располагались в Вольфенбюттеле, 2 дивизион — в Целле. 18 августа 1902 г. [14] 
Кейтель был произведен в лейтенанты. Он был сильным, с крепкими крестьянскими 
корнями, умел обращаться с лошадьми и нижними чинами, проявляя природный талант 
командира. В лице командира 1 батареи гауптмана фон Утмана молодой лейтенант 
нашел опытного наставника и мудрого воспитателя. Для получения лейтенантского 
патента Кейтель окончил военное училище в Анкламе. Закончил лучше, чем 
рассчитывал сам. По собственному признанию, он не особенно утруждал себя 
зубрежкой в пору ученичества, однако результаты неизменно оказывались 
блестящими. И в дальнейшем, на высших командных должностях, он всегда делал 
нечто более значительное, чем ожидали от него окружающие, и всегда больше и 
лучше, чем сам планировал сделать. Он не владел искусством «спрямления углов» и 
не умел облегчать себе жизнь. 
В чине лейтенанта Кейтель был переведен во 2 Брауншвейгскую батарею. Командиром 
3 батареи был еще один новоиспеченный лейтенант, Гюнтер Клюге. Несколько позже, 
когда его отец получил дворянский титул, к фамилии Клюге добавилась приставка 
«фон», а сам он стал генерал-фельдмаршалом Третьего рейха. Клюге пришел в полк 
из кадетского корпуса. Уже тогда Кейтель считал его заносчивым выскочкой, 
сполна обладавшим тем «букетом отрицательных благоприобретенных качеств», 
которые дают воспитание и образование в закрытом учреждении казарменного типа. 
В свою очередь, Клюге был крайне невысокого мнения о воинских талантах 
лейтенанта Кейтеля, называя его «абсолютным нулем». Командование считало 
Кейтеля прекрасным офицером-строевиком. 
Полярные оценки, суждения и мнения сопровождали офицерскую карьеру Кейтеля на 
протяжении всей жизни. Что можно сказать по этому поводу? По его собственным 
словам, он не был «тихоней, пронырой или ханжой». Единственным увлечением и 
страстью [15] всей его жизни стали породистые лошади, анекдоты о лошадях, 
коннозаводские аукционы, купля, продажа — в общем, все, что было связано с 
этими благородными животными. Он увлекался охотой, благо поблизости в 
Хедвигсбурге проживали страстный поклонник «мужского вида спорта», дальний 
родственник Кейтелей, Фриц фон Кауфман, и его друг Вильгельм Вреде в имении 
Штайнля под Рингельсхаймом. 
Кейтель прекрасно танцевал и всегда открывал балы при дворе принца-регента 
Альбрехта Прусского в Брауншвейгском дворце. Он не отличался пуританством, мог 
приударить за понравившейся ему особой, но был непримиримым противником 
распутства и безалаберности в финансовых делах. Осенью 1906 г. лейтенант 
Кейтель проводил друга детства Феликса Бюркнера в Военную кавалерийскую 
академию, выделявшуюся на фоне прочих военных учебных заведений свободой 
царивших там нравов, со строжайшим напутствием: 
«Никаких азартных игр и никаких любовных историй...» 
С искренним недоумением и даже брезгливостью он выслушал печальную историю 
своего приятеля, офицера гусарского полка, и, потрясенный происшедшим, записал 
в дневнике: 
«...Несчастный женился на торговке из Линдена, влез в долги и был вынужден 
бежать от позора в Америку». 
Во время службы Кейтеля в Ганновере разразился «кавалерийский скандал», когда в 
ходе специального расследования выяснилось, что ровно треть кадетов играла в 
запрещенные специальным указом азартные игры, офицеры погрязли в долгах... 
Воинская дисциплина пришла в полный упадок... После вмешательства кайзера все 
«опозорившие честь мундира» были изгнаны из армии с позором. Такие эксцессы 
Кейтель просто отказывался понимать. О его болезненной щепетильности ходили 
анекдоты. В 1934–1935 гг. Кейтель [16] командовал дивизией в Бремене. 
Отправляясь на официальный прием, он вызывал служебный автомобиль, если же 
приглашали и его жену, то она добиралась... на трамвае. Кейтель считал 
некорректным «катать» супругу в командирской машине. 
В дневниках Кейтеля подробно описана жизнь гарнизонного лейтенанта — казарма, 
учебные стрельбы, маневры, офицерские скачки с препятствиями и, конечно, 
осенняя верховая охота. Удивительно другое: на фоне тщательно выписанных 
картинок зарегламентированного солдатского быта нет даже и намека на 
существование каких-либо увлечений и пристрастий, выходящих за рамки сугубо 
служебных обязанностей. Трудно судить и о круге чтения молодого человека, 
поскольку, кроме программной методической литературы по военному делу, в его 
записках даже не упоминаются популярные в то время литературные произведения. 
Рассуждения о политике впервые появляются на страницах дневника в 1913 г. — в 
последний предвоенный год. По всей видимости, дело не только в том, что записи 
представляли собой своего рода эскизный план будущих мемуаров фельдмаршала, 
написанных потом, в плену, в 1945 г., по его собственным словам, «чтобы 
отвлечься от мрачных мыслей и убить время...». Скорее всего, эти проблемы его 
действительно мало занимали. Он «горел» на службе, а еще оставались лошади, 
охота, сельскохозяйственные выставки в Ганновере и Хельмшероде. И в этом смысле 
он ничем не отличался от многих офицеров, выходцев из «почвеннической» среды. 
Между тем служба шла своим чередом, и вскоре командование обратило внимание на 
исполнительного и способного молодого командира. В 1904–1905 гг. Кейтель с 
успехом окончил годичные курсы артиллерийско-стрелкового училища в Ютербоге. В 
порядке поощрения академических успехов руководство учебного заведения 
ходатайствовало о переводе лейтенанта Кейтеля в числе лучших выпускников курса 
в учебный [17] полк артиллерийского училища, и ему пришлось приложить немало 
усилий, чтобы остаться в Вольфенбюттеле и не потерять связь с отцом и имением. 
В 1908 г. после тяжелейшей травмы (двойного перелома таза), полученной во время 
офицерских соревнований по верховой езде, — при преодолении препятствия лошадь 
упала прямо на него — встал вопрос о переводе Кейтеля в инспекторат военных