Именно отличие по крови определяет расу. Поэтому расовый вопрос является 
политически определяющим вопросом. Антисемитизм в качестве природного инстинкта 
находит свое теоретическое обоснование в этом мировоззренческом определении 
расы. Очищение расы будет заповедью из заповедей. В вопросе отношения к 
еврейству эта точка зрения достигает своего наивысшего выражения. Ни один грех 
не является настолько большим, как грех, совершенный против крови. Нигде он не 
достигает большей глубины, как при «бастардизации» народов, нигде он не 
является настолько непереносимым, как там, где народ, подобный еврейскому, 
представляющему собой символ «бастардизации», портит кровь германского народа.
В этом пункте боевая позиция национал-социализма достигает такой страстности и 
глубины, до какой она прежде не доходила в своей борьбе. Отсюда приобретают 
свое значение определенные практические требования, не вошедшие в программу. 
Возникает отрицание гуманизма. А вместе с ним – собственнический этос 
самосохранения, на основании которого осуществляется борьба против владычества 
менее ценных на основании внутреннего права сильных и здоровых.[132]
«В качестве средства борьбы были приняты требования расовой гигиены, такие как 
стерилизация и другие».[133] Исходя из этого же трактовался смысл семьи. 
Политика народонаселения определялась расовыми идеями». Брак также не может 
являться самоцелью, а должен служить великому делу преумножения и сохранения 
вида и расы. Только это является его смыслом и задачей».[134]
В этих своих основных положениях национал-социализм един. Там, где он в 
отдельных случаях делает попытку использовать научные результаты расового 
исследования, обосновывающие надлежащим образом эти положения, начинаются 
сложности. Как правило, от них вообще будут отказываться. Но в остальном 
кажется не важным просто перенять во многом расовое учение Гюнтерса. Вообще же 
в основных понятиях имеет место некоторая неразбериха. В одном месте 
приравниваются друг к другу понятия «арийский», «германский», «нордический», в 
другом – они же они разграничиваются по значению. Нигде нет полной ясности в 
вопросе о том, что вообще такое «раса». Неудивительно, поскольку само расовое 
учение еще очень молодо. В большинстве случаев можно совершенно уверенно 
действовать, полагаясь на здоровый инстинкт, если, конечно, он наличествует. 
Однако есть места, где пасует самый здоровый инстинкт. Где объективные 
показатели, по которым следует узнавать, не является ли кто-то арийцем лишь 
внешне, будучи по своей сути семитом. Что является высшей инстанцией – строение 
скелета или душевный склад? Или сегодня хоть кто-то верит, что внешние признаки 
дают надежную точку опоры? Или кто-то серьезно думает о том, что для разведения 
и нордификации нашего народа должно выдаваться врачебное свидетельство при 
заключении брака – по аналогии с животноводством? Роскошное дело: пары будут 
подбирать, руководствуясь размерами черепа, шириной таза, объемом ноги!.. Я это 
допускаю. Никогда еще такое хорошее дело не воплощалось такими плохими 
средствами.
То же относится и к религиозному обоснованию, которое национал-социализм 
придает своему расовому учению. Конечно, тут следует различать две попытки 
обоснования, которые очень далеко отстоят друг от друга вследствие совершенно 
различных религиозных позиций. Между Гитлером и Розенбергом пролегла 
непреодолимая пропасть. Это до сих пор не замечается ни в самом движении, ни 
вне его.
Религиозная позиция Гитлера определяется исходя из категории повиновения Божьей 
воле. Розенберг не знает ответственности перед Богом, Божья воля для него тоже 
не существует. Его позиция основана на мистическом приравнивании понятий «Бог» 
и «душа».
Типичным для Гитлера является подобное высказывание: «Вечная природа мстит за 
несоблюдение ее требований. Так сегодня я думаю действовать с позиций 
всесильного Творца: защищая от еврея, я борюсь за Божье дело».[135] Или другое: 
«Народы, подвергающие и подвергающиеся вырождению, грешат против воли вечного 
Провидения, и их уничтожение не только не бесправие, но, наоборот, 
восстановление права».[136] Сохранится ли ариец, зависит от того, как он 
борется с вырождением. Существует ли обязанность обороняться? Да. И эта 
обязанность глубоко обоснована с религиозных позиций: «У каждого, относящегося 
к своему народу, в рамках своей конфессии есть святая обязанность заботиться о 
том, чтобы не только говорить о соблюдении Божьей воли, но и фактически 
исполнять ее и не осквернять Божьи дела. Поскольку именно Божьей волей 
человечество приобрело свой облик, свою суть и свои способности. Если 
нарушается Его замысел, тем самым объявляется война творению Господнему, 
Божественной воле».[137] С точки зрения католицизма с этой расистской позиции 
осыпается «религиозная штукатурка». Дела обстоят так: Гитлер и Розенберг 
являются пропагандистами. Они хорошо выучили свои роли. Они разговаривают на 
разных языках. Поскольку они ориентированы на различные группы сторонников, 
слово «сторонник» здесь употреблено строго в том смысле, как у Гитлера в «Моей 
борьбе» на странице 651. Я это считаю неверным. Мне кажется, здесь имеется 
настоящее различие в этосе. Да, я склонен думать, что Гитлер в корне противится 
мистической расплывчатости Розенберга. Гитлеровская религиозная позиция 
проистекает из жесткой решимости, данной человеку тогда, когда он просил у Бога 
совершенства.[138] Конечно, можно сказать, что Гитлер здесь непоследователен. 
Что один раз в качестве высшей инстанции у него фигурирует «воля Божья», в 
другой раз – раса. Там кровь подчинена воле Творца, здесь – выступает с ним на 
равных. Но Гитлер не религиозный философ и не хочет им быть. Розенберг хочет, 
но не является им. Впрочем, он придерживается определенной последовательности, 
с которой никогда не расстается: всестороннее преобладание крови над верой, 
обожествление расы. Он никогда бы не пожелал подобного национал-социализму,