Советские представители потребовали отделения офицеров от солдат, и 7 августа 
1945 года шесть генералов (бывшие советские [234] граждане Меандров, Ассберг и 
Севастьянов и старые эмигранты Ангелеев, Белогорцев и Бородин) были переведены 
в Регенсбург, в обнесенный проволокой строго охраняемый лагерь для 
военнопленных. В середине месяца туда же перевели всех оставшихся офицеров, 
тогда как солдаты оказались в Пассау{612}. 29 октября всех собрали в Платтлинге,
 но 4 ноября генералов перевели в Ландсхут. В обоих лагерях был установлен 
строгий режим. 17 ноября начала работу комиссия по выявлению советских граждан. 
Над власовцами нависла непосредственная угроза выдачи. 
11 февраля 1945 года в Ялте было подписано соглашение о выдаче всех находящихся 
в англо-американской зоне советских граждан, по состоянию границ на 1 сентября 
1939 года, в особенности взятых в плен "в немецкой форме" военнослужащих 
добровольческих формирований, в том числе РОА. Это соглашение подлежало 
выполнению без учета индивидуальных пожеланий, при необходимости допускалось 
применение силы. О предыстории и процессе выдач, получивших название 
"репатриация", рассказано в работах В. Науменко, Дж. Эпштейна, Н. Бетелла и Н. 
Толстого{613}. Мы лишь отметим в этой связи, что выдачи начались 31 октября 
1944 года, то есть за несколько месяцев до подписания Ялтинского 
соглашения{614}. Между тем еще в 1930 году премьер-министр Великобритании 
Черчилль предупреждал о необходимости борьбы против "большевизма, этого 
презренного и позорного явления", из-за которого "границы Азии и условия самого 
мрачного средневековья... продвинулись от Урала до припятских болот", а Россия 
"погрузилась в вечную зиму антигуманной доктрины и нечеловеческого варварства. 
Если России суждено спастись — а я молюсь об этом спасении — то спасти ее могут 
только русские. Только русская отвага и русская добродетель могут излечить и 
возродить этот некогда могущественный народ и сделать его полноправным членом 
европейского содружества народов. 
И вот теперь, в 1944-45 году, именно эти русские, на которых делал ставку 
британский премьер-министр, выдавались большевикам по настоянию правительства 
Черчилля и британского министерства иностранных дел. Времена изменились: нынче 
лондонские политики старались завоевать расположение Советского Союза. Как 
писал министр иностранных дел Иден, британское правительство не могло позволить 
себе проявлений сентиментальности. Под политику [235] насильственных выдач 
подпадали в первую очередь все одетые в военную форму члены добровольческих 
формирований на фронте вторжения союзников, которые сдались в плен англичанам, 
поверив союзной пропаганде, что выдач не будет{615}. В период 1944-1946 гг. из 
Англии в Советский Союз было отправлено морем 32 259 военнопленных этой 
категории{616}. 
Уже через несколько недель после окончания войны Ялтинское соглашение о 
репатриации было впервые применено к многочисленной группе, формально связанной 
с РОА. Это были собравшиеся в Каринтии (Австрия) казачьи формирования, 
воевавшие на немецкой стороне: Казачий стан генерал-майора Доманова, 
находившийся в районе Лиенца и насчитывавший 24 тысячи военных и гражданских 
лиц, группа кавказцев в Обердраубурге под командованием генерала Султан-Гирея 
Клыча, численностью в 4 800 человек, и 15-й Казачий кавалерийский корпус под 
командованием немецкого генерала фон Паннвица, численностью в 30-35 тысяч 
человек, находившийся в районе Фельдкирхен — Альтхофен — Клайн Санкт-Пауль. За 
выдачу этой категории лиц отвечал главнокомандующий союзными войсками в районе 
Средиземного моря (САКМЕД), английский фельдмаршал Александер, в 1919-20 гг. в 
должности подполковника командовавший Балтийским ландсвером в войне держав 
Антанты против большевиков. Фельдмаршал Александер сначала колебался и тянул 
время, но затем получил строгие указания от высшего начальства, очевидно, лично 
от премьер-министра Черчилля, и вынужден был скрепя сердце подчиниться — не без 
влияния своего политического советника Макмиллана, будущего 
премьер-министра{617}. Однако он прекрасно понимал последствия своих действий: 
17 мая 1945 года в телеграмме Объединенному комитету начальников штабов он 
заметил, что возвращение казаков в страну их происхождения "может оказаться 
губительно для их здоровья"{618}. А его начальник штаба генерал Морган 28 
августа 1945 года при обсуждении вопроса о депортации оставшейся группы заявил, 
что "этих несчастных посылают почти на верную смерть". 
Насильственная выдача 50-60 тысяч военнопленных и беженцев, обозначенная в 
актах английской армии как "военная операция", была тщательно подготовлена 
штабом английского 5-го корпуса под командованием генерал-лейтенанта Китли и 
участвовавшими в этой операции соединениями (такими, как 36-я пехотная бригада, 
78-я пехотная дивизия, 7-я танковая бригада, б-я танковая дивизия, 46-я 
пехотная дивизия){619}. Поначалу предполагалось применить [236] лишь обманный 
маневр, но вскоре стало ясно, что придется прибегнуть к насильственным методам. 
Как писал позже А. Солженицын, "передача эта носила коварный характер в духе 
традиционной английской дипломатии"{620}. 28 мая 1945 года 2 756 офицеров 
генерал-майора Доманова под предлогом совещания с фельдмаршалом Александером 
были отделены от своих подчиненных и семей и перевезены в строго охраняемый 
лагерь в Шпиттале{621}. Среди них было 35 генералов, в том числе генерал 
кавалерии П. Н. Краснов, С. Краснов, Т. И. Доманов, Васильев, Соломахин, 
Бедаков, Г. П. Та-расенко, Силкин, Ф. Головко, Тихоцкий, Тихорецкий, Задохлин, 
Скляров, Беднягин, Беседин, Толстов, Есаулов, Голубов, А. Г. Шкуро, В. И. 
Лукьяненко, В. Шелест, Черногорцев. Генерал-лейтенант Андрей Григорьевич Шкуро 
был арестован англичанами еще 25 мая 1945 года. Из 167 полковников назовем 
Шорникова, Бондаренко, Медынского, Маслова, Зимина, Часовникова, Чебуняева, 
Кочко-ногого, Якушевича, И. И. Белого, Михайлова, Н. Т. Колпакова, Зотова, 
Королькова, А. Тюнина, Бережневого, Чернова, Лукьяненко, Доманова, Куцуба,