я мог бы без труда накрыть их во время атаки. Автомобиль исчезает в лесу и 
пассажиры наблюдают за нашей атакой радиостанции издалека. Во время атаки 
следует быть очень внимательным и не спикировать слишком низко, потому что 
мачты соединены друг с другом множеством кабелей, за которые легко задеть. 
Маленькое здание прямо в центре моего прицела, я нажимаю кнопку, выхожу из 
пикирования и кружусь вокруг мачт, ожидая увидеть результат пока моя эскадрилья 
снова построиться в боевой порядок. По случайности одна из моих маленьких 10-кг 
бомб попала в самую верхушку мачты, та надломилась и изогнулась под прямым 
углом. От здания радиостанции ничего не осталось, бомбы сделали свое дело. 
Теперь они долгое время не смогут вести отсюда свои злобные пропагандистские 
передачи. С этой утешающей мыслью мы возвращаемся на базу.
 
***
 
   Нарастающее давление на карпатские перевалы все яснее и яснее показывает 
степень ущерба нашей военной мощи, нанесенного румынским фиаско. Советы 
продвинулись далеко за Херманстадт, они почти в Торенбурге и пытаются захватить 
Клаусенбург. Большинство войск в этом секторе – венгерские, в основном части 
первой и второй бронетанковых дивизий. Практически нет никаких немецких 
резервов, чтобы сформировать костяк сопротивления в этом важном секторе. Это 
советское наступление подвергает опасности немецкие войска, удерживающие 
Карпаты дальше к северу. Им приходится оставить свои позиции на перевалах с 
серьезными последствиями, потому что Карпаты, являясь природной крепостью, 
являются ключом к венгерским равнинам, которые очень трудно будет удержать 
нашими уменьшившимися силами. Последние несколько недель Советам было легко 
делать свое дело, потому что они наступали по «союзной» Румынии, в которой 
серьезное немецкое сопротивление было невозможно организовать. Наш девиз: 
«Прочь из Румынии, следующая остановка – Карпаты». Но Румыния имеет протяженную 
границу и это означает что наш слабо защищенный фронт должен будет растянуться 
еще больше.
   Мы возвращаемся на несколько дней на наш старый аэродром к западу от 
Сехсих-Реген, откуда мы почти ежедневно совершаем вылеты в район Торенбурга. В 
первый раз за Бог знает сколько времени в бой вступают Железные Густавы. Во 
время каждого вылета мы остаемся в районе цели так долго, как это позволяет нам 
запас горючего, всегда надеясь на столкновение с противником. Третья эскадрилья 
занимается бомбежкой. Ее эскортирует вторая эскадрилья, штабное звено и я сам 
на ФВ-190. Во время этой фазы нам удается сбить большое количество русских 
штурмовиков и истребителей. Особенно удается охота командиру второй эскадрильи, 
обер-лейтенанту Кеннелю, награжденному Дубовыми листьями. Не дело для 
пикировщиков сбивать вражеские самолеты, но во время нынешнего кризиса мне 
кажется очень важным для наших боевых товарищей на земле что мы можем успешно 
одолеть вражескую авиацию. Поэтому наши противотанковые снайперы также вступают 
в бой с самолетами и добиваются великолепных результатов. Эти операции 
показывают нам, старым пилотам Ю-87, что лучше быть гончей, чем зайцем. Тем не 
менее, мы все еще преданы нашим старым машинам.
 
***
 
   В сентябре 1944 года битва за равнины Венгрии становится реальностью. В этот 
момент до меня доходят новости о том, что мне присвоено звание подполковника. 
Штабное звено и наземный персонал на короткое время размещаются в Таснаде, к 
югу от Токая. Первая и вторая эскадрильи и я сам находятся к юго-востоку от 
Таснада, третья эскадрилья перемещается в район Мишкольца, где их вылетам 
мешает плохое летное поле, всю окружающая его местность, включая дороги, 
ведущие к аэродрому, проливные дожди превратили в болота.
   Мы стоим здесь недолго, только для того, чтобы помочь нашим войскам в боях, 
которые идут в районе Гроссвардейн-Сеглед-Дебрецен. Русские орды движутся на 
восток, почти исключительно по ночам. Днем они остаются на месте, хорошо 
замаскированные в лесах рядом с дорогами, в кукурузных полях, или в деревнях. 
Бомбежка и атаки с воздуха становятся менее важными по сравнению с разведкой, 
поскольку цель нужно опознать, прежде чем становится возможным нанести ей 
серьезный ущерб. Немецкий фронт не представляет собой единого целого, это по 
большей части изолированные боевые группы, спешно созданные в результате 
слияния подразделений, которые или прорвались с боями из Румынии или прежде 
были расквартированы в Венгрии. Эти подразделения – пестрая смесь всех родов 
войск. В ключевых пунктах находятся ударные войска: пехотные полки с великими 
традициями, части СС, все наши старые знакомые и друзья, с которыми мы делили 
все трудности тяжелых лет в России. Они любят и ценят наши «Штуки» и мы 
испытываем те же самые чувства по отношению к ним. Если мы знаем, что одна из 
этих частей занимает свои позиции прямо под нами, мы можем быть уверены, что 
никаких неприятных сюрпризов не будет. Мы знаем большинство их 
офицеров-авианаводчиков лично, или, по крайней мере, по голосу. Они указывают 
нам на каждый очаг сопротивления, какой бы он маленький не был и затем мы 
атакуем его всем, чем располагаем. Наземные войска атакуют сами с молниеносной 
быстротой и сметают все с лица земли. Но численное превосходство врага столь 
подавляющее, что самые крупные местные успехи являются всего лишь каплей в море.
 Русские продвигаются слева и справа от этих схваток а у нас нет достаточного 
количества солдат, чтобы задержать их и следует новый прорыв, результат 
которого заключается в том, что даже те войска, которая держат прочную оборону 
вынуждены отступать, прежде чем пути их отхода будут перерезаны.