государства. Что же касается признания Ватиканом Италии, то она и без этого 
признания была общепри-
92
 

знанным государством и бесспорным субъектом международного права. «Этот факт,— 
писал Д. Канделоро,— имел преимущественно формальное значение, но с 
исторической точки зрения был положительным, ибо устранял некоторое недоверие в 
отношении итальянского государства, которое, хотя в гораздо меньшей степени, 
чем в эпоху Рисорджименто, могло еще оказывать известное влияние на католиков, 
особенно послушных воле святого престола» 93. Этот общеисторический аспект 
соглашения- не исключает, разумеется, его конкретно-исторического значения. 
Поскольку носителем государственного суверенитета в момент подписания 
соглашения выступало фашистское государство, то признание церковью итальянского 
государства объективно в тех конкретно-исторических условиях означало признание 
фашистского государства.
Таким образом, фашизм мог извлечь и действительно извлек определенную 
идеологическую выгоду из признания итальянского государства Ватиканом. Цена, 
заплаченная фашизмом за полученную им выгоду, не ограничивалась только 
признанием суверенитета государства Ватикан. В общем-то это не было 
сколько-нибудь большой жертвой,. учитывая мизерность территории государства 
Ватикан и его многолетнее существование де-факто. Гораздо более поразил 
современников тот факт, что, согласно Финансовой конвенции, фашистское 
государство обязалось выплатить Ватикану огромную по тому времени сумму — 750 
млн. лир наличными и 1 млрд. лир ценными бумагами. Фашисты тем самым обязались 
выплатить долги, вытекавшие из давних обязательств итальянского государства в 
отношении Ватикана и накопленные за долгие годы отказа пап от официальных 
сношений с представителями государственной власти.
В то же время, согласно Конкордату, церковь получила преобладающее влияние в 
школе и в области брачно-семейного законодательства, государство обязывалось 
закрыть доступ к ряду должностей священникам-вероотступникам, следить за тем, 
чтобы в Риме не происходило ничего такого, что противоречило бы «священному 
характеру вечного города», и т. д. Таким образом, Конкордат ограничивал в ряде 
областей юрисдикцию государства и глубоко задевал его светский характер. 
«Положение, создавшееся в результате заключения Конкордата,— писал Канделоро,— 
характеризовалось, несомненно, переходом государства на менее передовые, менее 
современные идеологические позиции, к менее передовым и менее современным 
правовым институтам, чем те, которых оно добилось к концу Рисорджименто» 94.
В конечном счете примирение между церковью и государством в это время было 
достигнуто ценой серьезных уступок за счет позиций, завоеванных итальянским 
государством в течение
___________________
93 Канделоро Д. Католическое движение в Италии. М., 1955, с. 537.
94 Там же, с. 538—539.
93
 

целой исторической эпохи, прошедшей под знаком Рисорджименто. Об этом говорил в 
своей речи в сенате Бенедетто Кроче. Заключив это соглашение, подчеркивал он, 
фашистское государство отрекалось от всего, что было современного в итальянском 
государстве, вышедшем из Рисорджименто 95.
В литературе тех лет много говорилось в связи с Латеранским соглашением о 
полном подчинении церкви фашизму, о ее полном слиянии с фашизмом и т. п. Вряд 
ли можно с этим согласиться. По одной из статей Конкордата, Ватикан, например, 
сохранял широкую сеть своих организаций, объединенных в так называемое 
«Католическое действие». За этими организациями признавалось право деятельности,
 «направленной на осуществление и распространение католических принципов, вне 
каких-либо политических партий и под непосредственным руководством церковной 
иерархии». Комментируя эту статью, Канделоро писал: «Таким образом основное 
ядро католического движения в Италии было сохранено и после 1929 г. как сила, 
которую Ватикан мог, в известной степени, предоставлять в распоряжение фашизма, 
но которая не должна была сливаться с фашистскими организациями»96. Добавим, 
что сосуществование этих двух сил — Ватикана и фашизма,— неизбежно стремившихся 
к охвату всех сторон жизни итальянца от рождения до смерти, не было лишено 
определенных противоречий и столкновений интересов.
 
 
ФАШИЗМ И АНТИФАШИЗМ
В марте 1929 г. в Италии состоялись парламентские выборы, впервые проводившиеся 
по принятой годом ранее новой фашистской избирательной системе. «Да» или «нет» 
— одно из этих двух слов избиратель должен был поставить под всем списком 
депутатов, отобранных большим фашистским советом и внесенных в избирательный 
бюллетень. Эти выборы рассматривались фашистами «как акт морального единства, 
ибо впервые на них выступала одна партия»97. В этих условиях безудержной 
демагогической пропаганды, террора и запугиваний фашистам удалось добиться 
подавляющего большинства: из 9673 тыс. зарегистрированных избирателей в 
голосовании участвовало 8 663 412, из них «за» проголосовало 8 519 669; 
бюллетеней со словом «нет» было подано 135 671 98.
Выборы проводились 24 марта 1929 г., т. е. на следующий день после празднования 
10-й годовщины создания фашистской организации. И это было не случайно. Фашисты