– Куда делся приказ начупра вооружений ОКХ^

– Начальник уже у себя?

– Пишите побыстрее, Краузе!

– Дайте прикурить!

– Срочно необходимо донесение о некомплекте!

– Двенадцать копий, ясно?

– Да это же безумие! От кого исходит приказ?

Неразбериха усиливается еще и тем, что каждую минуту подкатывают автомашины и 
прибывшие начинают разыскивать нужных им офицеров штаба. Во всем ощущается 
огромная нервозность. Теперь, господа, вам нужны железные нервы! Ведь от вас 
зависит все, наша судьба. Подумайте о том, что вам доверена целая армия! С 
вашей помощью она еще на что-нибудь способна, если только вы захотите. Целая 
армия и даже больше, господа!

Выясняю, где расположился начальник инженерной службы армии. Где-то в стороне.

В только что оборудованном блиндаже меня приветствует обер-лейтенант Фрикке, 
его адъютант – молодой офицер со свежим лицом, соломенно-желтыми волосами и 
дружелюбно глядящими из-под светлых роговых очков глазами. Знаю его еще с лета. 
Полковника Зелле не видать.

– Господину капитану сегодня не повезло. Моего начальника нет. Он где-то по ту 
сторону котла.

Этого мне только не хватало! Ведь именно от него я хотел узнать, что происходит.
 Но Фрикке чертовски хорошо информирован.

Первое, что я узнаю: 11-й армейский корпус выходит из излучины Дона на восток. 
Генерал Хубе со своим 14-м танковым корпусом должен сдерживать натиск 
противника до тех пор, пока последние части не перейдут через Дон. Пока все шло 
по плану.

– Будем надеяться, что в последний момент при переходе через Дон нам не 
придется снова наблюдать тот же спектакль, что недавно у Калача, – говорит 
Фрикке.

– У Калача? А что там произошло?

– Дикая история. Сначала там командовал комендант города, потом прислали 
высшего офицера полевой жандармерии, а затем удерживать город было поручено 
полковнику из штаба армии. Но трем медведям в одной берлоге не ужиться. Ни один 
не желал уступать другому. А тем временем первые Т-34 уже достигли западного 
берега Дона и подошли к мосту.

Экипажи танков вылезли из своих машин, поговорили с местными жителями на том 
берегу Дона и отбыли. По ним не сделали ни одного выстрела: три командира все 
никак не могли договориться, кто из них старший. Командирам частей приходилось 
действовать на свой страх и риск. Но о мосте не позаботился никто. Там браво 
стояли несколько дозоров, которые лишь наблюдали за происходящим. Ждать им 
пришлось недолго. Ночью на мост въехало с зажженными фарами несколько 
грузовиков немецкого типа, а за ними – пять танков. Ясное дело, их пропустили 
безо всяких. На середине моста из грузовиков выпрыгивают солдаты – 60 русских 
автоматчиков – и без затруднений захватывают переправу. И все это через 
несколько часов после визита русских танков, которые смогли убедиться, что на 
противоположном берегу немецких войск больше нет. А не захвати русские мост, 
вся армия смогла бы получить передышку, так как лед, покрывший Дон, был слишком 
тонок, чтобы выдержать танки.

Приходится согласиться с Фрикке: такая беспечность может нам дорого стоить. 
Ничего себе история! Скорее можно было бы понять, если бы мост, чтобы не отдать 
его русским, был взорван арьергардом наших отходящих войск. В военной истории 
это не раз бывало. Поэтому в 1812 году маршалу Нею пришлось переправляться по 
тонкому льду Березины, а в 1813 году князь Понятовский{27} утонул под Лейпцигом.
 А тут совсем наоборот: противнику дарят мост и тем самым дни, которые нам так 
дороги.

– Неужели же, кроме постов на мосту, там не было никакого боевого охранения, 
никаких оборонительных позиций?

– Были, но только по эту сторону.

– Какая нелепость! Ведь на другом берегу Дона как раз высоты. Я в любом случае