необходимость победы его движения, беззаветная преданность его учению, которые 
горели бы в нем неугасимым огнем». Наряду со словами о руководстве 
приверженцами присутствуют также и высказывания о повиновении рядовых членов: 
«Никак не постигнут, что мощь политической партии заложена отнюдь не в великой 
и самостоятельной духовности ее рядовых членов, но в гораздо большей степени в 
дисциплине, в повиновении, которое осуществляют оные, следуя своему 
политическому руководству. Определяющее значение имеет само руководство. Если 
борются два политических течения, то побеждает не то, чья стратегия лучше 
продумана, но то, которое имеет превосходящее руководство и одновременно более 
дисциплинированных, беззаветно преданных и вымуштрованных рядовых членов».
Именно эти факторы в свое время станут определяющими для всего движения в целом.
 В угоду пропаганде чрезвычайно возрастет разрыв между тем, что говорит фюрер и 
его ближайшее окружение, и тем, чего они хотят в действительности. Пропаганда 
заставит утаивать истину. Все будет подчинено делу необходимости, но никак не 
делу истины. Гитлер открыто признает это: «Любая пропаганда должна быть 
доходчива, соответственно, ее духовный уровень должен быть рассчитан на уровень 
восприятия самого ограниченного из тех, на кого она направлена. Достаточно 
совершенно незначительного количества допущений в виде высокого уровня 
пропаганды. Что бы сказали, к примеру, о плакате, который, расхваливая 
определенную марку мыла, одновременно превозносил бы другие марки? Мы бы только 
покачали головой. Именно так обстоит дело и с политической рекламой. К примеру, 
задачей пропаганды не является оценка различных прав, а лишь подчеркивание 
какого-то одного. Она не является объективной правдой, что дает возможность 
исследовать ее и в случае необходимости разбить ее же оружием». Да, Гитлер 
делится потрясающими наблюдениями из собственной практики. «По утрам и в 
течение дня у людей велика способность противиться чужой воле и чужому мнению. 
Вечером, наоборот, они гораздо легче подпадают под воздействие чужой воли и 
чужого мнения. Выдающейся харизматической личности, владеющей ораторским 
искусством, легче подчинить людей своей воле в том случае, если сила их 
сопротивления, выражающаяся в напряжении воли, ослаблена естественным образом».
[174]
Итак, сложность состоит не в том, что правдивость руководства оказывается 
погребенной в угоду пропагандистской необходимости. Проблема глубже. Торжество 
какой-либо идеи ведет к замалчиванию правды. Фюрер не может лгать, но он может 
замалчивать. Правда – удел избранных. «Горе тем, кто приоткрывает пламень 
небесного света вечно слепым»! Это молчание оправдывает себя в нравственном 
плане тем, что стоит на службе всеискупающей идеи.
Говорят, что национал-социализм является единственным серьезным противником 
Рима. Я считаю это высказывание ошибочным. Духу Рима может всерьез угрожать 
лишь одно оружие: полное повиновение. Поскольку он живет при утилитаризме, в 
убеждении, что цель оправдывает средства. Национал-социализм тоже живет с этой 
убежденностью. Он в этом отношении является противоположностью внутри той же 
самой плоскости. Если угодно, можно назвать это римской составляющей движения. 
Но есть еще одна: ее мы угадаем в том случае, если непредвзято посмотрим на 
отношение штурмовика к своему фюреру: «Сегодня мы выбрали себе господина, как 
когда-то, когда Он говорил: „Ты, Петр, – скала, на которой я хочу построить мою 
церковь“; мы услышали Его голос в тысячеголосом реве орудий, в неистовстве и 
буйстве битвы, когда из миллиона бойцов Он выбрал одного: Адольфа Гитлера. 
Теперь у нас есть фюрер! А идея? Она заложена в крови благороднейшей из рас и 
должна лишь быть распространена в мире. Люди с радостью подчинятся этой идее, 
если они помнят слова: „Оставь все и следуй за мной“».[175] Гитлер, хотел он 
того или нет, был провозглашен фюрером движения. Сказанное им сегодня не только 
авторитетно, но и реально. Мы стоим перед проблемой перенесения папского 
авторитета в широкие массы.
Поэтому только логично, что узкий круг представителей движения разделился еще 
раз, образовав «эзотерический» круг. Во внутренних кругах допускаются 
самостоятельные решения. Это дозволено лишь немногим! Над этим поработали. Все 
окутано тайной. Напрашиваются параллели с внутренней структурой вольных 
каменщиков или ордена иезуитов. В формальностях это доходит до крайности. 
Однако в целом построение правильное. Оно наглядно свидетельствует об 
использовании аристократических принципов. Этим путем должно идти движение, 
которое не желает слиться со своей собственной массой. Говоря о массе, следует 
иметь в виду и аристократию, в противном случае движение будет несостоятельным. 
Наша сегодняшняя демократия еще не проявила подобной психологической 
проницательности. Поэтому не вызывает никаких сомнений, что фюрер и его 
окружение представляют собой огромную опасность.
Долгое время власть фюрера может продержаться только благодаря превосходству в 
знании дела и самодисциплине. Но аристократический принцип построения 
национал-социализма страдает от необходимости подчиняться этой дисциплине. Это 
возникает из воли к власти. Это идет от противостояния массе. Остается, правда, 
еще противостояние себе самому. У массы и аристократии имеется общий 
знаменатель – пропаганда.
Совершенно не удивительно, что дружественно относящиеся к движению достаточно 
часто замечают, что в своих проявлениях национал-социалистический лидер 
обнаруживает ограниченность в том, что касается знания вопроса. После прочтения 
выходящих до сих пор «Национал-социалистише монатсхефте» не можешь отделаться 
от жестокого разочарования. Это специальное руководство для «воспитания», в 
котором очень сложно отыскать отрывок, который свидетельствовал бы о 
компетентности написавшего. Или специальные моменты о «культурном возрождении». 
Пропаганда – это все, знание вопроса – ничто. Знание дела должно вырабатываться