они, в общемто, и не слишком возражали (в связи с партизанскими действиями 
населения) против акции. В Сербии, например, 20 000 евреев, взятых в качестве 
заложников, были расстреляны подразделениями вермахта. Помощник статссекретаря 
министерства иностранных дел Мартин Лютер высказался по этому поводу следующим 
образом: «В других районах военное командование расправилось с гораздо большим 
числом евреев, не заводя об этом никакого разговора».
      Генералы поступали так, как считали необходимым. Когда 2 октября 1941 
года колонна автомашин 342й пехотной дивизии была обстреляна партизанами в 
районе Топола, командующий немецкими войсками в Сербии генерал Франц Бёме отдал 
приказ о расстреле 2100 евреев в качестве возмездия. К концу месяца число 
ликвидированных вермахтом достигло 5000 человек. Еврейских женщин и детей 
военные, однако, трогать не стали, так как взятие их в заложники, по заявлению 
начальника тамошнего военного управления группенфюрера СС Харальда Турнера, 
противоречило взглядам и понятиям немецких солдат. Так что 15 000 их были 
уничтожены уже ликвидаторами в газовых машинах. В живых не осталось почти 
никого.
      Тесные связи с представителями РСХА поддерживали немецкие генералы и в 
оккупированной Греции (в немецкой зоне оккупации проживали 55 000 евреев, в 
итальянской зоне — 13 000 и в болгарской — 5000). Командующий немецкими 
войсками генераллейтенант фон Кренцки приказал собрать 7000 евреев на 
строительство крепости, откуда они в начале 1943 года были отправлены в Аушвиц 
двумя эмиссарами Айхмана — гауптштурмфюрерами СС Дитером Вислицени и Антоном 
Бруннером при поддержке военных. Солдаты вермахта участвовали и в чистке 
салоникского гетто. Немецкий боевой корабль «Адмирал Эгейев» был задействован в 
сборе евреев на греческих островах. В Польшу они отправлялись также и в 
воинских эшелонах.
      В Западной Европе генералы вели себя подругому. Так, начальник военной 
администрации в Бельгии и Северной Франции генерал Александр фон Фалькенхаузен 
не потворствовал ликвидаторам. И темп эсэсовских мероприятий в Бельгии заметно 
снизился. Из 52 000 проживавших там евреев было уничтожено 24 000 человек, но 
тех, кто имел бельгийское гражданство, не тронули.
      Командующий немецкими войсками во Франции генерал Карл Генрих фон 
Штюльпнагель не проявлял никакого желания поддерживать программу ликвидации 
евреев и не выделял войсковые подразделения в помощь шефу полиции безопасности 
штандартенфюреру СС Хельмуту Кнохену. Да и сами французы принимали все меры, 
чтобы не дать возможность эсэсовцам беспрепятственно вывозить евреев из страны. 
Даже зависимое от немцев правительство Виши выступало против ликвидаторов. И 
хотя его шеф Пьер Лаваль не знал, что предлагавшееся подручными Айхмана 
переселение евреев на самом деле означало их уничтожение на восточных 
территориях, он согласился только на выдачу евреев, не имевших французского 
подданства.
      Представитель Айхмана в Париже гауптштурмфюрер СС Теодор Данэккер с 
триумфом доложил в Берлин 6 июля 1942 года о готовности французского 
правительства к вывозу из страны евреев без подданства. Но его радость 
продолжалась недолго. Если из Парижа на восток проследовало 12 000 евреев, то в 
провинции железнодорожные вагоны, предназначенные для их транспортировки, 
остались пустыми. Поскольку немецкая полиция безопасности была вынуждена 
сотрудничать с французской жандармерией, французы имели возможность 
саботировать программу Айхмана. Так, в середине июля в Бордо была проведена 
крупная операция по выявлению евреев без подданства, в результате которой 
задержали всего 150 человек. В ярости Айхман позвонил в Париж. К телефону 
подошел оберштурмфюрер СС Хайнц Рётке, который записал сказанное Айхманом: 
«Такого с Данэккером еще никогда не случалось. Ситуация весьма скандальная. 
Пусть подумает, не стоит ли ему покинуть Францию».
      Лишь через полгода Айхман получил возможность снова проявить свою 
активность. Когда в ноябре 1942 года союзные войска высадились во французской 
Северной Африке, немцы вторглись в неоккупированную часть Франции, в результате 
чего та потеряла остатки свободы действий. Охотники за людьми ринулись в Южную 
Францию, но в районах восточнее Роны натолкнулись на противодействие со стороны 
итальянских офицеров.
      Итальянские военные в оккупированных ими областях (в Греции и Хорватии) 
вообще выступали против любых мероприятий антисемитского характера. Начальник 
итальянского генерального штаба в беседе с представителем организации Тодта 
заявил: «Любые выпады против евреев несовместимы с честью итальянской армии».
      Во многих случаях итальянские солдаты помогали евреям. В Греции 
командующий 2й итальянской армией генерал Гелозо запретил ношение еврейской 
звезды в контролируемой им области и выставил часовых у афинской синагоги и 
дома еврейской общины, чтобы воспрепятствовать антисемитским выступлениям 
враждебно настроенных к евреям греков.
      В районе Салоник, оккупированном немцами, итальянский консул спас 
несколько сот евреев, оформив им итальянское гражданство. Летом 1941 года 
итальянское войсковое подразделение вторглось в Хорватию под предлогом борьбы с 
партизанами, чтобы вывести оттуда группу евреев и спасти их от ликвидаторов. 
После ноты протеста хорватского правительства итальянские офицеры, возглавившие 
эту акцию, были преданы суду, но отделались несколькими днями домашнего ареста.
      В своей оккупационной зоне во Франции итальянские военные также запретили 
любые мероприятия, направленные против евреев. Когда в феврале 1943 года шеф 
полиции Лиона подготовил партию из 300 евреев к отправке в Аушвиц, итальянский 
генерал потребовал их освобождения. Итальянские военные не допустили вывоза в 
Германию и интернированных в своей зоне французской жандармерией евреев в