черпак, а в крышку отваливает приличную порцию каши. Я усаживаюсь на скамейке 
неподалеку и набрасываюсь на пищу так, будто голодал годами. А вообще, неплохая 
стряпня! Попадаются кусочки мяса, чернослив, манка. Через пять минут от них не 
остается и следа.
   Напитков, похоже, не предвидится. Как и все мои товарищи, я иду в умывальню 
и опрокидываю в себя три кружки ледяной воды. Заодно мою котелок.
   Вечерняя перекличка проходит в большом зале. Капитан сообщает нам об успехах 
рейха. Уже восемь. После сигнала «Отбой» был исполнен хорал «Возблагодарим 
Господа нашего». Затем мы плетемся к себе, валимся на топчаны и сразу же 
засыпаем.
   Так проходит мой первый день в Польше. Сегодня 18 сентября 1942 года.
   Нас поднимают в пять. И так ежедневно в течение двух недель. Организуется 
устоявшийся быт с дежурствами по казарме, маневрами, учебными стрельбами. 
Каждый день форсируем озеро. Разумеется, не вплавь…
   Вечером только и хватает сил повалиться на матрас. Черкнуть родным уже не в 
состоянии.
   В стрельбе мне сопутствует успех. Раз пятьдесят я удачно бросил гранату.
   Время от времени моросит. Занудный дождь говорит о скорой зиме? Но на дворе 
октябрь. Сегодня только пятое. Небо с утра чистое. Прохладно. Может, будет 
отличный денек. После завтрака отправляемся повзводно на маневры.
   Не поем – не было приказа. Слышно только, как грохочут сапоги. Этот звук мне 
по душе. Разговаривать с кем бы то ни было не хочется. Я набираю полные легкие 
холодного воздуха. Здорово! Я даже не пытаюсь понять, почему испытываешь 
душевную бодрость после ежедневной изматывающей муштры. Навстречу шагает взвод, 
расквартированный в двенадцати километрах от нас, в местечке Кременстовск. Мы 
салютуем друг другу. Они идут, повернув головы налево, мы – направо. Не меняя 
построения, переходим на ускоренный марш, затем возвращаемся к обычной скорости,
 и снова на ускоренный марш. По возвращении в замок застаем здесь пополнение.
   Все унтер-офицеры заняты новобранцами. Мы в ожидании стоим у входа. Но и 
через полчаса до нас по-прежнему никому нет дела. Тогда мы составляем винтовки 
в козлы и располагаемся прямо на плитах.
   Я завожу беседу с лотарингцем. Получается забавная смесь французского с 
немецким. Так проходит утро. Удары колокола возвещают обед. Мы ставим винтовки 
в пирамиду на оружейном складе.
   Уже полдень миновал. Так как никаких изменений в распорядок дня не поступило,
 Лаус объяснил нам, что у него сейчас тактические занятия, но не с нами, а с 
вновь прибывшими рекрутами. Прекрасно, просто великолепно! У нас мгновенно 
проснулась любознательность и жажда исследования. Мы поднимаемся на третий этаж,
 осматриваем местные достопримечательности, после чего карабкаемся по лестнице 
на чердак, а потом выбираемся на крышу, где пахнет летом.
   Мы чувствуем себя как на пляже. Однако жара становится невыносимой. Скоро я, 
как и другие, отползаю в тень, а затем спускаюсь во двор и снова оказываюсь в 
обществе зануды лотарингца, который только и талдычит о том, с каким рвением он 
штудировал медицину. Сдалась мне его медицина! Отец собирался найти мне работу 
механика. Мы оба любим технику. А вообще, нет никакого смысла рассуждать о 
мирной жизни, когда тебя вот-вот отправят на фронт!
   Хорошо бы научиться водить машину. А что, собственно, мешает? Мою просьбу 
принимают во внимание. И вот я уже испытываю удовлетворение, когда мне 
подчиняется сначала мощный мотоцикл, затем «фольксваген» и, наконец, «штейнер», 
или армейский вездеход. Впечатление, будто я всю жизнь только и делал, что 
водил машины.
 
   10 октября
   По-прежнему стоит прекрасная погода, но по утрам подмораживает. Весь день мы 
практикуемся в вождении легкого танка, предназначенного для использования в 
разведывательных подразделениях. Набиваемся в танк, как сельди в бочку. Носимся 
по пересеченной местности и не вываливаемся только потому, что то и дело 
проделываем акробатические кульбиты. Смеемся до упаду. Зато к вечеру из каждого 
получился заправский танкист. Мы до смерти устали, но довольны.
   На следующий день с неослабевающим рвением принимаемся закреплять навыки, 
приобретенные накануне. Так хоть согреться можно. Но тут появляется Лаус и дает 
команду на построение.
   – Сайер! – рявкает он. Я делаю шаг вперед.
   – Лейтенанту Штарфе нужен солдат, умеющий водить танк. Ты вчера, по-моему, 
отличился больше всех. Вот и иди готовься!
   Отдаю честь и пускаюсь вскачь. Разве такое возможно?! Оказывается, я – 
лучший танкист взвода! В два счета одеваюсь и выбегаю во двор. Рванул в штаб, и 
оказалось – не напрасно. Лейтенант Штарфе уже ждет. Это худощавый, с угловатыми 
чертами лица человек. Настроен довольно дружелюбно. Говорят, в Бельгии он 
получил ранение, но остался в армии и теперь направлен сюда на должность 
инструктора. Беру под козырек.
   – Вы знаете дорогу в Кременстовск? – спрашивает лейтенант и улыбается.
   – Так точно, господин лейтенант.
   По правде говоря, я не был уверен, что знаю. Мелькнула догадка: а не та ли 
это дорога, по которой иногда проходят отделения из какого-то отдаленного 
поселка? Мы еще пару раз встречались у перекрестка…
   Надо сказать, я польщен и, разумеется, не раздумывая, выдаю желаемое за 
действительное.
   – Вот и отлично, – отвечает Штарфе, продолжая улыбаться. – Что ж, тогда в 
путь!