нового, не смог выдержать это давление в течение длительного времени. Но
Франция и Англия не могли одни одержать победу над “центральными
державами”. Лишь с помощью другого континента, то есть Америки, а не с
помощью [26] лучших идей и тем более не за счет рождения нового строя им
удалось их победить.
* * *
С поражением Германии и. следовательно, с поражением самого сердца Европы, с
уничтожением ее военной силы в лице немецкого народа, с разрушением старых
европейских традиций, с разложением всей Юго-Восточной Европы, с
ликвидацией австрийской монархии и с возникновением в России большевизма,
враждебного всей старой Европе, задача создания в ней нового порядка была
теперь поставлена перед Францией и Англией, перед Западом. Для ее решения,
даже в том случае, когда не все имевшиеся возможности оказывались
использованными, все же представлялась исключительная возможность: мир! Мир
мог быть установлен, конечно, в зависимости от исхода войны, исключительно
этими державами. Против справедливого мира, который потребовал бы
совершенно нового содержания для таких вещей, как взаимопонимание народов,
разоружение, право наций на самоопределение, со стороны бывших противников
не выступил бы ни один народ, ни одна партия. Такой мир был бы воспринят с
исключительной готовностью.
И после того, как кончилась первая мировая война, ответственность за этот мир
продолжала лежать главным образом на руководителях стран Запада. Но, как и в
1914 году. они не осознали ни важности момента, ни широты призыва к новому.
Вероятно, если бы они и отнеслись к этому с б
ольшим вниманием, им пришлось бы вести упорную борьбу против своих же
народов, потому что как руководители, так и их народы были охвачены
искусственно раздуваемой ненавистью. Доведенные до ожесточения войной,
длившейся столько лет, они остались в стороне от тех преобразований, которые
сами напрашивались для упорядочения территориальных отношений и для
развития духовных сил народов.
Франция — вместе с Россией — вступила в эту войну с целью разгромить
центральные державы. Она исходила из своих национальных планов, а не из
интересов всей Европы, будь это даже ради сохранения равновесия между
державами. [27] Англия как ключевая держава, от которой зависела изоляция
Германии, хотя и нерешительно, но все же последовала за Францией. Обе державы
использовали в войне свои африканские и азиатские войска, чтобы выиграть этот
чисто внутриевропейский спор. Как англичане, так и французы стремились к
получению максимальной военной помощи от Америки и одержали победу над
Центральной Европой в пользу Запада только за счет ее материальной и моральной
поддержки. Откуда же мог взяться тот конструктивный образ Европы, который мог
бы обеспечить прочный мир после окончания войны? Начало событий 1914 года
дало народам возможность временно устранить противоречия только внутри своих
государств, но никак не противоречия между собой. Более того, многие народы
объединились в военные коалиции, направленные друг против друга. Это
относится в равной мере и к немецкому народу. Представляется крайне
сомнительным, чтобы в случае победы немцев в 1916 или в 1917 году они могли
дать Европе вполне справедливый мир. Это должно быть всем ясно, и в этом надо
открыто признаться.
Однако страшные опустошения, которым подверглась Германия в последние годы
войны, а также ее поражение пробудили в немецком народе огромную
потенциальную силу. У победителей же, напротив, собственные успехи не вызвали
такого явления. Таким образом. Версальский мирный договор не дал желаемого
результата.
Создавшаяся после поражения Германии территориальная раздробленность
Центральной Европы продолжала усиливаться в результате заключения мира,
который не учитывал ни жизнеспособности отдельных государств, ни опасности,
грозившей им теперь со стороны большевизма, а бремя репараций окончательно
расшатывало экономику Германии; немецкому народу был нанесен моральный
удар тем, что материальная ответственность за войну была возложена целиком и
полностью на Германию; робкое оживление духовных сил народа, проявившееся в
демократизации Германии, скорее ослабляло мощь Германии, чем служило делу
свободы и порядка. В связи с тем, что виновной за развязывание войны была
признана одна лишь Германия, народы Центральной Европы пережили сильное
моральное потрясение. Провозглашенное право народов на самоопределение [28] в
большинстве случаев (Немецкая Австрия) не выполнялось{4}.
Благодаря Клемансо Америка практически была наполовину отстранена от участия
в мирном договоре. Сомнительное право государств на владение колониями
сохранялось без изменений, хотя передача немецких колоний другим странам и
управление ими могли дать новый повод к пересмотру существовавших
положений, учитывая, что в ходе этой войны была потрясена вся
империалистическая система в целом. Без участия стран Центральной и Восточной
Европы была создана Лига Наций. Такой важный проблемный вопрос, как
распространение материализма на всю Восточную Европу, был обойден.
Политика ближайших лет была направлена не на ревизию, а на сохранение и
упрочение в корне подорванного мирового порядка. На Востоке была прекращена
поддержка белогвардейской армии, боровшейся против революции, и, наконец,
дело дошло до заключения пактов с Советским Союзом.
Любой мирный договор должен полностью разрешать все проблемы, которые привели к 
войне
и которые возникли в ходе самой войны, ибо в противном случае он вместо