БИР-ХАКЕИМ


В феврале 1942 года по заданию редакции я отправился в Северную Африку, к 
Роммелю. Штаб-квартира командующего Африканским корпусом располагалась тогда у 
укрепрайона Тмими. Я застал генерала в канун подготовки наступления на Тобрук. 
Во время многочисленных поездок к линии фронта мне довелось ближе узнать этого 
удивительного человека. Его человеческие качества и полководческий талант, 
чувство пустыни и почти сверхчеловеческая работоспособность, простота и 
неприхотливость произвели на меня неизгладимое впечатление. Пожалуй, 
характеристика, которую Алан Мурхед дал английскому оппоненту немецкого 
полководца, генералу Очинлеку, вполне подошла бы и Эрвину Роммелю:

— Очинлек был аскетом. У него не было того, что принято называть личной жизнью. 
Он был очень серьезным человеком, несмотря на врожденную любезность и развитое 
чувство юмора. Всепоглощающей страстью его жизни была армия. Его не 
интересовало ничего, кроме войны. Он не курил. Генерал и на минуту не мог 
позволить себе расслабиться.

Мне довелось видеть Роммеля — мыслителя, застывшего в раздумьях над штабной 
картой, и Роммеля — бойца, безудержно устремляющегося в самую гущу сражения. По 
долгу службы у меня было много фронтовых журналистских встреч — от командира 
роты до командира дивизии и выше; была возможность сравнить Роммеля с другими 
военачальниками вермахта. Никогда — ни раньше, ни позже — я не встречал 
человека такой глубины, масштабности и личного обаяния. Такие люди всегда 
лидеры, всегда «во главе» — да он и был кумиром Африканского корпуса.

Хорошо помню то восхищение и преклонение перед личностью Роммеля, которые 
испытывали все мы — наши друзья и противники — после взятия форта Бир-Хакейм. 
11 июня 1942 года я отправил в редакцию репортаж с фронта:

— Захват форта Бир-Хакейм — это заслуга, принадлежащая исключительно Роммелю. 
После двух выигранных «мешков», когда противник значительно превосходил нас в 
танках и артиллерии, Роммель почувствовал усилившееся давление на юге. 
Командующий танковой армией «Африка» молниеносно перегруппировал свои силы 
палевом фланге у Бир-Хакейма, подтянул к форту с юга, востока и запада 
танко-разведывательные подразделения, а сам ударил с севера, замыкая кольцо 
вокруг голлистских[17 - От имени Шарль де Голль. Возглавлял примкнувшую в 1942 
году к антигитлеровской коалиции организацию «Сражающаяся Франция». (Прим. 
перев.)] дивизий.

Час от часу оно сжималось все плотнее, окончательно перекрыв для неприятеля и 
так почти иссякший ручеек снабжения. Роммель был настроен самым решительным 
образом, но послал парламентера на позиции «французских добровольцев», чтобы 
избежать ненужного кровопролития. Французы отказались капитулировать и выбрали 
бессмысленный и безнадежный бой. Помощи им было ждать неоткуда — все попытки 
британцев деблокировать форт ударами с востока и юга закончились безрезультатно.
 Роммель спешил, чтобы не позволить противнику перейти к более активным 
действиям и сэкономить силы для будущих операций. В этот момент он сам 
возглавил штурмовую группу, выкуривающую противника из укреплений на северных 
подступах к форту. В эти решающие дни он не уходил с передовой. Роммель 
разъезжал по позициям в легком бронетранспортере, который в лучшем случае мог 
защитить от осколков и пуль, выпущенных из стрелкового оружия. Он исколесил 
весь передний край под артиллерийским огнем, бомбежкой и охотившимися за 
одиночными машинами штурмовиками британских ВВС. Он сам находил слабые места в 
обороне противника, намечал стрелковые и артиллерийские позиции, указывал 
саперам танкоопасные направления, перебрасывал осадную артиллерию. Нам, 
сопровождавшим его журналистам, казалось, что он все время в пути. Его НП был 
оборудован на переднем крае — генерал не испытывал ни малейшего неудобства в 
своем командирском танке, занимавшем артпозицию за первой же линией немецкой 
обороны. Не выпуская из рук бинокля, он пристально осматривал вражеский 
передний край и, непреклонно следуя своему плану, бросал в атаку одну штурмовую 
группу за другой. Вместе с немецкими пехотинцами в бой шли два батальона 
итальянской дивизии «Триест». Он подбадривал итальянцев их боевым кличем 
«Avanti»[18 - Вперед (ит.). (Прим. перев.)] — и силы бойцов удваивались, потому 
что в бой их вел победитель многих сражений в пустыне. Когда через две недели 
жестоких боев уже не осталось никаких сил, а нужно было идти и идти вперед под 
сводящим с ума солнцем, по простреливаемой со всех сторон пустыне, Роммель 
личным примером увлекал солдат за собой. Когда на рассвете саперы проложили 
первый проход в минных полях, то уже через несколько минут там был