на минуту об этой проклятой войне!
   За нашей спиной солнце  все  больше  клонилось  к  горизонту.  Постепенно
самолет  снизился  до  высоты  300  метров.  Пейзаж  внизу  начал  меняться,
превращаясь в плоскую  равнину,  перерезанную  многочисленными  речушками  и
испещренную пятнами озер. Я бросил взгляд на карту и  понял,  что,  пролетев
почти 500 километров, мы оказались над Мазурскими болотами. В  этих  местах,
под Танненбергом, в начале первой  мировой  войны  старый  Гинденбург  нанес
жестокое поражение русским войскам. С радостью и гордостью  я  подумал,  что
сегодня фронт находится далеко на востоке, где-то под Смоленском,  за  сотни
километров от границ Германии.
   Самолет начал снижаться по широкой спирали. В  неясном  свете  сумерек  я
различил на берегу озера большой аэродром. "Юнкере" еще опустился,  коснулся
колесами  земли  и,  пробежав  по  бетонной   дорожке   посадочной   полосы,
остановился. Перед бараком, маскировавшим  здание  аэродромных  служб,  меня
ждал "мерседес".
   -  Капитан  Скорцени?  -  осведомился  унтер-офицер.  -  У  меня   приказ
немедленно доставить вас в ставку.
   По прекрасной дороге, проложенной через лес, мы вскоре  достигли  первого
пояса  безопасности  -  охраняемого  шлагбаума.  Унтер-офицер  передал   мне
пропуск, который я  должен  был  предъявить  вместе  с  личными  документами
офицеру поста. Он записал мое имя в журнал, я расписался, шлагбаум поднялся,
и мы снова поехали. Теперь дорога стала немного уже. Мы пересекли  березовый
лес, переехали через железнодорожные пути и достигли  второго  поста.  Снова
проверка документов. Я вышел из машины, офицер опять записал мое имя,  потом
попросил подождать и стал звонить по телефону. Положив трубку,  он  спросил,
знаю ли я,  кто  меня  вызывает.  Я,  естественно,  чувствуя  себя  неловко,
ответил, что не имею ни малейшего понятия.
   - Вас вызвал Главный штаб ставки фюрера,  которая  расположена  в  Чайном
домике, - сказал тогда он мне, явно  находясь  под  впечатлением  того,  что
услышал с другого конца провода от своего собеседника.
   Я же не знал, что и подумать. Даже это уточнение ничего мне не  говорило.
Какого черта мне делать  в  Главном  штабе  фюрера?  Озадаченный  и  изрядно
заинтригованный, я снова сел в машину.
   Через несколько метров мы проехали нечто вроде  портала  -  единственного
входа  на  обширную  территорию,  окруженную  высоким  забором  из   колючей
проволоки.  Можно  было  подумать,  что  мы  оказались  в  старинном  парке,
обустроенном с большим вкусом, с березовыми  рощами,  прорезанными  капризно
переплетающимися тропинками. Вскоре я смог различить несколько строений,  на
первый  взгляд  расположенных  без  всякого  порядка.  На  крышах  некоторых
строений росла трава и даже небольшие деревца. Над другими  зданиями  и  над
подъездными дорогами была натянута маскировочная сеть, скрывавшая ставку  от
вражеской авиации. С  воздуха  местность  должна  была  казаться,  вероятно,
заросшей лесом и необитаемой.
   Совсем стемнело, когда мы наконец остановились перед Чайным домиком.  Это
было простое деревянное одноэтажное строение,  состоящее  из  двух  крыльев,
соединенных чем-то вроде закрытого перехода.  Позднее  я  узнал,  что  левое
крыло занимала столовая, где  фельдмаршал  Кейтель,  начальник  Генерального
штаба вермахта, обедал в окружении своих ближайших  сотрудников.  Собственно
Чайный  домик  находился  в  правом  крыле  здания.  Я  вошел  в  просторный
вестибюль, меблированный удобными креслами и несколькими  столами.  Пол  был
застелен толстым ковром. Меня встретил капитан СС и представил  пяти  другим
офицерам - подполковнику и  майору  сухопутных  войск,  двум  подполковникам
Люфтваффе и майору СС. Вероятно, ждали только меня,  поскольку  сразу  после
представления капитан вышел, чтобы через минуту вернуться.
   - Господа, - объявил он, - я провожу вас к фюреру. Каждый из вас  коротко
изложит свою военную биографию. Затем фюрер, возможно, задаст вам  несколько
вопросов. Следуйте за мной...
   Сначала мне показалось, что я плохо понял. Потом безотчетный страх  почти
парализовал мои ноги. Через несколько мгновений я должен был, в первый раз в
моей жизни, предстать перед Адольфом Гитлером, фюрером  Великой  Германии  и
Главнокомандующим вооруженными силами рейха! Вот уж,  действительно  сюрприз
из сюрпризов! "В волнении я, наверное, наделаю непростительных ошибок и буду
вести себя как последний дурак! Только бы все прошло нормально", - думал  я,
следуя за другими офицерами. Мы  прошли  метров  сто,  прежде  чем  я  начал
соображать, в каком направлении мы идем.
   Мы вошли в другое здание,  тоже  деревянное,  и  оказались  в  просторном
вестибюле, похожем на тот, что был в Чайном домике. Я  успел  лишь  заметить
светильники, рассеивающие мягкий свет, и на противоположной стене  небольшую
картину в скромной раме - "Фиалка" Дюрера. Затем  наш  провожатый  распахнул
одну из дверей, и мы прошли в большую комнату, размером  примерно  шесть  на
девять метров. Справа  от  меня  была  стена  с  множеством  окон,  закрытых
простыми занавесами. На середине стоял  массивный  стол,  покрытый  картами.
Перед монументальным камином, занимавшим почти всю  левую  стену,  находился
маленький столик и вокруг четыре или пять  кресел.  В  глубине  -  свободное
пространство, на котором и остановилась наша группа. Как  самый  младший  по
званию, я занял место на левом фланге ряда.  На  бюро,  расположенном  между
двумя  окнами,  я  заметил   безукоризненный   частокол   остро   заточенных
карандашей. "Именно здесь вырабатываются величайшие решения нашей эпохи",  -
успел только подумать я, как прямо перед нами распахнулась дверь.
   В едином порыве мы застыли, головы повернулись в сторону двери. И  вот  я