называет 190 000 человек, тогда как на самом деле их штат составлял всего 15 
000. Группенфюрера СС Освальда Поля15 он именует начальником главного 
управления СС, принимая, повидимому, оперативный штаб СС за центральный 
политический орган черного ордена.
      Разоблачения массовых преступлений СС немцы восприняли одновременно с 
негодованием и чувством облегчения. С негодованием — оттого, что эти 
преступления покрыли их «фатерланд» позором на многие десятилетия, а с чувством 
облегчения — потому, что тезис о всепоглощающем, абсолютном могуществе «черного 
ордена» предоставил возможность по меньшей мере старшему поколению оправдать 
свое страшное прошлое. «Если гиммлеровская организация была настолько мощной 
структурой, способной единовластно держать в железном кулаке весь народ, — 
рассуждали они, — то для простого бюргера было бы чистым самоубийством 
критиковать режим, не говоря уже об активном ему сопротивлении».
      Более того, военное поколение немецкой нации восприняло разоблачения 
преступлений «черного ордена» с известной долей удовлетворения: деяния СС стали 
для них хорошим алиби и одновременно своего рода «искуплением грехов» перед 
всем миром и перед собой. Еще в 1946 году адвокат верховного командования 
вермахта на Нюрнбергском процессе Ханс Латернзер заявлял:
      «Вожди СС так или иначе — мертвы. Они все взяли на себя. Щит же вермахта 
должен остаться незапятнанным!» Когда из американских источников стало известно,
 что и сам Гиммлер в какоето время сочувствовал заговорщикам, которые 20 июля 
1944 года покушались на него. Историк Ханс Ротфельс призвал своих немецких 
коллег не придавать этому факту особого значения.
      "В истории немецкого движения Сопротивления нет и не может быть места 
главе с названием «Гиммлер», — заявил он.
      Для основной массы немецких историков тема СС так и осталось табу. Ни 
один труд, посвященный охранным отрядам, ни одно исследование о нацистском 
полицейском аппарате, ни одна научная работа о «восточной политике» Гиммлера 
так и не раскрыли мыслей потомков нацистов о самой чудовищной организации из 
образованных когдалибо на германской земле. В итоге немецкие ученые оставили 
эти проблемы иностранным коллегам, которые с разной степенью профессионализма и 
знаний принялись разрабатывать новейшее осмысление немецкого прошлого.
      Такие труды, как «Истребление европейских евреев» американца Рауля 
Хильберга и «Германское господство в России» его соотечественника Александра 
Далина, можно смело отнести к серьезным исследованиям. Однако большая часть 
работ американских и европейских историков, переведенных и опубликованных 
ведущими немецкими книгоиздательствами, к сожалению, не дают подлинного анализа 
истории черного ордена, да и архивные документы большинством авторов 
практически не исследуются.
      Так, французский писатель Жак Деларю опубликовал свою «Историю гестапо», 
даже не ознакомившись с важнейшим источником по теме — ныне доступным архивом 
личного штаба рейхсфюрера СС. Другой «летописец» гестапо, англичанин Эдвард 
Кренкшоу, был, повидимому, не в состоянии различить сферы компетенции 
государственной тайной полиции и зловещих оперативных отрядов СД, действовавших 
на Востоке. Француз Жак БеноаМешин, автор десятитомной «Истории германских 
вооруженных сил», доказал, как на базе нескольких разрозненных цитат из Гитлера 
и старых газет можно рассказать историю «заговора Рёма». Естественно, результат 
оказался ниже всякой критики. Автору удалось лишь подтвердить выводы, 
декларированные ранее самими же нацистами.
      Люди, столь легкомысленно обращающиеся с историей, должны быть готовы к 
тому, что со временем профессионалы докажут их несостоятельность как историков.
      Англичанин Рейтлингер, автор книг «СС» и «Окончательное решение», к 
примеру, выдвигает тезис о том, что лишь «ненависть к собственной крови 
толкнула Райнхарда Гейдриха, еврея по происхождению, на истребление еврейской 
нации». Это — очевидная фальсификация, ибо автор, судя по всему, не знаком с 
официальным свидетельством расового ведомства от 22 июня 1932 года о «чисто 
арийском» происхождении шефа СД. Рейтлингер сообщает и другие «сенсационные» 
подробности биографии «эсэсовца № 2» — будто бы тот служил офицером разведки в 
Прибалтике под командованием «шефа разведки Балтийского флота капитана 
Канариса»16; будто бы Гейдрих являлся фаворитом гауляйтера Эриха Коха17 и 
одновременно — любовником его супруги… Естественно, ни одно из этих утверждений 
не соответствует исторической истине.
      До чего может довести пренебрегающая реальными источниками фантазия, 
демонстрируют три автора, описывающие поездку «ближневосточного резидента» 
Адольфа Айхмана в Хайфу в 1937 году. В книге «Министр смерти» американца 
Квентина Рейнолдса, например, Айхман осматривает еврейский кибуц под Хайфой, 
встречается с немецким агентом в Палестине и посещает антиеврейски настроенного 
великого муфтия Иерусалима. Биограф Айхмана Комер Кларк решил еще больше 
удивить читателей: он снабжает своего героя 50 тысячами долларов «нацистского 
золота» и переносит его в Хайфу в номер отеля «Маджестик», где Айхман, согласно 
автору, ожидает звонка от таинственного человека по имени Гадар. Гестаповец 
будто бы передает деньги арабским националистам, после чего «четверо британских 
военных полицейских тайно переправляют его через границу».
      Австриец Симон Визенталь в своей книге «Великий муфтий — суперагент стран 
оси» утверждает, что бывший студенттеолог Айхман, якобы посланный в Палестину 
некоей «немецкой контрразведкой», в районе города Сароны создал агентурную сеть 
и «совместно с Ильзе Кох, главной германской агентессой по Ближнему Востоку» 
наладил связь с Великим муфтием Иерусалимским. Все это вздор! Истине 
соответствует только тот факт, что Айхман на самом деле провел в Хайфе 48 часов 
как турист.