боевом духе власовских солдат. Ударная группа Сахарова была вооружена 
штурмовыми винтовками, автоматами, фауст-патронами. Перед выступлением на фронт 
Власов на учебном полигоне к юго-востоку от Берлина обратился к группе с 
прощальной речью, в которой дал солдатам понять, что от них зависит дальнейшее 
существование РОА. Действительно, значение планируемой акции не ограничивалось 
чисто военными целями — это понимал и Гиммлер, занимавший теперь пост 
командующего группой армий "Висла" и лично проследивший за подготовкой 
выступления ударной группы Сахарова. 6 февраля 1945 года он сообщил 
командующему 9-й армией генералу Буссе, что в район дивизии "Добериц" следует 
"штабной караул" генерала Власова, состоящий из "отборных солдат", и приказал 
уведомить командующего армейским корпусом С1 генерала Берлина и дивизионного 
командира полковника Хюбнера, что необходимо встретить русских "с особым 
вниманием и дружелюбием" и вести с ними "очень умную политику"{346}. Так, 
нельзя подчинить их какому-либо немецкому подразделению, следует им самим 
предоставить выбор целей атаки и тактику боя. Никто и не думал идти против 
пожеланий Гиммлера, но полковник Сахаров сам с величайшей готовностью 
согласился на предложение командира корпуса принять участие в уничтожении 
советского плацдарма между Вриценом и Гюстебизе{347}. Обсуждение применения 
русских сил проходило в соответствующих немецких полковых и батальонных штабах 
в духе полного взаимопонимания. Согласно плану, ударная группа Сахарова ночью, 
под прикрытием темноты должна была войти в район местечек Ней-Левин, Карлсбизе 
и Керстенбрух, занятый советской 230-й стрелковой дивизией, в пять часов утра 
ворваться в эти селения, открыв стрельбу из всех видов оружия, и навязать бой 
советским солдатам (дав им при этом понять, что они имеют дело с русскими). 
Немецкий батальон получил задание прорваться при поддержке штурмовых орудий в 
брешь и сломить сопротивление противника. 
Ход сражения 9 февраля 1945 года, в котором главную роль сыграла группа 
Сахарова, во многих отношениях представляет чрезвычайный интерес. Эта операция 
лишний раз продемонстрировала взаимную симпатию русских и немцев, которая не 
однажды проявлялась в "исключительном дружелюбии" к немцам гражданского 
русского населения в глубоком тылу. Так, лишь благодаря [137] тому, что 
власовцы вовремя заметили замаскированную батарею советских противотанковых 
пушек, готовых к бою, немецкие подразделения не стали жертвой кровавого побоища.
 Между прочим, в моральном отношении русские значительно превосходили 
измотанных немецких солдат: как отмечено в рапорте офицера штаба по 
национальным вспомогательным силам от 26 марта 1945 года, русские добровольцы 
группы армий " Висла" в основном настроены оптимистично, группа характеризуется 
как надежная{348}. Уже при занятии исходных позиций русским бросилось в глаза 
подавленное настроение немецких "горе-вояк". Лейтенант Высоцкий присутствовал 
при сцене, когда немецкий офицер гнал своих людей в бой, размахивая заряженным 
пистолетом. " Господи, до чего дошла немецкая армия", — подумал он. А что стало 
с "немецкой пунктуальностью и порядком", если батальон поддержки со штурмовыми 
орудиями появился на поле боя на час позже назначенного времени, а после начала 
атаки долго не было связи со штабом полка! Власовцы буквально проложили немцам 
путь в Ней-Левин. Когда в течение дня левый фланг, несмотря на сильную 
артиллерийскую поддержку, был остановлен, русские, которых вожделенно ждали 
измученные и павшие духом немцы, были, с согласия Сахарова, использованы в 
качестве "кулака". Власовцы добродушно шутили: "Ну что, фрицы, сами не 
справляетесь, помощи запросили?" Немецкие солдаты не решались продвигаться 
вперед без РОА, и даже штурмовые орудия были спрятаны за домами. Рейхсминистр 
Геббельс писал 7 марта в своем дневнике, отмечая "выдающиеся достижения отрядов 
генерала Власова": 
Стыдно читать в донесениях офицеров этих отрядов о том, что немецкие солдаты 
произвели на них впечатление усталых и деморализованных, не желающих наступать 
на врага. Они без конца приставали к русским офицерам... с вопросом: "Как 
Советы обходятся с немецкими пленными?"{349} 
Поведение русской боевой группы в бою под Вриценом вызвало всеобщее уважение. 
Еще находясь на поле боя, немецкие командиры выражали русским свою 
благодарность. Генерал Берлин лично явился вручить солдатам, по поручению 
Гиммлера, Железные кресты и другие награды. Вечером 9 февраля командование 9-й 
армии смогло доложить о взятии — после "ожесточенных наступательных боев против 
засевшего в укрепленных строениях и оказавшего упорное [138] сопротивление 
врага"{350} — Ней-Левина и южной части Карлсбизе и Керстенбруха. Это был один 
из немногих успехов в те критические дни и недели на берлинском фронте. В 
сообщении группы армий "Висла" верховному командованию сказано и о тех, кому 
принадлежит главная заслуга: "При взятии Ней-Левина отличилась группа 
власовской армии, проявившая высокие боевые качества и незаурядное мужество". В 
печати также сообщалось об "образцовом мужестве" и "высоком боевом искусстве" 
власовцев, которые 12 часов подряд сражались "с фанатичной самоотверженностью и 
твердой верой в правоту своего дела" и тем самым вдохновили "своих немецких 
соратников по оружию"{351} Но особое впечатление произвели эти события на 
Гиммлера, который в тот же день через своего представителя в ставке фюрера, 
группенфюрера СС генерал-лейтенанта Ваффен-СС Фегелейна сообщил Гитлеру о 
положительном исходе акции{352}. Вряд ли Гитлеру было приятно узнать от 
рейхс-фюрера СС, олицетворения военного духа "арийской расы", что 
"неполноценные" русские проявили "невероятный наступательный порыв" и "отчасти 
увлекли за собой этим порывом немецкие войска". 
Ради полноты картины приведем и советскую версию событий. В книге "Они среди 
нас", с подзаголовком "Сборник статей о предателях и изменниках Родины", из 
очерка Ковалева "Дело Сахарова" читатель узнает, что в группе Сахарова,