подвергался насмешкам со стороны военных, хотя и стал уже генералполковником. 
Осенью 1941 года Майзингер рассказал другому адъютанту Гитлера, Фрицу Видеману, 
что именно Геринг отдал ему распоряжение восстановить дело Фрича.
      Скорее всего, это случилось сразу же после упомянутого совещания в 
имперской канцелярии, ибо уже во время поездки главкома сухопутных войск в 
Египет, начавшейся 10 ноября 1937 года, для слежки за ним были приставлены два 
сотрудника гестапо. В их задачу входило, в частности, выяснение, станет ли он 
посещать там места сбора гомосексуалистов. В середине января 1938 года 
Майзингер решил перепроверить показания Шмидта. Криминальинспектор Фелинг 
установил, что в соседнем с двадцать первым номером доме проживал ротмистр в 
отставке Фрич. Таким образом, в деле генерала Фрича появилась неувязка.
      Однако заветная мечта Геринга сделаться военным министром стала, казалось,
 близкой к осуществлению, когда берлинский полицейпрезидент граф Вольф Генрих 
фон Хелльдорф рассказал ему некоторые новости, носившие весьма щепетильный 
характер.
      12 января 1938 года генералфельдмаршал фон Бломберг, вдовец с 1932 года, 
имевший двух сыновей и трех дочерей, женился на бывшей стенографистке одного из 
центральных учреждений Эрне Грун. Их бракосочетание отметил узкий круг друзей и 
знакомых, а в качестве свидетелей выступили Адольф Гитлер и Герман Геринг. 
Новобрачные тут же выехали в свадебное путешествие. А криминальрат Курт Хельмут 
Мюллер, начальник отдела центрального управления уголовной полиции, вскоре 
после этого получил целую пачку старых фотографий от своего коллеги Герхарда 
Наука из реферата, занимавшегося вопросами соблюдения нравственности.
      «Присмотревшись к совсем обнаженной парочке, — вспоминал потом Мюллер, — 
я прочитал на обороте фотокарточки имена сфотографированных. Имя женщины мне 
показалось знакомым. На других фотографиях она попалась еще три раза». В отделе 
регистрации жителей города он выяснил, что дама была новой женой 
генералфельдмаршала.
      Когда он доложил об этом своему шефу, Артур Нёбе воскликнул: «И этой 
женщине фюрер целовал руку!»
      Начальник уголовной полиции поделился новостью с полицейпрезидентом. 23 
января граф навестил генерала Вильгельма Кейтеля117, бывшего тогда начальником 
одного из управлений военного министерства. Он хотел получить от того 
подтверждение, что дама на фото и есть жена фон Бломберга. Оказалось, однако, 
что Кейтель ее никогда не видел. Поскольку самого Бломберга на месте не было, 
Кейтель отослал Хелльдорфа к Герингу. Как свидетель при бракосочетании, он 
должен был знать жену фельдмаршала.
      Таким образом, 23 января 1938 года в руках Геринга оказалась козырная 
карта. Он сразу же понял, что в случае скандала генералфельдмаршала отстранят 
от должности. Но кто займет его кресло на Бендлерштрассе? Вне всякого сомнения, 
соперник Геринга — генералполковник фон Фрич. Этогото ему как раз и не 
хватало!
      Герингу пришлось набраться терпения на целые сутки, так как Гитлер должен 
был возвратиться из баварского Бергхофа только вечером 24 января. И не успел 
Гитлер появиться в имперской канцелярии, как там оказался Геринг. Адъютанту 
Гитлера, Хосбаху, он даже пожаловался, что ему приходится сообщать фюреру 
неприятные известия. На этот раз дело шло о военном министре фон Бломберге. 
После своего доклада Гитлеру о сути вопроса, он как бы между прочим упомянул и 
Фрича. После ухода Геринга Хосбах отметил, что фюрер, «хотя и был взволнован, 
но не проявлял озабоченности или подавленности».
      Скорее всего, этой же ночью Геринг и отдал распоряжение Майзингеру 
восстановить дело Фрича. Уже на следующее утро оно лежало на столе Гитлера, из 
чего следует, что было подготовлено всего за ночь, да этого сотрудники гестапо 
и не скрывали. Второй адъютант Гитлера, Шауб, позвонил уже под утро Хосбаху и 
передал ему распоряжение немедленно приехать в имперскую канцелярию — видимо, 
сразу же после передачи туда дела Фрича.
      Увидев через несколько часов Гитлера, Хосбах был удивлен реакцией Гитлера.
 Он, по всей видимости, тяжело переживал двойной прокол Бломберга и Фрича, 
потеряв наивную веру в пруссконемецких военных. Адъютант Видеман писал, что он 
«никогда ранее за все четыре года нахождения с Гитлером не видел его в таком 
состоянии. Заложив руки за спину, фюрер ходил, согнувшись, взад и вперед по 
своему кабинету, бормоча, что уж если такое произошло с фельдмаршалом, то на 
этом свете можно ожидать чего угодно». Прибывший на доклад генерал Герд фон 
Рундштедт118 нашел Гитлера «в страшном волнении, он производил впечатление 
человека, в котором чтото надломилось и который потерял веру в людей».
      Было ли это хорошо разыгранной сценой? Сначала, наверное, нет. Но вскоре 
в Гитлере проснулся, очевидно, дикий инстинкт, когда он увидел шанс разделаться 
одним махом с руководством вермахта и взять командование армией в свои руки. 
Теперь уж военные не помешают ему осуществлять задуманную им внешнюю политику, 
пусть даже явно авантюрную.
      И он напустил на военных Геринга. Поскольку Хосбах высказал сомнение в 
вине Фрича, Гитлер поставил перед Герингом задачу перепроверить показания 
Шмидта. Геринг дважды побывал на ПринцАльбрехтштрассе и получил подтверждение 
того, что он и Гитлер желали слышать: свидетель Шмидт повторил сказанное им 
ранее. Тогда Хосбах в ночь с 25 на 26 января отправился по собственной 
инициативе к генералполковнику фон Фричу и рассказал обо всем, что замышлялось 
против командования сухопутными войсками. Фрич был буквально огорошен, сказав 
только: «Это — наглая ложь!»
      Было ясно, что крупнейший кризис в истории вермахта проходил в условиях 
беспрекословного солдатского повиновения и культа фюрера. Французский маршал