принесенная генералами рейхсвера на верность главе государства. В случае же 
смерти Гинденбурга Гитлеру представилась бы реальная возможность соединения 
постов канцлера и президента, провозгласить себя «фюрером и рейхсканцлером», но 
для этого рейхсвер должен был стать на его сторону.
      Поднимаясь по лестнице замка Нойдек, Гитлер встретился с военным 
министром генералполковником Вернером фон Бломбергом, которого вызвал к себе 
президент, как только ему стало известно о выступлении Папена. Бломберг сказал:
      — Необходимо срочно восстановить внутренний мир в рейхе. Радикализму не 
место в новой Германии.
      Гитлер понял намек. Если он хочет, чтобы рейхсвер был на его стороне, 
необходимо пожертвовать Рёмом.
      На обратном пути в Берлин 21 июня 1934 года Гитлер окончательно пришел к 
решению о проведении «ночи длинных ножей» (режим против Рёма).
      На следующий день у Виктора Лутце в Ганновере зазвонил телефон. Гитлер 
приказал ему немедленно прибыть в имперскую канцелярию. Как потом писал Лутце: 
«Фюрер принял меня сразу же, провел в свой кабинет, пожал руку и попросил 
поклясться о молчании до завершения дела». А «дело» заключалось в том, что Рём 
должен быть устранен, так как при его участии проведены многочисленные 
совещания руководства СА, на одном из которых принято решение вооружить 
штурмовиков и направить их против рейхсвера якобы для того, чтобы освободить 
фюрера от его влияния.
      В дневнике Лутце далее записано:
      «Фюрер сказал, что знает о моей непричастности ко всему этому, и приказал 
не подчиняться более приказам из Мюнхена, а выполнять только его личные 
распоряжения».
      25 июня военный министр фон Бломберг узнал о намерении Гитлера избавить 
рейхсвер от коричневого кошмара. Фюрер сообщил ему, что собирается созвать все 
руководство СА на совещание к Рёму в Бад Висзее, там их всех арестовать и 
«рассчитаться», с каждым лично. Через два дня после этого командир 
лейбштандарта «Зепп» Дитрих побывал у начальника организационного отдела 
рейхсвера и попросил выделить оружие «для выполнения секретного и очень важного 
задания фюрера», о характере которого Бломберг знал.
      «Зепп» Дитрих должен был нанести главный удар. С двумя своими ротами ему 
надлежало отправиться в Баварию, соединиться с подразделением коменданта 
концлагеря Дахау Айке и затем внезапно выступить в Бад Висзее для захвата Рёма 
вместе с его окружением. Поскольку у Дитриха не было транспортных средств, он 
договорился с рейхсвером о направлении на небольшую железнодорожную станцию 
неподалеку от ЛандсберганаЛехе автомобильного батальона, куда намеревался 
прибыть по железной дороге, чтобы доставить своих людей в Бад Висзее.
      Райхенау, Гейдрих и Гиммлер обговорили все детали намечавшейся акции, 
объединив свои усилия. 22 июня Гиммлер объявил барону фон Эберштайну, 
руководителю территориального округа СС «Центр», вызванному в Берлин, что Рём 
планирует проведение государственного путча. Эберштайну надлежало 
сконтактироваться с командующим военным округом рейхсфера и привести все 
подразделения СС в боевую готовность. 23 июня полковник Фромм, начальник общего 
отдела штаба сухопутных войск, оповестил своих офицеров о готовящемся путче 
Рёма, заявив, что СС — на стороне рейхсвера и эсэсовцам надлежит выдать оружие, 
если они того пожелают. 24 июня командующий сухопутными войсками генерал барон 
Вернер фон Фрич91 приказал командующим военными округами принять меры 
предосторожности в связи с готовящимся путчем штурмовиков. А 27 июня Гиммлер, 
вызвав к себе всех руководителей территориальных округов СД, поставил перед 
ними задачу: установить наблюдение за начальствующим составом СА и немедленно 
докладывать обо всем подозрительном в главное управление СД. Любопытно, что, 
хотя полки рейхсвера и штандарты СС были уже приведены в боевую готовность, в 
казармах то и дело раздавались сигналы учебной тревоги, а пистолеты офицерского 
состава сняты с предохранителей. При этом мало кто действительно верил в 
намерение штурмовиков осуществить путч.
      Командующий военным округом в Силезии генерал Эвальд фон Кляйст, на 
которого обрушился целый поток предупреждений о готовящемся путче штурмовиков, 
вызвал к себе силезского шефа СА Хайнеса и спросил того, что они намереваются 
предпринять против военных. Хайнес под честное слово заверил его, что они 
ничего не замышляют. Генерал решил, что скорее всего рейхсвер и СА 
«натравливает друг на друга ктото третий, повидимому Гиммлер», и выехал в 
Берлин, где доложил генералу фон Фричу свои соображения. Командующий 
сухопутными войсками вызвал к себе Райхенау. Генералмайор невозмутимо 
посмотрел на обоих сквозь свой монокль и сказал:
      — Вполне возможно, что так оно и есть. Но теперь уже поздно.
      Чтобы заглушить последние сомнения, Гейдрих обрушил на головы генералов и 
офицеров рейхсвера целую лавину сфабрикованных документов, в том числе якобы 
подготовленные руководством СА списки подлежавших ликвидации лиц, начиная с 
генералов Бека92 и Фрича. Командующие военными округами и коменданты городов 
получили списки, в которые были включены практически все старшие офицеры, часть 
которых будто бы собирались ликвидировать, а других выбросить из рядов 
рейхсвера.
      У начальника штаба VI военного округа (Мюнстер) полковника Франца 
Хальдера появился некий обергруппенфюрер СА, потребовавший ознакомить его со 
служебной документацией, поскольку в ближайшие дни командование все равно 
должно перейти к СА. Хальдер отказался исполнить приказание, тем более что 
штурмовик даже не назвался, быстро ушел и более не показывался. Доложив в 
военное министерство о случившемся, Хальдер предположил, что этот человек