можно было высвободить кадры молодых рабочих-специалистов
из промышленности и заменить их рабочими старших возрастов из состава
вооруженных сил, предоставив им бронь. В системе вооруженных сил также были
проведены организационные мероприятия по рациональному использованию
кадров: служебные инстанции объединялись или расформировывались, молодые
люди заменялись людьми более старших возрастов; в целях высвобождения солдат
для фронта писарями и телефонистами стали часто назначать женщин. Таким
образом удалось обеспечить армию резервами на 1942 год.
Все эти мероприятия вызвали постоянное “движение людей” из тыла на фронт и
обратно. Общее количество таких “перемещаемых” достигло вскоре сотен тысяч.
Оно увеличивалось еще больше от того, что центр тяжести постоянно перемещался
из одной отрасли военной промышленности в другую, в результате чего
специалистов приходилось перебрасывать с фронта на производство необходимых
в данный момент военных материалов и предметов вооружения. Временами
предпочтение отдавалось производству танков, временами — строительству
авиационных моторов, изготовлению боеприпасов, строительству планеров,
самолетов, изготовлению орудийных стволов, строительству подводных лодок и т.
д. Каждая программа требовала новых специалистов. Так, например, слесаря —
специалиста по авиационным моторам было не так легко перевести на
производство танков. Верховное командование охотно уступало требованиям
военной экономики, несмотря на все трудности с резервами, потому что даже
простой фронтовой солдат с его “ограниченным кругозором” понимал, что военная
промышленность в конечном счете служит его собственным жизненным
интересам.
Борьба всех государств за новые успехи в военной технике потребовала, чтобы и в
Германии был проведен ряд мероприятий для охраны науки и исследовательской
работы. Введение особых уполномоченных и большая помощь со стороны
вооруженных сил способствовали тому, что усилия [292] государственных и частных
научно-исследовательских организаций стали более координированными и
целенаправленными. Этим самым удалось рациональнее организовать
производство и экономнее использовать людские ресурсы.
“Поддержание в народе хорошего настроения” германское правительство и
министр пропаганды пытались обеспечить посредством специального “циркуляра
фюрера”, в котором всем театрам, кино, варьете, циркам, спортивным клубам и
кружкам предписывалось продолжать свою работу. В составленный партийной
канцелярией список “избранных богом служителей искусства”, которым высшей
инстанцией было приказано предоставить бронь, вошли представители самых
различных областей культуры — от киноактеров, скульпторов и музыкантов до
“мастеров бицепса” (боксеров) и мастеров конькобежного спорта. Хотя количество
лиц, упомянутых в этом списке, не особенно затрагивало интересы вооруженных
сил, однако “ludi et circenses”{87} требовали немалого количества людей, среди
которых было много военнообязанных младших призывных возрастов, а их было
бы важнее использовать в вооруженных силах. Слова Гитлера: “Я должен
предоставить рабочему, зарабатывающему деньги, возможность тратить их, если
он ничего не может на них купить”, — сказанные им “для погашения излишней
покупательной способности”, не были достаточно убедительными для
вооруженных сил. Верховное командование пыталось нарушить эту установку
Гитлера, но ему удавалось заполучить лишь немногих, поэтому усилия в этом
направлении оставались, по существу, бесполезными.
Таким образом, весь 1942 год и зима 1942/43 года прошли в трудной и кропотливой
работе по высвобождению резервов для армии на 1943 год, которая дала весьма
положительные результаты. Во всех областях народного хозяйства Германии были
введены “особые уполномоченные”. К таким “особым уполномоченным”
принадлежал и генерал фон Унру{88}, о “действиях” которого и по сей день ходит
немало слухов и кривотолков. Когда он “начал свою деятельность” весной 1942
года, берлинские остряки, пользуясь высмеиваемыми [293] пропагандой типами
ловкачей вроде “расхитителя угля” и “расхитителя средств”, закрепили за ним
кличку “расхитителя героев”. Устная пропаганда и легенда приписывали ему до
самого конца войны и даже после нее такие “деяния”, которых он вообще не мог
“совершить”, ибо его “деятельность закончилась” еще осенью 1944 года. Свои
“поездки по поручению фюрера” он “совершал” и в тыловые районы групп армий
Восточного фронта, и на Балканы, И по территории Германии для
“инспектирования” складов военного имущества и материальной части сухопутных
войск на предмет немедленной отправки на фронт всего, что может быть
использовано в войне. Он “устраивал проверки” в центральных министерствах в
Берлине и в управлении промыслового хозяйства, “ездил” в оккупированные
западные страны (Францию, Бельгию, Голландию) и в Италию. В системе
вооруженных сил ему “было поручено” контролировать штатные расписания и
“ставить вопрос” о необходимости существования тех или иных частей. Однако его
“полномочия” не давали ему права распоряжаться предоставлением брони,
отменять ее вовсе и посылать солдат прямо на фронт; его “деятельность”
заключалась лишь в том, чтобы обр