Гиммлер приказал: «Запретить избиение заключенных. Путем 
доброжелательного отношения, а в случае необходимости и выделения 
дополнительного питания и одежды следует повысить их работоспособность и 
заинтересованность в результатах работы. Целесообразно поощрять послушных и 
противопоставлять их равнодушным».
      На одном из подчиненных к главному управлению предприятии по производству 
строительных материалов были организованы курсы по подготовке специалистов из 
числа заключенных. Были предприняты попытки повышения производительности их 
труда путем обещаний лучшего размещения, освобождения из лагеря и использования 
в последующем на гражданской работе. На некоторых предприятиях планировалось 
даже размещение освобожденных заключенных в заводских поселках.
      Все интенсивнее стали использовать евреев в качестве рабочей силы. Рабы 
Освальда Поля работали по одиннадцать часов в день, питались плохо, да и 
обращение с ними желало много лучшего. Из более чем 600 000 заключенных, 
находившихся в конце 1944 года за колючей проволокой, 250 000 работали на 
частных фирмах по производству вооружения, 170 000 — на предприятиях, 
непосредственно подчиненных министерству по вооружению и боеприпасам, 15 000 — 
в строительных фирмах, 12 000 — в фирмах, занятых на сооружении ставки фюрера в 
Тюрингии, 50 000 — на предприятиях, подчиненных самому главному 
административнохозяйственному управлению, и 130 000 — в сельском и 
коммунальном хозяйствах.
      Гиммлер не успел сообразить, как оказался втянутым в идеологические и 
практические проблемы, которые угрожали сорвать его программу по окончательному 
решению еврейского вопроса. Утилитаристы главного управления Поля стали 
протягивать свои щупальца к еще оставшимся в живых польским евреям.
      К концу 1942 года три четверти польских евреев были ликвидированы. В 
живых оставались еще 700 000 человек. Они находились в многочисленных так 
называемых рабочих лагерях, откуда попадали в лагеря смерти. Главное 
административнохозяйственное управление взяло их под свой контроль. А в марте 
1943 года оно создало организацию «Остиндустри», которая взяла в свое ведение 
все более или менее действовавшие предприятия, находившиеся в гетто: по 
разработке торфа в Дорохуцсе; щеток в Люблине; оснастки в РадомБлицине; мехов 
в Травниках и целый ряд других.
      Такая прыть привела фанатиков окончательного решения еврейского вопроса в 
замешательство. Высший руководитель СС и полиции Варшавы сказал представителю 
главного административнохозяйственного управления: «Восточная промышленность! 
Когда я слышу слово „промышленность“, мне становится плохо».
      Вскоре этой организации был нанесен смертельный удар, так как из 
подведомственных ей предприятий изъяли всех евреев рабочих и 3 ноября 1943 года 
направили в газовые камеры. Оберштурмфюрер СС Макс Хорн, заместитель 
коммерческого директора «Остиндустри» жаловался: «Вследствие ликвидации 
рабочихевреев вся проделанная нами работа пошла насмарку».
      Банкротство этой «Остиндустри» привело к вражде между главными 
управлениями Поля и имперской безопасности, которая продолжалась до самого 
конца существования третьего рейха. Если первое стремилось сохранить по 
возможности всех оставшихся работоспособных евреев, то второе — ликвидировать 
их. Споры между ними отражались на людях, стоявших у газовых камер. К тому же 
начали сказываться возрастающее сопротивление европейских государств и 
появляющиеся угрызения совести у некоторых эсэсовских руководителей.
      В январе 1942 года шеф РСХА Гейдрих на конференции, получившей по месту 
своего проведения название «ванзейской», дал указание включить в программу 
уничтожения также и всех европейских евреев. С тех пор у Адольфа Айхмана 
появилась единственная цель: обеспечить надежную доставку любых указанных ему 
евреев в лагеря смерти.
      В мрачном, когдато принадлежавшем масонам доме номер 116 по 
Курфюрстенштрассе в Берлине располагался гестаповский реферат IV B4 Айхмана, 
который к тому времени стал оберштурмбанфюрером СС. Он раскинул свои сети по 
всему Европейскому континенту с целью удушения там еврейства. В его 
распоряжении находился целый штаб функционеров, нацеленных на депортацию в 
различных странах. Установив контакты с высокопоставленными дипломатами, 
готовыми оказать давление на правительства тех или иных стран на предмет выдачи 
проживавших в них евреев, и с руководством железных дорог, которое должно было 
выделять составы для транспортировки, Айхман начал широкомасштабную кампанию. 
Ему были подчинены референты по делам евреев, введенные к тому времени в 
службах командующих полицией безопасности в оккупированных странах и в немецких 
дипломатических миссиях европейских стран.
      Собственно говоря, марш смерти для евреев Центральной и Западной Европы 
начался еще до ванзейской конференции. В октябре 1941 года в гетто Минска, Риги 
и Лодзи были отправлены поезда с немецкими евреями, в ноябре — с евреями из 
рейха в старых границах и Австрии. Затем ликвидаторы обратили свой взор на 
запад. Их первыми жертвами в Европе стали евреи в Нидерландах, чему немало 
содействовал рейхскомиссар Артур ЗейсИнкварт, недаром носивший форму 
обергруппенфюрера СС. С мая 1942 года голландские евреи должны были носить 
желтую звезду, а в июле на восток пошли с ними поезда. Из 110 000 
депортированных из Голландии евреев в живых осталось всего 6000 человек.
      После этого ликвидаторы стали орудовать в Бельгии и Франции, но в этих 
странах дела у них пошли с трудом, так как власть в них принадлежала генералам 
вермахта, которые не оченьто поддерживали кампанию по ликвидации.
      Как в Польше и России, так и здесь судьба евреев не в последнюю очередь 
зависела от военных, выступавших зачастую двуликими Янусами, хотя на Балканах