Цель первых операций, согласно директиве № 21, заключалась в следующем:
“Центр тяжести операции на театре военных действий, разделенном болотами реки
Припяти на северную и южную половины, нужно наметить севернее реки Припяти.
Здесь [74] следует развернуть две группы армий. Южной из этих двух групп,
образующей центр общего фронта, предстоит задача с помощью особо усиленных
танковых и моторизованных войск... уничтожить русские вооруженные силы,
находящиеся в Белоруссии. Таким образом, должна быть создана предпосылка для
поворота крупных подвижных сил на север с тем, чтобы во взаимодействии с
группой армий “Север”, наступающей из Восточной Пруссии в направлении
Ленинграда, уничтожить войска противника, действующие в Прибалтике. Лишь
после выполнения этой важнейшей задачи, за которой должен последовать захват
Ленинграда и Кронштадта, следует продолжать наступательные операции по
овладению важнейшим военно-индустриальным центром и узлом коммуникаций
— Москвой. Только неожиданно быстрое подавление сопротивления русской армии 
позволит
преследовать обе цели одновременное.
В соответствии с “Планом Барбароссы” группе армий “Юг” в директиве от 31
января 1941 года были поставлены несколько видоизмененные задачи,
заключавшиеся в том, что “своим сильным левым крылом она должна
продвигаться под прикрытием подвижных войск в общем направлении на Киев,
уничтожить русские силы в Галиции и в Западной Украине до отхода их за Днепр и
своевременно захватить переправы через Днепр в районе Киева и южнее для
продолжения операций по ту сторону Днепра”{27}.
Гитлер был уверен, что с началом первых операций, как и в предыдущих
кампаниях, ему удастся разбить основные силы русской армии и получить в
результате этого полную свободу действий. Когда после первых операций этого
все же не произошло, в войне настудил первый большой кризис. Правда, операции
всех трех групп армий, и особенно на направлении главного удара — в центре
общего фронта, — прошли успешно, но они не привели ни к быстрому
уничтожению всех вооруженных сил противника, ни к подавлению морального
духа и мужества войск Красной Армии, на что Гитлер так надеялся. Части и
соединения русских войск продолжали стойко сражаться даже в самом отчаянном
положении.
Тогда-то и случилось, что верховное командование [75] сухопутной армии
вынуждено было прекратить разговоры о первоначальном плане решающих
операций, предусматривавшем обеспечение “важнейшей задачи — уничтожение
северной группировки противника и захват Ленинграда”. а также “полное
уничтожение русских войск, находящихся на Украине”.
Поскольку немецкая армия не смогла до 10 июля нанести войскам противника
сокрушительный удар в полосах действия групп армий “Юг” и “Север”, а только
отбросила их назад и лишь в центре в ходе последовательных окружений в районах
Белостока и Минска уничтожила основные силы противника, вопрос о
продолжении операций потребовал принятия нового решения, которое Гитлер еще
4 июля назвал труднейшим в этой войне{28}. Выработка его затянулась на целых
шесть недель. Оно обсуждалось посредством письменного и устного обмена
мнениями, в котором уже тогда обнаружились разногласия между Гитлером и
главным командованием сухопутной армии, однако они еще не были так остры.
Необходимость в этом решении проявилась с наибольшей силой, когда в конце
июля группа армий “Юг” уничтожила в Уманском котле силы Красной Армии,
находившиеся на Украине западнее Днепра, и когда было сомкнуто кольцо
окружения в районе Смоленска, а группа армий “Север”, обеспечивая свое
наступление активными действиями правого фланга, дошла до города Луги и стала
готовиться к наступлению на Ленинград. И все же немецкое командование не
сумело вывести свои войска на оперативный простор. 3-я танковая группа, которая,

согласно первоначальному плану, должна была наступать на южном фланге
группы армий “Север”, оказалась скованной в районе севернее Смоленска, а 2-я
танковая группа вынуждена была помогать правому крылу группы армий “Центр”,
застрявшему в районе Рославля. Кроме того, выяснилось, что танковые соединения
нуждаются в отдыхе и пополнении, на которые уйдут две-три недели. Принятие
решения пришлось отсрочить еще раз. Гитлер по-прежнему упорствовал, заявив,
что на первом месте по важности стоит Ленинград, на втором месте — Юг и лишь
на третьем месте — Москва. Со своей стороны главное командование сухопутной
армии [76] всеми средствами стремилось, используя активную поддержку Иодля,
убедить Гитлера в ошибочности его мнения. В оперативной сводке от 10 августа
Иодль довольно ясно выразил свою точку зрения, что “по сравнению с важнейшей
целью — уничтожением сильнейшего противника перед фронтом группы армий
“Центр” и захватом Москвы — все остальные довольно заманчивые оперативные
возможности соседних групп армий отступают на задний план”{29}. Он предлагал
предпринять в конце августа общее наступление на Москву, имея полевые армии в
центре, а танковые группы — на крыльях. Согласно этому, группы армий “Юг” и
“Север” должны были сначала “опрокинуть оборону противника в своих полосах с
расчетом на то, что в дальнейшем они будут эффективно поддержаны группой
армий “Центр”, которая, осуществив наступление на Москву, перейдет к
преследованию отходящего противника”.
В этом же смысле главное командование сухопутной армии внесло 18 августа и
свое предложение: продолжать операции группы армий “Центр” во
взаимодействии с группами армий “Юг” и “Север” — и выдвинуло в качестве
оперативной задачи группы армий “Центр” “уничтожение находящихся перед ней
крупных сил противника и прорыв фронта обороны русских”. Главное