“Практически я получил свободу бомбить любой немецкий город с населением в
100 тыс. человек и более”. Воля немецкого гражданского населения к
сопротивлению должна была быть сломлена в стенах его же собственных городов.
Общее воздушное наступление, продолжавшееся целый год, проводилось по трем
основным направлениям: против Рура, где в результате усовершенствования
англичанами радарных самолетных установок их действия стали более
успешными; по городам восточное Рура с целью их планомерного разрушения и
против столицы Германии, где целая серия интенсивных налетов в конце осени и
зимой 1943/44 года не дала решающего успеха. Среди многочисленных налетов
этого периода войны особенно выделяется массированный многодневный налет
трех тысяч бомбардировщиков на Гамбург в конце июля — начале августа 1943
года. В течение 9 дней было совершено 4 ночных, 3 дневных и множество
беспокоящих налетов. Было сброшено 9 тыс. различных бомб, главным образом
легких зажигательных, и тяжелых воздушных мин, предназначенных для
разрушения целых кварталов.
Как и все налеты на города, это был открытый террористический налет, имевший
целью произвести как можно больше разрушений в густо застроенных жилых
районах. Этот “звездный налет” английских ВВС на миллионный город, стоивший
ему 40 тыс. человеческих жизней и уничтоживший 4/5 всей жилой площади,
означал как для наступающих, так и для обороняющихся, что в воздушной войне
произошел значительный сдвиг. Однако Гарриса этот налет убедил в том, что даже
такое колоссальное предприятие не может решающим образом приблизить
окончательное поражение противника. Это невозможно было сделать, ибо у
англичан пока еще не хватало сил для быстрого и почти одновременного
разрушения по меньшей мере шести таких крупных городов, как Гамбург.
Командующий бомбардировочной авиацией разочарованно замечает по этому
поводу: “Я не могу больше надеяться на то, что мы сможем нанести [226] 
поражение
с воздуха крупнейшей промышленной державе Европы, если для этого мне дается
в распоряжение всего лишь 600 — 700 тяжелых бомбардировщиков”{76}. После
налета на Гамбург бомбардировочная война стала оказывать действие, обратное
тому, которое от нее ожидалось. Большинство немецких городов было уже
сожжено до основания, но этот террор, казалось, скорее повышал, чем подрывал
силу сопротивления немцев. Ужасный танец смерти немецких городов
продолжался, как часть планомерной войны на измор.
Налет на Гамбург был переломным моментом воздушной войны не только для
наступающих, но в первую очередь для противовоздушной обороны Германии. С
этого времени превосходство противника в воздухе не могли скрыть никакие
ухищрения и приемы немецкой пропаганды. После этой беспрецедентной
катастрофы население еще не подвергшихся налетам городов ожидало рано или
поздно той же участи. Начались широкие мероприятия по эвакуации населения, не
занятого в производстве. Эта эвакуация приняла размеры какого-то “переселения
народов” в восточные районы Германии, до сих пор не подвергавшиеся такой
опасности. Этим самым немецкое командование открыто признало, что оно уже не
в состоянии защитить население своей страны. После налета союзников на Гамбург
авторитет Геринга был окончательно подорван.
Бомбардировки, имевшие целью разрушить немецкие города и вывести из строя
промышленность, переносились теперь все дальше на юг и восток, в то время как
объектами дневных налетов, производившихся американцами, как правило.
становились заводы самолетостроительной и нефтеперерабатывающей
промышленности. В период с мая по сентябрь 1944 года германский тыл получил
чувствительную передышку, так как перед стратегической бомбардировочной
авиацией союзников была поставлена новая задача “бомбами расчистить путь” для
своих высаживающихся во Франции десантных войск вторжения. Но как только
бомбардировщики освободились от этой задачи, Гаррис опять всей мощью своих
усиленных соединений обрушился на немецкие города. Несмотря на то, что в
большинстве городов гореть было уже нечему, груды развалин снова и снова [227]
устилались “бомбовыми коврами” из усовершенствованных фугасных бомб
сильного разрывного действия, чтобы окончательно “выгнать в поле” людей,
прячущихся еще в подвалах разрушенных зданий. Воздушный террор против
гражданского населения, особенно страшный в прифронтовых областях из-за
внезапных налетов истребителей-бомбардировщиков на населенные пункты и
коммуникации, принял апокалиптические размеры. Районы действий авиации
противника, летавшей теперь совершенно беспрепятственно целыми тучами над
постоянно сужающейся территорией Германий, каждый день окаймлялись новыми
полосами разрушенных немецких городов и деревень. Под конец войны налетам
подверглись Вюрцбург, Байрейт, Зоэст, Ульм, Гейльбронн, Ротенбург и другие
жемчужины Германии, оставшиеся нам от эпохи позднего средневековья и
спасенные от разорения во время Тридцатилетней войны. Благородная архитектура
этих памятников старины вызывала некогда восхищение у всего мира. Для
наступающего противника, пребывавшего тогда в состоянии военного психоза, они
были не чем иным, как picture postcard stuff{77}. Наступила последняя фаза
вырождения методов войны, жертвой которой стал Дрезден; трагическая судьба
этого города превосходит все известное до сих пор, а число погибших там людей
ставит его в один ряд с Хиросимой. “Тот, у кого нет больше слез, заплачет снова,

видя гибель Дрездена”. Эти слова принадлежат 83-летнему Гергарту Гауптману и
являются, пожалуй, самым ценным высказыванием о современных воздушных
бомбардировках.
* * *