полковником, его безответственным поведением, его равнодушием к своим солдатам, 
его детской забавой. И такой человек – командир целого хорватского легиона! Я 
начинаю сомневаться в принципах так называемого естественного отбора лучших. Но 
– так уж происходит все эти три года – суровая действительность войны прерывает 
ход моих мыслей, не дает додумать до конца. Черт возьми, всего 300 человек, 
один-единственный батальон и больше ничего – вот все, на что я могу 
рассчитывать! Да и кто знает, в каком состоянии находятся сейчас мои 
подразделения.


* * *

Вечером долго сижу с командиром 3-й роты. Перед нами план города, обсуждаем все 
варианты. Фидлер настроен крайне пессимистически.

– Нет, так не годится. На других не надейся. Рассчитывать можешь только на 
наших людей., И подумай о том, какие резервы там, у противника. Место каждого 
погибшего русского занимают двое других.

Спорить не приходится. Именно потому я и возражал против этого наступления. Не 
помогло, и теперь мы должны атаковать, несмотря ни на что. А если уж идти в 
атаку, так для того, чтобы в дальнейшем здесь было спокойно. Но сейчас я должен 
убедить Фидлера в возможности успеха:

– Все это верно, Пауль. Методом «08/15» здесь ничего не добиться{16}. Мы должны 
найти новые пути.

– Ты все о том же! Думаю, этого метода ведения войны с нас хватит по горло. До 
чего он нас довел? На переднем крае тонюсенькая стрелковая цепочка, каждый 
солдат – ну прямо жемчужина на ниточке, а позади, там, где раньше у нас были 
резервы, – пустота. Дерьмо – вот как это называется!

– Ты прав, Пауль. Но какое это имеет к нам отношение? Я возьму цех № 4 при 
помощи подрывных зарядов.

Объясняю ему свой план. Брошу четыре сильные ударные группы по 30-40 человек в 
каждой. Каждая подразделена на штурмовую группу и группу боевого охранения. 
Набрасываю схему, намечаю пункты приказа на наступление. Артподготовка силами 
артполка и орудий непосредственной поддержки пехоты должна длиться всего 
несколько минут, чтобы не лишить нас полностью момента внезапности. Врываться в 
цех не через ворота или окна– Нужно подорвать целый угол цеха. Через 
образовавшуюся брешь ворвется первая штурмовая группа. Рядом с командирами 
штурмовых групп передовые артнаблюдатели. Вооружение– штурмовых групп: автоматы,
 огнеметы, ручные гранаты, сосредоточенные заряды и подрывные шашки, дымовые 
свечи. У группы боевого охранения: пулеметы, автоматы, подрывные заряды и мины. 
Дистанция между обеими группами – 30 метров. Отбитая территория немедленно 
занимается и обеспечивается идущими РО втором эшелоне хорватскими 
подразделениями.

Филлер слушает спокойно. Поясняю на схемах, показываю по карте. Наконец он 
кивает головой и говорит:

– Если орешек вообще можно разгрызть, то только так. Должен сказать, что 
помаленьку начинаю верить в успех. Главное – идея насчет взрыва угловой стены 
цеха. Дело может выгореть. Что ты там набросал? Приказ на наступление?

– Да так, в общих чертах. Многое еще придется изменить.

– Все равно читай

– Ну, если хочешь… Но повторяю: на основе данных завтрашней – разведки многое 
придется изменить. А лучше посмотри сам!

Фидлер читает:

«Приказ на наступление 11.11.42.

1. Противник значительными силами удерживает отдельные части территории завода 
«Красный Октябрь». Основной очаг сопротивления – мартеновский цех (цех № 4). 
Захват этого цеха означает падение Сталинграда.

2. 179-й усиленный саперный батальон 11.11 овладевает цехом № 4 и пробивается к 
Волге. Ближайшая задача – юго-восточная сторона цеха № 4…»

В приказе перечислены участвующие в наступлении подразделения, средства 
артиллерийской поддержки, резерв, указаны разграничительные линии, 
местонахождение КП и перевязочного пункта, установлены световые сигналы и т. д.

«7. Исходную позицию приказываю занять к 3.00Доложить кодовым наименованием 
„Мартин“…»