Не отрывая глаз от циферблата наручных часов, я поднимаю руку: час дня. Моторы 
взревели, самолеты покатились по полосе, и я ощущаю, как мы отрываемся от земли.
 Медленно, выписывая огромные загогулины, мы поднимаемся вверх, наш караван 
выстраивается по порядку и направляется на северо-восток. Погода для нашего 
предприятия кажется идеальной: громадные белые кучевые облака повисли на высоте 
трех километров. Никакому ветру не рассеять эту массу туч, и, следовательно, у 
нас появляется шанс достичь нашей цели, даже не будучи замеченными, а затем 
резко нырнуть вниз прямо на нее. 

В транспортном планере царит удушающая жара. Сбившимся в кучу людям, да еще со 
всем снаряжением в руках, практически невозможно шелохнуться. Итальянский 
офицер бледнеет на глазах, и скоро цвет его лица почти сравнивается с 
серо-зеленой окраской его униформы. У меня создается впечатление, что воздушные 
путешествия вряд ли когда давались ему с особой легкостью и уж во всяком случае 
не входят в число его любимейших развлечений. 

Пилот сообщает наши координаты, я сверяю его данные со своей картой. Судя по 
всему, мы пролетаем над Тиволи. Из кабины никак нельзя разглядеть пейзаж внизу. 
Узкие боковые оконца закрыты целлофаном, чья прозрачность близка к нулевой; что 
же касается смотровых щелей, то они слишком малы, чтобы можно было опознать, 
что я, собственно, через них вижу. Определенно, транспортный планер - весьма 
устарелая машина. Несколько стальных труб образуют его каркас, плюс матерчатая 
обертка - вот и весь аппарат. 

Чтобы набрать высоту в три с половиной километра, мы направились внутрь густого 
облака. Когда же снова выныриваем в чистое небо, пилот нашего самолета-буксира 
внезапно объявляет по бортовому телефону: 

- Самолеты один и два пропали. Кто возьмет командование? 

Новость не из приятных! Что могло случиться с двумя самолетами? В этот момент я 
еще не знал, что за нами идут вовсе не девять планеров, как должно быть, а 
всего семь. Во время взлета два из них, напоровшись на воронки, образовавшиеся 
от бомбежки, перевернулись. Я передаю пилоту нашего буксира: "Я беру на себя 
командование до самой цели". Затем размашистыми ударами перочинного ножа 
пробиваю в материи справа, слева и под ногами большие дыры, чтобы через них 
различить, по крайней мере, основные черты пейзажа. Несмотря ни на что у 
примитивной конструкции этих планеров есть свои достоинства. Благодаря 
некоторым узнаваемым деталям местности - мост, пересечение дорог - мне удается 
сориентироваться. Я облегченно вздыхаю слава богу, это еще не та помеха, 
которая вынудит отменить всю операцию, хотя теперь при посадке у меня не будет 
прикрытия, которое должны были обеспечить люди с исчезнувших планеров, - но об 
этом я не задумываюсь. 

За несколько минут до часа "Икс" мы пролетели над долиной Аквилы. На дороге я 
ясно различаю грузовики парашютного батальона, которые быстро катят по 
направлению к станции канатной дороги. Следовательно, им удалось преодолеть все 
препятствия, и они атакуют точно в подходящий момент. Хорошее предзнаменование 
- значит, нам тоже, тоже все удастся! 

Внизу уже появилась цель - горный отель Гран-Сассо. Я отдаю приказ своим людям 
закрепить ремни и командую: 

- Отцепить от буксира! 

И в следующую секунду нас окружает внезапная тишина; ухо не может уловить 
ничего, кроме шума ветра под крыльями. Пилот вывел планер на вираж и стал 
выискивать, так же волнуясь, как и я, место, годное для посадки посреди слегка 
наклонного луга. Черт возьми, ну и ветер! Я с первого же взгляда нахожу луг 
треугольной формы, только совсем не "слегка наклонный" он уходит вниз, как 
крутой скат, даже еще круче - как лыжный трамплин! 

Сейчас мы оказались гораздо ближе к плато, чем во время разведывательного 
полета; кроме того, наш тогдашний штопор представил рельеф поверхности гораздо 
более плоским. Высадка на такой откос невозможна, и я осознаю это неотвратимо. 
Пилоту явно приходит в голову та же мысль, и он поворачивается ко мне. Сжав 
зубы, я погружаюсь в сражение с собственной совестью. Неужели и вправду я 
должен беспрекословно выполнять все приказы моего генерала? В данном случае, 
следуя им, мне придется изменить весь ход операции и попытаться достичь на 
планирующем полете подножия долины. С другой стороны, если я не захочу 
отступать от собственного проекта, то буду вынужден рисковать и приземляться 
здесь во что бы то ни стало, то есть строго запрещенным способом - из пике. Я 
быстро решаюсь: 

- Садимся из пике! И как можно ближе к отелю. 

Без малейшего колебания пилот выводит планер в штопор, заносит левое крыло 
вверх и бросается в безумное пике. На какое-то мгновение у меня сжимается 
сердце: неужели планер выдержит подобную скорость? Но я тут же отбрасываю свой