честь Гитлера как верховного главнокомандующего, ограничившись прославлением 
"дружбы немецкого и русского народов" и "солдат и офицеров русской армии". День 
завершился большим банкетом для гостей в зале офицерского казино, украшенного в 
цвета русского флага, а солдаты меж тем — отчасти по собственной инициативе — 
начали сдирать с форм германских орлов. 
Вот как описывает Н. В. Ветлугин (Тензоров) свои впечатления от 1-й дивизии 
РОА{144}: 
Конец апреля 1945 года. По полям и дорогам Чехии двигается длинной, 
растянувшейся на несколько километров, колонной пехота; блестят на солнце штыки,
 чернеют дула и диски автоматов... Оглушительно лязгая гусеницами, ползут 
тяжелые танки. Громыхая, катятся тяжелые пушки, влекомые тягачами. Идут 
самоходные орудия. ...Лошади легко "уносят" полевые пушки и гаубицы с зарядными 
ящиками. Снова стрелки. За ними — противотанковая часть с "танковыми кулаками"..
. Саперы... Полевые радиостанции. Санитарные тачанки и двуколки... Минометчики..
. Автомобили... Самокатчики... Мотоциклисты. 
Пыля, по обочине дороги, вдоль колонны, в одном и в другом направлении 
проносятся, то рыся на лошадях, то подпрыгивая на "стреляющих" и "чихающих" 
мотоциклетках, штабные офицеры, адъютанты, ординарцы, посыльные. 
Над нескончаемой рекой из человеческих тел плывут развернутые и развеваемые 
ветром знамена — трехцветные, белые с косым Андреевским крестом и снова 
трехцветные... 
Медленно обгоняя колонну, я еду в автомобиле по полю. Сидящий рядом со мной 
инженер Д. В. Б., человек, проживший здесь более двадцати пяти лет, но 
сохранивший горячую любовь к России и поклоняющийся всему русскому, не может 
скрыть своего волнения. Он сжимает мою руку и с необычным выражением всегда 
сурового лица, изменившимся голосом, говорит: 
"Ведь это русские солдаты! Снова возродилась русская армия! Неужели наши мечты 
о настоящей борьбе с большевиками воплощаются в действительность? Я знаю, что 
сейчас совершается подлинное, настоящее общероссийское дело! Как жаль, что 
всего этого не видят мои близкие и друзья!" [56] 
17 января 1945 года организационный отдел генштаба ОКХ издал приказ, 
подписанный генералом танковых войск Венком, о формировании 2-й дивизии РОА (в 
немецком обозначении 650-я пех. див. (русс.)) на учебном полигоне Хейберг в 
Вюртемберге, также под руководством генерала добровольческих соединений в 
ОКХ{145}. Командиром дивизии был назначен полковник Г. А. Зверев, которому 
Власов в феврале 1945 года присвоил звание генерал-майора{146}, начальником 
штаба — полковник А. С. Богданов. Командирами полков были полковник М. Д. 
Барышев (1-й полк, "1651-й пех. полк"), майор Коссовский (2-й полк, "1652-й пех.
 полк"), подполковник М. И. Головинкин (3-й полк, "1653-й пех. полк") 
подполковник Н. (1650-й артиллерийский полк), подполковник Б. Власов (1650-й 
полк снабжения). Зверев, "искусный офицер", солдат "почти прусского образца, с 
манерами светского человека", отличался, однако, при всем при том 
"непробиваемым упрямством", которое командующий округа, генерал танковых войск 
Вайель и комендант учебного полигона генерал-майор Б. всячески старались 
смягчить приглашениями на чай{147}. Выходец из рабочей семьи, Зверев сделал в 
Красной армии стремительную карьеру. Уже во время советско-финской войны он 
командовал дивизией, в начале войны с Германией был ранен и вскоре попал со 
своей дивизией в окружение. Ему удалось с несколькими офицерами пробиться к 
советской линии фронта. Там он был арестован как шпион, и его шесть месяцев 
продержали в тюрьме, а затем, с понижением в должности, направили в Среднюю 
Азию. Но в 1942 году он вновь командовал дивизией на советско-германском фронте.
 В марте 1943 года он, будучи военным комендантом Харькова, попал в плен, 
оказался в днепропетровском лагере и там, вместе с другими советскими 
офицерами-их было 780 человек — присоединился к Освободительному движению. 
Условия формирования в Хейберге были такие же, как в Мюнзингене, но трудности, 
тормозившие дело, проявились здесь еще сильнее. Относительно спокойно прошло 
лишь комплектование личного состава. В распоряжение дивизии был предоставлен 
целый ряд добровольческих формирований{148}: 427-й, 600-й, 642-й, 667-й, 851-й 
русские батальоны, 3-й батальон 714-го русского пехотного полка, 851-й 
саперно-строительный батальон и другие. 621-й русский артиллерийский дивизион, 
которым на Западном фронте командовал нынешний руководитель штаба формирования, 
кавалер Железного креста майор Кайлинг{149}, взял на себя укомплектование 
личного [57] состава и материальной части артиллерийского полка. Кроме того, 
личный состав дивизии пополнялся за счет бессчисленных добровольцев прямо из 
лагерей для военнопленных. Офицерский корпус набирался в основном из учащихся 
первого курса новой офицерской школы РОА. Однако немецкому штабу формирования 
не удалось обеспечить боекомплект дивизии, особенно в отношении тяжелых орудий, 
специальных орудий и автомашин. Даже когда в Хейберг уже прибыли современные 
советские пушки калибра 122 мм для вооружения артиллерийского полка, часть их 
была отозвана по требованию группы армий "Г"{150}. Поэтому, покидая 19 апреля 
1945 года учебный полигон, 2-я дивизия РОА была в полном боевом составе, но 
оружия не хватало{151}. Предпочтение при вооружении отдавалось, по распоряжению 
генерал-майора Зверева, запасному полевому батальону как гвардейскому, 
противотанковый артиллерийский дивизион располагал противотанковыми ракетами, 
но в распоряжении пехотных полков были всего лишь личное огнестрельное оружие и 
частично — пулеметы. В конце апреля главнокомандующий группой армий "Юг" 
генерал-полковник доктор Рендулич пытался обеспечить дивизию недостающим 
вооружением в районе применения севернее Будвайса, но из этого ничего не вышло. 

Если 1-я и 2-я дивизии РОА все-таки успели стать реальностью, то 3-я дивизия —