торговые суда, конвоируемые военными кораблями или самолетами, а также
корабли, которые непосредственно участвовали в боевых действиях или
поддерживали их передачей разведывательных данных. От этого метода ведения
войны немецкий подводный флот прошел длинный путь через объявление
отдельных участков морей районами боевых операций и до так называемой
“неограниченной подводной войны”. Изложить весь этот путь в данной статье не
представляется возможным. Командование подводным флотом хотя и настаивало
на ослаблении ограничений, однако вынуждено было подчиниться директивам
политического руководства Германии. [185]
В оправдание постепенному обострению подводной войны можно привести и тот
факт, что в послевоенных процессах в Нюрнберге материалы по подводной войне
не были использованы для вынесения приговора гросс-адмиралам, после того как
было произведено сравнение действий немецкого и англо-американского
подводных флотов.
Операцией в Норвегии закончился первый период борьбы подводных лодок в
одиночку. Имеющиеся типы немецких подводных лодок вполне себя оправдали.
Кроме способности быстрого погружения и маневрирования, они имели очень
большой радиус действия, при этом — в противоположность подводным лодкам
других военно-морских флотов — они были весьма небольшими,
трудноразличимыми в ночное время, простыми и надежными в обслуживании и,
кроме того, обладали удивительной живучестью при атаках глубинными бомбами,
этим наиболее эффективным средством противолодочной обороны. Хотя до
планомерных операций по уничтожению конвоев группами подводных лодок дело
не дошло, однако, когда нескольким подводным лодкам случалось действовать
совместно, всегда оказывалось, что разработанные еще в мирное время принципы
тактического взаимодействия были правильными.
Кризис торпедного оружия
Норвежская операция окончательно подтвердила те подозрения, которые
постоянно возникали в первые месяцы войны: торпеды, усовершенствованные в
мирное время, оказались оружием, непригодным для войны. Магнитный
взрыватель, который должен был детонировать и взрывать торпеду на заданном
расстоянии под целью, часто давал осечки. Ударный взрыватель, к которому
пришлось снова возвратиться, имел очень много конструктивных недостатков;
управление рулями глубины торпеды, правильная работа которых являлась первым
условием попадания торпеды с ударным взрывателем, оказалось ненадежным.
Такое положение привело к тому, что осуществить точное соблюдение всех
инструкций и наставлений в трудных условиях боя было невозможно, и благодаря
этому успех боевых действий подводных лодок зависел в большей или меньшей
степени от случайностей, а то и просто от счастья. [186]
На окончательное устранение этих недостатков ушло несколько лет. Трудно
определить, насколько они снизили эффективность действий немецких подводных
лодок. Только за время операции в Норвегии безуспешными оказались: 1 атака по
линкорам, 7 атак по крейсерам, 7 атак по эсминцам и 5 атак по войсковым
транспортам, в успехе которых не было сомнения. Если бы они увенчались
успехом, то картина боевых действий немецкого флота у Нарвика была бы
совершенно иной. Причину этого следует искать в том, что разработка и испытание
торпедного оружия было сосредоточено в одних руках и поэтому отсутствовал
необходимый в таких случаях беспристрастный контроль. Вполне естественно, что
___________подобная неудача подводных лодок не могла не подействовать угнетающе 
на
личный состав экипажей. Однако и здесь сказалось влияние их командира. который
сумел преодолеть кризис, после того как, несмотря на сильные сомнения,
верховное командование решило продолжать борьбу даже в этих условиях.
Принятие этого решения оказалось делом нелегким, но оно было тем более
необходимо, что подводный флот увеличивался, а имевшие большой боевой опыт
экипажи нужно было как-то использовать. Упущения, сделанные в мирное время
как в отношении торпед, так и отдельных элементов конструкции в целом хороших
подводных лодок, не могли быть восполнены в ходе самой войны без больших
потерь.
Новая обстановка после операции в Норвегии
Операция в Норвегии потребовала напряжения всех сил подводного флота,
поэтому после ее окончания численность его значительно сократилась, но зато
захваченные на побережье Атлантики опорные пункты позволили ему решающим
образом улучшить свое положение. Английские морские коммуникации лежали
теперь, как говорится, “у порога”; длинные, опасные и иногда бесполезные
переходы через Северное море и вокруг Англии стали ненужными, так же как еще
раньше стал не нужен пролив Ла-Манш.
Начавшееся одновременно с войной выполнение строительной программы хотя
еще и не дало больших результатов, однако увеличение потопленного тоннажа
противника [187] с 500 до 1 тыс. брт на каждую подводную лодку в день указывало
на высокую боеспособность немецких подводных лодок.
С 1941 года количество действующих подводных лодок начало увеличиваться.
Благодаря этому становилось возможным участить групповые атаки подводных
лодок по конвоям противника. Правда, употребляемые англичанами названия
“Тактика волчьих стай” и “Волчья стая” могут создать неправильное
представление об этих действиях.
Уже вскоре оказалось, что ограничить инициативу командиров в принятии
решений на основании их личной оценки обстановки в районе боя было нельзя.
Поэтому для командования стало основной задачей создать группы подводных
лодок, которые могли бы контролировать широкие участки моря с большими