представителей разных народов.
      Общая численность войск СС постоянно росла: в середине 1940 года в их 
рядах насчитывалось 100 000, в конце 1941 года — 220 000, в конце 1942 года — 
330 000, в конце 1943 года — 540 000 и в конце 1944 года — 910 000 человек. 
Воспользовавшись победами войск СС на полях сражений, Бергеру удалось добиться 
отмены их предназначения как частей вооруженной полиции.
      В ходе боевых действий на Западе уже в 1940 году войска СС 
продемонстрировали, что могут соперничать с элитными пехотными дивизиями. Части 
войск СС первыми вторгались в Голландию, Бельгию и Францию, неудержимо и 
фанатично стремясь вперед, несмотря на потери, в едином наступательном порыве. 
Первым Железный крест за этот поход получил оберштурмфюрер СС Краас из 
лейбштандарта, что носило символический характер.
      Впрочем, весь лейбштандарт «Зеппа» Дитриха продемонстрировал редкую для 
вермахта беспечность и пренебрежение к врагу. Действуя в районе Дюнкерка, он 
получил приказ форсировать канал и овладеть городом Ваттен, однако во второй 
половине дня 24 мая 1940 года поступил новый приказ из штабквартиры фюрера: 
канал не форсировать. Дитрих его проигнорировал и через несколько часов занял 
противоположный берег канала, продолжая преследование противника. Оказавшись 
впереди танковых частей генералполковника фон Клейста, Дитрих устремился в 
южном направлении, чтобы не дать возможность французам создать линию обороны по 
Луаре. Далеко оторвавшись от основных частей, лейбштандарт достиг СенЭтьена.
      Полк СС «Фюрер» прорвал линию Греббе, а дивизия «Мертвая голова» 
форсировала Сену и захватила плацдармы на Луаре.
      С удивлением и некоторой растерянностью генералы вермахта следили за 
боевыми действиями эсэсовских частей, солдаты которых представлялись им новым 
типом воинов, пренебрежительно относившихся к рациональному и строго 
регламентированному ведению войны. Многие, однако, считали, как отмечал 
социолог Вернер Пихт, что «эсэсовцы являлись скорее всего принесшим клятву 
сообществом, готовым выполнить любой приказ фюрера». Когда командир дивизии 
«Мертвая голова» доложил танковому генералу Эриху Хепнеру, которому дивизия 
была придана, что боевая задача выполнена, невзирая на большие потери, старый 
кавалерист воскликнул с яростью:
      «Так это же образ мыслей мясника и даже палача!»
      Офицеры вермахта столкнулись с тем, что фюреры войск СС так и не 
научились бережно относиться к вверенным им людям. Многие из них действовали, 
исходя из заученного в юнкерских школах тезиса: «высшая заповедь войск СС — 
нести смерть и принимать ее, если придется, мужественно». Войска СС несли такие 
потери, каких не знала армия. Передышку перед ударом по Франции командование 
войск СС использовало для того, чтобы восполнить громадную убыль офицерского 
состава за счет ускоренного выпуска юнкеров.
      Видя в частях СС соперника на поле боя, командование вермахта стало 
беспокоиться, тем более что Гитлер в своей речи в рейхстаге 19 июля 1940 года 
высказал похвалу «храбрым дивизиям и полкам войск СС». Восхваление фюрера, 
собственные успехи и сдержанность вермахта укрепили высокомерие и дух 
корпоративности эсэсовцев, надменно взирающих на окружающий мир. От битвы к 
битве войска СС превращались в военную элиту, особый аристократический 
коллектив с собственными законами и взглядами.
      Группенфюрер СС Ганс Юттнер, начальник главного оперативного управления, 
строго следил за тем, чтобы части войск СС во всем соответствовали нормам и 
требованиям вермахта, стремясь отделаться от бытовавшего прежде мнения об 
полицейском характере. Это вскоре почувствовал даже Теодор Айке, 
псевдореволюционный антимилитаризм которого уже не вписывался в концепцию 
военной гвардии. От него стали требовать неукоснительного выполнения 
распоряжений и приказов командования войск СС, созданного летом 1940 года. Айке 
пожаловался обергруппенфюреру СС Вольфу в Берлин: «Против меня началась травля. 
Стоило мне покинуть территорию родины, определенные круги стараются подорвать 
доверие рейхсфюрера СС, которое он всегда ко мне испытывал».
      Юттнер же считал необходимым в интересах повышения реноме войск СС снять 
Айке с командования дивизией «Мертвая голова».
      На это были веские причины. 26 мая 1940 года один из командиров рот 2го 
полка отдал приказ о расстреле 100 британских военнопленных: во многих 
подразделениях дивизии были распространены варварские обычаи и нравы охранников 
концлагерей. Айке получал оружие из концлагерей Дахау и Ораниенбург и 
своевольно закупал в неоккупированной части Франции грузовые автомашины, 
поскольку командование вермахта не выделяло их его дивизии, передвигавшейся на 
конной тяге. Когда Айке в августе 1940 года обязал подлежавших увольнению 
солдат дать клятву в том, что они не будут распространяться о порядках, 
царивших в дивизии, в дело вмешался Юттнер. Он приказал немедленно уничтожить 
письменные обязательства и поручил офицерам эсэсовского суда допросить 
поставщика оружия в дивизию и конфисковать нелегально приобретенные автомашины. 
Вместе с тем он пригрозил Айке в случае дальнейших нарушений установленных в 
войсках СС порядков передать его дело на рассмотрение суда СС.
      Айке в ярости заявил Юттнеру, что он выполнял только личные распоряжения 
рейхсфюрера СС и не потерпит такого тона в отношении к себе. В ходе 
завязавшейся перепалки главное оперативное управление провело расследование 
стиля руководства Айке: приказ по дивизии об устройстве увеселений; 
неправомерные наказания командиров полков за небольшие провинности; официальные 
объявления о случаях венерических болезней офицерского состава и тому подобное. 
Об этом доложили Гиммлеру, и он в раздражении написал Айке:
      «Дорогой Айке, когда я прочитал о ваших деяниях, у меня возникли сомнения,