
свою машину, чтобы посмотреть на поломки. Фритц попрощался со мной и 
присоединился к Отто, а мне было пора возвращаться в Бад-Цвишенан. Мой короткий 
визит в Венло только усугубил мою неудовлетворенность. Какого черта я не могу 
быть там, в команде Бёхнера, и снова летать вместе с Фритцем? Я напряг мозги и 
вернулся в Бад-Цвишенан с мыслью еще раз обязательно поговорить с Талером, и 
если он не переведет меня в Венло, то написать личное письмо Шпёте и попросить 
его, чтобы он походатайствовал за меня. Чем мог мотивировать Талер свое 
нежелание отпустить меня из Бад-Цвишенана? Единственное, чем он мог 
руководствоваться, была наша с ним размолвка несколько месяцев тому назад. И я 
подумал, что чем раньше решу этот вопрос, тем лучше.



Едва приземлившись, я немедленно направился в штаб, но на полпути наткнулся на 
Нелте, самого высокого из наших пилотов-сержантов, который быстро развеял все 
мои мысли. Нелте выглядел удрученным, и я спросил:

– Что с тобой, Нелте? У тебя такое лицо, как будто ты целиком съел кислый 
лимон!

– Я чувствую себя еще ужасней, чем выгляжу, – ответил он. – В воскресенье сам 
все узнаешь.

– Не понимаю тебя, Нелте. О чем ты говоришь?

– Сейчас поймешь, когда увидишь Талера. Он уже ждет тебя! Нас обоих 
переправляют в Йесау, как хорошо подготовленных летчиков-испытателей.

– Но это нонсенс, Нелте! Ведь в Йесау уже находятся Вой, Першелл и Ламм. Зачем 
им еще нужны пилоты?

– Конечно, ты же не слышал. Лейтенант Ламм разбился вчера, а Вой и Першелл не 
справятся вдвоем. Нас отправляют туда завтра, чтобы мы пополнили список 
несчастных испытателей.

Я едва мог поверить своим ушам. Если Нелте говорил правду, тогда Талер 
действительно имел на меня зуб. К этому времени у нас было несколько полностью 
подготовленных пилотов, но все они были новичками по сравнению со мной и Нелте. 
Талер мог направить одного Нелте, но нет, он командировал нас обоих, отлично 
зная, что мы хотим отправиться в боевую часть.

Я был задет за живое и в бешенстве ворвался в кабинет. Я четко доложил о своей 
поездке и, с трудом сдерживая эмоции, ожидал его дальнейших расспросов. Но 
Талер просто смотрел на меня, а затем протянул приказы моего назначения, 
говоря:

– Зиглер, вы направляетесь в Йесау и послезавтра в 8.00 вы становитесь 
подчиненным Воя, до тех пор пока не получите переназначение.

– Насколько мне известно, капитан, – произнес я в бессильной ярости, – офицер 
не может находиться в подчинении у гражданского!

Но Талер даже не взглянул на меня и просто сказал:

– Конечно, вы будете исполнять те приказы, данные сверху, которые касаются 
военной стороны, но непосредственно подчиняться вы будете Вою, так как он несет 
ответственность в Йесау за все происходящие полеты.

– Но, капитан, и я и Нелте хотим служить в боевой эскадрилье – да и Шпёте 
всегда выделял нас, как готовых к бою летчиков.

– Это меня не касается, Зиглер. В Йесау нуждаются в двух опытных пилотах, а я 
могу рекомендовать только вас двоих, так как остальные находятся в Венло и в 
Виттмундхафене.

Талер прекрасно знал, что любой из пилотов может справиться с работой в Йесау, 
и, казалось, ожидал новых возражений с моей стороны, но перед тем, как я что-то 
скажу,