Затем мы пересекли бывшую Чехословакию, ставшую протекторатом Германии. Внизу 
проплывала уже не монотонная польская равнина. Под крылом простиралась сильно 
пересеченная местность. Плодородные равнины по берегам чистых рек окружали 
поросшие лесом горные вершины. Я понял, что мы пролетим прямо над Веной. Вскоре 
старая столица империи появилась и заскользила под крыльями нашего самолета. 
Затем настала очередь альпийских виадуков Земмеринга, проплыла зеленеющая 
Штирия, Грац со своим гордым замком. К полудню мы пересекли Хорватию и через 
некоторое время я заметил вдали отблеск солнечных лучей на поверхности моря. 
Вот и Пола, теперь военно-морская база Италии, а когда-то, подумал я с грустью, 
до Сен-Жерменского договора, все это побережье принадлежало австро-венгерской 
монархии. Адриатическое море было невыразимой голубизны, просто великолепно. Мы 
достигли итальянской территории; под нашим левым крылом промелькнула Алькона, 
затем мы поднялись, чтобы перелететь Апеннины. Лишь только мы их миновали, нам 
пришлось снизиться до 300 метров, воздушное пространство севернее Рима 
находилось под контролем истребителей союзников. 

И вот наконец Вечный город со своими семью холмами, Колизеем и площадью св. 
Петра. Самолет начал снижаться и скоро приземлился на аэродроме почти на 
границе города. Было полвторого, за пять с половиной часов мы пролетели почти 
1500 километров. 

Черт возьми, какая жара! Настоящее пекло. Выйдя из самолета, я инстинктивно 
хотел снять меховой комбинезон и только в последний момент вспомнил, что еще не 
получил формы люфтваффе. Офицер войск СС в качестве адъютанта генерала 
авиадесантной дивизии - это заинтриговало бы многих. Мне пришлось обливаться 
путом. В течение двух или трех последующих часов я чувствовал себя мучеником. 
Даже поездка в открытом автомобиле не освежила меня. 

Мы прибыли в Фраскати - маленький, прелестный, типично итальянский городок, в 
котором фельдмаршал Кессельринг расположил главный штаб немецких войск в Италии.
 

12 мая 1943 года война в Африке закончилась полной победой союзников. 
Итало-германский экспедиционный корпус, одержавший в начале войны столько 
блестящих побед, больше не существовал. Основной причиной его поражения была 
неспособность морских и воздушных сил "оси" обеспечить доставку необходимого 
пополнения и снаряжения. 10 июля союзным войскам удалось в первый раз вступить 
на территорию Европы, они высадились на Сицилии. Немецкие и итальянские войска 
дрались с англо-американцами за каждую пядь земли. Несколько недель они вели 
ожесточенные бои за обладание небольшой деревушкой Кафалу на северном побережье 
Сицилии. 

Такова была, в общих чертах, ситуация на фронте в день нашего прибытия в Рим. В 
тот же вечер генерал Штудент привел меня, в качестве адъютанта, к фельдмаршалу 
Кессельрингу, который пригласил нас на обед. Между тем мне удалось раздобыть 
колониальную форму офицера-десантника, и я наконец смог снять меховой 
комбинезон, прямо скажем, немного неуместный в этой жаре. После обеда, когда мы 
пили кофе, один из офицеров из окружения фельдмаршала рассказал, как он спросил 
у итальянского генерала, знает ли тот место, где содержится интернированный 
дуче. Конечно, я насторожил уши. Генерал якобы дал честное слово, что ни он сам,
 ни кто-либо из руководства итальянской армии не имеют об этом ни малейшего 
понятия. Как всегда импульсивный, я не смог сдержаться и заметил: 

- Остается узнать, можно ли верить этому заявлению. 

Однако фельдмаршал Кессельринг, который сидел сзади, казалось, не очень оценил 
этот комментарий. 

- Лично я, - сказал он гневным тоном, - я абсолютно ему верю. У меня нет 
никаких оснований сомневаться в честном слове итальянского генерала. Вам, 
гаупштурмфюрер Скорцени, я советую впредь поступать аналогично! 

Мне кажется, я даже покраснел. Во всяком случае, я твердо решил в дальнейшем 
быть более сдержанным в своих суждениях и до конца вечера больше не открыл рта. 


В ПОИСКАХ ДУЧЕ 

На следующий день начали прибывать самолеты с парашютистами генерала Штудента. 
На третий день прилетели и мои люди. Они расположились в казармах недалеко от 
аэродрома Пратика-ди-Маре. Я встретился с ними и предупредил, что, возможно, 
нам предстоит вскоре важная операция. Я попросил быть в полной готовности, 
чтобы я в любой момент рассчитывал на их боеготовность. 

Затем я вернулся в Фраскати, забрав с собой Радля. Только когда мы оказались в 
моей комнате, я посвятил его в суть возложенной на нас миссии. Он, казалось, 
был искренне взволнован и горд, что я получил приказ от самого фюрера. Мы сразу 
сошлись во мнении, что будет очень трудно найти местопребывание Муссолини. Что 
касается нашей задачи, то есть освобождения самого дуче как такового, мы решили