юге Гафса и Фериана с выдвинутыми вперед фронтовыми аэродромами. Под угрозой 
захвата оказался административный центр Тебесса, хотя здесь позиции американцев 
были защищены цепью высоких холмов, лучше оборудованы и укреплены. Последние 
два года любой, даже менее значительный успех вызывал незамедлительную реакцию 
Роммеля — «дожимать и выдавливать из ситуации максимум выгоды». Дерзкий приказ 
бросил вперед отчаявшихся после долгих месяцев отступления немцев, жаждущих 
вдохнуть живительного воздуха победы! Они захватили Кассеринский проход, потом 
разделились на две колонны: одна атаковала Талу на севере, другая выдвинулась к 
Тебессе на западе. Завязались ожесточенные бои, отнюдь не местного значения, и 
под угрозой развала оказалась вся линия тунисского фронта союзников. 
Географически Тебесса была местом соединения 8-й и 1-й армий, поэтому, как 
Роммель и предполагал, нашим слабейшим звеном. Если бы немцам удалось здесь 
закрепиться, они задержали бы нас на месяцы. Падение Талы грозило нам еще 
большими осложнениями; отсюда немцы могли напрямую атаковать Эль-Кеф, а 
захватив его, выходили в тыл наших боевых порядков. После несложного маневра — 
прорыва к побережью через Боне — наш фронт был бы окружен, и десятки тысяч 
человек оказывались в западне!

В «Рапорте американскому генштабу» Маршалла хорошо ощущаются панические нотки в 
настроении американцев, вызванные неожиданным наступлением Роммеля. Следует все 
же отметить, что Мурхед и Маршалл сделали слишком далеко идущие и 
пессимистичные выводы из создавшегося для англо-американской армии положения. 
Они даже не представляли себе, насколько слабы были в тот момент испытывавшие 
постоянные затруднения со снабжением дивизии Роммеля, и насколько безнадежной и 
бесперспективной была тунисская кампания для итало-германских войск. Маршалл 
пишет:

— Соединение Африканского корпуса с войсками генерал-оберста фон Арнима в 
Тунисе позволило неприятелю нанести удары по наименее защищенным участкам 
растянутой линии фронта союзников. 14 февраля танковые соединения противника 
при поддержке артиллерии, авиации и пехоты ударили через Фаид на запад и 
прорвались через Кассеринский проход. Во второй половине дня, 21 февраля три 
танковых клина проникли на тридцать три километра вглубь наших боевых порядков, 
непосредственно угрожая всей центральной группировке наших войск в Тунисе.

Генерал Эйзенхауэр отправил в штаб-квартиру радиограмму следующего содержания: 
«Тактические осложнения сегодняшнего дня связаны преимущественно с тем, что я 
растянул наши боевые порядки, что снизило интенсивность нашего сопротивления 
неприятелю в центре, начиная с 17 января. Это, прежде всего, относится к 1-й и 
34-й дивизиям, которые были выдвинуты вперед исключительно в качестве резервных 
для обеспечения наших наступательных операций. Если бы вам довелось увидеть в 
эти минуты американских солдат, на вас произвело бы огромное впечатление их 
поведение в жестоком бою. Могу с уверенностью заявить, что наши войска с честью 
выдержали испытания, получили боевое крещение и представляют собой отныне 
грозную силу…»

Потери танков с обеих сторон были огромными. Только двое суток врагу удалось 
удержать выдвинутые вперед позиции. При поддержке самых мощных в составе 
союзной армии ВВС наши сухопутные войска опрокинули противника мощным ударом и 
отбросили далеко на восток. Во время отступления враг попытался помешать 
перегруппировке наших сил и нанес мощные удары в южном направлении в районе 
Меджез-эль-Баба, но был остановлен, хотя и с небольшими территориальными 
потерями с нашей стороны. Так выдохся последний наступательный порыв противника 
в Тунисе…

Последнее наступление Роммеля разбилось о непоколебимую мощь союзнических ВВС. 
Все, что происходило впоследствии, являлось логическим завершением вытекающих 
из этого факта обстоятельств. Вермахт страдал от нехватки самолетов не только 
на континентальном фронте — люфтваффе были уже не в состоянии прикрывать 
морские конвои, и на водных просторах Средиземного моря разыгрывались леденящие 
душу сцены. Все это было очередным ударом по потрясенному до основания былому 
военному могуществу Германии и влекло за собой необратимые последствия для 
рейха.

Главнокомандующий англо-американскими ВВС в Африке, генерал Арнольд, в 
официальном рапорте в генштаб сообщает о боевом применении военно-воздушных сил 
на последней стадии войны в Северной Африке:

— Узловым моментом в подавлении немецких ВВС во время проведения сухопутной 
операции стало для нас уничтожение 26 шестимоторных транспортных самолетов типа 
«Ме-323» 22 апреля, 1943 года. Именно на этих «Мессершмиттах» ОКВ намеревалось 
перебросить в Африку пехотный полк вермахта. Но даже эти впечатляющие успехи 
блекнут на фоне возросшей активности тактической авиации и ее достижений в 
борьбе с германскими дивизиями, противостоящими нашей 1-й армии в Тунисе. С 22 
апреля включительно эскадрильи союзных истребителей блокируют 
взлетно-посадочные полосы вражеских аэродромов и не дают немцам возможности 
поднимать в небо самолеты. Если некоторым истребителям люфтваффе все же удается 
взлететь, наши летчики сбивают их в воздухе. Одновременно наши ВВС 
«прокладывают путь» сухопутным частям. Интенсивность боевых вылетов наших ВВС в 
Африке превосходит все имеющиеся на сегодняшний день статистические показатели