противника. Начальник этого отряда, старый капитан военно-морского флота, 
докладывает мне с откровенностью столь же похвальной, сколь и озадачивающей. Он 
совсем и не собирался переходить линию фронта, но... заблудился. Внезапно, 
когда он меньше всего этого ожидал, очутился у самой окраины городка. Несколько 
прохожих спросили у него, придут ли немцы. Поняв, что он попал в Мальмеди, все 
еще занятый американцами, он повернул обратно и поспешил вернуться в 
Энгельсдорф. 

- В общем, нам чертовски повезло, - заключает он, пытаясь изобразить улыбку. 

Из этого приключения я делаю вывод, что город почти не защищен. Возможно, нам 
удастся его захватить даже без артподготовки. Во всяком случае, у меня осталось 
десять танков - все остальные сломались. 

Между тем я получаю известия от групп, посланных за линию фронта, чтобы 
дезорганизовать вражеские тылы. Из девяти групп, получивших такой приказ, 
только шесть или, самое большее, восемь сумели по-настоящему пересечь линию 
огня. Даже сегодня я не могу назвать точную цифру. Впрочем, я хорошо понимаю, 
что многие из этих молодых солдат побоялись признаться, что им изменило 
мужество, когда пришлось просачиваться в боевые порядки противника. С другой 
стороны, я знаю, что два из этих отрядов были взяты в плен. Четыре других 
впоследствии представили мне такие ясные и точные донесения, что подвергать 
сомнению их нельзя. Ради любопытства я бы хотел коротко пересказать некоторые 
из этих эпизодов. 

Одной из моих групп удалось уже в первый день наступления пройти сквозь брешь, 
открытую в союзнических линиях, и продвинуться до Юи, что вблизи берегов Мааса. 
Там она спокойно устроилась на пересечении дорог, чтобы наблюдать за движением 
вражеских войск, Командир группы, бегло говоривший по-английски, даже дошел в 
своей смелости до того, что прогуливался по окрестностям, чтобы "ознакомиться с 
ситуацией". 

Несколько часов спустя они увидели, как прибыл бронетанковый полк, и командир 
его спросил у них дорогу. Не моргнув глазом, наш командир дал ему совершенно 
завиральный ответ. А именно, заявил, что эти "немецкие свиньи" только что 
перерезали несколько дорог. Он сам получил приказ сделать со своей колонной 
большой крюк. Очень радостные, что их предупредили вовремя, американские 
танкисты и в самом деле направились по пути, который указал им наш человек. 

Возвращаясь обратно, этот отряд перерезал несколько телефонных линий и снял 
таблички, развешенные американской интендантской службой. Двадцать четыре часа 
спустя он вернулся в наши порядки, принеся интересные наблюдения о сумятице, 
которая в начале наступления царила позади линии фронта у американцев. 

Другой из этих маленьких отрядов также перешел за линию фронта и продвинулся до 
самого Мааса. Согласно его наблюдениям, союзники, можно сказать, ничего не 
сделали для того, чтобы защитить мосты в этом районе. На обратном пути отряд 
перегородил три шоссе, ведущие к переднему краю, развесив на деревьях цветные 
ленты, которые в американской армии означают, что дорога заминирована. 
Впоследствии мы увидели, что союзнические колонны подкрепления и в самом деле 
избегали этих дорог, предпочитая делать большой крюк. 

Третья группа обнаружила склад боеприпасов. Наши люди спрятались до наступления 
темноты, а затем взорвали этот склад. Немного позднее они нашли телефонный 
кабель-коллектор, который сумели перерезать в трех местах. 

Но самая замечательная история приключилась еще с одним отрядом, который уже 16 
декабря внезапно оказался перед американскими позициями. Две роты джи-ай 
устроились там будто на долгую осаду, построили баррикады и установили пулеметы.
 Наши люди, должно быть, здорово перепугались, особенно когда один американский 
офицер спросил у них, что известно из последних вестей с фронта. 

Взяв себя в руки, командир отряда, одетый в прекрасную форму американского 
сержанта, рассказал капитану-янки весьма занятную историю. Вероятно, испуг, 
который читался на лицах наших солдат, американцы приписали последней стычке с 
"проклятыми немцами". Ибо, по словам командира отряда, немцы уже обошли эту 
позицию как справа, так и слева, так что она была практически окружена. 
Пораженный американский капитан немедленно дал приказ об отступлении. 

В общем, учитывая обстоятельства, успех этих отрядов далеко превзошел мои 
надежды. Кстати, несколько дней спустя американское радио в Кале говорило о 
раскрытии огромной сети шпионажа и диверсий в тылу у союзников и эта сеть 
подчинялась оберштурмбаннфюреру Скорцени, "похитителю" Муссолини. Американцы 
даже объявили, что захватили более 250 человек из моей бригады - цифра явно 
преувеличенная. Позже я узнаю, что союзническая контрразведка, пылая 
воодушевлением, даже арестовала некоторое количество настоящих, ни в чем не 
повинных американских солдат и офицеров. 

КОНЕЦ