начале марта. Итальянские солдаты окружили тогда в Анси жандармские казармы и 
не снимали блокады до тех пор, пока евреи не были освобождены.
      «Окончательное решение еврейского вопроса, распространенное на всю Европу,
 значительно затруднено во Франции в результате поведения итальянских служб», — 
жаловался шеф полиции безопасности во Франции Кнохен и просил 
главнокомандующего немецкими войсками на Западе призвать итальянцев к порядку.
      Но и немецкие военные под влиянием итальянцев, своих союзников, начали 
колебаться. Генераллейтенант Блюментритт, начальник штаба Западного фронта, 
проинформировал штандартенфюрера СС Кнохена: «Главнокомандующий войсками 
Западного фронта не может вмешиваться в эти дела, поскольку итальянское 
правительство имеет иную точку зрения по данному вопросу».
      Айхман обратился за помощью в министерство иностранных дел. Тогда Иоахим 
фон Риббентроп, пожаловавшись на саботаж итальянских генералов, попросил 
диктатора Муссолини принять меры.
      Вместо производства какоголибо расследования, дуче однако направил в 
Южную Францию всего лишь генералинспектора итальянской полиции Гуидо Лоспинозо,
 но тот избегал любых контактов с немцами. Айхман и его подручные скоро поняли, 
в чем здесь причина. Вместе с Лоспинозо приехал некто Донати — президент 
франкоитальянского банка и доверенное лицо Ватикана. Оказалось, что они с 
помощью святого престола намеревались переправить в Швейцарию 30 000 евреев, 
бежавших в итальянскую оккупационную зону. В связи с этим у оберштурмфюрера 
Рётке появилось подозрение, что «Донати сам, чего доброго, — еврей». У него 
появилась идея вывезти Донати из итальянской штабквартиры в Ницце в Марсель. 
Но прежде чем эсэсовские похитители успели чтолибо предпринять, Донати улетел 
в Рим.
      Лишь капитуляция Италии летом 1943 года лишила французских евреев их 
итальянских покровителей. Но тем не менее гуманизм и человечность итальянских 
генералов спасли 80 процентов из 300 000 евреев Франции от лагерей смерти. 
Более того, итальянское противодействие окончательному решению еврейского 
вопроса совпало по времени с двумя обстоятельствами, резко замедлившими темп 
преследования евреев, — с утратой Адольфом Гитлером военного счастья и 
разоблачениями Ватиканом истинной сущности айхмановского «переселения» евреев.
      Оппортунистически настроенные союзники националсоциалистской Германии 
поняли, что находятся на тонущем корабле, и шаг за шагом стали отгораживаться 
от антиеврейских действий. Осенью 1942 года правительство Словакии 
приостановило депортацию евреев на восток. В официальном объяснении было 
сказано о поступившей из Ватикана информации в отношении действительной судьбы 
словацких евреев, депортированных в Польшу, а также отказе Айхмана от приема 
словацкой комиссии для расследования положения дел в так называемых лагерях для 
переселенцев. В декабре 1942 года депортацию евреев в Германию прекратило и 
румынское правительство, а ведь антисемиты в Румынии вели себя почище немцев. В 
апреле 1943 года болгарский царь Борис III распорядился отказаться от 
проведения депортации евреев, в результате чего ни один из болгарских евреев не 
попал в руки нацистских ликвидаторов.
      Таким образом, программа ликвидации евреев стала в дальнейшем 
осуществляться лишь частично. Запланированные Айхманом в порядке мести 
итальянским саботажникам аресты евреев в Риме в ночь с 16 на 17 октября 1943 
года были фактически сорваны. Из 8000 подлежавших депортации евреев было 
задержано только 1259 человек. Полицейский атташе в Риме оберштурмбанфюрер СС 
Херберт Капплер, возглавлявший эту акцию, радировал 17 октября в Берлин: 
«Итальянское население не только осуществляет пассивное сопротивление, но и в 
целом ряде случаев переходит к оказанию действенной помощи евреям. Во время 
проведения акции антисемитской части населения даже не было видно, тогда как 
широкие массы римлян пытались оттеснять полицию».
      Никакого сомнения не было: сопротивление Европы программе ликвидации 
евреев росло. Даже некоторые советники и приспешники Гиммлера не смогли устоять 
против воздействия духа европейского сопротивления и стали, правда, с оглядкой 
и весьма осторожно, становиться в ряды порядочных людей. Начало этому положил 
гиммлеровский лечащий врач массажист Феликс Керстен. Когда 15 июля 1942 года он 
узнал, что Гитлер намерен потребовать также и выдачи евреев Финляндии, а 
Гиммлер в связи с этим должен предъявить такое требование финскому руководству 
во время ближайшего посещения Хельсинки, Керстен предупредил финского 
посланника в Берлине.
      29 июля Гиммлер вылетел в Финляндию в сопровождении Керстена. Но прежде 
чем его приняло финское правительство, Керстен побывал у финского министра 
иностранных дел Виттинга и подсказал тому, каким образом можно отбить атаку 
Гиммлера. Надо было сослаться на то, что еврейская проблема имеет особый 
характер и этот вопрос может быть решен только парламентом, который соберется, 
однако, лишь в ноябре. Финны воспользовались подсказкой, и Гиммлер был вынужден 
согласиться ждать до ноября. 14 декабря рейхсфюрер СС вспомнил о финнах и 
поинтересовался у Керстена, как обстоит у них дело с решением вопроса о евреях. 
Тот аргументировал тем, что военное положение финнов очень плохое и поэтому 
правительство не решается ставить этот вопрос перед парламентом. Гиммлер выждал,
 но возвратился к вопросу о финских евреях 18 сентября 1943 года. Он недовольно 
пробурчал своему массажисту: «Как осмеливается это вшивое государство не 
считаться с желанием фюрера?!»
      Таким образом, финские евреи были спасены, как впоследствии и тысячи 
евреев Европы.
      Бригадефюрер СС Эггерт Реедер, начальник военной администрации при 
главнокомандующем немецкими войсками в Бельгии и Северной Франции, также