других, Майковский, В. М. Гречко, Комар, А. Ю. Демченко, Ф. Жук, Хахутов, 
Зижажев, генерал В. В. Крейтер и Ш. Балинов, позже прибавились кандидаты — И. 
Медведюк и Пугачев{855}. 
Для практической работы были созданы управления, составившие нечто вроде совета 
министров, и другие центральные органы, такие как{856}: 
1. Штаб вооруженных сил КОНР под началом генерал-майора Трухина, который, как 
уже говорилось, решал все вопросы, связанные с формированием, оснащением и 
обучением РОА. Штабу подчинялось Главное управление казачьих войск во главе с 
генерал-лейтенантом Татаркиным. 
2. Главное организационное управление под началом генерал-майора Малышкина. В 
его компетенцию входили не только организационные проблемы Освободительного 
движения, но и вопросы создания новой России — политические, национальные, 
правовые, социальные, экономические и культурные. Центральный секретариат 
возглавлялся Д. А. Левицким. В рамках главного организационного управления 
имелись специальные отделы: юридический отдел во главе с профессором Ивановым, 
финансовое управление во главе с профессором Андреевым и научный совет, 
возглавляемый профессором М. И. Москвитиновым{857}. 
3. Главное гражданское управление, начальник — генерал-майор Закутный. В его 
компетенцию входили все вопросы, связанные с условиями жизни и труда, правовым 
положением и социальным статусом миллионов русских, оказавшихся по эту сторону 
фронта, восточных рабочих, беженцев и военнопленных{858}. Главному гражданскому 
управлению подчинялись школьный отдел и-по крайней мере, в финансовом отношении 
— Союз молодежи народов России (СМНР) под руководством Дьячкова и капитана 
Лазарева{859}. В него также входили медицинское управление{860} и два 
родственных учреждения: Общество Красного Креста, во главе с профессором 
Богатыр-чуком{861}, и организация "Народная помощь", во главе с инженером Г. А. 
Алексеевым{862}. 
4. Главное управление пропаганды, начальник — генерал-лейтенант Жиленков. В его 
задачу входило распространение политических идей Освободительного движения, а в 
более широком смысле [324] 
- забота о духовном благосостоянии соотечественников{863}. Непосредственным 
рупором управления было Информационное бюро КОНР под руководством Н. Ковальчука.
 Внутри главного управления пропаганды имелось несколько специальных отделов: 
а) организационно-методический отдел{864}; 
б) отдел прессы (начальник Буркин), обеспечивавший издание газет 
Освободительного движения общим тиражом в 250 тысяч экземпляров: служебный 
орган КОНР "Воля народа", редакторы Жиленков и А. С. Казанцев, военный орган 
КОНР "3а Родину!" 
- редактор полковник Н. В. Пятницкий, газета ВВС "Наши крылья"{865}; 
в) радиоотдел — начальники С. Н. Дубровский и Л. В. Дудин. При нем имелась 
радиостанция, ежедневно проводившая шесть передач КОНР на русском языке{866}; 
г) отдел пропаганды среди военнопленных, начальник — полковник А. И. 
Спиридонов; 
д) отдел культуры и искусства, начальник — И. Новосильцев{867}. 
Кроме того, при КОНР был создан Совет по делам вероисповеданий под началом 
профессора Будзиловича, в задачу которого входило заниматься делами всех 
церквей и приходов и осуществлять религиозное воспитание, создавать возможности 
для религиозного обслуживания в частях РОА, а также в лагерях военнопленных и 
восточных рабочих. С этой целью 18 января 1945 года было опубликовано воззвание 
к священнослужителям не только православной, но и других церквей поставить свою 
работу на службу "великому делу освобождения народов России от большевистского 
ига"{868}. 
5. Управление безопасности под руководством подполковника Тензорова. 
Достаточно взглянуть на структуру КОНР, чтобы понять, что его деятельность 
развивалась совсем не по тем направлениям "шпионажа, диверсии и террора", о 
которых твердят советские историки. По версии Тишкова. Власов видел свою 
первоочередную задачу в том, чтобы помочь немцам еще нещаднее эксплуатировать 
русских рабочих в немецком плену: 
Власов предложил... более эффективные меры. Для увеличения производительности 
труда русских рабочих на германских предприятиях надо было, по его мнению, 
уменьшать паек и предоставлять худшие помещения тем, кто не выполняет 
норму{869}. [325] 
Автор усматривает в этом "еще один яркий штрих к общей картине предательства 
интересов советского народа, совершенного Власовым". Новые меры принуждения, 
предложенные Власовым, касались, как утверждает Тишков, не только восточных 
рабочих, но и военнопленных. Пропагандисты РОА, пишет он, выдавали гестапо 
коммунистов, политработников и вообще всех антифашистски настроенных 
военнопленных, пользовались тяжелым положением военнопленных, чтобы обманом, 
угрозами или силой заставить их перейти на сторону врага. Разумеется, тут же 
подчеркивается, что "подавляющее большинство советских людей, оказавшихся в 
немецком плену, стойко переносили издевательства, пытки, шли на смерть, но 
оставались верными своей родине"{870}. 
Тишков и Титов занимаются явной подтасовкой фактов. Советский Союз был 
единственным государством в мире (о Японии мы не говорим), объявившим сдачу 
своих солдат в плен тяжким преступлением. С советской точки зрения, сам факт 
сдачи в плен превращал их в предателей Родины. Нам известно, как обошлась с 
ними советская власть после войны{871}. Немногим отличалось и отношение к 
восточным рабочим: хотя большинство их было принуждено к работе в Германии 
насильственными и даже жестокими методами, советское правительство обвиняло их 
в "сотрудничестве с оккупантами" и обращалось с ними как с "фашистскими